КОГДА ТРУДНО УЗНАВАТЬ ДАВНО ЗНАКОМЫЕ МЕСТА
Ночь, как ночь, в улица пустынна, Так всегда. А. Блок
Была поздняя ночь, когда я тихо, только кивком головы, простился с Булай и Думчевым.
Я вышел из дома и долго стоял на знакомом крыльце.
Мне нужно вспомнить что-то важное, самое главное… Но что. именно?..
Я хорошо знал дорогу к своей гостинице. Но теперь все кругом мне казалось незнакомым, и я долго приглядывался и соображал, пока уяснил себе, куда нужно идти.
Сделал шаг, другой и остановился.
Глухой шум листвы, свесившейся через забор на улицу, испугал меня. Что это? Вдруг я почувствовал себя в Стране Дремучих Трав. Мне надо кого-то искать, кого-то спасать. Скорей! Скорей! Тревога и беспокойство охватили меня…
Потом опомнился и тихо побрел дальше. Надо мной было. небо, такое глубокое, звездное, спокойное. Глубокая ночь тихого маленького городка. Какая тишина! Но почему, мне кажется, что тишину эту разрывают шумы, звуки, шорохи и звоны? Не потому ли, что настороженность, напряженность и ощущение близкой опасности не оставляют меня? Я опять остановился и, словно для того, чтобы стать невидимым и уберечь себя от беды, прижался к стене на мгновенье. Опомнившись, я пошел дальше, но вдруг снова остановился, охваченный внезапной тревогой. Что будет с Думчевым завтра, когда он выйдет на улицу и весь мир, своеобразный, новый для него мир, глянет ему в глаза?
Ведь вот я всего два дня пробыл в Стране Дремучих
Трав, но не могу привыкнуть к тому, что вернулся. Не могу привыкнуть к тихому городку. И трудно понять, что вот здесь, за окнами, спят крепким, спокойным сном люди.
Что же будет с Думчевым?
Ведь в больнице заботливо и осторожно приучают прозревшего больного к свету, после того как окулист сделал операцию. Как строго выполняется наказ врача! Столько-то дней темная комната, затем столько-то дней полутемная, и только потом разрешается больному посмотреть на окружающий мир, но все еще не на яркое солнце.
Я шел в гостиницу, и так было тихо кругом, так спокойно светили звезды, а где-то совсем рядом так беззаботно пропел петух и так мирно тявкала собака, что тревожная мысль о судьбе Думчева рассеялась.
Помню, что, подходя к гостинице, я был уже спокоен за Думчева. Мне стало только грустно: ведь я уеду — расстанусь с ним.
А в маленьком домике, что рядом с гостиницей, горела настольная лампа. Верно, Надя наконец-то получила настоящее письмо от Павла… Верно, с тихой радостью она читает это письмо… и перечитывает. В который раз!
В гостинице я нашел письмо от Тарасевича. Он писал мне:
«Дорогой друг, я вызван на областную конференцию. Очень сожалею, что вы не застанете меня. Химик Ободов рассказал мне о результатах анализа и о том, что вы от него отправились в город. Но вот уж два дня прошло, а до города вы не дошли. Какая-то женщина по фамилия Черникова из Райпищеторга сообщила в городе, что вы «растаяли и пропали» у нее на глазах. Какая чепуха! Надеюсь, что все вы сами объясните, когда благополучно вернетесь. Но так как вся ваша одежда, по словам Черниковой, почему-то осталась у каменоломни, то я помог в деле организации поисков и уезжаю с большой тревогой за вас. С приветом. Ваш Тарсевич».