Мистеръ Сондерсонъ и Кенелмъ сидѣли въ бесѣдкѣ; первый попивалъ грогъ и покуривалъ трубку; послѣдній смотрѣлъ въ лѣтнее ночное небо съ задумчивымъ и озабоченнымъ видомъ какъ будто пытаясь сосчитать звѣзды Млечнаго Пути.
-- Вотъ, сказалъ мистеръ Сондерсонъ, дѣлая выводъ изъ своихъ доказательствъ,-- теперь вы сами видите, не такъ ли?
-- Я? ни мало. Вы говорите что вашъ дѣдъ былъ фермеръ, и отецъ былъ фермеръ, и вы сами хозяйничаете на фермѣ тридцать лѣтъ, и изъ этихъ посылокъ выводите нелогичное и неразумное заключеніе что и сынъ вашъ долженъ также быть фермеромъ.
-- Молодой человѣкъ, вы можете считать себя очень ученымъ потому что были въ университетѣ и утянули оттуда малую толику книжной учености.
-- Постойте, сказалъ Кенелмъ.-- Вы согласны что въ университетѣ есть ученость?
-- Да, согласенъ.
-- Но какъ же могла бы въ немъ быть ученость если выходящіе изъ него уносятъ ученость съ собою? Мы всѣ оставляемъ ее тамъ на попеченіе туторовъ. Но я знаю что вы хотѣли сказать: если я прочелъ много книгъ, то не значитъ что я знаю жизнь лучше нежели человѣкъ вашихъ лѣтъ и съ вашею опытностью. Согласенъ что это общее правило. Но вѣдь всякій докторъ, хотя бы самый ученый и искусный, пожелаетъ узнать мнѣніе о себѣ другаго доктора, хотя бы этотъ другой докторъ только начиналъ свою практику. А такъ какъ доктора, говоря вообще, очень ученые люди, то не достоинъ ли ихъ примѣръ подражанія? Не доказываетъ ли это что человѣкъ, какой бы умный ни былъ, не можетъ быть хорошимъ судьей въ собственномъ дѣлѣ? Дѣло вашего сына есть ваше дѣло, вы смотрите на него сквозь ваши вкусы, и стараетесь втиснуть четыреугольный клинъ въ круглую дыру, потому что въ круглой дырѣ вы, какъ сами круглый клинъ, чувствуете себя плотно и удобно. Вотъ это по-моему неразумно.
-- Я не вижу почему мой сынъ имѣетъ право воображать себя четыреугольнымъ клиномъ, сказалъ фермеръ угрюмо,-- когда его отецъ, и дѣдъ, и прадѣдъ были круглые клинья; и природѣ противно чтобы какая-нибудь тварь выходила не въ свою породу. Собака бываетъ понтеромъ или овчаркой смотря по тому были ли ея предки понтеры или овчарки. Теперь, воскликнулъ съ торжествомъ фермеръ вытряхая золу изъ своей трубки,-- надѣюсь что я поставилъ васъ въ тупикъ, молодой человѣкъ!
-- Ни мало; вы берете случай когда породы не были смѣшаны; но предположите что отецъ былъ овчаръ, а мать понтеръ; увѣрены ли вы что сынъ ихъ не будетъ больше похожъ на понтера чѣмъ на овчара?
Мистеръ Сондерсонъ пересталъ набивать свою трубку и почесалъ голову.
-- Видите ли, сказалъ Кенелмъ,-- вы смѣшали породы. Вы женились на дочери купца, и я могу сказать что и дѣдъ ея, и прадѣдъ были то же купцы. Сыновья большею частію бываютъ похожи на мать, и мистеръ Сондерсонъ младшій вышелъ въ родню своей матери и явился на свѣтъ четыреугольнымъ клиномъ, который можетъ плотно и удобно входить только въ четыреугольное отверстіе. Безполезно больше спорить, фермеръ: сынъ вашъ долженъ отправиться къ своему дядѣ, и кончено.
-- Вотъ еще, сказалъ фермеръ,-- вы кажется хотите заставить меня поступить противъ моихъ чувствъ.
-- Нѣтъ; но я думаю что если вы поступите по-своему, то вашъ сынъ попадетъ въ рабочій домъ.
-- Что! Прилѣпившись къ землѣ какъ и его отецъ? Пусть только человѣкъ держится земли, земля не отстанетъ отъ него.
-- Пусть человѣкъ попадетъ въ тину, и тина облѣпитъ его. Вы полагаете свое сердце въ вашу ферму, а сынъ вашъ будетъ только ставить на нее ноги. Смѣлѣе! Не видите ли вы что время какъ волчокъ и всѣ вещи идутъ кругомъ? Каждый день кто-нибудь оставляетъ землю и уходитъ въ торговлю. По времени онъ становится богатъ, и тогда величайшее его желаніе возвратиться къ землѣ. Онъ оставляетъ ее сыномъ фермера, возвращается сквайромъ. Сынъ вашъ, когда ему будетъ пятьдесятъ лѣтъ, промѣняетъ свои сбереженія на акры земли и будетъ имѣть своихъ собственныхъ арендаторовъ. Боже мой, какія онъ будетъ предписывать имъ условія! Я не совѣтую вамъ брать у него ферму въ аренду.
