I.
Въ "Militär-Wochenblatt" напечатанъ рядъ "татей, озаглавленныхъ: "Taktische Erscheinungen des Krieges in Ostasien mit besonderer Berücksichtigung der Infanterie" и заключающихъ въ себѣ интересную сводку многихъ статей и корреспонденцій, напечатанныхъ по преимуществу въ заграничной прессѣ. Г. Лазаревичъ въ "Рус. Инв." знакомитъ съ этой сводкой.
Внимательнымъ наблюдателямъ японскихъ войскъ въ китайскую экспедицію бросилось въ глаза сходство въ подготовкѣ японской и нѣмецкой пѣхоты. Японскій уставъ строевой пѣхотной службы былъ почти дословно переведенъ съ германскаго; нѣмецкими же образцами воспользовались японцы при составленіи уставовъ артиллерійскаго, полевой службы и самоокапыванія. Нѣмецкое вліяніе особенно сильно сказывается въ подготовкѣ офицеровъ, организаціи маневровъ и поѣздокъ офицеровъ генеральнаго штаба.
"Подготовка пѣхоты дала безусловно хорошіе результаты", писалъ одинъ нѣмецкій наблюдатель, генералъ фонъ-Янсонъ: "способность выносить тягости боевой жизни и выносливость на походѣ заслуживаютъ быть отмѣченными. Солдаты очень вымуштрованы, на маневрахъ внимательны и въ рукахъ офицеровъ, дисциплина огня хороша.
"Повидимому, существуетъ склонность къ фронтальнымъ атакамъ... Въ противоположность китайцамъ, едва знакомымъ съ понятіемъ патріотизма, японецъ рѣзко проникнутъ національнымъ духомъ и любовью къ родинѣ."
Особое вліяніе на эволюцію тактическихъ воззрѣній въ Японіи оказала Англо-Бурская война. До того времени, вслѣдствіе неблагопріятныхъ условій мѣстности вблизи мѣстъ расположенія войскъ, наблюдалось преобладаніе сомкнутыхъ строевъ. Послѣ этой войны ударились въ другую крайность: распространеніе въ ширину безъ расчлененія въ глубину.
Употребленію лопаты въ наступательномъ бою и при оборонѣ было удѣлено усиленное вниманіе. Военно-ученое общество въ Токіо, издало переводъ нѣмецкой брошюры "Der deutsche Infanterieangriff, 1902" и она послужила основой для дальнѣйшаго обученія войскъ. Благодаря наблюденіямъ въ южной Африкѣ майора Хираоки (убить въ 1904 г.) японцы научились у англичанъ ночнымъ дѣйствіямъ; они справедливо оцѣнили причину неудачъ англичанъ въ этихъ дѣйствіяхъ и приступили къ систематическому обученію своихъ войскъ, начавъ съ роты и дойдя до высшихъ единицъ. Практику въ ночныхъ дѣйствіяхъ японцы уже имѣли и въ войну съ Китаемъ. Въ послѣднюю войну японцы широко примѣнили этотъ опытъ.
Чрезмѣрное растягиваніе по фронту, заимствованное у англичанъ, вскорѣ исчезло.
"На полѣ битвы,-- пишетъ одинъ англійскій офицеръ,-- японцы примѣняли такіе строи, за которые въ Альдершотѣ {Большой лагерь близъ Лондона.} прогнали бы съ ученья цѣлые батальоны. При Ялу японская пѣхота перешла Эй-хо глубокими колоннами, и русскій огонь не могъ остановить этого движенія, сметавшаго все на пути. Подъ Кинчжоу можно было видѣть строи, болѣе подходившіе подъ то, что мы видимъ на европейскомъ материкѣ, чѣмъ на маневренныхъ поляхъ Альдершота и Сольсбери. Только начиная съ Дашичао японцы стали распространяться ьо фронту, вѣроятно, для скорѣйшаго достиженія перевѣса въ огнѣ. Во всякомъ случаѣ, они пользовались сомкнутыми строями съ блестящимъ успѣхомъ. Можетъ быть, это подчасъ и увеличивало потери, но, пуская въ дѣло массу, можно разсчитывать нанести тяжелыя потери врагу, захватить плѣнныхъ и орудія, если атака доведена до конца. Не подлежитъ сомнѣнію, что повтореніе подобныхъ, тщательно подготовленныхъ огнемъ атакъ производило на русскихъ подавляющее впечатлѣніе. Обороняющійся получаетъ совершенно иное впечатлѣніе, будучи вынужденъ очистить позицію подъ угрозой обхода, чѣмъ когда онъ выбитъ оттуда лавиной штыковъ, предварительно будучи осыпанъ градомъ ружейныхъ пуль и затопленъ шрапнельными пулями скорострѣльной артиллеріи.
Англо-Бурская война дала японцамъ два дальнѣйшіе урока:
1) Фронтальная атака неизбѣжна, начальникъ не долженъ жалѣть человѣческихъ жизней; чѣмъ энергичнѣе и быстрѣе онъ добьется перевѣса въ огнѣ, и чѣмъ дольше артиллерія будетъ подерживать пѣхоту, тѣмъ бой обойдется ему дешевле.
