Она дитя -- малютка -- ребенокъ.
У нея есть отецъ и мать. Предположимъ, напримѣръ, что они женаты. Будемъ нравственны, если мы не можемъ быть свободны и счастливы -- они женаты -- можетъ быть, они любятъ другъ друга -- кто знаетъ?
Но она ничего объ этомъ не знаетъ; она ребенокъ -- малютка -- ничтожное существо!
Сначала она не привлекательна. Можетъ быть, будетъ жестоко сказать это, но она -- рыжая и положительно очень некрасива. Она глубоко это чувствуетъ и плачетъ! Она рыдаетъ. Адъ, Боже мой, какъ она рыдаетъ! Ея рыданія и жалобы рѣшительно разрываютъ сердце. Слезы льются у нея потокомъ. Она чувствуетъ такъ сильно и глубоко какъ г. Альфонсъ де-Ламартинъ въ своихъ Confessions.
Если, сударыня, вы ея мать, вы вообразите, что у нея глисты; вы будете смотрѣть, не попала ли булавка въ ея бѣлье или что-нибудь другое. Ахъ, лицемѣрка! вы, даже вы не понимаете ее.
Однако, у нея прелестные естественные порывы. Посмотрите, какъ она вскидываетъ своими полными ручками. Она тоскливо смотритъ на мать. У нея свой собственный языкъ. Она говоритъ: "гу-гу" и "га-га".
Этотъ ребенокъ чего-то проситъ.
Она слабенькая, бѣдняжка! Она голодна. Ее нужно покормить. Покорми ее, мать!
Первая обязанность матери -- кормитъ ребенка.