В очень памятное для меня хорошее июльское утро я встал рано, поставил на примус кофейник и пошел на угол за газетами.
— Здравствуйте!
Газетчик протянул мне пачку вкусно пахнувших свежей типографском краской листов.
Мы поговорили немного, — долго говорить — боялся, — кофейник мог убежать.
За стаканом горячего кофе я развернул номер газеты.
Две статьи, карикатура на Чемберлена, телеграммы о событиях в Китае, сообщение о крупной американской забастовке, — вот, кажется, и все на первой странице. Ах, нет, — в правом нижнем углу еще одна небольшая телеграмма:
РЕЙС НА НОВУЮ ЗЕМЛЮ (ТАСС).
29 июля. Архангельск.
«Ледокол „Таймыр“ 10 августа выходит из Архангельска на Новую Землю. Ледокол повезет смену зимовщикам радио-станции „Маточкии Шар“, запас продовольствия и топлива на год. Состояние льдов тяжелое».
Вот и все.
Когда я прочел телеграмму, у меня внутри что-то точно кольнуло:
— Еду! Нужно ехать, — решил сразу. Впрочем, куда ехать, — оставалось для меня не слишком ясным, потому что, что такое «Маточкин Шар», представлял я себе весьма смутно. Стакан кофе сиротливо стыл на столе. Вы сами понимаете, — мне было не до кофе. Первым делом взялся за глобус. Вооружившись острым карандашом, я начал разыскивать на большом глобусе таинственный «Маточкин Шар», — это где-то на севере, за Архангельском…
Вот точка, кружок, — Ленинград. Как можно из Ленинграда попасть в Архангельск? По железной дороге. Только железная дорога идет не прямо, а коленом через город Вологду. Где-то я читал стихи:
В Вологде жаром бунтуют печи.
И самоваров горячий шум…
Стоп, приехали — Архангельск. К северо-западу от Архангельска — город полунощного солнца, незамерзающий порт Мурманск. Хорошо, про Мурманск мы слышали. Теперь давайте поедем на северо-восток. Белое море, из Белого моря в так называемый Ледовитый океан (теперь Ледовитый океан переименован в Северное полярное море).
Эта часть Северного полярного моря называется Баренцевым морем (в честь мореплавателя Баренца). Баренц был, кажется, английским или голландским мореплавателем. Достаю блокнот и записываю: «Узнать про Баренца». «Узнаю после, — решил я, — а пока буду продолжать поиски „Маточкина Шара“».
Острие моего карандаша точно нос корабля рассекает воды Баренцева моря. Все дальше и дальше на северо-восток на норд-ост, как говорят капитаны. Внезапно среди моря возникла преграда — обширная гряда островов. Вот она — Новая Земля!
Снова достаю свой блокнот и записываю:
«В Северном полярном море, или в Северном ледовитом океане, как его называли раньше, лежит обширная гряда островов. Эта гряда островов называется Новой Землей. Из островов по величине выделяются два главных острова, названные северным и южным островами Новой Земли».
«Нужно ехать!»
Хорошо. Но все же, что такое «Маточкин Шар»? Внимательно рассматривая глобус, я заметил, что главные острова Новой Земли разделяются узким и извилистым проливом. Как называется этот пролив?
Маточкии Шар!
Однако, сколько я ни старался сыскать точку, обозначающую радиостанцию «Маточкин Шар», мне это сделать не удалось.
Пролив есть (странная штука — пролив называть «Шаром», узнать, почему такое странное название), радиостанции нет…
Пришла потом уже на ум догадка — вероятно, полярная радиостанция построена недавно, — как же она может быть отмечена на глобусе?
План моих дальнейших действий был таков.
Сегодня 30 июля. До 10 августа времени остается немного. Нужно получить разрешение, сговориться с редакцией, достать теплое платье, разузнать все, что можно про радиостанцию «Маточкин Шар»… Нужно действовать.
Через несколько минут я снова был на улице и спешил к трамваю. На углу мне весело кивнул головой мой старый газетчик.
Будь что будет…
Но полярное радио на одиноких островах Новой Земли я увижу своими глазами и обязательно о нем напишу.