Ей было семь лет. Она была очень хорошенькая. Такая беленькая, такая голубоглазенькая, прелесть что за девочка… Родители обожали ее и баловали так, что вскоре испортили своим баловством характер Ниночки. Ниночка стала капризной, требовательной, эгоистичной. Фрейлейн и прислуге не было от нее житья. Встает с постели с криком и капризами, не хочет ни молиться Богу, ни мыться, ни причесываться, ничего не хочет. На уроке огорчает добрую учительницу, обладающую голубиной кротостью, на прогулке ссорится с бонной-немкой, а вечером перед сном тоже история: крики, плач, капризы, чуть ли не драка.
— Нету у тебя сердца, Ниночка, за что так мучишь людей! — сказала как то Нине ее бонна.
— Нет сердца! Как же это? — Ниночка вскинула на фрейлейн изумленными глазами. — Как нет сердца? А у других есть?
— Разумеется, есть! Оттого они и добрые!
— А я злая?
Бонна с сожалением посмотрела на Ниночку и тихо произнесла:
— Ну, разумеется, злая! Разве ты сама не замечаешь этого?
Глубоко задумалась Ниночка. У нее нет сердца, а у других детей есть… Ах, как это обидно! Почему же ее, Ниночку, так обделила судьба? За что такая несправедливость? И как бы сделать, чтобы заполучить себе сердце, чтобы стать доброй и ласковой девочкой?
Так думала Ниночка, лежа в своей постели… А вечер уже давно спустился и ласково вливался в комнату через открытое окно.
Был май… Цветы благоухали, приятно кружа голову… Голубоватые весенние сумерки просились в детскую и окутывали ее легкой дымкой… Незаметно подкралась желанная дремота, и Ниночка забылась…
Было уже поздно, когда она проснулась. Голубоватые сумерки сменились белой весенней полночью. Было светло, как днем… Ниночка взглянула в окошко и неожиданно вздрогнула… Верхом на подоконнике сидела странная маленькая фигурка крошечного человечка, ростом меньше Ниночки, в коричневой куртке и таком же колпачке, в желтом переднике и в красных сапожках. Борода у старичка была длинная-предлинная, лицо румяное, веселое, смеющееся. Веселое лицо!..
— Здравствуй, девочка без сердца! — произнес, хихикая, веселый старичок. — Не бойся меня, я маленький гном, что живет под землею и выковывает в подземной кузнице все, что надо людям… Хочешь, выкую тебе сердце, девочка, и ты будешь доброй и хорошей, как другие…
Ниночка вспыхнула до корней волос и проговорила, вся красная, как пион.
— Ах, милый гном, дай мне, пожалуйста, сердце…
Гном рассмеялся своим ребяческим смехом.
— Отлично. Исполню твою просьбу, — сказал он, — но за это ты должна будешь заплатить мне…
— Но у меня нет денег! — развела беспомощно руками Ниночка.
— О, это ничего не значит, — захихикал гном, — ты не деньгами будешь платить мне, а полным раскаянием в содеянном зле.
Ниночка не поняла, что значат слова гнома, но раздумывать над ними ей не было времени, потому что веселый старичок схватил ее за руку, перепрыгнул с нею через окошко и бегом, все еще не выпуская ее руки, помчался с нею по саду.
Вот пробежали они садовую аллею и очутились в поле… Посреди большой поляны высился огромный гриб; таких грибов в жизни своей не видывала Ниночка. Под таким гигантом-боровиком можно было смело прятаться от дождя. У корня огромного гриба сидели два маленькие человечка, как две капли воды похожи на спутника Ниночки. Два маленькие гнома с седыми до пояса бородами в коричневых колпачках.
Спутник Ниночки подвел девочку к ним.
— Вот, она желает получить сердце, эта девочка, — обращаясь к своим друзьям, произнес, хихикая Ниночкин старичок, — возьмите ваши молоточки и выкуйте ей сердечко!..
Едва он успел закончить свою фразу, как неожиданно провалились на глазах Ниночки под землю оба старичка-гнома и в тот же миг послышались таинственные стуки под землею. Точно невидимые молотки ударяли по чему-то твердому под ногами девочки. Так длилось минут пять, не больше… Снова появились на поляне таинственные старики. На этот раз не с пустыми руками. Они несли маленькое красное сердечко, которое и передали Ниночке. Та схватила его, прижала к своей груди и хотела бежать домой, как неожиданно первый гном остановил девочку.
— Куда? А расплата?
Ниночка смутилась. О расплате она и забыла совсем на радостях.
Между тем все три гнома важно уселись под грибом и старший, Ниночкин спутник, задал вопрос:
— Расскажи нам, девочка, как ты капризничаешь утром при вставаньи?
— Как обижаешь свою бонну? — вторил ему его приятель.
— Как топаешь ногами и кричишь на прислугу? — произнес третий гном.
Ниночка готова была провалиться сквозь землю от этих вопросов. О, какой стыд! Она должна была сознаться во всем! Во всех своих капризах, злых выходках, проступках и дать слово гномам, что это более не повторится.
Смущенную, растерянную повел её обратно домой старичок гном, напутствуя её по дороге:
— Видишь ли, девочка, мы дали тебе сердце, доброе, хорошее, чуткое и любящее. От тебя зависит не испортить его… А то придется идти за новым и опять пережить те неприятные минуты покаяния перед нами, гномами. Поняла меня?
— Поняла! — взволнованным голосом произнесла Ниночка и… проснулась.
Ни гномов, ни сердца, ни полянки с грибом.
Все это было сном и только, но таким странным, таинственным и значительным сном.
Сердце Ниночки сильно билось в груди… Доброе, славное, светлое чувство наполняло душу.
— Фрейлейн, милая, хорошая! — вскричала она взволнованным голосом, — пойдите сюда!
Бонна поспешила к кроватке девочки, несказанно удивленная ласковому тону Ниночки.
Девочка кинулась на шею к фрейлейн и, захлебываясь от волнения, рассказала свой сон.
С тех пор Ниночка неузнаваема. Домашние не нахвалятся на нее… Никто уже не говорит, что у нее нет сердца. Напротив, при одном взгляде на Ниночку можно от души сказать, что это — милая, славная и добрая девочка, посланная на радость и утешение семье.
