Секретарь учка, присутствовавший на
общем собрании членов союза на ст.
Переездная Донецких железных дорог,
ухитрился заранее не только заготовить
резолюции для собрания, но даже записать
его протокол.
Все были поражены такой гениальностью
секретаря.
Рабкор Гвоздь
1
Секретарь учка сидел в зале вокзала и грыз перо. Перед секретарем лежал большой лист бумаги, разделенный продольной чертой. На левой стороне было написано: "Слушали", на правой: "Постановили". Секретарь вдохновенно глядел в потолок и бормотал:
- Итак, стало быть, вопрос о спецодежде. Верно я говорю, товарищи? Совершенно верно! - сам себе ответил секретарь хором. - Правильно! Поэтому: слушали, а слушав, постановили... - Секретарь макнул перо и стал скрести: "Принять всесторонние меры к выдаче спецодежды без перебоев, снабжая спецодеждой в общем и целом каждого и всякого". - Принимается, товарищи? Кто против? - спросил секретарь у своей чернильницы.
Та ничего не имела против, и секретарь написал на листке: "Принято единогласно". И сам же себя похвалил: - Браво, Макушкин!
- Таперича что у нас на очереди? - продолжал секретарь. - Касса взаимопомощи: ясно, как апельсин. Ну, в кассе денег нет, это - ясно, как апельсин. И, как апельсин же ясно, что ссуды вовремя не возвращают. Стало быть: слушали о кассе, а постановили: "Всемерно содействовать развитию кассы взаимопомощи, целиком и полностью привлекая транспортные низы к участию в кассе, а равно и принять меры к увеличению фонда путем сознательного своевременнного возвращения ссуд целиком и полностью!" Кто против? победоносно спросил Макушкин.
Ни шкаф, ни стулья не сказали ни одного слова против, и Макушкин написал: "Единогласно".
Открылась дверь, и вошел сосед.
- Выкатывайся, - сказал ему Макушкин, - я занят: протокол собрания пишу.
- Вчерашнего? - спросил сосед.
- Завтрашнего, - ответил Макушкин.
Сосед открыл рот и так, с открытым ртом, и ушел.
2
Зал общего собрания был битком набит, и все головы были устремлены на эстраду, где рядом с графином с водой и колокольчиком стоял тов. Макушкин.
- Первым вопросом повестки дня, - сказал председатель собрания, - у нас вопрос о спецодежде. Кто желает?
- Я, я... я... я... - двадцатью голосами ответил зал.
- Позвольте, товарищ, мне, - музыкальным голосом допросил Макушкин.
- Слово предоставляется т. Макушкину, - почтительно сказал председатель.
- Товарищи, - откашлявшись, начал Макушкин и заложил пальцы в жилет, каждому сознательному члену союза известно, что спецодежда является необходимой...
- Правильно!! В июне валенки выдавали! - загремел зал.
- Попрошу не перебивать оратора, - сказал председатель.
- Поэтому, дорогие товарищи, необходимо принять всесторонние меры к выдаче спецодежды без перебоев.
- Верно! Браво! - закричал зал. - Парусиновые штаны прислали в январе!!
- Ти-ше!
- Предлагаю ораторам не высказываться, чтобы не терять времени, сказал Макушкин, - а прямо приступить к обсуждению резолюции.
- Кто имеет резолюцию? - спросил председатель, сбиваясь с пути.
- Я имею, - скромно сказал Макушкин и мгновенно огласил резолюцию.
- Кто против? - сказал изумленный председатель. Зал моментально и единодушно умолк
- Пишите: при ни одном воздержавшемся, - сказал пораженный председатель секретарю собрания.
- Не пишите, товарищ, у меня уже записано, - сказал Макушкин, сияя глазами.
Общее собрание встало, как один человек, и впилось глазами в Макушкина.
- Центральный парень, - сказал кто-то восхищенно, - не то что наши сиволапые!
x x x
Когда общее собрание кончилось, толпа провожала Макушкина по улице полверсты, и женщины поднимали детей на руки и говорили:
- Смотри, вон Макушкин пошел. И ты когда-нибудь такой будешь.