НАРОДНАЯ ПѢСНЯ ВЪ ЛИЦАХЪ.

Царь Иванъ Васильевичъ Грозный.

Царица Анастасія Романовна.

Царевичъ Ѳеодоръ.

Никита Романовичъ, братъ Царицы.

Князь Симеонъ Бекбулатовичь Черкасскій, Князь В. И. Шуйскій, Бѣльскій, бояре.

Борисѣ.

Maлюта Скуратовъ, Звѣнецъ, Потаня, опричники.

Григорій, -- любимый постельничій царскій.

1-й посадскій.

2-й посадскій.

Купецъ.

Тысяцкій, Дружки, на свадьбѣ.

Бояра, опричники, боярыни, жильцы, женихъ, невѣста, поѣзжане, дѣвушки, пѣсенники, народъ.

Событіе разсказанное въ этой народной пѣснѣ не встрѣчается въ письменныхъ памятникахъ. Опричина является при царицѣ Анастасіи, что, какъ извѣстно исторически совершенно невѣрно. Имѣвъ главною задачею испытать насколько нашъ пѣсенный пошибъ рѣчи приложимъ къ исторической драмѣ, я не измѣнилъ сюжета; это и дало возможностъ сохранить цѣликомъ нѣкоторыя мѣста пѣсни. Только изображая Грознаго, позволилъ себѣ пользоваться какъ увидитъ читатель и письменными памятниками

МОСКОВСКІЙ КРЕМЛЬ.

I

(Палата въ кремлевскомъ дворцѣ. Вечеръ. Накрытые столы)

Малюта Скуратовъ, Звѣнецъ, Потаня и толпа опричниковъ (Входятъ).

Малюта.

Толкуютъ: "надо жить по Божьей правдѣ". Да гдѣ

Она хваленая? Гдѣ правда-то?

Подъ облаками. На міру, гляди,

Кто въ соболяхъ, въ парчѣ, въ атласѣ? Кривда.

Кто въ золотѣ, да серебрѣ? Она-жъ --

О правдѣ старики столѣтніе

Слыхали, намъ не въ память. Встарину

Она съ сумой ходила, побиралась

По подоконьями, -- кормилася

Чужимъ кускомъ.

Звѣнецъ.

Замерзла. Къ мужику,

Въ Крещенье, ночевать просилася,

Тотъ не пустилъ, и сгибла.

Малюта.

Совѣсть, баяли,

Инымъ спать не даетъ; хоть поглядѣлъ бы я

Какая? Что за звѣрь?

1-й Опричникъ.

Толкуютъ многіе о ней, да гдѣ-то

Она у нихъ пришита далеко,

Не-знать.

Звѣнецъ.

Ну, мы, опричина,

И воры и злодѣи; они чѣмъ лучше насъ

Поразобрать?

1-й Опричинкъ.

Они святые; всѣ

Посты безъ масла тянутъ зелено

Вино, да медъ съ утра до вечера.

Малюта.

Вотъ дѣло въ чемъ:

Опричина, того гляди, въ опалу попадетъ;

Царица, до бѣл о й зари, вчера,

Съ сыночкомъ Ѳедоромъ, съ митрополитомъ,

У государя на верху сидѣла. Царь расплакался,

И обѣщалъ: "не будетъ, говорить,

Опричины, похерю". Сила вся

Въ царевичѣ Ѳеодорѣ. Ему

Напѣли въ уши: "благодушный ты

Нашъ, ангелъ во плоти"; онъ и давай

Отца умаливать, да ублажать:

"Утѣшь ты насъ и землю, батюшко,

"Пожалуй, распусти опричину."

А Ѳедоръ, знаете вы сами, сынъ

Любимый; въ немъ души не слышитъ батюшко.

Идетъ царевичь къ утрени намедни,

Я поклонился; онъ ко мнѣ;

Взглянулъ таково грозно на меня, и говоритъ:

"Малюта: казни Алексѣя, помни,

"Я не спущу тебѣ; ты батюшкѣ

"Его обмолвилъ; воспылалъ, съ твоихъ

"Рѣчей коварныхъ, царь неправымъ гнѣвомъ.

"Ты, говоритъ, убійца. Берегись

"Богъ отомститъ тебѣ". Да громко таково

Сказалъ; стоялъ тутъ весь сингклитъ

Боярскій. Свѣта я не взвидѣлъ;

Кровь вся метнулась въ голову; едва

Я не упалъ; такого срама въ жизнь

Свою не видывалъ. Да не объ этомъ рѣчь....

Спрошу: видали ль что худое

Вы отъ меня, опричина? Обиженъ кто

Изъ васъ, опричниковъ, Малютой?

Кто обдѣленъ? Царю за всякаго

Кто билъ челомъ? Малюта. Подъ часъ идешь,

Дрожишь, а оросишь; съ нимъ шутить не съ кѣмъ

Инымъ; вы знаете, вѣдь, близь царя

Ивана, близь чего?

Звѣнецъ.

Близь смерти.

Малюта.

Ну!

Я не робѣлъ, а шелъ. Ино, не въ часъ

Придешь: "вонъ; съ глазъ долой: ты мнѣ за нимъ,

За псовъ, поплатишься". Какъ зыкнетъ, потъ

Пройметъ, душа залѣзетъ въ пятки.

Я не хвалюсь, а правду молвлю вамъ:

Сыщите, попытайтсся,

Другаго голову такого, какъ Малюта.

Васъ изъ воды вѣдь я вытаскивалъ

Сухими; изъ огня, изъ полыми

Спасалъ. Хоть бы не вдавнѣ, быть тебѣ

Звѣнцу, да Бородавкѣ на колу,

Какъ на постельномъ пьяные избили

Двухъ сторожей. Кто выручилъ? Не л?

Опричники.

Что говорить? Охрана ты намъ всѣмъ

Опричникамъ. Ты сила; слово скажешь

Все шито, да покрыто. Сунься,

И впрямь, другой къ нему, обрубятъ съ одного

Конца, какъ разъ.

Малюта.

Такъ вотъ,

И помни поговорочку: "грозцы

Грозись, а мы другъ за друга держись".

Я не спущу царевичу. Сегодня на пиру

Я загану загадку. А спросить царь васъ: "правда ли"?

Глядите, не вилять; стой на одномъ,

Что правда. Знайте вы, меня казнятъ,

Вамъ всѣмъ легла одна дорога къ плахѣ. Ну.

Языкъ на привизь, на веревку; праведніи бо

Грядутъ.