2) Въ Южной Африкѣ побѣда часто ускользала изъ англичанъ потому, что они боялись пустятъ въ дѣло все и при колебаніяхъ боя не рѣшались бросить на карту послѣднюю ставку.
Выказанное еще въ 1894 году, присущее монгольской расѣ упорство въ управленіи боемъ было типичнымъ явленіемъ для всѣхъ боевъ; колебаній и нерѣшительности не было; какъ бульдогъ, японская пѣхота не выпускала своего противника, разъ она вошла въ соприкосновеніе съ нимъ, и повторяла атаки, пока не достигала успѣха, сама окровавленная и изнеможенная. Типичными примѣрами могутъ служить безцѣльныя, но отчаянныя атаки Оку и Нодзу 17-го и 18-го августа подъ Ляоянонъ.
Если японская армія скоро порвала съ распространившеюся изъ Англіи боязнью идти въ атаку и никогда не руководилась мыслью о непроходимости открытыхъ пространствъ, то, быть можетъ, этому благопріятствовало принятое японцами рѣшеніе завоевать себѣ въ Китаѣ равноправное съ другими военными державами положеніе. Японская армія должна была побѣдить, она должна была атаковать, какихъ бы жертвъ это ни стоило, какъ бы ни была трудна мѣстность. Путемъ многолѣтняго воспитанія, этой мыслью былъ проникнутъ каждый солдатъ.
Нѣсколько лѣтъ тому назадъ графъ Кенигсмаркъ въ брошюрѣ "Japan und Japaner" писалъ:
"Японская пѣхота отличается дисциплиной, безмолвнымъ послушаніемъ, котораго не нужно воспитывать у этого народа, унаслѣдовавшаго эту черту характера отъ своихъ предковъ за тысячи лѣтъ. Но эта покорность далека отъ флегмы и равнодушія."
Слѣдуетъ добавить къ этому нѣкоторую долю фатализма, но не того фатализма, который притупляетъ человѣка и дѣлаетъ его безразличнымъ къ явленіямъ жизни, а соединеннаго съ жгучей любовью къ родинѣ и сознательнымъ презрѣніемъ къ жизни.
Безусловное презрѣніе къ жизни въ соединеніи съ убѣжденіемъ въ возможности дойти до противника составляютъ нравственную опору каждой пѣхотной атаки, конечно, при наличіи упорнаго, рѣшительнаго и интеллигентнаго команднаго элемента. Благодаря этимъ даннымъ.-- говоритъ авторъ,-- нѣмцы побѣдили въ войну 1870--71 гг.
Къ этому присоединилась тщательная подготовка атаки со стороны команднаго элемента; можетъ быть, можно подмѣтить иногда и излишнюю осторожность, во японцы ничего не хотѣли предоставить случаю.
Если младшіе начальники убѣждены въ томъ, что со стороны высшаго командованія не упущено ничего для обезпеченія успѣха, то для нихъ уже легко быть отважными и отчаянными.
Почти во всѣхъ бояхъ замѣчается слѣдующій образъ дѣйствій:
1) Подходъ къ врагу и захватъ мѣстности для развертыванія артиллеріи часто производятся подъ прикрытіемъ темноты.
2) Планомѣрная подготовка атаки совмѣстными дѣйствіями пѣхоты и артиллеріи; завязка боя и приковываніе противника къ мѣсту на всемъ фронтѣ.
3) Попытка заставить врага пустить въ ходъ резервы въ пунктѣ, не намѣченномъ для рѣшительной атаки.
4) Неожиданная атака.
5) Почти полное отсутствіе преслѣдованія, повидимому, вслѣдствіе стремленія всегда бить навѣрняка.
Русское командованіе всегда вполнѣ подчинялось иниціативѣ японцевъ. Японское командованіе было вполнѣ увѣрено, что при растяженіи по фронту резервы, отвлеченные ложными маневрами въ одну сторону, безусловно опоздаютъ къ рѣшительному пункту. Русскіе не думали о томъ, что если даже резервы и отвлечены въ ложную сторону, то все же лучше пустить ихъ въ дѣло здѣсь, чѣмъ не использовать вовсе.
При отступленіи русскихъ на Ляоянъ, японцы все время вынуждали ихъ очищать позиціи, угрожая обходомъ праваго фланга, такъ что русскіе рѣшились сосредоточить здѣсь свои резервы; между тѣмъ рѣшенъ былъ бой на лѣвомъ флангѣ. Энергичное наступленіе резерва на правомъ флангѣ могло бы парализовать намѣренія японцевъ. Было вѣдь безразлично -- разбить правый или лѣвый флангъ; нужно было только быстро дѣйствовать.
То же видимъ и подъ Мукденомъ. Сначала японцы начали давить на лѣвый флангъ русскихъ (что при общемъ отступленіи облегчало этимъ войскамъ отходъ къ сѣверу), тогда какъ главный ударъ былъ направленъ на правый флангъ. Ударъ этотъ былъ замѣченъ 15-го февраля, 16-го онъ уже окончательно опредѣлился, но собственно атака началась лишь 18-го, такъ что у русскихъ было отъ 1 1/2 до 2 дней для принятія какихъ-либо мѣръ. Какъ ни важно, чтобы про обходѣ войска были сильно прикованы къ мѣсту въ фронтальномъ направленіи, все же можно, пожалуй, указать на то, что японцы направили слишкомъ много силъ для фронтальной атаки.
