Сильвія у себя дома.
Весело смотрѣлъ Гедингемъ въ то ясное, знойное утро, когда Эдмондъ Стенденъ шелъ по небольшой улицѣ, гдѣ журчащій ручеекъ извивался мимо коттеджей и садиковъ. Онъ проходилъ мимо зеленыхъ изгородей, черезъ которыя то поглядывала любопытная бѣлая кляча, то степенная корова просовывала свою большую, неуклюжую голову, съ полу-глупыми, полу-удивленными глазами.
На кладбищѣ царствовали обычные тѣнь и покой, когда Эдмондъ проходилъ черезъ него по знакомой тропинкѣ, которая вела къ старому школьному дому. Звонкій крикъ дѣтскихъ голосовъ несся изъ открытыхъ оконъ, потому что ученики м-ра Керью съ шумомъ поклонялись Минервѣ и музамъ. Ветхій сіаринный школьный домъ взамѣнъ котораго приходскій священникъ, м-ръ Ванкортъ, очень желалъ воздвигнуть изящное готическое строеніе, отличался безъискусственно живописнымъ видомъ, какого врядъ-ли можно ожидать отъ болѣе современной постройки. Трава безпрепятственно росла на почернѣвшей отъ времени соломенной крышѣ, круто спускавшейся до самыхъ оконъ классной и столовой. Но все строеніе отличалось прелестью старины. Стѣны, выбѣленныя шаршавой известкой, были наполовину скрыты подъ роскошной растительностью вѣковыхъ миртъ и вьющихся розъ. Садъ, занимавшій четверть акра, гдѣ цвѣты и овощи дружно, по-братски, росли рядомъ, былъ наполненъ яркими штокъ-розами и гвоздиками, густыми кустарниками лаванды, нѣжнымъ благоуханіемъ которыхъ былъ насыщенъ лѣтній воздухъ, и рядомъ красовались пунцовые цвѣты скромныхъ бобовъ, сѣровато-голубой цвѣтъ лука.
Въ это утро, школьный домъ показался Эдмонду прелестнѣйшимъ жилищемъ. Ему припомнился пароходъ, долгое, утомительное путешествіе въ Демерару, и ему захотѣлось остаться тугъ и промѣнять на мирную жизнь, полную безконечной радости, тотъ удѣлъ, который Провидѣніе отвело ему въ совсѣмъ иной сферѣ жизни.
-- Если всѣ мои планы рушатся, я могу сдѣлаться школьнымъ учителемъ, размышлялъ онъ. Мнѣ не страшно было бы полъ-дня возиться съ глупыми ребятишками, еслибы остальную его часть я могъ проводить въ обществѣ Сильвіи.
Онъ отворилъ скромную дверь, которая вела въ комнату, гдѣ помѣщался м-ръ Керью. Дверь отворялась прямо въ пріемную, довольно просторную комнату, бѣдно омеблированную, но которую видимо старались украсить насколько возможно.
Бѣлыя кисейныя занавѣси были навѣшаны на двухъ низкихъ, рѣшетчатыхъ окнахъ. Изъ нихъ то, которое выходило на солнечную сторону, было уставлено цвѣточными горшками; стѣны были украшены дешевыми литографированными картинами, чехлы изъ цвѣтного ситца скрывали ветхость стараго дивана, висячія полки съ тремя рядами книгъ, изящная фарфоровая чернильница и пюпитръ на маленькомъ столикѣ украшали углубленіе около камина; пара зеленыхъ стеклянныхъ подсвѣчниковъ и надтреснутая фарфоровая ваза красовались на высокомъ каминѣ. Комната эта свидѣтельствовала, что хозяйка ея не неряшлива, и м-ръ Стенденъ оглянулся кругомъ съ восхищеніемъ. Если его невѣста придавала прелесть даже такой бѣдной обстановкѣ, то какіе чары прольетъ она на то изящное гнѣздышко, которое онъ надѣялся устроить ей.
