Ночь безконечная, глухая,
Ночь молчаливая близка...
А я одинъ... Въ душѣ нѣмая,
Невыразимая тоска...
Какъ въ мутный сумракъ ночи черной
Уходитъ жизнь въ глубокомъ снѣ,
Я отдаюсь душой покорной
Ея могильной тишинѣ...
Но есть мечта: она любовью,
Она надеждою живитъ;
Она, склоняясь къ изголовью,
Про міръ иной мнѣ говоритъ.
И тихо я несусь душою
Къ роднымъ полямъ: тамъ, далеко,
Во тьмѣ лѣсовъ, подъ зимней мглою,
Мнѣ и отрадно, и легко!
Въ глуши нѣмой и непривѣтной,
Въ нуждѣ, въ терпѣньи безъ конца
Тамъ бьются жизнью незамѣтной
Родныя, милыя сердца.
И сладко думать, что мерцаетъ
Тамъ огонекъ и за трудомъ
Не слышно вечеръ протекаетъ
И дышитъ миромъ и тепломъ;
Что не всесиленъ тамъ угрюмый
Ни мракъ ночей, ни жизни гнетъ
И молодыя зрѣютъ думы,
И нѣжно молодость цвѣтетъ...
И горько думать, что далеко
Родимый край, что онъ забытъ
И позабытый, одиноко
Все переноситъ и молчитъ!..
Ив. Бунинъ.
Спб. Дек. 1895 г.
"Міръ Божій", No 3, 1897