Что касается до самаго производства наступленія и вообще веденія боя, то вотъ что писалъ одинъ наблюдатель незадолго до войны:
"Тактика, какъ и въ Европѣ, находится въ нѣкоторомъ броженіи, такъ какъ японцы заимствовали всѣ тамошнія новшества. По отдѣльнымъ наблюденіямъ нельзя, конечно, вывести общаго заключенія, но я могу опредѣленно заявить, что я видѣлъ превосходную дисциплину огня, хорошее наблюденіе и большое спокойствіе во время стрѣльбы. Тѣмъ не менѣе мнѣ показалось, что при атакѣ больше обращается вниманіе на общую связь, чѣмъ на самостоятельное использованіе подходящаго момента отдѣльными тактическими единицами. Я вынесъ также впечатлѣніе рѣзко выраженной наступательной тенденціи "
Вообще до войны особенно сказывалось у японцевъ умѣнье пользоваться мѣстностью и стремленіе избавиться отъ схемъ. Въ однѣхъ формахъ нѣтъ спасенія: онѣ -- только средства для выучки войскъ и съ ними нужно порывать безъ колебаній, разъ того требуетъ обстановка.
Извѣстные уже въ Европѣ нѣкоторыя приказы старшихъ начальниковъ японской арміи всего лучше характеризуютъ подготовку нашего бывшаго врага.
Приказъ генерала Оку по 2-й арміи:
"1. Тайна побѣда заключается въ мужествѣ, энергіи, воинственности и выносливости, съ каковыми войска должны стараться достичь поставленной цѣли, во чтобы то ни стало. Начальники должны разъяснить своимъ подчиненнымъ, что каждое мгновеніе колебанія, каждая нерѣшительность только увеличиваютъ потери, тогда какъ только порывъ при атакѣ и смѣлость могутъ ихъ уменьшить. Вотъ почему мы всегда должны идти впередъ, во что бы то ни стало, не пугаясь какихъ-либо трудностей и опасностей, пока не достигнемъ цѣли.
"2. Истинная сущность строгой дисциплины основывается на хорошемъ, покоящемся на довѣріи, отношеніи начальника къ подчиненнымъ. Поэтому первое требованіе, которое я ставлю каждому офицеру моей арміи, чтобы они по справедливости выдѣляли тѣхъ, кто заслуживаетъ награды за поведеніе въ бою, равно какъ и требующихъ безпощадной кары за дурное поведеніе. Во всѣхъ своихъ дѣйствіяхъ начальникъ никогда не долженъ руководиться личными расчетами, но долженъ имѣть передъ глазами только факты и благо цѣлаго.
"3. Такъ какъ война протянется еще долго, то ваша армія должна быть сильной во всѣхъ отношеніяхъ, младшіе офицеры должны заботиться о расширеніи своихъ познаній; равнымъ образомъ необходимо при всякой возможности улучишь подготовку запасныхъ. Такъ какъ у насъ все еще зима, благопріятствующая дѣйствіямъ непріятельской конницы, то каждый начальникъ муниціонной колонны, продовольственнаго транспорта, равно какъ и начальникъ станціи, должны удостовѣриться въ томъ, что подчиненные имъ солдаты умѣютъ владѣть оружіемъ и смогутъ отбить атаку кавалерійскаго отряда.
"4. Позиціи нашихъ армій тянутся больше, чѣмъ на 36 километровъ и по всей этой линіи мы находились въ тѣсномъ соприкосновеніи съ противникомъ. Если одна изъ сосѣднихъ намъ частей 1-й и 3-й арміи будетъ отброшена или получитъ приказаніе отойти назадъ, мои войска должны впредь до распоряженій безусловно оставаться на своихъ мѣстахъ, и каждый начальникъ долженъ озаботиться о томъ, чтобы въ его участкѣ не было ни шума, ни безпокойства въ случаѣ начавшихся потерь."
Еще интереснѣе слѣдующій приказъ генерала Оку отъ 7 то февраля 1905 г.
"1. Конечно, артиллерійскій огонь есть лучшее средство для подготовки атаки, во даже при употребленіи тяжелыхъ орудій обстрѣливаніе непріятельскихъ позицій сравнительно безполезно, пока имъ не пользуется пѣхота для движенія впередъ. Пѣхота должна продвигаться впередъ, хотя бы медленно. Наступленіе и артиллерійскій огонь должны гармонировать другъ съ другомъ.
"2. Позиція, однажды занятая, не должна очищаться. Если ожидается сильная контръ-атака, слѣдуетъ къ ней приготовиться ори помощи пулеметовъ и ручныхъ гранатъ. Первые особенно полезны въ такихъ случаяхъ, но при условіи безукоризненной чистоты и смазки и нужно даже въ самомъ горячемъ бою быть наготовѣ произвести въ нихъ небольшія починки. Особенное вниманіе обращайте на смазочный цилиндръ! Пулеметы никогда не слѣдуетъ оставлять одни.
