Кто ее искалъ?
По крутой, горной тропинкѣ, пересѣкающей монтерійскій береговой кражъ, ѣхалъ Кончо. Кончо усталъ. Кончо былъ покрытъ густымъ слоемъ пыли. Кончо былъ не въ духѣ. Единственнымъ утѣшеніемъ для Кончо въ этомъ трудномъ путешествіи была кожаная фляжка, висѣвшая на его сѣдлѣ. Кончо поднесъ фляжку къ губамъ, хлебнулъ, поморщился и воскликнулъ:
-- Carajio!
Кожаная фляжка заключала въ себѣ не aguardiente, а дурную американскую водку, которую продавалъ ирландецъ въ тавернѣ, близь Tres-Pinos. Однако, Кончо почти уже опорожнилъ фляжку, и, опущенная на сѣдло, она казалась такою же желтой и сплюснутой, какъ его лицо съ впалыми щеками. Подкрѣпившись, Кончо оглянулся за долину, со дна которой онъ поднимался въ гору съ самаго полудня. Это была пустынная, сухая, пыльная равнина, только тамъ и сямъ окаймленная узкой полосой обработанной земли или зеленыхъ луговъ. Глаза его на минуту остановились на бѣлой полосѣ, то показывавшейся, то исчезавшей на восточномъ горизонтѣ. Кончо провелъ рукою по лбу и приподнялъ свои воспаленныя вѣки. Были ли дѣйствительно это снѣжныя вершины Сьерръ, или ему только мерещилось подъ вліяніемъ проклятой американской водки?
Онъ продолжалъ подниматься въ гору. По временамъ тропинка совершенно пропадала въ обнаженномъ горномъ скатѣ, но умный мулъ вскорѣ снова находилъ ее; наконецъ, однако, переднія его ноги поскользнулись, и онъ упалъ. Тщетно Кончо старался его поднять; бѣдное животное оставалось на землѣ и только отъ времени до времени приподнимало голову. Тогда онъ прибѣгнулъ къ ударамъ и свѣтской брани: убійца, воръ, свинья и т. д., но столь же безуспѣшно. Наконецъ, онъ сталъ искать спасенія въ духовныхъ проклятіяхъ.
-- Такъ-то ты, клятвопреступникъ, ренегатъ, Іуда Искаріотскій, оставляешь своего господина въ одной милѣ отъ стана и ужина! Вставай, осквернитель алтаря!
Но ничего не дѣйствовало. Кончо началъ безпокоиться; никогда порядочный мулъ набожнаго происхожденія не оставался глухъ къ подобному краснорѣчію. Онъ сдѣлалъ еще послѣднюю попытку.
-- Я заклинаю тебя, дьяволъ! воскликнулъ Кончо, поднимая руку и дѣлая крестное знамя въ воздухѣ; -- Ага! ты дрожишь, богоотступникъ. Я отлучаю тебя, мулъ!
-- Что вы шутите, чортъ? произнесъ грубый голосъ съ утеса надъ головой Кончо.
Кончо вздрогнулъ. Неужели онъ дѣйствительно вызвалъ дьявола? Онъ не смѣлъ поднять головы.
-- Оставьте въ покоѣ бѣднаго мула, проклятый рудокопъ, продолжалъ неизвѣстный голосъ:-- развѣ вы не видите, что онъ вывихнулъ себѣ плечо?
Кончо былъ очень испуганъ этими словами, но все же нѣсколько успокоился въ нравственномъ отношеніи. Мулъ былъ безъ ногъ, но, по крайней мѣрѣ, не пересталъ быть хорошимъ католикомъ. Онъ теперь поднялъ глаза. Съ утеса спускался прямо къ нему незнакомецъ, по одеждѣ и акценту -- американецъ. Это былъ человѣкъ небольшого роста, съ чистымъ смуглымъ лицомъ, которое было бы совершенно обыкновеннымъ, невыразительнымъ, еслибъ не его лѣвый глазъ. Въ этомъ глазу сосредоточивалось все, что было злого во всемъ его существѣ. Закройте лѣвый глазъ, и лицо его, повторяю, было самое обыкновенное; закройте все лицо, кромѣ лѣваго глаза -- и онъ сверкалъ, какъ у дьявола. Природа, повидимому, это замѣтила и, парализировавъ нервъ, иронически опустила надъ этимъ коварнымъ глазомъ верхнюю вѣку, словно занавѣсъ.
-- Что вы тугъ дѣлаете? спросилъ незнакомецъ, помогая Кончо поднять мула.
-- Ищу руду, синьоръ.
Незнакомецъ обратилъ на Кончо свой приличный правый глазъ, а лѣвымъ взглянулъ на окружавшую ихъ горную природу съ невыразимымъ презрѣніемъ.
-- Какую?
-- Золото и серебро; больше серебро, синьоръ.
-- Вы одни?
