Бытовой рассказ из жизни чертей
I
Старый черт вздохнул, сплюнул и закурил папироску.
-- Страшно чивой-то, -- пробормотал он, -- смола не кипит, новеньких нет... Спать, что ли? Газеты все прочел...
Молодой чертенок, обсасывавший какого-то цыпленка, отложил пишу в сторону и посмотрел на него.
-- Темнеет, папаша... Ночь-то уж наступает. Может, на землю поехали бы. Прикажите -- повезу...
-- А на земле-то что: лучше? -- кисло фыркнул старый черт. -- Та же скука... Это бывало раньше, грехов наворачивает так, что по горло купаться. А теперь так норовят -- сосиски стянуть либо окна выбить. Здесь и мировому-то дела не хватает, не то что нашему брату... Давно уж я там не был...
-- А все-таки, пошли бы, папаша... Ночь-то ведь рождественская.
-- Да уж не знаю... Разве что воздухом подышать... Дайка сюртучишко -- оденусь...
Одевался старый черт недолго и через несколько минут он уже сделал распоряжения по хозяйству, потрепал за ухо сынишку и спрыгнул на землю.
II
В детской было темно, и только из-под двери чуть-чуть выбивалась узкая полоска света. Гувернантка помогала маме шить белье, а Саня и Катя спали вместе после двухчасового утомительного обсуждения, кому достанутся с елки игрушки стеклянные и кому картонные. Несмотря на свою молодость, Катя быстро соображала, что преимущество картонных заключается в том, что из каждой лошади можно сделать две, стоит только расклеить посередине, а из стеклянного шара ничего не выйдет, кроме неприятности, когда он упадет на пол -- и сладко спала, довольная выгодной сделкой.
Было слышно только ровное дыхание, когда что-то зашуршало в углу и упала на землю коробочка с кнопками.
Первой проснулась Катя.
-- Я боюсь... -- жалобно пропищала она, толкая Саню, -- шумит в углу... Наверное, мышь пришла...
Перешагнув за семилетний возраст, Саня уже перестал бояться мышей и на него плохо подействовала эта угрожающая опасность:
-- Спи... Это так...
Шорох скова повторился.
-- Саня... Саня... Санечка... я боюсь... Это, может, жулики...
Саня приоткрыл глаза. В предположении сестры было уже что-то более страшное, чем простая мышь, которая даже кошки боится, а не то что его, уже взрослого, сильного человека...
-- Это не они... не жулики, -- не совсем доверяя себе, прошептал он на ухо Кати, -- кабы жулики, так слышно бы было, как у них кожи брякают. Они с ножами ходят.
-- Почему с ножами?.. -- с дрожью в голосе спросила Катя. -- Я боюсь... Я маму позову.
-- А ты закройся одеялом, -- посоветовал Саня, с недоверием вглядываясь в темноту. -- Я тоже влезу под него...
Шуршание повторилось снова, и одновременно с ним из угла раздался хриплый, сдерживаемый голос:
-- Это я здесь. Черт.
Это было до того неожиданно, что Катя даже не заплакала.
-- Чертей нет, -- робко возразил Саня с дрожью в голосе, -- это, наверное, Мишка из кухни пугает... Я, брат, завтра маме пожалуюсь, а подойдешь к кровати, по морде дам...
-- Я не Мишка, -- ответил тот же хриплый голос, -- я -- черт...
-- Настоящий? -- снова только пискнула Катя.
-- Настоящий. У меня и рога есть.
-- А они у тебя не подпилены, чтобы не бодался?.. А чего я боюсь...
-- Ничего не подпилены, -- грубо прохрипел черт, -- так мотну рогами, что дух вон. Я -- страшный...
-- А... какой, -- трясясь от непредвиденности обстоятельств, осведомился Саня, -- на змею не похож?
-- Много хуже, -- подумав, ответил черт, -- у змеи копытов нет, а у меня есть...