(Царь Иванъ Васильевичъ, царевичъ Ѳеодоръ, князь В. И. Шуйскій, Бѣльскій, Григорій, бояра.)

Царь Иванъ Васильевичъ.

А гдѣ Никита?

Бѣльскій.

Свадьба у него.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Какая свадьба?

Бѣльскій.

Женитъ кравчаго

Любимаго; самъ посаженымъ, слышь,

Отцомъ. Въ своихъ палатахъ и играетъ

Свадьбу. Полонъ домъ гостей; гульба;

Я мимо ѣхалъ, на дворѣ костры,

И бочки выкачены, для народа.

Не отчего и любятъ всѣ его.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Кто любить?

Бѣльскій.

Да народъ; души не слышитъ.

Ты погляди, онъ ѣдетъ городомъ,

Завидятъ, за конемъ толпа.... "Вотъ онъ,

"Нашъ батюшко, нашъ милостивецъ; солнце, богатырь

"Никита, свѣтъ Романовичъ."

"Подумаешь, тебя завидѣли.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Да, что же въ томъ худаго?

Онъ не чужой вѣдь намъ. Своякъ, чать, шуринъ.

Бѣльскій.

Худаго нѣтъ.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Садитесь-ко.

Эй! Кравчіе, заснули! Меду! Наливайте.

Ты что глядишь, Борисъ, что красна дѣвушка?

Берись за чарку. Ней. Али похмѣлье

Мутитъ новогородское? Клинъ клиномъ выбивай.

Не пить, хозяина гнѣвить,

Слыхалъ, чай, старую пословицу?

Борисъ.

Слыхалъ, царю. За гордость покаралъ

Богъ Новгородъ. Что поминать о немъ?

Царь Иванъ Васильевичъ.

А для ча же не помянуть? Слыхалъ

Я, въ стары годы на пирахъ княжихъ

Хвалились, хвастали, кто богатырствомъ,

Кто конемъ, кто золотой казной.

Такъ для ча же и намъ, по старинѣ.

Не похвалиться? А? Диви бы нечѣмъ.... Слава Богу,

Найдемъ, чай, что нибудь.

Есть что ли чѣмъ, аль нѣту? Какъ по вашему?

Бѣльскій.

Тебѣ да не чѣмъ. А Ливонія?

А Ляхъ? Ливонцы, чай, поднесь дрожатъ.

Почесываютъ спины, головы

Ощупываютъ, "на плечахъ ли, де?"

Борисъ.

Одна-ль Ливонія? Одинъ ли ляхъ?

Три царства сильныя покорены

Тобой. Въ одинъ вѣнецъ, царь богатырь,

Ты три вѣнца златые сплавилъ. Есть ли

Гдѣ въ мірѣ царство шире твоего?

Гляди, раскинулось отъ океана до Хвалынскаго,

Отъ странъ холодныхъ, сѣверныхъ

До тепла заморья.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Не тѣсно, слава Богу, (молчаніе)

Да; что во снѣ, я вижу, въ памяти,

Бои великіе, казанско взятье,

Аль Юрьева Ливонскаго; а многихъ нѣтъ

Изъ вѣрныхъ слугъ; легли на нолѣ битвы;

Имъ благо, память вѣчная;

Кончину христіанскую послалъ имъ Царь

Небесный. Подъ Казанью, помню, Курбскій

Летитъ стрѣлою, на конѣ;

"Ну что, молъ?" -- Помогаетъ Богъ;

Ужь наши на стѣнахъ, царю,-- "Спасибо, молъ,

"Спасибо, князь; обрадовалъ". Подумаешь,

Вотъ не жилось у насъ; въ Литву

Отъѣхалъ, продалъ и меня и отчину.

Въ холопы къ королю изъ царской службы;

Старинный русскій князь такого корени...

Меня коритъ онъ, ну а самъ что сдѣлалъ?

Въ чужомъ глазу видна

Соломенка, въ своемъ бревна не-знать.

Князь В. И. Шуйскій.

Онъ зачитался книгъ, князь Курбскій; умъ

За разумъ у него зашелъ.

Царь Иванъ Васмльевичь.

А ты читаешь ли? Небось не разогнешь?

Спасаютъ душу книги; съ книгою,

Что съ мудрецомъ бесѣдуешь; отъ книгъ

Душѣ бываетъ польза, а не вредъ.

Я помню, въ Кукеноисѣ, въ Ливоньи,

Я съ люторскимъ попомъ двѣ ночи спорилъ;

Прочли безъ малаго всю библію. Не вѣдай я

Писанія, вѣдь онъ бы сбилъ

Меня, назвалъ бы невѣгласомъ. Что же

Всѣ смолкли? Я одинъ, на старости,

Расхвастался. Малюта, Бѣльскій. Что же вы?

Вѣдь вѣшать голову, хозяина кручинить.

Малюта.

Рѣчь наша не хитра;

Послѣ твоей разумной, брага послѣ романеи,

Вода опослѣ меду крѣпкаго.

Царь Иванъ Васильевича

Прямый любимецъ. А?

Какой красноглаголивый,

Гляди ты. А? Да, чѣмъ же, ты скажи,

Вода-то хуже меду? Съ меду, нѣтъ, нѣтъ

И взбѣсишься.... Вѣдь, у кого,

Ты знаешь, сини очи? У бражника.

Кому глава болитъ? Шющому.

Такъ стало, здравая-то рѣчь твоя,

Моя хмѣльная. Такъ ли?

Бѣльскій.

На то похоже, осударь.

Князь В. И. Шуйскій.

Не то Малюта думалъ;

Вѣдь, медъ напитокъ избранный;

И гусь пьетъ воду; медъ для человѣка лишь

Пріуготовленъ.

Царь Иванъ Васильбвичь.

Умница. Ай Шуйскій! Молодъ, а

Умомъ свершенъ, что старецъ.

Князь В. И. Шуйскій.

Мнѣ думно, предстоя тебѣ, внимая

Высокой мудрости рѣчей твоихъ,

Всякъ поумнѣетъ, осударь.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Ну, нѣтъ.

Нѣтъ, глупому разумная

Бесѣда не поможетъ. Разума

Къ кафтану не пришьешь, кому Богъ не далъ.

Да хоть зятекъ-отъ мой... Чай помните?

Вѣдь королемъ бы былъ въ Ливоніи,

А прибылъ къ намъ, суконце, видѣли

На епанечкѣ, и куды не мудрое.