"3. Наступающія войска должны нести съ собой мѣшки съ пескомъ, такъ какъ въ это время года сильно промерзшій грунтъ не подается лопатѣ. Если придется натолкнуться на сильную позицію или на пулеметы, слѣдуетъ придвинуть небольшіе артиллерійскіе отряды, преимущественно горныя орудія, во на рукахъ.
"4. Если атака ведется по длинному фронту, то для сбереженія людей слѣдуетъ пользоваться деревнями какъ укрѣпленными пунктами, а промежутки между ними занимать слабо. Резервы въ такихъ случаяхъ, должны быть сильны и находиться въ полной готовности.
"5. Когда занимаются новыя позиціи, слѣдуетъ немедленно донести о расположеніи противника и о характерѣ мѣстности. Постоянное изученіе этихъ двухъ предметовъ имѣетъ важное значеніе, какъ средство къ побѣдѣ. Прежде всего слѣдуетъ обращать наибольшее вниманіе за наступающія совмѣстно съ нами у насъ на флангахъ войска. Вы должны все время обдумывать положеніе и поступать сообразно обстановкѣ.Солдаты, думающіе только о себѣ, а не о другихъ, ничего не понимаютъ въ военномъ дѣлѣ.
"6. Когда войска остаются долгое время на одномъ и томъ же мѣстѣ, то они собираютъ въ ранцы безполезные предметы, а это стѣсняетъ свободу передвиженія. Бросайте прочь всѣ лишніе предметы! Вы должны быть способны къ быстрымъ движеніямъ. Никогда и ни при какихъ условіяхъ не отдавайте врагу оружіе и патроны. Если вы ихъ не можете унести, уничтожайте ихъ, хотя бы рискуя жизнью."
Тотчасъ вслѣдъ за первымъ боемъ одинъ русскій офицеръ описывалъ свои первыя, правда, не всегда безпристрастныя, впечатлѣніи:
"Японцы умѣютъ пользоваться мѣстностью положительно выдающимся образомъ. Въ бою не видно не только резервовъ, но даже нельзя подмѣтить перебѣгающихъ цѣпей. Они какъ будто проваливаются въ землю и въ нѣсколькихъ случаяхъ они такъ проходили по 10--20 клм... Во всѣхъ бояхъ японцы особенно тщательно наблюдали за флангами, что безусловно необходимо въ гористой странѣ во избѣжаніе обходовъ. Поэтому у нихъ всегда резервы на флангахъ, чтобы не бытъ обойденными и самимъ мочь ударитъ во флангъ. Резервы вливаются въ боевую линію неохотно; они придвигаются къ ней, лишь если позволяетъ мѣстность. Примѣняются къ мѣстности японцы въ совершенствѣ, а если мы, слѣдуя ихъ тактикѣ, беремъ ихъ подъ продольный огонь, потери ихъ не возрастаютъ. Резервы, вливающіеся въ первую линію, стрѣляютъ залпами, отчасти ради нравственнаго воздѣйствія на свои войска, частью, чтобы ввести русскихъ въ заблужденіе относительно своихъ силъ. Штыкового боя они избѣгаютъ, боясь превосходства русскихъ {Война не подтвердила этого, равно какъ и пристрастіе къ залпамъ. Этотъ примѣръ показываетъ, насколько нужно быть осторожнымъ въ выводахъ.}. Они разступаются передъ штыками и наводятъ русскихъ на залпы резервовъ."
II.
Жалобы на "пустоту" полей сраженія фигурируютъ во всѣхъ корреспонденціяхъ. Но эта пустота -- не новость; на нее жаловался почти 100 лѣтъ тому назадъ одинъ саксонскій офицеръ въ своихъ "Vertrauten Briefe" (1807). Бонналь въ "L'art nouveau en taktique" говорить о французскихъ начальникахъ, жаловавшихся на пустоту поля сраженія подъ Бертомъ.
Первыя извѣстія о японскомъ наступательномъ боѣ говорили о примѣненіи ими бурскаго способа съ короткими перебѣжками небольшими группами. Въ "Wochenblatt für die Ostasiatische Besatzungs Brigade" объ атакахъ дивизіи Нодэу (5-я) говорится:
"Храбро повиновались войска приказу и двинулись въ адскій огонь группами по 12 человѣкъ...
"Благодаря тому, что эта дивизія продвигалась впередъ очень медленно и ползкомъ, ей удалось подойти на близкую дистанцію къ противнику...
"Въ 11ч. 45 м. выдвинутая линія разорвалась на группы по 12 человѣкъ и начала перебѣжки по обычному японскому образцу. Послѣ короткой перебѣжки люди падали на землю, не открывая огня, въ то время, какъ подкрѣпленіе продвигается впередъ.
"Вдоль японской линіи стрѣлки выдвигались впередъ по одиночкѣ и, гдѣ можно было, окапывались.
