Нас не призвал посланник божий

В свой час, как братьев, от сетей,

И долго были непохожи

Изгибы наших двух путей.

Ты был безумием и верой

На высь Фавора возведен;

Как Данте, яростной пантерой

Был загнан я на горный склон.

Но на высотах, у стремнины,

Смутясь, мы встретились с тобой.

Со мною был — мой жезл змеиный,

С тобой — твой посох костяной.

И в темный путь пошли мы рядом…

Но кто-то третий близко был.

Палящей страстью, жгучим ядом,

Он нашу, душу опалил.

И — помню — кроя в сердце муку,

Как смертный, впившийся кинжал,

Братоубийственную руку

Я на поэта подымал…

И что ж! на пламени сомненья,

Что злобно зыблила вражда,

Сковались тайной цепи звенья,

Нас съединившей навсегда.

Я, в миги страшные, измерил

Твоих безумий правоту,

И ты, восторженный, поверил

В мою спокойную мечту.

Пойдем ли дальше в путь единый,

Иль каждому — удел иной,

Тебе дарю я жезл змеиный,

Беру твой посох костяной.

День ярко гаснет на откосах,

Клубится сумрак по земле.

Да будет мне твой белый посох

Путеводителем во мгле!

1909