Озолотилъ его, племянницу

Родную выдалъ.... живи, что въ маслѣ сыръ

Катайсь. Король Ливоніи богатой, -- шутка.

Знай одного меня; такъ нѣтъ,

Съ тѣмъ, да съ другимъ ссылаться сталъ,

Нашелъ помощниковъ; и помогли;

Сидитъ, мнѣ пишутъ, въ Каркусѣ безъ хлѣба.

Приданое дошли ему...

Алтына не увидитъ отъ меня.

Не слушалъ, -- и попутайсь, что мизгирь въ тенетахъ.

Бѣльскій.

А поучилъ его ты въ Венденѣ.

Царь Иванъ Васильевичъ

За дѣло; не дури.

Царевичъ Ѳеодоръ.

Вѣдь это тамъ

Взорвали Нѣмцы погребъ съ порохомъ?

Бѣльскій.

Нешт о, царевичь; тамъ. И вотъ въ чемъ диво,

Кой поджигалъ-то, ротмистръ что ли, уцѣлѣлъ.

Царь Иванъ Васильевичъ.

И не поранило.

А и моихъ похвалишь пушкарей;

Повѣситься на пушкахъ, а не сдаться.

Съ такими бы еще богатырями,

Да сильныхъ царствъ не брать. Такое мужство

Гдѣ слыхано? Орлы, какъ есть!

Бѣльскій.

Орлята.

Орелъ-отъ ты, великій осударь.

Пить чарку ту за здравье осударя!

( встаютъ)

Голоса.

Дай Богъ тебѣ.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Спасибо. И вамъ дай Богъ

Стоять за Русь, за вѣру, какъ отцы

Стояли, дѣды. Побережемте Русь, ( молчаніе)

Тогда Григорій, помню я, схвастнулъ,

Такъ ужь схвастнулъ; версть на сорокъ, коли

Не болѣ. Рано ли ты выѣхалъ

На сѣромъ, въ тѣ поры, изъ Юрьева?

Григорій.

Не вѣрь. Въ заутрени, а ужиналъ

На Венденѣ, чай, съ вами.

Бѣльскій.

Утрени

На Юрьевѣ поютъ знать съ вечера.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Вотъ это такъ. Нѣтъ, сѣрый у него

Крылатый. Темные лѣса хвостомъ

Сметаетъ, горы перелетаетъ. Конь

На диво. Что-то смолкъ? Не про него, знать. А? (см ѣ ется)

Григорій.

Не вѣрьте. Силой не заставишь вѣрить.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Да нѣтъ. Не дѣломъ всѣ вы хвалитесь:

Ужь развѣ мнѣ похвастать: вывелъ я

Измѣну изъ Новгорода, Опскова,

Богъ дастъ, повыведу измѣнушку

Изъ каменной Москвы. (Вс ѣ переглядываются боязливо.)

Малюта.

Ну, либо панъ.

Либо пропалъ Малюта. Царь великій,

Не погнѣвись, дай правду вымолвить.

Царь Иванъ Васильевичъ.

За правду что за гнѣвъ? За правду милость. Говори,

Не бойсь. Святая правда краше всѣхъ

Каменьевъ въ вѣнцѣ царевомъ. Правдой міръ

Стоитъ. Измѣнитъ правдѣ сынъ

Родной, не пощажу. О правдѣ

Насъ и церковь ублажаетъ, Бога молитъ:

"Судъ Твой и правду, Господи,

Цареви даждь". Такъ что же? Что ты скажешь?

Малюта.

Вотъ голова моя, надежа осударь!

Сними съ могучихъ плечъ, коли солгу я.

Молчанье хуже буести подчасъ.

Съ младыхъ ногтей тебѣ привыкъ радѣть

Малюта. Разумомъ не похвалюся,

А правду матку рѣжу вапрямикъ.

Осмѣлюсь вымолвить, не погнѣвися:

Ты говоришь измѣну вывелъ ты;

Измѣна въ шапкѣ невидимкѣ ходитъ.

Гдѣ вывести ее? Она съ тобой,

Здѣсь, за однимъ столомъ, ѣсть, пьетъ, пируетъ,

Да въ одноцвѣтномъ платьицѣ гуляетъ.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Пословица: "кто говоритъ, тотъ сѣетъ,

А тотъ кто слушаетъ сожнетъ". Подай

Мнѣ на очи измѣнника. Кто здѣсь

Измѣнникъ?

Малюта.

Въ Новгородъ мы ѣздили.

По Волхову, мы, правой стороной,

Опричники, твоимъ велѣньемъ царскимъ шли,

А кто-то лѣвой шелъ съ дружиной зейскою.

Глядимъ мы: что за притча?

Вотъ, словно вымеръ лѣвый бережокъ;

Бить некого, народу ни души.

Дознались; бирючей, да вѣстниковъ,

На лѣвой-то сторонкѣ, засылали:

"Кто помоложе, удальцы, бѣги

Въ лѣса дремучіе, да въ поле".

Царь Иванъ Вае ильевичь.

Что?

По правой Ѳедоръ ѣхалъ.... Ты ѣхалъ, въ тѣ поры?

Царевичъ Ѳеодоръ.

Я, батюшко.

Царь Иванъ Васильевичъ

И это правда?

Царевичь Ѳеодоръ.

Правда.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Не ждалъ я этого;

Поправься сынъ... Одумайся..

Ты молодъ; злые люди не подучили ли тебя?

Царевичъ Ѳеодоръ.

Нѣтъ, батюшка, не подучалъ

Никто меня; самъ посылалъ я: жаль

Мнѣ стало...

Царь Иванъ Васильевичъ

Что? Отцовскихъ-то враговъ,

Измѣнниковъ моихъ тебѣ жаль стало?

Ну, а меня тебѣ не жаль? Щадить

Злодѣевъ... А ты слышалъ, правда-то

Царю Ивану, вѣдь, всего дороже,

Святѣе любви отеческое.

Царевичъ Ѳеодоръ.

Виновенъ.

Она всего дороже, вѣрь, и мнѣ.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Такъ какъ же, буде впрямь ее, ты,

Правду чтишь, велѣнья моего посмѣлъ

Ослушаться? Эй! Кто тутъ есть?

Берите моего измѣнника.

Да что-жь вы? Вотъ вѣдь онъ... Берите.

Борисъ.

Царь,

Помилосердуй

Царь Иванъ Васнывічь.

Милосердіе?

Нѣтъ миосердія ослушникамъ.

Святая правда мнѣ, царю Ивану,

Дѣтей дороже. Руки назадъ ему.