Въ "Illustrated London News" (25-го марта 1905) была помѣщена увеличенная фотографія, снятая японскими офицерами генеральнаго штаба (5-й дивизіи) во время наступленія стрѣлковъ 1-го баталіона 14-го полка, со слѣдующей подписью:
"Боевая линія расчленяется на группы въ 12--20 человѣкъ подъ командой офицера, унтеръ-офицера или отборнаго рядового. Каждая группа получаетъ приказаніе достичь извѣстнаго пункта. Люди снимаютъ ранцы, и каждый старается, не думая о сосѣдѣ, какъ можно быстрѣе пробраться впередъ. Они бѣгутъ короткими перебѣжками съ длинными передышками. Штурмовая позиція была намѣчена въ 100 ярдахъ передъ стрѣлковымъ окопомъ и на ней собрались всѣ, чтобы ринуться на врага."
Такъ же описываетъ бой и французъ Reginald Kann въ статьѣ: "Les théories tactiques de la guerre actuelle" въ "Revue de Paris" отъ 15-го февраля 1905 г.
То же было написано и въ инструкціяхъ, розданныхъ въ русской арміи.
Но другіе наблюдатели подмѣтили и иные способы наступленія. Такъ, одинъ англійскій офицеръ, присутствовавшій при многихъ бояхъ, пишетъ слѣдующее:
"Я не могу понять, какъ могутъ лица, бывшія на сторонѣ японцевъ, рекомендовать перебѣгать узкимъ фронтомъ. Я имѣлъ случай видѣть такое наступленіе узкомъ фронтомъ и короткими перебѣжками, но это было исключительное явленіе. По мнѣнію старшихъ офицеровъ японской арміи, лучше всего двинуться быстро впередъ всей линіей, какъ только достигнутъ перевѣса въ огнѣ, при томъ какъ можно дальше. Они признаютъ, что при этомъ пропадаетъ безъ пользы время, но одновременное движеніе всей линіи поднимаетъ духъ, что уравновѣшиваетъ потерю времени. Конечно, они при этомъ полагаются на свою артиллерію, которая должна вынудить противника запрятаться въ окопы."
Изъ этихъ разнорѣчивыхъ показаній можно вывести лишь одно, а именно, что японская пѣхота не была связана никакими нормами.
Изъ вышеизложеннаго можно составить себѣ слѣдующую картину.
Бригады обыкновенно сражаются бокъ-обокъ (нѣмецкій способъ); командиры бригадъ оставляютъ для себя въ резервѣ по нѣсколько ротъ. Роты часто разсыпаются цѣликомъ, безъ поддержекъ. Встрѣтивъ открытое, сильно обстрѣливаемое пространство, онѣ продвигаются рѣдкими цѣпями, постепенно снова сгущающимися. Продвинувшіеся раньше другихъ стрѣлки не открываютъ огня, пока къ нимъ не подойдутъ сзади въ достаточномъ числѣ товарищи. Огонь открывается возможно позже; искусное пользованіе мѣстностью часто даетъ возможность подойти незамѣтно на рѣшающую дистанцію. На слабыя потери, пока не достигнута огневая позиція, не обращается вниманіе. Въ первыхъ бояхъ эта позиція находилась въ 850--1,200 шагахъ. Разъ огонь открытъ, все стремится впередъ. Резервы въ ружейномъ огнѣ идутъ въ одну шеренгу, въ артиллерійскомъ и пулеметномъ -- змѣйками.
Въ сильномъ огнѣ шли перебѣжками, но въ нѣкоторыхъ дивизіяхъ предпочитали длинныя перебѣжки ротами, въ другихъ -- короткія -- группами. Мѣстами болѣе храбрые люди выбѣгали впередъ, и къ нимъ постепенно присоединялись ихъ товарищи. Ползанья было мало. Самоокапываніемъ пользовались въ широкой мѣрѣ. Вообще характеръ наступленія былъ очень различенъ, но, во всякомъ случаѣ, война не доказала, чтобы нельзя было перебѣгать цѣлыми ротами на большія пространства. Если хотятъ удержать войска въ рукахъ офицеровъ, то слѣдуетъ возможно дольше вести перебѣжки взводами.
О производствѣ штыкового удара въ литературѣ свѣдѣній меньше. Всего чаще придется подходить съ огнемъ на самыя близкія дистанціи. Штыкъ приживался солдатами безъ сигналовъ, по собственной иниціативѣ. Значительную поддержку штурмующимъ войскамъ оказывала артиллерія.
Посмотримъ теперь, что говорятъ нѣмцы о русскихъ.
Русской пѣхотѣ съ начала войны выпала чрезвычайно неблагодарная задача. Вновь сформированныя части, съ слабой артиллеріей, должны были шагъ за шагомъ сдерживать противника, хорошо обученнаго и снаряженнаго, и отходить на постепенно прибывавшія подкрѣпленія. Ближайшей задачей высшаго командованія былъ выигрышъ времени, а не уничтоженіе врага. Этимъ отчасти объясняется эшелонированіе силъ вдоль пути отступленія, съ рядомъ послѣдовательныхъ позицій, такъ что русскимъ до Ляояна все время пришлось бороться съ перевѣсомъ въ силахъ. Отсюда видно, какъ трудно при такомъ способѣ обороны рѣшиться перейти въ наступленіе.
Къ этому присоединяется и то, что у японцевъ пѣхота и артиллерія работали очень дружно, что японское высшее командованіе могло всегда въ полномъ спокойствіи подготовить бой, могло сосредоточить куда надо главныя силы.