-- Надо говорить "копыт", -- несмело поправила Катя. -- Я сейчас крикну маму и вам дадут по шее... Как вчера одного торговца...
-- Крикни только, -- пригрозил из темноты черт, -- я тебе голову оторву.
Положение было безнадежное. Оставалось или вступать с чертом в переговоры, или бежать. Бежать -- черт может догнать и оторвать головы, а что мама сделает с оторванной головой на Рождество? Пришлось прибегнуть к первому.
-- А что вам надо?.. -- робко спросил Саня.
-- Да ничего собственно, -- уныло ответил черт, -- я к вам нечаянно попал... У вас квартира которая -- наверное, восьмая?
-- Да, восьмая... А дом четырнадцатый.
-- Ну, вот, а мне надо в одиннадцатую. Там один банкир живет...
-- А ты сейчас уйдешь? -- тихо прошептала Катя. -- Ушел бы, право... Завтра елка, а ты выспаться... не даешь...
-- А где у вас елка-то?.. В гостиной, чай...
-- Нет, в столовой. Там места больше. А ты что -- посмотреть хочешь?..
-- Да уж показали бы старику, -- вздохнул черт, -- скучно что-то...
-- А ты пугать не будешь? -- деловито осведомился Саня. -- Я не люблю, когда пугают...
-- Что я -- маленький, что ли, -- обиделся черт, -- посижу, да пойду дальше.
-- Ну, идем.
Четыре детских босых ноги замелькали по холодному паркету. Сзади глуховато постукивали старые помятые копыта.
-- Только ты тише, -- предупредил Саня, -- а то папа услышит -- выгонит... Экий ты навязался...
В столовой было темно.
-- Как же, -- запротестовала Катя, -- зажжем свет, а вдруг ты страшный. Я боюсь...
-- Ну уж страшный, -- улыбнулся в темноте черт, -- ты скажешь. Ничего особенного, черт как черт... А хотите, я вам покажу, как я умею делать свет. Махну рукой и светло будет.
Черт взмахнул лапой и в комнате стало светло. Ничего особенного в черте не было: лицо сморщенное, рожки рельефно выделялись на лысине и из-под сюртука беспомощно висел тяжелый, немного мокрый от снега хвост.
-- Видал-миндал? -- хвастливо произнес он, подмигивая Кате.
-- Чего же особенного? -- иронически спросил Саня. -- Ну-ка, потуши свет...
Черт подул, и в комнате снова стало темно. Саня подошел к кнопке от электричества и сказал:
-- Ну-ка, а считай теперь ты до трех раз.
-- А зачем?.. Ну, раз...
-- Ну, дальше.
-- Два... Еще??? Три.
Саня повернул кнопку. Люстра брызнула ослепительным светом.
-- Здорово... Ловко ты... -- с нескрываемым восхищением прошептал черт. -- Как это ты?..
-- Да уж так, -- самодовольно ухмыльнулся Саня, -- а не понимаешь...
Черт сконфуженно засмеялся и поправил хвост.
-- А я, брат, вот что умею.
Он сел на стул, раскрыл рот и вдруг в комнате раздался вой ветра, скрип сосен, шум саней и крики сов. Катя порывалась уже заплакать, когда Саня, боязливо оглядываясь на черта, отошел к какому-то ящику в углу и завертел металлическую ручку.
-- Что, брат, страшно? -- засмеялся черт, боязливо поглядывая на электричество. -- Я еще не то умею...
Саня перестал вертеть ручку, что-то зашипело и Катя бросилась запирать плотнее дверь.
Из черного ящика понеслись трубы, барабаны, валторны и четкий марш завертелся в большой комнате.
Черт вскочил со стула и отбежал к окну.
-- Это ты как же, -- робко спросил он Саню, -- животом?..
Саня подмигнул Кате. Положение у черта было самое незавидное. Ни одна из прежних штук не выгорала.