Веди въ застѣнокъ.

(Царевича берутъ,)

Царевичь Ѳеодоръ.

Батюшка, прости

Въ чемъ согрѣшилъ я,-- Христа ради. ( въ ноги)

Царь Иванъ Васильевича.

Веди!

Казнить.

Бѣльскій.

Подумай, кто возьмется руку

Поднять на царски сѣмена,

Надежду нашу, зорю; да дерзни лишь кто

Коснуться до него,-- мы на куски

Разнимемъ пса того, живьемъ схоронимъ.

Царь Иванъ Васильевича.

Не похороните, покуда я

Дышу, не хвастайте... Чтобъ у меня

Слугъ вѣрныхъ не нашлося.. Эй! Малюта!

Казнить; на плаху.

Малюта. ( Уводитъ Царевича съ опричниками.)

Слушаю.

(За окномъ Царицы : смилуйся Государь.)

Отрокъ. (Входитъ.)

Семья твоя, царица проситъ

Пожаловать, дозволять ей

Войдти къ тебѣ.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Скажи ей, шла бы къ дѣтямъ,

Да имъ внушала бы: "отца де надо слушаться.

Дивятъ, что гнѣвенъ я,

Что грозенъ. Сынъ родной я тотъ

Измѣнникъ, подлѣ груди, за пазухой змѣя.

Кругомъ обманъ. Коликія досады, укоризны

Отъ васъ пріяли мы?

Растлѣненъ я умомъ, собака Курбскій пишетъ.

Да я ли? Вы растлѣнны. Вы,

Вы изверги, меня съ дѣтьми

Хотѣли извести; Владиміра возвесть

На царство. Божіи судьбы меня

Хранятъ! Не сломите. Я богатырь

За правду! живъ Богъ, жива душа моя!

II.

(Палата у боярина Никиты Романовича. Свадебный пиръ. Вечеръ.)

Никита Романовичъ, Князь Симеонъ Бекбулатовичъ Черкасскій, женихъ, невѣста, поѣзжане. (Сидятъ за сталоми.) Тысяцкій, дружка, дѣвушки, жильцы, народъ (толпится у дверей). Хороводъ.

Хоръ дѣвушекъ.

И я золото хороню, хороню,

Чисто серебро хороню, хороню,

Я у батюшки въ терему, въ терему

Я у матушки во узорчатомъ.

(Д ѣ вушка, играющая вы хоровод ѣ )

Гадай, гадай дѣвица,

Отгадывай красная;

Гдѣ злато колечушко.

Куда укатилося!

Хоръ.

И я золото хороню, хороню,

Чисто серебро хороню, хороню,

Я у батюшки въ терему, въ терему

Я у матушки во узорчатомъ.

(Д ѣ вушка въ хоровод ѣ )

Я рада бы гадала,

Черезъ поле идучи,

Русу косу плетучи,

Шелкомъ прививаючи.

Хоръ.

И я золото хороню, хороню,

Чисто серебро хороню, хороню,

Я у батюшки въ терему, въ терему

Я у матушки во узорчатомъ.

(Д ѣ вушка въ хоровод ѣ )

Отыскалось золото,

Сыскалось колечушко,

У сына боярскаго,

Ни правой на рученькѣ.

Хоръ.

И я золото хороню, хороню,

Чисто серебро хороню, хороню,

Я у батюшки въ терему, въ терему

Я у матушки во узорчатомъ.

Никита Романовичъ.

Ай дѣвушки! Спасибо, вотъ утѣшили.

Такъ отыскалось жаръ колечушко?

А было не терять, по подхватилъ бы сынъ

Боярскій. Золото колечко потеряла,

А съ нимъ и волюшку, прохладушки, гульбы.

Тысяцкій.

Милости просимъ, людъ честной, къ нашимъ молодымъ на сыръ каравай.

Никита Романовичъ.

Князь молодой! А есть ли шелковая

Плетка за сафьяннымъ сапогомъ,

Чтобъ было чѣмъ прогнать дѣвичью нѣгу?

Тысяцкій.

А какъ же? Есть, бояринъ. Какъ безъ нее?

Я не шубу бью, молодую учу. Просятъ наша князь со княгинею насъ чарочкой винца, бояре. Чарочку примите, молодыхъ надѣлите.

Никита Романовичъ (беретъ чарку).

Дай Богъ совѣтъ вамъ да любовь.

Изъ церкви вышли, хлопьями снѣгъ повалилъ;

Богато жить вамъ, есть примѣта. Горько;

Вѣдь, надо бъ подсластить. Что покраснѣла?

Тысяцкій.

И то, а мнѣ и невдомекъ.... Полынь полынью.

(Молодые цѣлуются.)

Не золото, да съ золотомъ сказалось, не жемчужина съ жемчужиной скаталась, молодая то княгиня съ князенъ цѣловалась. А не похулишь молодаго нашего, бояринъ; вороный подъ нимъ во пятьсотъ рублевъ, а и самъ на конѣ цѣны смѣты нѣтъ.

Никита Романовичъ.

Не по хорошу милъ, а по милу

Хорошъ, пословица. Помолодѣешь

Вѣдь съ молодыми то. Да. Молодость

Сокровище. Не сбережешь его,

Не спрячешь. Проглянуло серебро

Во кудряхъ русыхъ, силка, удаль, глядишь.

И отлетѣли безвозвратно, и сиди

Да вспоминай, на юность глядя, прошлое

Князь Симеонъ Бекбулатовичь.

Ты не старикъ, ты юноша доднесь;

Ошибкой сѣдина тебя посеребрила.

А что, гляжу я на тебя, Никита,

И думаю: селъ, городовъ великихъ

Есть много у тебя, казны -- ларцы;

А нѣту одного, хозяюшки,

Подружья. Чтобъ тебѣ обзавестись

Опять домкомъ?

Никита Романовичъ.

Въ умѣ я ты? Людей

Смѣнить на староста; а сыновья

Что скажутъ? Мачиха замѣнитъ ли

Имъ мать такую, какъ была моя

Покойница?

Князь Симеонъ Бекбулатовичь.

Послѣ нея, и впрямь,

Не сыщешь дѣтямъ мать, себѣ подружья,

Такія души видно, Богу надобны,

Никита, свѣтъ, Романовичъ.

Тысяцкій.

Гусь съ уткой идетъ. Тысяцкій чарочки несетъ. Выпейте, бояре, чтобы курочки велись, да неслись, пирожки бы не расчинивались.

Никита Романовичъ.