Что было толку въ томъ, что русская пѣхота сражалась съ упорнымъ мужествомъ; врагъ былъ также мужественъ. Зато чашка вѣсовъ склоняется къ невыгодъ храброй русской пѣхоты: стрѣлковая подготовка ея была недостаточна, такъ же, какъ и подготовка къ дѣйствіямъ въ бою и къ полевой службѣ.
"Новое, наносящее уже издали большія потери огнестрѣльное оружіе", пишетъ ротмистръ Дригальскій, "не исключаетъ личной иниціативы и почина у отдѣльнаго бойца, и число жертвъ, при наличіи этихъ качествъ, будетъ не возрастать, а уменьшаться. Поэтому маневры должны служить не только для подготовки начальниковъ, но и солдатъ. Для предпріятій, требующихъ большей находчивости и особеннаго мужества, уже много лѣтъ подъ рядъ употребляютъ спеціальныя охотничье команды, составленныя изъ лучшихъ людей. Преобладающее же число солдатъ предназначается только для массоваго боя. Но эти отборныя команды преслѣдуютъ и въ мирное время не всегда боевыя цѣли, а занимаются главнымъ образомъ походными движеніями и охотой. Если бы эти команды, отнимающія отъ ротъ ихъ лучшихъ людей, обучали болѣе цѣлесообразно, а не только ради того, чтобы отличиться передъ начальствомъ, то онѣ и на войнѣ принесли бы больше пользы, чѣмъ теперь."
"Русскій солдатъ, сражающійся въ массѣ съ отмѣнной храбростью, будучи предоставленъ самому себѣ, безпомощенъ и не знаетъ, что дѣлать, въ то время, какъ японецъ, даже безъ офицера, всегда найдется и проявитъ иниціативу.
"Доказательствомъ тому служитъ тотъ фактъ, что если нужно незамѣтно обойти противника, японцы совершаютъ это передвиженіе мелкими партіями, легко укрывающимися на мѣстности; партіи эти обязуются прибыть къ намѣченному пункту къ данному времени... Русскій солдатъ совершенно неспособенъ къ выполненію этихъ задачъ, требующихъ не только осмотрительности и умственнаго развитія, но и надежности и точности."
Признавая, что подготовка арміи не можетъ быть слѣпой копіей съ другихъ армій, а должна носить въ себѣ и національный характеръ, авторъ цитируемой статьи говоритъ, что это справедливо до извѣстныхъ границъ, пока не заговорить дѣйствительность огня. Въ этомъ смыслѣ учила русскихъ еще турецкая война, но уроки эти были забыты, и попрежнему они видѣли спасеніе только въ массовомъ ударѣ, только въ штыкѣ. Правда, переходъ отъ штыка къ пулѣ былъ труденъ, тѣмъ болѣе, что именно въ штыковомъ бою русская пѣхота и отличалась въ прежнихъ войнахъ. Проповѣдь М. И. Драгомирова о шгыкѣ принесла бы пользу, если бы параллельно съ нею шла и тщательная стрѣлковая подготовка. Но этого но было. Весь огневой бой былъ построенъ на залповомъ огнѣ, не потому, чтобы sa нимъ признавалась сильнѣйшая дѣйствительность, но для удержанія людей въ рукахъ. Драгомировское "все впередъ" было понято въ арміи односторонне, что сказалось и въ уставѣ.
Приведя дословно инструкцію для боя, напечатанную въ No 109 "Русскаго Инвалида", авторъ говоритъ по поводу ея слѣдующее:
"Вопросъ о длинныхъ и короткихъ перебѣжкахъ часто дебатируется въ Германіи. Ссылаясь на японцевъ, теперь преимущественно рекомендуютъ короткія перебѣжки и, что находится въ зависимости отъ нихъ, перебѣжки мелкими частями. Составители инструкціи стоятъ на совершенно правильной точкѣ зрѣнія, говоря, что перебѣжки начинаются, когда нѣть возможности идти шагомъ, и что онѣ должны совершаться возможно длинными цѣпями и на большія дистанціи; только въ очень сильномъ огнѣ, когда команды не слышно иди люди колеблются, является само собою наступленіе группами, по примѣру храбрѣйпшхъ солдатъ."
Затѣмъ авторъ соглашается и со стрѣльбой на ходу во время атаки, предлагая выбѣгать для этого на 20--30 шаговъ впередъ.
Противъ самоокапыванія при каждой остановкѣ высказываются слѣдующія соображенія. Оно ослабляетъ огонь, и потому его лучше производить во время паузъ боя. Вырываются только слабыя закрытія, и свѣ-же-насыпанная земля только обозначитъ противнику расположеніе войскъ; кромѣ того, насыпи такъ тонки, что будутъ пробиваться ружейными нулями, которыя при этомъ легко поворачиваются бокомъ и наносятъ тяжелыя раны.
При оборонѣ замѣчалось, какъ и раньше на маневрахъ, преждевременное и черезчуръ сильное занятіе позиціи. Ни низшее, ни высшее начальство, повидимому, не считалось съ тѣмъ, что долевыя укрѣпленія даютъ средство занимать обширныя пространства силами слабыми, но въ изобиліи снабженными огнестрѣльными припасами; что благодаря этому можно выдѣлить значительныя силы для перехода въ наступленіе.