-- Боже меня сохрани! сказалъ фермеръ.-- Онъ вывалитъ цѣлую аптеку на мое паровое поле, и будетъ говорить что это "прогрессъ".
-- Пусть его дѣлаетъ опыты на своихъ поляхъ когда у него будутъ свои фермы; поберегите вашу отъ его химическихъ когтей. Я пойду скажу ему чтобъ онъ укладывался и былъ готовъ отправиться къ дядѣ на будущей недѣлѣ.
-- Ладно, ладно, сказалъ фермеръ уступая,-- человѣкъ съ характеромъ всегда возьметъ свое.
-- А самое лучшее что можетъ сдѣлать разумный человѣкъ, это не мѣшать ему. Мистеръ Сондерсонъ, дайте мнѣ вашу честную руку. Вы одинъ изъ тѣхъ людей которые заставляютъ сыновей добрыхъ отцовъ вспоминать о своемъ отцѣ; и я думаю о моемъ говоря; спаси васъ, Господь!
Оставивъ фермера Кенелмъ возвратился въ домъ и нашелъ Сондерсона младшаго въ его комнатѣ. Молодой человѣкъ еще не ложился и читалъ краснорѣчивый трактатъ объ эманципаціи человѣческаго рода отъ всякой тиранніи, политической, общественной, церковной и семейной.
Молодой человѣкъ взглянулъ изъ-подлобья и сказалъ, замѣтивъ меланхолическое выраженіе лица Кенелма:
-- А, я вижу вы толковали со старымъ хозяиномъ, и онъ слышать не хочетъ объ этомъ.
-- Вопервыхъ отвѣчалъ Кенелмъ,-- такъ какъ выхвалитесь высшимъ образованіемъ, то позвольте мнѣ посовѣтовать вамъ изучать англійскій языкъ въ томъ видѣ какъ онъ употреблялся старыми авторами, которыхъ, хоть и въ вѣкъ прогресса, уважаютъ люди высшаго образованія. Ни одинъ человѣкъ прошедшій это ученіе, ни одинъ человѣкъ выучившій на родномъ языкѣ десять заповѣдей, никакъ не подумаетъ что "старый хозяинъ" есть синонимъ слова "отецъ". Вовторыхъ, такъ какъ вы претендуете на высшее разумѣніе, которое есть результатъ высшаго образованія, то научитесь лучше познавать самого себя прежде чѣмъ выступите учителемъ человѣчества. Простите откровенность съ какою я, какъ вашъ истинный доброжелатель, скажу что въ настоящее время вы надутый глупецъ, короче сказать, вы то что между мальчиками зовется: оселъ. Но и скудоумный можетъ поднять свою человѣчность до извѣстнаго уровня обогащеніемъ сердца. Постарайтесь увеличить богатство вашего сердца. Отецъ вашъ предоставляетъ вамъ самимъ выбрать свою участь и жертвуетъ своими наклонностями. Это тяжелая жертва для родительской гордости, для родительскаго чувства, и немногіе отцы добровольно приносятъ такія жертвы. Я сдержалъ свое обѣщаніе вамъ и подкрѣпилъ ваши желанія въ мысляхъ мистера Сондерсона, такъ какъ я убѣжденъ что вы были бы самымъ дурнымъ фермеромъ. Вамъ остается теперь доказать что вы можете быть очень хорошимъ торговцемъ. Честь обязываетъ васъ предо мной и предъ вашимъ отцомъ употребить для этого всѣ усилія. А пока предоставьте заботу перестраивать міръ тѣмъ кто не имѣетъ въ немъ лавки, которая можетъ погибнуть при всеобщемъ разрушеніи. Желаю вамъ доброй ночи.
Этимъ поучительнымъ словамъ, sacro digna silentio, Сондерсонъ младшій внималъ съ разинутымъ ртомъ и заколдованно-оцепенѣлыми глазами. Онъ чувствовалъ себя въ положеніи ребенка которому нянька вдругъ дала тумака, и онъ такъ пораженъ этою операціей что не можетъ рѣшить больно ему или нѣтъ.
Кенелмъ вышелъ изъ комнаты, но чрезъ минуту снова появился въ дверяхъ и сказалъ извиняющимся шепотомъ:
-- Не принимайте къ сердцу что я назвалъ васъ надутымъ глупцомъ и осломъ. Эти термины могутъ, безъ сомнѣнія, относиться и ко мнѣ самому. Но есть еще болѣе надутый глупецъ и еще большій оселъ нежели каждый изъ васъ,-- это вѣкъ въ который мы имѣли несчастіе родиться, Вѣкъ Прогресса, мистеръ Сондерсовъ младшій, Вѣкъ Шарлатановъ!