Спасибо, тысяцкій. Да будь

Повеселѣе, князь. Вотъ выпьемъ-ка по чарочкѣ.

Сидѣть на свадьбѣ, такъ не хмуриться.

Князь Симеонъ Бекбулатовичь.

Нейдетъ на умъ веселье. Я вчера

По утру былъ у государя. Все

Перевернуть опять опричники;*

Не вѣсть чего опять наговорили

Про насъ, про земщину. Дивлюся я

Ему; ума палата, грамотѣй;

Какъ полагаться на такія рѣчи?

Какъ, не развѣдавъ, вѣрить всякому?

Никита Романовичь.

Эхъ князь! Чужу бѣду я разведу руками,

Къ своей ума не приложу.

Коснись перстомъ до свѣжей раны -- больно?

А у него, ты знаешь, и душа

И сердце наболѣли. Ты подумай:

Легко ль недужному, когда

Ему, безъ жалости и день и ночь,

Больное мѣсто дразнятъ, да бередятъ?

Въ немъ неуклончиво, я знаю, сердце;

Нѣтъ мѣры у него ни гнѣву,

Ни милости. Его беречь бы надо, а ого

Терзаютъ. Много худа въ венъ,

Да вѣдь и въ насъ то, вѣрь мнѣ, взвѣсить,

Добра то есть ли золотникъ?

Измѣну, говоритъ, онъ видитъ всюду. Отчего?

Да оттого, что измѣняли. Что

Посѣешь, сказано, то и пожнешь;

Вотъ, сѣятели-то и пожинаютъ въ немъ

Что сѣяли. Орудье Божьяго

Онъ гнѣва, бичъ, карающій насъ всѣхъ

За прегрѣшенія.

Князь Симеонъ Бекбулатовичь.

"Жезломъ желѣзнымъ

Упасу вы", не мимо сказано.

Народъ.

Царица!

(Царица Анастасія Романовна. Въ накинутой наскоро собольей шуб ѣ ; безъ покрывала.)

Царица Анастасія.

Разступись, раздвиньсь, народъ

Крещенный, православный!

Царицѣ дай дорожку не широкую... Мнѣ пѣть

Дороги къ милости царевой.

Къ любови братней не найду ль? Брать! Сидишь,

Пируешь, прохлаждаешься, а надъ собой

Не чаешь ты невзгоды. О!

Погасло наше солнце красное! Звѣзда упала!

Потухла мѣстная свѣча!

Мой Ѳедоръ, чадо мое милое,

Казненъ.

Никита Романовичъ.

Казненъ? Царевичъ то казненъ?

Сестра. Въ умѣ ли ты? Да чья рука

Проклятая приподнялась?

Царица Анастасія.

Малюта....

Никита Романовичъ.

Какъ?

Царица Анастасія.

Гони скорѣе, брать... Гони.

Въ застѣнкѣ константиновскомъ... Малюта

Повезъ его туда... спаси, спаси

Мнѣ сына... Отца спаси... О, гдѣ ты былъ?

Какъ оставлять тебѣ царя? Ты знаешь.

Ихъ.

Никита Романовичъ.

Коня живѣе.

Царица Анастасія.

Я было

Рвалась къ царю; не допустили. Я

Уговорила бы.. Вѣдь сынъ родной

Ему.

Отрокъ (входитъ).

Конь подведенъ.

Никита Романовичъ.

Прощай сестра;

Велите заложить рыдванъ царицѣ....

Нѣтъ, здѣсь ты подожди меня. Прости, моя

Вѣнчанная страдалица.

Царица (плачетъ).

Сынъ милый! Поѣзжай же... Поѣзжай. (Уходитъ за Никитою Романовичемъ )

Народъ.

Казнить

Царевича? Да такъ ли полно, братья?

Князь Симеонъ Бекбулатовичь.

Вотъ до чего мы дожили. О скоро Ты

На развращенныя родъ

Подымешь мочь Твое Господи.

Познаютъ, яко Ты Господь, да поздно.

(Образная во дворцѣ. Полночь.)

Царь Иванъ Васильевичъ. (входитъ).

Григорій. Али спитъ?

Григорій (входитъ изъ сос ѣ дней палаты ).

До сна ли, осударь.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Тебѣ-то что? Иное дѣло мнѣ

Но спится. Я сына въ эту ночь

Казню. Ты съ разумомъ,

Вотъ и пойми: судъ правый не лицепріяетъ.

Сынъ царскій измѣнилъ,-- повиненъ смерти. Сердце

У насъ владыкъ такое же

Какъ ваше, вѣрь. Мы тѣ же люди. Я

Отецъ. Онъ чадо мной любимое.

Ты думать, мнѣ не больно? Оторви

Отъ древа вѣтвь младую, сокъ потечетъ.

Григорій.

Мы знаемъ, осударь.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Гдѣ знать вамъ. Кабы знали... Я

Но вѣченъ, смертенъ семь,

А помяни слова мои,

Изъ рода въ родъ, отъ прадѣда

Внучатамъ, правнучатамъ слава о царѣ

Иванѣ не минуется, покуда Русь

Стоить. "Былъ грозенъ", скажутъ, "грозенъ былъ,

"А правдушку святую берегъ,

"Не покидалъ, любилъ". Что это, ровно бы

Народъ шумитъ у крылецъ?

Григорій.

Я

Не слышу, осударь.

Царь Иванъ Васильевичь.

Ступай усни.

Али постой... А что, я не припомню, плѣнный,

Жилецъ изъ Юрьева, что назвалъ...

Кѣмъ назвалъ? онъ меня?

Григорій.

Забудь, великій осударь, лихое слово.

Онъ...

Царь Иванъ Васильевичъ.

Какъ? Позабыть? Я сыну голову

Рублю за ослушанье, а слова

Злодѣйскія, лихія, стану забывать?

Забудь, слышь. Онъ казненъ,

Вѣдь, втѣпоры?

Григорій.

Нѣтъ, осударь.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Казнить тотчасъ же Да поѣдешь, заѣзжай

Въ застѣнокъ, къ Ѳедору, узнай, что тамъ

Творится... Былъ ли духовникъ, спроси.

Да поскорѣе пріѣзжай съ отвѣтомъ.

Григорій.

Я не замедлю, осударь.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Постой. Я отмѣняю казнь

Жильцу... Прощаю. Выпустить;

Да молви, подалъ бы за упокой

За отрока, за раба Божія

Ѳеодора. Ѳеодора, молъ... Слышишь?

Самъ повидай его, смотри же.