-- Фу ты... Лучше бы уж к банкиру пойти, -- проворчал он, застегивая сюртук. Но самолюбие не допускало такого позорного ухода и, цепляясь за соломинку, черт завертел круто хвостом и бросил вскользь:
-- А я, знаете, как серой умею здорово пахнуть... Многие хвалили...
Катя отскочила от двери и робко жалась к елке.
-- А у нас вот портниха вчера йодоформом намазалась, -- робко вставила она, -- так пахла, что мама обедать не могла...
Пропустив мимо ушей этот ловко унижающий его факт, черт зевнул и сказал:
-- А я так вот летать умею. Встану здесь, а прилечу туда. Хотите, покажу...
-- Ты елку зацепишь хвостом, -- предупредила Катя, -- не надо...
-- У меня папа летает, -- холодно заметил Саня, -- третьего дня четыре часа летал...
-- Ну уж это ты врешь, -- торжествующим тоном произнес черт, -- твой папа летать не умеет. Дудочки.
-- А вот, посмотри-ка -- и Саня ткнул черту пальцем на фотографию, где сам Саня сидел на руках у отца, взлетающего на какой-то страшной машине с крыльями на воздух, -- и я тут. Вот, налево, в матроске. Мама не хотела пускать...
Черт потрогал фотографию лапой, удивленно свистнул и вдруг заторопился.
-- Ну, пойду уж... Спасибо за компанию...
Катя вспомнила, что при прощании нужно сказать что- нибудь вежливое и, присев, ответила:
-- Благодарю вас... Мы уже ели...
Черт неловко мялся в дверях.
-- А снова сделать темно ты можешь? -- спросил он Саню.
-- Могу, -- электричество мигнуло и в комнате стало темно.
-- У-у-у, -- прохрипел черт, -- а теперь я вас пугать буду...
-- Не смеешь, -- твердо заявил Саня, -- я электричество зажгу.
-- А я шуметь буду, -- тупо настаивал черт, -- совой кричать.
-- А я оркестр пущу...
Черт немного подумал и, не найдя ничего лучшего, прибавил:
-- А я вот возьму да пну елку... Всю, брат, переломаю...
-- Не смеешь, -- всхлипнула Катя, -- я маму крикну...
-- Не смею? -- рявкнул черт. -- Не смею?..
В темноте раздался какой-то треск, и елка с шумом и шелестеньем упала на пол. Звякнули стеклянные игрушки, и что-то острое ударило Катю по плечу...
-- Ага, чья взяла? -- радостно закричал черт. -- Ага?..
Взвизгнуло стекло, посыпались осколки и черта не стало...
III
К утру черт вернулся домой. Почти вся семья спала, и только ведьма-тетка обшивала скелет красной тряпочкой в подарок племянничку, у которого только что стал пробиваться хвостик.
-- Ну что, -- спросила она, не отрываясь от работы, -- достал чего?..
-- Хорошее дело, -- огрызнулся черт, -- сама бы попробовала, старая ведьма...
И, ввалившись прямо в одежде в постель, он вдруг приподнялся и, убив хвостом клопа, подбиравшегося к нему по стенке, бешено крикнул в сторону крепко дрыхнувшего сына:
-- То есть я прямо скажу... Если хотя кто-нибудь будет еще посылать меня на землю, я так дам по морде, так дам по морде, что у меня с ног свалится... Черти...
КОММЕНТАРИИ
Впервые: Всемирная панорама. 1913. No 245/52.
А. С. Бухов (1889-1937) -- беллетрист, юморист, сатирик, фельетонист, до революции сотрудник и известнейший автор жури. Сатирикон и Новый сатирикон. С 1920 г. в эмиграции, издавал и редактировал в Литве газ. Эхо (1920-1927). После возвращения в СССР в 1927 г. публиковался в советских сатирических изданиях; по собственным заявлениям на допросах, был осведомителем ОГПУ-НКВД. В 1937 г. был арестован и расстрелян "за шпионскую деятельность". Реабилитирован в 1956 г.