Составилъ Ник. Вас. Гербель
ЕЛИЗАВЕТА БРОУНИНГ
Елизавета Броунингъ, урожденная Барротъ, занимаетъ, безспорно, первое мѣсто между женщинами-поэтами своего времени. Она родилась около 1812 года и очень рано обнаружила свой поэтическій талантъ. Первыя изданныя ею поэмы, были написаны, когда ей было всего шестнадцать лѣтъ. Въ 1833 году, появился въ печати ея переводъ "Скованнаго Прометея" Эсхила, исправленный ею впослѣдствіи, для второго изданія, а въ 1838 и 1839 годахъ -- два тома оригинальныхъ стихотвореній. Вслѣдъ за тѣмъ, её постигла тяжкая болѣзнь, отъ которой она, только годъ спустя, стала медленно оправляться. Собравшись съ силами, миссъ Барротъ покинула Лондонъ и, по совѣту докторовъ, поселилась въ Торкэ. Здѣсь ей суждено было сдѣлаться свидѣтельницей ужаснаго происшествія, сильно поразившаго ея любящее сердце: она имѣла несчастье потерять горячо-любимаго брата, утонувшаго во время морской прогулки. Вслѣдствіе испытаннаго ею потрясенія, болѣзнь ея усилилась -- и только въ слѣдующемъ году оказалось возможнымъ перевести её обратно въ Лондонъ, въ домъ отца, гдѣ ей пришлось провести многіе годы въ своей комнатѣ, гдѣ её могли навѣщать одни домашніе и близкіе друзья, и единственной отрадой было -- чтеніе. Она прочла почти всё, что стоило быть прочитаннымъ, причёмъ изучила едва ли ни всѣхъ классиковъ въ оригиналѣ; но любимѣйшимъ ея занятіемъ всё-таки оставалась поэзія, къ которой она прилеплялась всё болѣе и болѣе.
Первымъ плодомъ этихъ годовъ уединенія были два тома стихотвореній, изданныхъ ею въ 1844 году, изъ которыхъ весьма многія отличаются глубокимъ чувствомъ и пламеннымъ воображеніемъ. Какъ на лучшія изъ нихъ можно указать на "Могилу Коупера" и "Плачъ дѣтей". Что же касается драмы "Изгнаніе", то, не смотря на нѣсколько прекрасныхъ мѣстъ, исполненныхъ высокаго достоинства, её никакъ нельзя назвать удачной. Въ 1846 году, миссъ Барретъ вышла замужъ за поэта Роберта Броунинга, автора нѣсколькихъ трагедій, имѣвшихъ успѣхъ и множества поэмъ, не представляющихъ ничего замѣчательнаго. Вскорѣ послѣ свадьбы, мистриссъ Броунингъ отправилась съ мужемъ въ Италію, куда они и прибыли къ самому началу революціи 1848 года, охватившей мгновенно всю Италію, а въ томъ числѣ и Флоренцію, гдѣ они-было поселились. Результатомъ ея наблюденій, изъ окна занимаемой ею комнаты въ домѣ Гвиди, была поэма, подъ названіемъ: "Окно дома Гвиди", посвящённая описанію впечатлѣній автора по поводу событій во Флоренціи, видѣнныхъ ею изъ окна занимаемаго ею дома, находившагося на одной изъ главныхъ площадей тогдашней столицы Тосканы. По силѣ и красотѣ стиха и по горячей любви къ Италіи и итальянцамъ, которою проникнута вся поэма, отъ начала до конца, нѣкоторыя части ея достойны пера Байрона; что же касается остальныхъ, составляющихъ -- такъ сказать -- фундаментъ поэмы, то они были бы болѣе у мѣста въ прозаическомъ памфлетѣ, чѣмъ въ поэтическомъ произведеніи.
Въ 1856 году появилось въ печати ея послѣднее произведеніе -- разсказъ, написанный бѣлыми стихами -- "Аврора Лей", считающійся самымъ зрѣлымъ ея произведеніемъ, какъ по мнѣнію критики, такъ и по ея собственному.