Григорій.

Слушаю (Уходитъ).

Царь Иванъ Васильевичь.

Сонмъ ангеловъ, прими святую душу отрока.

Безгрѣшный, вѣдь, еще,

Какіе у него грѣхи-то? Отрокъ.

Днесь правдѣ жертва чистая

Принесена. Кто укоритъ меня?

Кто скажетъ, онъ на лица зрятъ? А тяжко... Сынъ

Мечь кладенецъ, карающій

Неправды, какъ ты тяжелъ, о какъ тяжелъ

Порой. Слабѣю, тѣло бренное

Изнемогло и духъ болѣзнуетъ,

А нѣтъ врача, кой исцѣлилъ бы;

Нѣтъ сострадающа; коварствомъ, зломъ

Мнѣ ближніе платили за добро,

И на любовь отвѣтили измѣной.

А разыщу... Тутъ умыселъ, обманъ.

Ребенка душу совратили Онъ

Послушенъ былъ. Мнѣ Новгородъ заплатитъ дорого

За эту голову. Огнемъ

Да полымемъ поминки справлю я

По сынѣ въ Новѣгородѣ.

И между здѣшними змѣями есть,

Есть искусители. Малюта правъ,

Измѣна въ шапкѣ невидимкѣ ходитъ;

Кабы на хмѣль да не морозъ,

Онъ черезъ тынъ бы перевѣсился;

Въ гортань-то льву дай перстъ одинъ, съ рукой

Простись. Найду, найду измѣнниковъ.

Будь подъ землей они, отрою,

Въ бездонномъ морѣ отыщу. Моя

Рука длинна, достанетъ.

А что -- открою подученъ врагами онъ?

Невиненъ? Нѣтъ. Десница Авраамова

На сына занесенная, Творецъ,

Отведена не по Твоей ли волѣ?

Я грѣшникъ; милости Твое не стою,

Но вѣдь и псы питаются крохами

Богато! трапезы? Ты не допустишь, рекшій:

"Едины! власъ съ главы не отпадетъ

Безъ воли вышнія".

Приникни съ высоты и призри,

На всякомъ мѣстѣ бо владычество Твое!

(Входитъ Григорій.)

Ну что?

Григорій.

Свершилось. Отлетѣлъ нашъ голубокъ.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Царство небесное (Молчитъ). За лиходѣевъ, за воровъ,

Злодѣевъ, есть заступники,

Помощники есть крѣпкіе. За насъ

Замолвить слова некому; не сыщется

Ходатая, радѣльщика. Святая правда:

"Чужое горе людямъ смѣхъ."

Вся сила тутъ не въ немъ, не въ сынѣ; дознаюсь я,

Довѣдаюсь... Застѣнки настежь! Дыбы...

Скажи Малютѣ, розыскъ нонче жь начинать.

Да буде сватовство, у нихъ,

Да кумовство опять начнется,

Скажи, я кожу съ нихъ, съ живыхъ сдеру.

На Новгородъ послать двухъ стольниковъ

Зайди къ митрополиту; панихида, молъ,

Соборнѣ, днесь, въ Архангельскомъ. Бояръ

Оповѣстить.

(Григорій уходитъ).

За мѣсто брачныхъ пѣсенъ,

Красавцу пропоемъ мы память вѣчную...

Я мнилъ, увижу скоро на главѣ

Его вѣнецъ вѣнчальный; нынѣ зрю

Терновый, мученическій (Уходитъ).

(Застѣнокъ.)

Потаня (Проходитъ съ фонаремъ).

Потаня.

Нѣтъ, знай

Да вѣдай, не пошелъ бы я въ опричники.

Богъ съ нимъ съ почетомъ. Страсть,

Посмотришь, что у нихъ тутъ дѣется.

Не по сердцу, не по душѣ мнѣ эта служба

(Уходить.)

Царевичь Ѳеодоръ ( въ цѣпяхъ).

О! Страшно человѣку ждать часа смертнаго.

Подумаешь, погаснетъ свѣтъ очей, душа

Жемчужиною выпадетъ

Чрезъ золотое ожерелье,

И сердце перестанетъ биться; мать

Сыра земля за мѣсто ложа мягкаго.

И не отходитъ, что живой стоитъ

Передъ очами, ликъ вѣковой печальницы

Моей, родимой матушки.

Вотъ будетъ слезъ у ней... хоть бы она

Меня благословила... Все легче бы

Мнѣ умирать. Я знаю, тяжко я

Прогнѣвалъ, свѣта, батюшку. Ослушникъ я;

И тамъ, передъ святымъ Престоломъ Судіи

Всевышняго, отвѣчу страшно.

О помолися, помолись

Родная за меня! Слыхалъ я, много можетъ

Предъ Господомъ молитва матери

Малюта (Входитъ съ топоромъ).

Что запечалился царевичь?

Знать, неохота разставаться съ бѣлымъ свѣтомъ? То то

Вы въ рай то проситесь, а умирать

Боитесь. А по нашему,

Хоть во грѣхахъ, да на нотахъ. Не рой

Другому ямы. Не шути огнемъ,

Ожжетъ. А зналъ бы поговорку: "цвѣти

Цвѣтокъ, а и крапивѣ не мѣшай

Расти.

Царевичъ Ѳеодоръ.

Богъ долго терпитъ, покаянья ждетъ;

Приспѣетъ время, покараетъ и тебя.

Малюта.

Посхимимся, успѣемъ

На старости. Молись.

(Голосъ Никиты Романовича за дверьми: "Эй! Отворите.")

Малюта.

Кто тамъ?

( Голосъ Никиты Романовича. "Жив ѣ е! Отворяй! Ломайте двери . Ломъ сюда!")

(Ломаютъ двери)

Малюта.

Разбой, измѣна!

Эй, молодцы!

Никита Романовичъ (врывается и кидается на Малюту).

Не по себѣ кусокъ

Ты выбралъ песъ; тѣмъ кусомъ и подавишься.

(Дерутся съ Малютою на сабляхъ. Вбѣгаютъ жильцы и потомъ опричники. Тѣ и другіе съ фонарями.)

Звѣнецъ.

Измѣна. Бей ихъ!

Жильцы.

Братцы! За царевича!

Никита Романовичъ (продолжая драться)

Не троньте. (Опричникамъ) По домамъ. Повелѣваю

Царевымъ именемъ.

Малюта.

Измѣнникъ ты.

Убитъ я... Раненъ, на смерть раненъ (падаетъ).

Никита Романовичъ.