Всего ярче сказалось это подъ Ляояномъ. 16-го, 17-го и 18-го августа удалось отбить всѣ атаки; когда было получено извѣстіе о переправѣ японцевъ черезъ Тайцзы-хэ, ляоянская позиція была занята еще 80-ю баталіонами, въ то время, какъ генералъ Куропаткинъ хотѣлъ перейти въ наступленіе съ 100 баталіонами.
Мукденская позиція была занята чрезмѣрно сильно, резервъ былъ слишкомъ слабъ. Какъ только стала извѣстной атака японцевъ на правый флангъ, пришлось собирать отовсюду войска. Части были разрознены, не было управленія. Какъ разъ въ самые тяжелые дни тамъ не было ни одной цѣлой части.
Интересны замѣчанія англичанина генералъ-лейтенанта Гамильтона, бывшаго на сторонѣ японцевъ во время перехода Ялу.
"Буры заняли бы русскую позицію на Ялу только слабо, нанесли бы японцамъ большія потери и очистили бы окопы, потерявъ человѣкъ 200. Если бы Бота получилъ въ свое распоряженіе русскія укрѣпленія, онъ едва ли бы ихъ занялъ, а воспользовался бы ими, чтобы навлечь на нихъ огонь японцевъ."
Другой наблюдатель, генералъ Никольсонъ, пишетъ слѣдующее:
"Если, желая ввести противника въ заблужденіе, укрѣпить позицію соразмѣрную своимъ силамъ, но слабо занять ее, и если оставшіяся свободныя силы выдвинуть во флангъ, то можно подвергнуться опасности прорыва главной позиціи и захвата пути отступленія".
Въ Англіи придаютъ больше значенія обману противника, чѣмъ его уничтоженію. Но именно война на Дальнемъ Востокѣ показала необходимость занимать укрѣпленныя позиціи возможно слабѣе, возмѣщая малочисленность ружей многочисленностью патроновъ, а главныя силы сосредоточивать тамъ, гдѣ предположено перейти въ наступленіе.
Насколько можно судить, желаніе перейти въ наступленіе не было чуждо русскому командованію, но атакующія войска были слишкомъ малочисленны и вступали въ бой зачастую такъ поздно, что могли достигать только частичнаго, незначительнаго успѣха. Въ малыхъ отрядахъ, напр., въ баталіонахъ, контръ-атака даже въ моментъ штурма можетъ дать хорошіе результаты, такъ какъ дѣйствіе ея сейчасъ же передается на всю боевую линію противника. Не то при переходѣ въ наступленіе большихъ массъ; эти послѣднія могутъ достигнуть мѣстнаго успѣха, но не могутъ воспрепятствовать побѣдѣ врага на большомъ разстояніи отъ пункта перехода въ наступленіе.
Искусство командованія заключается въ томъ, чтобы выбрать подходящій моментъ перехода въ наступленіе. Такимъ моментомъ можно считать время борьбы за перевѣсъ въ огнѣ и когда атакующій двинулъ свои резервы для удара въ одинъ изъ фланговъ.
Ночные бои составляютъ характерную особенность войны. Лишь желаніе перейти безъ потерь сильно обстрѣливаемое пространство или воспользоваться утомленіемъ противника и захватить обработанную засвѣтло огнемъ позицію можетъ заставить начальника рѣшиться лишить свои войска ночного отдыха; при этомъ войска подвергаются всевозможнымъ треніямъ, могущимъ выразиться различно, отъ направленія по ложному пути до стрѣльбы по своимъ и полной паники. При тѣсномъ соприкосновеніи враговъ послѣ боя на Шахэ, передовыя части могли двигаться только по ночамъ.
Ночной бой на Шахэ, въ ночь съ 28-го на 29-е октября 1904 года, велся 23 баталіонами; двѣ бригады стояли еще въ резервѣ. Успѣхъ былъ достигнуть благодаря тщательной рекогносцировкѣ непріятельской позиціи, строгому порядку цри движеніи и хорошей дисциплинѣ войскъ.
На мѣропріятія японцевъ безусловно повліялъ опытъ англичанъ подъ Магерсфонтеномъ. Всѣ обстоятельства, которыя могли бы сколько-нибудь помѣшать успѣху, были предусмотрѣны.
Еще днемъ были указаны направляющіе пункты и пути движенія каждой войсковой части.
Люди плотно поужинали. Одновременное начало движенія было указано зажженіемъ гаоляновой копны на видномъ мѣстѣ. Огнямя были обозначены сборные пункты и главное направленіе движенія. Въ виду близости противника -- 2 килом.-- движеніе произведено въ боевомъ порядкѣ.
Въ 1-й линіи 6 баталіоновъ въ одну шеренгу на фронтѣ 4,000 метровъ, за ними въ 40--50 шагахъ 8 баталіоновъ поротно въ одну линію съ интервалами въ 300 метровъ; за ними, въ промежуткахъ и на флангахъ, 9 баталіоновъ въ баталіонныхъ колоннахъ. Шагахъ въ 50 впереди 1-й линіи шли развѣдчики. Всѣ три линіи были связаны сигнальщиками съ бѣлыми флагами, хорошо видными на близкомъ разстояніи; для лучшаго распознаванія солдаты имѣли бѣлую нарукавную повязку.
