Развертывается скатерть, как в рассказе о Савле,
Десятилетия и страны последних эпох;
Что ни год, он сраженьем промечен, прославлен,
Что ни дюйм, след оставил солдатский сапог.
Война на Филиппинах; война в Трансваале;
Русско-японская драма; гром на сцене Балкан;
Наконец, в грозном хоре, - был трагичней едва ли,
Всеевропейский, всемирный кровавый канкан!
Но всхлип народов напрасен: "поторговать бы мирно!"
Вот Деникин, вот Врангель, вот Колчак, вот поляк;
Вот и треск турецких пулеметов под Смирной,
А за турком, таясь, снял француз шапокляк.
Жизнь, косясь в лихорадке, множит подсчеты
Броненосцев, бипланов, мортир, субмарин…
Человечество - Фауст! иль в музеях еще ты
Не развесил вдосталь батальных картин?
Так было, так есть… неужели так будет?
"Марш!" и "пли!" - как молитва! Первенствуй, капитал!
Навсегда ль гулы армий - музыка будней?
Красный сок не довольно ль поля пропитал?
Пацифисты лепечут, в сюртуках и во фраках;
Их умильные речи - с клюквой сладкий сироп…
Но за рынками гонка - покрепче арака,
Хмельны взоры Америк, пьяны лапы Европ!
«1923»