-- Нѣтъ, насъ четверо.
Незнакомецъ посмотрѣлъ во всѣ стороны.
-- Они въ станѣ, отстоящемъ на милю отсюда.
-- Нашли что-выбудь?
-- Много... вотъ этого.
И Кончо вынулъ изъ вьюка обломокъ сѣрой желѣзной руды, испещренной тамъ и сямъ блестками колчедана. Незнакомецъ не сказалъ ни слова, но лѣвый глазъ его сверкалъ дьявольской хитростью.
-- Вы счастливы, другъ мой.
-- Отчего?
-- Это серебро.
-- Почемъ вы знаете?
-- Это мое дѣло. Я -- металлургъ.
-- И вы можете сказать, что серебро и что нѣтъ?
-- Конечно. Посмотрите.
Говоря это, незнакомецъ вынулъ изъ своего вьюка маленькій кожаный футляръ съ полдюжиной стклянокъ и подалъ Кончо одну изъ нихъ, завернутую въ темную, синюю бумагу.
-- Это жидкое серебро, сказалъ онъ.
Глаза Кончо засверкали, но онъ сомнительно посмотрѣлъ на незнакомца.
-- Дайте мнѣ воды.
Кончо опорожнилъ свою водяную фляжку въ котелокъ, всегда сопровождающій рудокопа и подалъ его незнакомцу. Послѣдній обмакнулъ въ стклянку сухую былинку и стряхнулъ съ нея одну каплю въ воду. Вода осталась такой же чистой и прозрачной, какъ прежде.
-- Теперь бросьте туда щепотку соли.
Кончо повиновался. Въ ту же минуту на поверхности воды показался бѣловатый паръ, и вся вода стала молочнаго цвѣта.
-- Пресвятая Богородица! Это колдовство! воскликнулъ Кончо, набожно крестясь.
-- Дуракъ, это хлористое серебро.
Не довольствуясь этимъ дешевымъ опытомъ, незнакомецъ еще болѣе поразилъ Кончо лакмусовой бумажкой, которая въ азотовой кислотѣ принимала красный цвѣтъ, а въ соленой водѣ снова свой прежній -- синій.
-- Сдѣлайте опытъ съ этимъ образцомъ, сказалъ Кончо, подавая незнакомцу кусокъ желѣза: -- испытайте его солью и серебромъ.
-- Не торопитесь, другъ мой. Во-первыхъ, этотъ обломокъ руды надо расплавить и потомъ уже извлечь изъ него серебро, но это чего-нибудь, да стоитъ. Неужели, сэръ, я провелъ всю свою юность въ Фрейбургѣ и Гейдельбергѣ для того, чтобъ моими знаніями пользовался даромъ первый попавшійся рудокопъ?
-- А что это будетъ стоить? спросилъ поспѣшно мексиканецъ -- Ну, я полагаю, что я вамъ найду серебро въ этой рудѣ за 100 долларовъ съ вашими расходами. Но вѣдь, получивъ золотникъ серебра отъ меня, вы потомъ можете добывать его пудами.
-- Хорошо, вы получите эти деньги отъ насъ четверыхъ, воскликнулъ съ жаромъ Кончо:-- отправимтесь въ нашъ станъ; вы расплавите руду, найдете серебро и -- дѣло въ шляпѣ.
Съ этими словами, онъ схватилъ за руку незнакомца и хотѣлъ увлечь его по тропинкѣ.
-- А что вы сдѣлаете съ муломъ?
-- Правда, что а съ нимъ сдѣлаю, Пресвятая Богородица?
-- Оставьте его здѣсь; онъ далеко не уйдетъ, сказалъ незнакомецъ съ мрачной улыбкой:-- у меня тутъ вблизи второй, вьючный мулъ; вы можете поѣхать на немъ въ станъ, а завтра вернетесь за своимъ животнымъ.
Сердце честнаго Кончо ёкнуло при мысли, что онъ броситъ вѣрнаго слугу, котораго еще такъ недавно осыпалъ бранью, но жажда золота взяла верхъ надо всѣмъ.
-- Я завтра вернусь къ тебѣ богатымъ человѣкомъ, мой маленькій мулъ, сказалъ онъ:-- покуда ты потерпи. Adios.
И, взявъ незнакомца за руку, онъ сталъ взбираться съ нимъ по крутой тропинкѣ. Вскорѣ они достигли вершины горы, и незнакомецъ, остановившись на минуту, бросилъ проницательный взглядъ своего злобнаго лѣваго глаза на разстилавшуюся внизу долину.
Въ послѣдующіе годы, когда эта правдивая исторія была узнана, мексиканскіе піонеры, какъ истые католики, прозвали эту гору "Za Canada de la Visitation del Diablo", то есть Гора Посѣщенія Дьявола. Нынѣ здѣсь идетъ граница одной изъ громаднѣйшихъ мексиканскихъ концессій.