Достойна подражанія тенденція идти безъ выстрѣла. Если хочешь успѣха, или безъ выстрѣла, безъ "ура", безъ барабаннаго боя: все это годится только для демонстрацій. Дѣйствительность огня ночью равна нулю, и стрѣльба только поднимаетъ тревогу. Обороняющійся, боясь опоздать съ огнемъ, рискуетъ стрѣлять впустую. Пули почти всегда полетятъ черезъ головы, даже черезъ цѣли въ ростъ человѣка. Вотъ почему лучше молча перейти въ наступленіе. Нѣсколько лучшіе результаты даютъ залпы, если предупредить, чтобы цѣлиться въ землю, шаговъ на 50 впередъ. Вспышки отъ выстрѣловъ видны только со 100 шаговъ.
Увѣренія японцевъ, что они шли безъ командъ, по сигналу карманной электрической лампочки, подтвердились изъ разспросовъ участниковъ войны. Короткая вспышка обозначала "стой", длинная -- переходъ въ боевой порядокъ.
Съ формой боевого порядка, принятаго японцами на Шахэ, авторъ не соглашается; она замедляетъ движеніе и перепутываетъ части. Совершенно правильно вести 2-ю линію непосредственно за 1-й, но 3-я очень близка и потому невольно ввязалась въ бой. Движеніе длинной линіи въ 4,000 метровъ затруднительно даже на мало пересѣченной мѣстности. По мнѣнію автора, выгоднѣе идти въ ротныхъ колоннахъ, имѣя нѣсколькихъ стрѣлковъ по бокамъ для связи.
Ротную колонну лучше строить, имѣя головы взводовъ на линіи.
Ночью часто пользовались для занятія стрѣлковой позиціи. Первая линія подучала приказаніе двигаться впередъ сколько можно и, встрѣтивъ сильный огонь, остановиться и окопаться. Такъ поступили въ Англо-Бурскую войну канадскіе стрѣлки подъ Паардебергомъ.
О пулеметахъ мы распространяться не будемъ, такъ какъ авторъ пользуется извѣстнымъ уже читателямъ русскимъ матеріаломъ.
Чему же учитъ насъ война?-- спрашиваетъ онъ.
Прежде всего она предостерегаетъ отъ преувеличенія значенія мѣстности и отъ боязни идти на штурмъ, навѣянныхъ было Англо-Бурской войной. Ничто не говоритъ безусловно о невозможности вести атаку по открытому мѣсту.
Распространенное изъ Англіи мнѣніе о невозможности фронтальныхъ атакъ при современномъ скорострѣльномъ оружіи невѣрно.
Выше дѣйствительности огня стоитъ непреклонная водя дойти до противника, что доказали японцы въ нынѣшнюю войну. Въ этой области нужно вновь приложить всѣ усилія.
Основы нѣмецкаго устава выдержали экзаменъ на Дальнемъ Востокѣ, остается нѣсколько измѣнить формы.
Современное наступленіе состоитъ изъ перенесенія впередъ сильнаго огня. Какъ этотъ переносъ совершится -- покажетъ каждый частный случай. Прежде всего необходимо внушить солдату, что потери неизбѣжны, что до извѣстнаго предѣла ихъ выдерживать слѣдуетъ, что стрѣлокъ не долженъ бросаться на землю при первой пудѣ, ударившей въ боевую линію. "Впередъ, въ противнику, на дистанцію дѣйствительнаго выстрѣла" -- вотъ что должно служить лозунгомъ въ современномъ бою. Это осуществимо лишь тогда, когда будетъ сдѣлано все возможное для закрѣпленія вліянія офицера на солдатъ; войска какъ можно дольше должны оставаться въ рукахъ начальника.
Но даже самый сильный и дѣйствительный огонь не въ состояніи выбить упорнаго противника. Опытъ показываетъ, что за дистанціяхъ меньшихъ 600 шаговъ огневой бой можетъ длиться часами. Равный по духу обороняющійся уступаетъ только штыковому удару съ барабаннымъ боемъ и криками "ура"; чѣмъ лучше онъ сознаетъ, что подняться съ земли и отойти назадъ равносильно самоистребленію, тѣмъ упорнѣе онъ будетъ держаться на позиціи. Мы не можемъ обойтись безъ штыкового удара сомкнутыми ротами; этотъ ударъ вѣнчалъ и будетъ вѣнчать дѣло, но главнымъ условіемъ для него есть довѣріе войска къ штыку, воспитанное въ нихъ еще въ мирное время.
Залогъ успѣха на войнѣ заключается не въ одностороннемъ обученіи солдата стрѣлковому дѣлу, но въ гармоничномъ сочетаніи ружья, штыка и лопаты.
"Буры проигрывали сраженія потому, что придавали значеніе только двумъ изъ этихъ факторовъ -- пулѣ и лопатѣ; русскіе же явились на войну, воспитанные только для штыкового боя".