"Ученье надобно уму,
Учиться мы должны всему,
Но не в учении одном
Мы в жизни счастие найдем
Полезно очень диктовать
И книжки умные читать,
Считать, делить и умножать,
Но, может быть, еще важней
Стараться быть добрей, умней --
И отличаться меж людей
Разумной кротостью своей."
Учитель Лемпель так судил
И часто детям говорил;
И Макс, и Мориц оттого
Возненавидели его,
Я должен вас предупредить:
Любил учитель подымить,
Размыкать горе и тоску
За доброй трубкой табаку.
Грешок подобный старику
Нетрудно, право, и простить,
Но Макс и Мориц любят злить,
Жестокой шуткой досадить,
И даже в трубке тот же час
Увидят средство для проказ.
Воскресным утром как-то раз
Засел учитель за орган
И, наклонив чело и стан,
Среди церковной полутьмы
Играл молящимся псалмы.
Мальчишки скверные тайком
Меж тем к нему забрались в дом,
Всё перерыли, что могли, --
И трубку Лемпеля нашли.
Вот сыплет в трубку
Мориц злой из фляжки порох. Макс домой
Его торопит: "Вон народ
Из церкви, кажется, идет!"
И, в самом деле, церкви вход
Закрыл учитель и бредет;
В руках -- ключи и пачка нот;
От службы и от всех забот,
От долгих, тягостных трудов
Он рад уйти под мирный кров.
Вот миг отрадный наступил,
Старик разделся, закурил.
-- "Ах, -- говорит он, -- тишина
Отрады сладостной полна!"
Вдруг, тарарах!!! Ужасный взрыв
Раздался, трубку сокрушив.
Смешалось всё, -- и стул, и фрак,
И ночь, и кофе, и табак,
И Лемпель сам летит, летит...
Ужасный взрыв, ужасный вид!
Когда улегся едкий дым,
Очнулся Лемпель. Лемпель -- жив!
Но злую шутку страшный взрыв
Сыграл, однако же, над ним!
Лицо и лоб, и кожа рук,
Всё, как у негра, стало вдруг,
И прядь последнюю волос
Ожог мучительный унес!
Горюет Лемпель, как тут быть?
Что будет с ним? Как залечить
Так много ран, ужасных ран?
И как детей теперь учить,
Кто в церкви сядет за орган?
Какой афронт! Какой изъян!..
Хоть Макс и Мориц шутят зло,
Но всё со временем прошло,
Исчез ожогов прежних след, --
Одной лишь трубки, нет, как нет!
Оплачем Лемпеля сперва, --
А там и пятая глава.