Собакѣ смерть собачья.

Малюта.

Ты злодѣй! Ведите

Къ царю меня. Я не умру. Прочь... Прочь!

Не бередите раны... Жжетъ...

Никита Романовичъ.

Люта смерть грѣшника. Возьмите

Его. (Малюту уносятъ) Голубчикъ Ѳедя. Не чаялъ я

Застать въ живыхъ тебя.

Царевичь Ѳеодоръ.

Родимый, дядя!

(Обнимаются. Потомъ снимаютъ цѣпи съ царевича).

Мнѣ думно: что мы скажемъ батюшкѣ?

Ты знаешь, онъ разгнѣвается, съ нимъ

Бѣда, что сыръ-боръ разгорится. Какъ быть?

Боюсь, тебѣ бы не досталось за меня.

Никита Романовичъ.

Что обо мнѣ? Моя глава

При старости. Мой вѣкъ и такъ не длиненъ.

Твою головку бы сберечь?

Твоя при младости. Постельника

Григорья царь присылалъ сюда. Я встрѣлъ

На площади его и воротиться

Велѣлъ, сказать царю: казненъ, молъ, сынъ.

Царевичь Ѳеодоръ.

А матушка?

Никита Романовичъ.

Она упрежена;

Царица на моемъ дворѣ. Поѣдемъ

Туда. Вотъ будетъ радости у ней...

Помолимся всѣ вмѣстѣ. Богъ укажетъ

Что надо дѣлать. Утро, старики

Говаривали, мудренѣе поздня вечера.

III.

(Зима. Всходятъ солнце. Площадка у соборовъ. Крыльцо дворцовое накрыто чернымъ сукномъ. Благовѣстъ къ панихидѣ).

(Народъ толпится у крыльца).

1-й Посадскій.

Куда ты это разрядился въ шелкъ-отъ?

Аль не слыхалъ, что бирючи кричали?

Въ печальномъ платьѣ быть всѣмъ православнымъ

Къ соборамъ. Постъ наложенъ на три дня,

Поминки нонче у царя

По Ѳедорѣ царевичѣ

Купецъ.

Да развѣ онъ

Преставился? Мы изъ Ростова только что.

1-й Посадскій.

Казненъ

Купецъ.

Казненъ? Царевичь? Господи!

Да разскажите (Изчезаетъ въ толп ѣ ).

Потаня.

Православные!

Вы по одежѣ видите, кто я.

Опричникъ. Землю, душу я,

Почета ради, на кафтанъ на золотной

Смѣнялъ. Какъ поглядѣлъ, что дѣется...

Нѣтъ, думаю, душа дороже мнѣ

Кафтана. Уйу, казни меня надежа осударь.

Отцы и братья! Царь идетъ

Я слышалъ ко Архангелу въ соборъ.

На панихиду. Слушайте, падемъ

Всѣ на колѣни. "Осударь, пожалуй,

"Не повели казнить, дай слово молвить".

1-й Посадскій.

Да что ты молвишь-то?

Потаня.

Что молвлю?

Вотъ можно что: "великій осударь!

"Малюта воръ Скуратовъ облиховалъ

"Царевича. Опричники...."

1-й Опричникъ.

Гайда! ( Свиститъ.)

Измѣна. Эй! Вяжи его. ( вяжутъ )

1-й Посадскій.

За что?

1-й Опричникъ.

Вяжи, знай. Разберутъ за что

2-й Опричникъ.

Ты шуба,

У тебя языкъ длинненекъ; спрячь,

Не подрубили бы.

Потаня.

Вяжите. Вы

Измѣнили, клеветники.

Простите православные въ чемъ согрѣшилъ.

Иду я на мученье.

Звѣнецъ (Сказавъ что то тихо опричникамъ)

Развязать. ( Потаню развязываютъ.)

Потаня.

Пойду къ Архангелу; сначала помолюсь;

Изъ церкви царь пойдетъ, я грянусь въ ноги

И разскажу про нихъ, злодѣевъ,

Всю правду истину. (Уходитъ.)

1-й Посадскій.

Ну времена.

2-й Посадскій.

Не даромъ знаменья на небеси.

Звѣзда съ хвостомъ. Не вдавнѣ, сказывали, шумъ

Въ архангельскомъ стоялъ и стонъ.

Монахъ одинъ, благочестивый, слышалъ ночью;

Взглянулъ въ окно, прислушался,--

Поютъ, служеніе въ соборѣ, свѣчи....

Одѣлся, обошелъ святой отецъ

Вокругъ собора.-- тихо, двери заперты,

И въ окнахъ свѣтъ исчезъ. Такія знаменья,

Вѣдь, даромъ не бываютъ.

Купецъ.

Да чего

Тебѣ еще? Гляди, что дѣется.

Царь Иванъ Васильевичъ (въ печальномъ платьѣ съ посохомъ ), Князь Симеонъ Беубулатовичь, Бѣльскій, бояра (попарно, всѣ въ печальномъ платье, показываются въ дверяхъ и медленно сходятъ съ крыльца. Народъ снимаетъ шапки).

Голоса въ народѣ.

Вотъ онъ, нашъ батюшки! Вотъ онъ! Гляди,

Какъ исхудалъ. Не краситъ безвремянье никого.

Вишь, лиходѣи, какъ его

Измаяли. Такой ли былъ

Онъ, солнце наше красное?

Царь Иванъ Васильевичъ.

Нѣтъ, Симеонъ,

Усталъ я. Отъѣду въ слободу, али

Въ обитель дальнюю какую; постригусь.

Тебя царемъ поставлю, -- государствуй.

Вѣкъ вѣченской борись съ измѣной гидрою,

Да съ ложью. Силъ нѣтъ болѣ. Помышляю

И то порой: азъ окаяненъ есмь;

Какой я вождь слѣпымъ? Гдѣ быть мнѣ свѣтомъ,

Во тьмѣ ходящему? Другихъ учить

Мнѣ, неключиму сущу? Врачь, исцѣлся

Самъ, Апостолъ-отъ насъ учить; себѣ

Внемли. Какъ погляжу я на себя,

Вѣдь хуже звѣря я убогіе, безсловеснаго...

Какъ я предстану, какъ явлюсь

На судище Христово?

Исполнилася золъ душа моя,

животъ мое аду приближися.

Помыслишь временемъ и возскорбишь.

Печемся о мимотекущемъ, вѣчное

Забыто; устнами хвалимъ Господа,

Не сердцемъ. А какъ рекутъ: "нѣсть ты спасенія

И въ Бозѣ?" Тогда то что? Куда поспѣемъ?

