(Записки пострадавшего)
1 числа.
Познакомился с Петей, проживающим у нас в жилтовариществе. Петя мальчик исключительных способностей. Целый день сидит на крыше.
2 числа.
Петя был у меня в гостях. Принес маленькую черную коробку, и между нами произошел нижеследующий разговор.
Петя (восторженно): Ах, Николай Иваныч, человечество тысячу лет искало волшебный кристалл, заключенный в этой коробке.
Я: Я очень рад, что оно его наконец нашло.
Петя: Я удивляюсь вам, Николай Иваныч, как вы, человек интеллигентный и имеющий дивную жилплощадь в лице вашей комнаты, можете обходиться без радио. Поймите, что в половине третьего ночью вы, лежа в постели, можете слышать колокола Вестминстерского аббатства.
Я: Я не уверен, Петя, что колокола в половине третьего ночи могут доставить удовольствие.
Петя: Ну, если вы не хотите колоколов, вам будут передавать по утрам справки о валюте с нью-йоркской биржи. Наконец, если вы не хотите Нью-Йорка, вечером вы услышите, сидя у себя в халате, как поет Кармен в Большом театре. Вы закроете глаза и: "По небу полуночи ангел летел, и тихую песню он пел..."
Я (соблазнившись): Во что обойдется ангел, дорогой Петя?
Петя (радостно): За одиннадцать рублей я поставлю вам простое радио, а за тринадцать - с громкоговорителем на двадцать пять человек.
Я: Ну зачем же на такое большое количество? Я холост...
Петя: Меньше не бывает.
Я: Хорошо, Петя. Вот три... еще три... шесть и еще семь. Тринадцать, ставьте.
Петя (улетая из комнаты): Вы ахнете, Николай Иваныч.
3 числа.
Я действительно ахнул, потому что Петя проломил у меня стену в комнате, вследствие чего отвалился громадный пласт штукатурки и перебил всю посуду у меня на столе.
4 числа.
Петя объявил, что он сделает все хозяйственным способом - заземлит через водопровод, а штепсель - от электрического освещения. Закончил разговор Петя словами:
- Теперь я отправляюсь на крышу.
5 числа.
Петя упал с крыши и вывихнул ногу.
10 числа.
Истину ногу починили, и он приступил к работам в моей комнате. Одна проволока протянута к водопроводной раковине, а другая - к электрическому освещению.
11 числа.
В 8 часов вечера потухло электричество во всем доме. Был неимоверный скандал, закончившийся заседанием жилтоварищества, которое неожиданно вынесло постановление о том, что я - лицо свободной профессии и буду платить по 4 рубля за квадратную сажень. Монтеры починили электричество.
12 числа.
Готово. В комнате серая пасть, но пока она молчит: не хватает какого-то винта.
13 числа.
Это чудовищно! Старушка, мать председателя жилтоварищества, пошла за водой к раковине, причем раковина сказала ей басом: "Крест и маузер!.." при этом этой старой дуре послышалось, будто бы раковина прибавила: "Бабушка", и старушка теперь лежит в горячке. Я начинаю раскаиваться в своей затее.
Вечером я прочитал в газете: "Сегодня трансляция оперы "Фауст" из Большого театра на волне в 1000 метров". С замиранием сердца двинул рычажок, как меня учил Петя. Ангел полуночи заговорил волчьим голосом в пасти:
"Говорю из Большого театра, из Большого. Вы слушаете? Из Большого, слушайте. Если вы хотите купить ботинки, то вы можете сделать это в ГУМе. Запишите в свой блокнот: в ГУМе (гнусаво), в ГУМе".
- Странная опера, - сказал я пасти, - кто это творит?
"Там же вы можете приобрести самовар и белье. Запомните - белье. Из Большого театра говорю. Белье только в ГУМе. А теперь я даю зал. Даю зал. Даю зал. Вот я дал зал. Свет потушили. Свет потушили. Свет опять зажгли. Антракт продолжится еще десять минут, поэтому прослушайте пока урок английского языка. До свидания. По-английски: гуд бай. Запомните: гуд бай..."
Я сдвинул рычажок в сторону, и в пасти потухли всякие звуки. Через четверть часа я поставил рычажок на тысячу метров, тотчас в комнате заворчало, как на сковороде, и странный бас запел:
Расскажите вы ей, цветы мои...
Вой и треск сопровождали эту арию. На улице возле моей квартиры стали останавливаться прохожие. Слышно было, как в коридоре скопились обитатели моей квартиры.
- Что у вас происходит, Николай Иваныч? - спросил голос, и я узнал в голосе председателя жилтоварищества.
- Оставьте меня в покое, это - радио! - сказал я.
- В одиннадцать часов я попрошу прекратить это, - сказал голос из замочной скважины.
Я прекратил это раньше, потому что не мог больше выносить воя из пасти.
14 числа.
Сегодня ночью проснулся в холодном поту. Пасть сказала весело: "Отойдите на два шага". Я босиком вскочил с постели и отошел. "Ну, как теперь?" - спросила пасть.
- Очень плохо, - ответил я, чувствуя, как стынут босые ноги на холодном полу.
"Запятая и Азербайджан", - сказала пасть.
- Что вам надо?! - спросил я жалобно.
"Это я, Калуга, - отозвалась пасть, - запятая, и с большой буквы. Полиция стреляла в воздух, запятая, а демонстранты, запятая..."
Я стукнул кулаком по рычажку, и пасть смолкла.
15 числа.
Днем явился вежливый человек и сказал:
- Я контролер. Давно ли у вас эта штука?
- Два дня, - ответил я, предчувствуя недоброе.
- Вы, стало быть, радиозаяц, да еще с громкоговорителем, - ответил контролер, - вам придется заплатить двадцать четыре рубля штрафу и взять разрешение.
- Это не я радиозаяц, а Петя радиомерзавец, - ответил я, - он меня ни о чем не предупредил и, кроме того, испортил всю комнату и отношения с окружающими. Вот двадцать четыре рубля, и еще шесть рублей я дам тому, кто исправит эту штуку.
- Мы вам пришлем специалиста, - ответил контролер и выдал мне квитанцию на двадцать четыре рубля.
16 числа.
Петя исчез и больше не являлся...