Летом 1896 года мне представился случай предпринять путешествие внутрь Абиссинии, которым я и решил воспользоваться. Западные области, куда я направился, были мною выбраны потому, что в этом направлении Эфиопия почти еще совершенно не исследована. Только три европейца побывали до сих пор по ту сторону р. Дидессы: 1) г. Ильг — по приказанию императора Менелика доходил до р. Дабуса, но не переходил р. Габы; 2) г. Шувер из Гедарефа — перешел через р. Абай между р. Дабусом и р. Туматом и исследовал бассейн последнего, и 3) г. Пино, французский Коммерсант, — сделал несколько кампаний с расом Гобана[1] и единственный из европейцев переходил р. Габу, но до р. Баро — не доходил. То, что вся юго-западная часть Эфиопской возвышенности была до сих пор совершенно не исследована — произошло не столько от недостатка желающих, не столько из-за естественных непреодолимых трудностей такого исследования, сколько от того, что до самого последнего времени край этот представлял ряд независимых галласских племен, куда проникнуть можно было только через Шоа, а это, в виду постоянных войн абиссинцев с галласами, было невозможно. Теперь этой страной завладели абиссинцы и весьма неохотно пускают туда кого бы то ни было.
Далее путешествие представляло еще тот интерес, что, по имеющимся сведениям, западные провинции вместе с Хараром самые богатые в Абиссинии, служащие почти единственным источником государственной казны. Интересно было также посмотреть, как управляют абиссинцы только что завоеванным краем.
В этнографическом отношении интересно было изучить нравы, обычаи и характер галласов, коренных обитателей этой страны, до сих пор почти совершенно неисследованных.
В военном отношении посещение этого края, где расположены главные силы Абиссинии, представляло особый интерес, давая возможность изучить абиссинскую армию, что было очень трудно в Энтото.
Неподготовленность моего путешествия и неимение соответствующих инструментов, к сожалению, заставили меня отказаться от тех научных задач, которые я в противном случае мог бы себе поставить. Но добыть инструменты было невозможно: разрешение предпринять поезду я получил лишь в конце сентября, так что если бы и выписал их, они; в самом благоприятном случае, не могли бы придти ранее начала, января, да и то с риском быть испорченными дорогою. Поэтому, не задаваясь слишком большими научными целями, я решил воспользоваться представившимся мне редким случаем посетить эту интересную страну и постарался сделать все возможное, чтобы моя поездка принесла хоть некоторую пользу.
Представляя отчет о моем путешествии и описание страны, её государственного устройства, веры и нравов населяющих ее племен, — плоды моих посильных наблюдений, — я вполне уверен, что мои выводы окажутся во многом неточны, что без ошибок не обошлось, и они обнаружатся при более подробном изучении страны. Мне самому, за время моего путешествия, приходилось часто исправлять собственные ошибки. Я старался, насколько это было в моих силах, добиться истины и, помня поговорку: «не ошибается только тот, кто ничего не делает», — решаюсь представить свой труд.