Князь Симеонъ Бекбулатовичь.

Царь!

Урядъ земли не легкое есть дѣло.

Тебѣ ума не занимать бы стать,

А отрекаешься. Куда же намъ

Убогимъ, слабоумнымъ, браться

За тѣ орудья царскія? Когда

Тебѣ, богатырю, да не подъ силу бремя,

Гдѣ намъ, щедушнымъ, вынести?

Царь Иванъ Васильевичъ.

Попробуете.

Вы блеску самоцвѣтовъ камней

На бармахъ царскихъ, да въ вѣнцѣ

Дивитеся. Узнаете, каково

Плечамъ, главѣ, подъ симъ вѣнцомъ,

Подъ сими бармами. Ты испыталъ ли, боленъ ты,

Недуженъ, духъ въ смятеньи, страшные мракъ

Могилы уже зіяетъ; ты

Одной ногою въ гробѣ; примиренья часъ

Съ самимъ собою, съ міромъ, часъ умиленья,

Покаянія, прощенія

Врагамъ, -- и въ этотъ часъ, съ предсмертнаго

Одра, ты зришь злодѣйскій замыселъ

Известь семью твою,

Лишитъ дѣтей, Господнее милостью

Имъ данное, власти; зришь, друзья тебѣ

Содѣлалось врагами,

И жребій мечутъ достоянью твоему?

Я это быль. На всѣхъ, на васъ, пошлюся; слово

Я тутъ прибавилъ ли? Быль, Симеонъ.

( Опирается обѣими руками на посохъ).

А доводилось ли тебѣ, бояринъ,

Какъ мнѣ, вотъ о ночи, казнить

Роднаго сына? А? Доводилось ли?

Никита Романовичъ (въ богатой парчевой шубѣ). Жильцы. Царевичь Ѳеодоръ (закутанной, въ толпѣ жильцовъ. Благовѣстъ умолкаетъ).

Никита Романовичъ.

На многи лѣта здравствуй, царь великій, съ своей

Царицей Анастасіей, съ дѣтьми

Рожоными Ѳеодоромъ, Иваномъ

Ивановичами!

Царь Иванъ Васильевичь.

Никита. Знаешь ты

Пословицу: "языкъ и хлѣбомъ кормитъ,

Да и на плаху водитъ."

Аль посмѣяться вздумалъ надъ царемъ?

Надъ скорбною душой не издѣвайся;

Не говори ей, скорбной, ты черна,

Ты пала, а сострадай.

Аль ты не знаешь... Еще дядя, а не вѣдаешь,

Что Ѳедора не стало. И одѣтъ,

Разубранъ, что на брачное веселье...

Такъ знай, днесь панихида у царя

По сынѣ Ѳедорѣ.

Никита Романовичъ.

Царю! По всей

Руси сіяетъ правды солнце, тобою, что

Зеница ока хранимое.

У насъ есть пѣсня: "народился царь

"Иванъ тогда, какъ восходило солнце красное,

"На небѣ выставала подвосточная

"Звѣзда." Хвалу не стану повторять

Тебѣ единымъ земскимъ сердцемъ изреченную;

Другое дерзну я, нищій, вымолить:

Ты смертный, какъ и мы. Подумай, кто

Дерзнетъ изречь, непогрѣшимъ, де, я,

Во вѣкъ не ошибался? Лучь святой

Любови къ правдѣ, знаемъ мы, горитъ

Въ твоей душѣ царевой; молимъ Бога,

Да разгорается день ото дня,

Да озаряетъ онъ свѣтлѣе и

Свѣтлѣе землю. Правду твою

Мы видѣли, а гдѣ же милость? Милость

Гдѣ у тебя царю?

Царь Иванъ Васильевичъ.

Есть. Какъ не быть.

Да некого покуда, шуринъ,

Мнѣ миловать.

Никита Романовичъ.

А буде есть кого?

Царь Иванъ Васильевичъ.

Помилую.

Никита Романовичъ (выводитъ царевича Ѳеодора).

Помилуй же роднаго

Сына. Прости его

Царь Иванъ Васильевичъ (Обнимаетъ царевича)

Голубчикъ! Ѳедя! Господи!

За что Ты жалуешь За окаянство

Награда бичь!

(Царица Анастасія, боярыни; всѣ разодѣтыя показываются на крыльнѣ).

Жена! гляди ко съ праздникомъ какимъ

Меня, унылаго, твой братъ то сдѣлалъ.

Поди же къ матери то Чаи она...

Дай, обниму еще тебя. (Обнимаются).

(Царевичъ идетъ къ матери. Царю подаютъ другую шубу; онъ наскоро переод ѣ вается. Съ крыльца убираютъ черное сукно: остается красное).

Никита!

Чѣмъ мнѣ тебя пожаловать? Казной ли

Золотой, аль городами, селами

Съ приселками?

Никита Романовичъ.

Есть у меня довольно

Селъ и городовъ, казны ларцы

Непочатые. Царь! пожалуй ты

Меня на матушкѣ Москвѣ широкой

Улицей; пусть и зовется, такъ,

Никитиной. Коня ли кто сведетъ,

Аль въ чемъ другомъ не тяжко провинится,

Въ ту улицу мою зайдетъ,

Его вина отпустится,

Тобой, царемъ, простится.

Царь Иванъ Васильевичъ.

Зналъ попросить чего. Будь ты

Земли заступникъ предъ царемъ; дарую.

Мнится мнѣ: не будетъ ли та улица

Твоя стезею мнѣ къ подножію

Престола Его, Источника любви

И милости?

Народъ.

Здравъ буди, царь

Иванъ Васильевич, съ рожоными

Дѣтьми Иваномъ и Ѳеодоромъ

Ивановичами!

Никита Романовичъ.

Здравъ буди, царь!

Народъ.

Здравъ буди!

Никита Романовичъ.

Пѣсенники, славу!

Хоръ пѣсенниковъ.

Слава Богу на небѣ,

Слава!

На землѣ Государю Великому;

Слава!

А ему бъ Государю не старѣться;

Слава!

Цвѣтну платью его не изнашиваться;

Слава!

А и конямъ его не изъѣзживаться;

Слава!

А и слугамъ его не измѣниваться;

Слава!

А бы правда пошла по всей русской землѣ;

Слава!

Н. Чаевъ.

"Бесѣды въ обществѣ любителей Россійской словесности". Выпускъ второй. Москва, 1868