Сильвія была занята въ сосѣдней комнатѣ -- крошечной кухнѣ, потому что содержаніе, получаемое м-ромъ Керью не позволяло ему нанимать прислугу, и дочь его исполняла всю домашнюю работу. На его счастье, она справлялась съ ней очень искусно, держала бѣдныя комнатки въ величайшей чистотѣ, готовила къ полному его удовольствію весьма вкусные обѣды, никогда не оставляла ведеръ съ водой или пустыхъ кувшиновъ на виду, вставала съ птичками, и продѣлывала всю черную работу, прежде нежели Гедингемская буржуазія возстанетъ отъ сна, для того, чтобы никто не увидалъ ее въ простомъ ситцевомъ платьѣ, съ рукавами, засученными выше локтя. Къ ея высшему благополучію, руки ея не пострадали отъ этихъ трудовъ и нисколько не огрубѣли. Она съумѣла съ двѣнадцатилѣтняго возраста замѣнить отцу своему прислугу, и это обстоятельство нисколько не повредило ея развивающейся красотѣ. Даже, быть можетъ, красота ея выиграла отъ-этой усиленной дѣятельности, придававшей необыкновенную свѣжесть ея лицу и яркій блескъ ея очамъ.
Услыхавъ звукъ отворявшейся двери и шаги своего возлюбленнаго, она вышла изъ кухни, гдѣ готовила изъ остатковъ вчерашняго цыпленка фрикассе на нынѣшній день. Выраженіе радости, хорошо знакомое Эдмонду, озарило ея лицо при видѣ его, но вдругъ оно смѣнилось выраженіемъ испуга.
-- Что случилось, моя ненаглядная? спросилъ онъ, обнимая ее.
-- Ты пришелъ переговорить съ папа, а я боюсь этого. Я знаю, что онъ разсердится, оскорбитъ тебя, пожалуй, если ты ему сообщишь рѣшеніе своей матери. Отчего не оставить его въ заблужденіи, Эдмондъ? Попроси его согласія на бракъ со мной, и только.
-- Дорогая моя, ты просишь меня поступить безчестно, отвѣчалъ Эдмондъ, цѣлуя ея въ лобъ при этомъ, какъ-бы желая смягчить суровость своихъ словъ; еслибы даже я попытался обмануть твоего отца, то это врядъ ли бы мнѣ удалось. Онъ можетъ потребовать отъ меня какого-нибудь обезпеченія, или чего-нибудь въ этомъ родѣ, и пролетарію трудно будетъ удовлетворить его желаніе.
Сильвію передернуло при этомъ словѣ. Тяжело разставаться съ блестящими мечтами, а самою сладкою мечтой Сильвіи было то, что, кромѣ побѣды надъ любимымъ ею поклонникомъ, она пріобрѣтала въ Эдмондѣ Стенденъ и богатаго жениха.
-- Я долженъ сказать м-ру Керью всю правду, душа моя, и не могу долѣе медлить, продолжалъ твердо Эдмондъ. Но къ сожалѣнію, я принесъ, кромѣ того, худыя вѣсти.
-- Худыя вѣсти! Въ чемъ онѣ могутъ заключаться? Чего еще хочетъ лишить тебя мать?
-- Эти худыя вѣсти не касаются нашей женитьбы, Сильвія; дѣло идетъ о нашей разлукѣ. Мнѣ приходится уѣхать изъ Гедингема на цѣлыхъ три мѣсяца.
Она вдругъ поблѣднѣла, но ни одна слеза не отуманила ея блестящихъ глазъ. Она пристально взглянула на него, губы ея дрогнули.
-- Ты измѣнилъ свои намѣренія, ты хочешь отказаться отъ меня! проговорила она.
-- Отказаться отъ тебя, когда я здѣсь именно затѣмъ, что и просить твоей руки у твоего отца, чтобы формально заявить ему о нашей помолвкѣ.
-- Что же можетъ разлучить насъ?
-- Долгъ призываетъ меня въ далекія страны.
