Убійственное дѣйствіе современной артиллеріи создало своего рода гипнозъ невозможности для кавалеріи аттаковать въ конномъ строю батарею. Но лихое дѣло 17-го октября у дер. Лидіянтунь поколебало этотъ гипнозъ: донцы съ очевидностью доказали, что кавалерійская аттака возможна,-- лишь бы вождемъ являлся прирожденный кавалеристъ. Закончившееся аттакой дѣло началось съ простой развѣдки.
Былъ девятый часъ утра чуднаго теплаго осенняго дня, когда казаки 19-го полка, согнувшись, съ винтовками на перевѣсъ, вошли въ поля гаоляна и черными точками разсѣялись по равнинѣ, разсказываетъ корр. "Русс. Имп.". Затарахтѣли выстрѣла и на поддержку ихъ заскрипѣла, мощно раздвигая воздухъ, жестокая шрапнель донскихъ батарей. Донцы наступали, какъ на маневрѣ. Быстро обстрѣлявъ деревню, изъ которой имъ отвѣчали пачками двѣ роты пѣхоты и два орудія, они начали подъ сильнымъ огнемъ перебѣжки и подошли въ деревнѣ. Японцы скоро утихли; они поспѣшно покидали деревню и спѣшенные казаки вошли въ нее. Она еще носила слѣды боя и отступленія. Казалось, что она еще была теплая отъ жизни, бившейся въ ней лихорадочнымъ пульсомъ, отъ вражьей крови, улившей такъ и тамъ стѣнки окоповъ. Бинокль валялся на дорогѣ; двѣ пары сапоговъ со шпорами остались, увязшіе въ болотѣ; недоѣденная коробка консервовъ съ рисомъ и рыбой, патроны и нарѣзанныя для обѣда порціи жареной говядины лежали между фанзъ. Жизнь, устроившаяся здѣсь, прочно кипѣла въ этой деревнѣ обычнымъ порядкомъ. Нападеніе было неожиданно. Отступленіе поспѣшное.
Спѣшенные казаки заняли опушку деревни, а войсковой старшина П. вызвалъ охотниковъ пойти на развѣдку деревни Лидіяитунь. Охотниковъ вышло по 8 человѣкъ отъ сотни; съ ними пошелъ хорунжій Полковниковъ. Быстро подкрались охотники на 150 шаговъ къ деревнѣ и залегли, разсматривая стѣнки деревни, фанзы, улицы. Тамъ слышался шорохъ, чужая команда на незнакомомъ языкѣ, разговоръ, виднѣлись черныя шапки съ желтыми околышами, ружья. Большой отрядъ пѣхоты, силою до двухъ баталіоновъ, занималъ поспѣшно окопы; два орудія стояли на позиціи, къ нимъ быстро подвезли еще шесть орудій. Одинъ изъ охотниковъ, казакъ Февралевъ, пробрался въ самую деревню, пересчиталъ орудія и опредѣлилъ точно ихъ мѣсто расположенія.
Хорунжій Полковниковъ уже прокрался къ самой деревнѣ и, видя недолеты нашихъ снарядовъ, вернулся къ батареѣ и указалъ ей точно мѣсто стоянки непріятеля.
Подъ огнемъ нашихъ батарей японцы начали очищать деревню Лидіянтунь и постепенно выводить изъ нея свои орудія.
Тогда генералъ Т. приказалъ постараться, если возможно, отхватить отступавшія орудія. Войсковой старшина П., получивъ это приказаніе, направилъ 3-ю сотню есаула Косоротова въ обходъ и нѣсколько въ тылъ непріятелю. Съ эсауломъ Косоротовымъ было три взвода и ни одного офицера. Одинъ взводъ у него при офицерѣ былъ на заставѣ на охраненіи фланговъ, а второй офицеръ ушелъ въ разъѣздъ.
Тихо, склонивши дротики на бедро, разсыпалась по густому гаоляну сотня есаула Косоротова. Укрытая высокими стеблями она незамѣтно подавалась впередъ и и вдругъ увидала на опушкѣ деревня на дорогѣ два орудія, стоявшія, какъ показалось есаулу Косоротову, безъ прикрытія. Есаулъ Косоротовъ изъ старыхъ есауловъ, невидный спокойный, хорошій хозяинъ; онъ, казалось былъ человѣкомъ неспособныхъ уже на молодой порывъ, на отчаянный подвигъ. Но текла въ немъ кровь казачья. Текла и кипѣла, и бурлила, и волновалась, и не могла эта кровь не пробудиться при видѣ вражескихъ орудій. Ударилъ нагайкой подъ шебенекъ своего маштака Косоротовъ и съ крикомъ "на батарею"! вынесся впередъ. Ураганомъ полетѣла за нимъ сотня. Они неслись какъ сумасшедшіе, разсказывалъ мнѣ очевидецъ этой атаки, бывшій со спѣшенными людьми, командиръ пятой сотни есаулъ Леоновъ,-- ничто не могло ихъ удержать. Пѣхота бывшая за каменными стѣнками китайской деревни, открыла сильный огонь по лавѣ, заговорили картечью и орудія. По силѣ огня казалось, что никто не дойдетъ до цѣни -- всѣ погибнутъ. Но точно эта аттака была на маневрахъ, будто холостыми патронами стрѣляли японцы; цѣлая и невредимая летѣла бѣшеная лава...
Бодрые легкіе кони перепрыгнули черезъ два стрѣлковыхъ окопа, изъ которыхъ одинъ былъ занять стрѣлявшей пѣхотой. Уже не больше полутораста шаговъ оставалось до батареи. Орудія перестали стрѣлять и передки подлетали къ нимъ. Но упалъ конь подъ есауломъ Косоротовымъ. Казакъ Власовъ подвелъ ему свою лошадь, а самъ остался сзади, но едва командиръ сотни сѣлъ на него, какъ и этотъ конь былъ убитъ и самъ есаулъ Косоротовъ раненъ въ обѣ ноги... Казакъ Власовъ взялъ его подъ руки и ввелъ въ гаолянъ, къ нему подъѣхалъ находившійся въ разъѣздѣ казакъ Ашининъ и вывезъ его изъ боя.
Потерявшая своего командира, лава неслась еще нѣсколько секундъ на деревню, руководимая вахмистромъ. Но послѣдній выстрѣлъ изъ орудія стаканомъ разорвавшейся шрапнели перебилъ его пополамъ. Въ это же время лѣвофланговый взводъ запутался въ проволочной сѣти -- и произошло замѣшательство, раздались крики "назадъ, тутъ проволока" -- произошла заминка. А въ такомъ дѣдѣ, какъ кавалерійская атака, не должно быть заминки.
-- И вотъ остановились... остановились въ ста шагахъ отъ брошенныхъ орудій... и повернули...
Разбѣжавшаяся было прислуга вернулась къ орудіямъ, пѣхота залегла къ цѣпи и снова открыла огонь. Лихая атака была отбита. Все больше и больше поле стало покрываться пѣшими, медленно идущими казаками и тѣлами убитыхъ. Въ проволокѣ лежали темныя массы убитыхъ людей и лошадей.
32 казака было ранено и 15 осталось въ проволокѣ, неизвѣстно убитые или раненые. Лошадей было ранено 37, убито 33.
Аттака не увѣнчалась полнымъ успѣхомъ, но "артиллерійскій гипнозъ" былъ поколебленъ. Есаулу Косоротову главнокомандующій прислалъ георгіевскій крестъ.