Елизавета Броунингъ скончалась въ 1861 году. Предлагаемое здѣсь стихотвореніе покойной Броунингъ подъ заглавіемъ "Плачъ дѣтей", въ переводѣ г. Вейнберга, надѣлало, въ своё время, въ Англіи много шума и не мало способствовала тому, что парламентъ вотировалъ законъ о сокращеніи числа рабочихъ часовъ для дѣтей, работающихъ въ каменноугольныхъ копяхъ и на фабрикахъ. Въ Россіи фабричный дѣтскій трудъ никогда не достигалъ тѣхъ размѣровъ, какъ въ Англіи; но существованіе у насъ въ настоящее время особой комиссіи для пересмотра правилъ для малолѣтнихъ рабочихъ, доказываетъ, что и въ Россіи порядки въ этомъ отношеніи признаются неудовлетворительными.
ПЛАЧЪ ДѢТЕЙ
Молодой ягнёнокъ скачетъ беззаботно въ чистомъ полѣ,
Молодая птичка звонко заливается на полѣ,
Молодая лань уходитъ безмятежно въ тѣнь вѣтвей
Молодой цвѣтокъ трепещетъ въ ласкахъ солнечныхъ лучей --
Только дѣтямъ, братья-люди, только дѣтямъ суждены
Муки рабства въ душныхъ зданьяхъ, въ тьмѣ подземной глубины;
Только дѣтямъ злое рабство укорачиваетъ вѣкъ
На землѣ, гдѣ обитаешь ты, свободный человѣкъ!
Плачутъ несчастныя дѣти:
"Мы истомились, измучились! Ахъ,
Гдѣ ужь намъ бѣгать и прыгать!
Силъ не хватаетъ стоять на ногахъ!
Если мы жадно томимся по зелени чистыхъ нолей,
То для того лишь, чтобъ лечь и уснуть безмятежно на ней!
"Гнутся въ безсильи колѣни,
Вѣки свинцомъ прилипаютъ къ глазамъ:
Самая яркая роза
Снѣга блѣднѣй представляется намъ...
Цѣлый вѣдь день въ подземельи подъ тяжкою ношею гнись,
Или съ разсвѣтомъ къ машинѣ вертѣть колесо становись!
"Шумно вертятся колёса,
Воздухомъ рѣжутъ намъ лица -- и вотъ,
Мало-по-малу, за ними
Всё съ быстротою вертѣться начнётъ:
Мозгъ нашъ, и сердце, и воздухъ, и свѣтъ сѣроватый въ окнѣ,
Небо, и мрачные своды, и мухи на нормой стѣнѣ!
"Всё вертится, всё вертится
Отъ утра до поздней ночи,
И съ такимъ зловѣщимъ стукомъ...
Видѣть, слышать нѣту мочи!
И порой мы пасть готовы
На колѣни предъ машиной
И кричать: да перестань же,
Не вертись хоть мигъ единый!"
Да замолчите, колёса! Позвольте несчастнымъ созданьямъ
Въ братскомъ сойтись поцалуѣ, дыханіе сливши съ дыханьемъ;
Дайте хотя на минуту найти облегченіе лукъ
Въ юномъ и свѣжемъ пожатьи другъ другу протянутыхъ рукъ.
Дайте понять имъ, что кромѣ движеній машины холодной,
Жизнь есть иная, гдѣ Богъ проявляется въ мощи свободной;
Пусть просвѣтлѣвшею мыслью они сомнѣваться начнутъ
Въ томъ, что лишь вами они, иль подъ вами одними живутъ!
Нѣтъ, напрасны всѣ мольбы!
Всё ведётся, какъ велося.
Всё вперёдъ идутъ колёса,
Точно вѣстники судьбы!
Нѣтъ предѣловъ тьмы и глуши --
И дѣтей несчастныхъ души.
Тѣ, что Богомъ создали
Для блаженной, свѣтлой доли,
Подъ ярмо слѣпой неволи
Человѣкомъ склонены!
Перевод Петра Вейнберга, 1875.