Онъ сообщилъ ей печальныя извѣстія, полученныя изъ Демерары, и вызывающія его быстрый отъѣздъ. Сильвія молчала и глядѣла на него съ отчаяніемъ. Она не испытывала ни малѣйшаго участія къ незнакомой вдовѣ, тѣмъ болѣе, что въ пользу этой самой вдовы намѣревались отнять у ея возлюбленнаго его законное наслѣдство.
-- Это ужасно, что тебѣ приходится ѣхать туда, Эдмондъ, сказала она.-- Неужели же твоя сестра не можетъ найти никого другого, кто бы устроилъ ея дѣла и привезъ ее обратно въ Англію, если только ей нужно провожатаго. Я полагала, что замужнія женщины совершенно самостоятельны, и могутъ сами для себя все дѣлать.
-- Подумай же объ ея положеніи, Сильвія,-- она такъ неожиданно лишилась своего мужа. Она была замужемъ всего шесть лѣтъ, и это былъ настоящій бракъ по любви. Я рѣдко встрѣчалъ людей, болѣе любившихъ другъ друга!
-- Зачѣмъ же они уѣхали въ Демерару? спросила Сильвія, все съ тѣмъ же видомъ отчаянія.
-- Жоржъ былъ адвокатомъ и имѣлъ очень порядочную практику, когда женился; они съ сестрой жили такъ же счастливо, какъ пара голубковъ, въ хорошенькомъ домикѣ въ южномъ Кенсингтонѣ. Но два года тому назадъ онъ получилъ мѣсто судьи въ Демерарѣ. Это было слишкомъ выгодное назначеніе, чтобы отказываться отъ него, и они рѣшились уѣхать къ величайшему огорченію матушки. Они обыкновенно каждую осень проводили у насъ цѣлый мѣсяцъ.
"Разумѣется, подумала Сильвія,-- заранѣе соображая о томъ, какъ бы ограбить тебя".
-- Сильвія, произнесъ грустно Эдмондъ, разлука эта не измѣнитъ твоей любви во мнѣ, не правда ли? Ты останешься вѣрна мнѣ?
Любящіе глаза обратились на него, маленькія ручки крѣпко сжали его руку. Какого иначе отвѣта могъ онъ требовать?
-- Я слишкомъ сильно тебя люблю, чтобъ измѣнить, сказала она, и потомъ задумчиво прибавила: иногда я желала бы меньше любить тебя.
-- Почему же это, моя дорогая.
-- Потому что я не думаю, чтобы любовь наша принесла намъ счастіе? Что, кромѣ печали, дала она тебѣ до сихъ поръ? И что обѣщаетъ она намъ въ будущемъ?
-- Счастіе, безцѣнная. Счастіе, которое не можетъ быть измѣряемо деньгами. Довѣрь мнѣ свою судьбу, и мы будемъ счастливы вмѣстѣ, въ богатствѣ или бѣдности. Тучи уже начинаютъ разсѣиваться. А вчера вечеромъ откровенно говорилъ съ матерью, и мы помирились. Вѣдь она любитъ меня со всей полнотой своего самоотверженнаго сердца; у нея добрѣйшая душа, вопреки всѣмъ ея предразсудкамъ. И со временемъ, она вѣрно полюбитъ и тебя, мой ангелъ. Она даже теперь обѣщала мнѣ навѣшать тебя въ мое отсутствіе.
-- Даже, повторила Сильвія, съ легкой улыбкой,-- я должна, безъ сомнѣнія, быть очень благодарна за такое снисхожденіе.
-- Не правда ли, ты ее хорошо примешь, Сильвія, ради меня
-- Ради тебя я готова на все на свѣтѣ, проговорила дѣвушка съ любовью. Нравъ ея былъ непостояннѣе апрѣльской погоды.
-- И ты будешь постоянна, Сильвія?
-- Я не могу быть иной. Никогда въ жизни еще я никого, кромѣ тебя, не любила, и до конца дней своихъ буду любитъ тебя одного.
И въ эту минуту она дѣйствительно была искрення.