Перелом.
Ночь миновала.
Раннее темное зимнее утро встало над Александровкой и тускло заглянуло в заиндевевшие от мороза окна Антоновой избы. Анютка спала.
Слабое, но ровное дыхание поднимало худенькую грудку девочки. Лицо приняло спокойное выражение. Спала и Вавочка, прикорнув пепельной головкой к подушке подле своей маленькой пациентки.
Это был ее первый, подкрепляющий тело и душу сон с первого дня страшной Анюткиной болезни. И Марья, успокоенная за жизнь своего единственного детища, уснула как мертвая, на печи.
К восьми часам вернулся хозяин. Стук в дверь разбудил его жену. Она пошла открыть сени и тут же вполголоса сообщила мужу радостную весть.
— Ангел Божий! Спаси ее, Господь, барышню нашу! — истово крестясь на образ и роняя счастливые слезы, произнес тот, входя в избу и окидывая быстрым взором спавших крепким сном Вавочку и Анютку.
Только к десяти часам совсем рассвело. Вавочка проснулась, когда белый день уже смотрел в окна избушки. Быстро вскочила она, подняла голову и тревожно взглянула на спящую Анютку.
Ровное спокойное дыхание девочки раздавалось теперь сладкой музыкой в разом просветлевшей Вавочкиной душе… Личико больной лоснилось крупными каплями пота… Жара не было. Испарина все более и более проступала на худеньком, ослабевшем от недуга тельце малютки. Она была окончательно спасена.
Шумная, ликующая радость охватила вмиг ожившую душу Вавочки… Сердце ее забилось утроенным темпом… Слезы счастья брызнули из глаз.
— Господи! Господи! — могла только пролепетать она и молитвенно подняла на образ затуманенные глаза.
Она не слышала, что говорили ей Антонов с женой, как горячо благодарили ее, как призывали на ее голову благословение Божие, ничего этого не слыхала она. Вавочка была как в чаду. С радостно закружившеюся головой, с бьющимся сердцем, вся взволнованная, счастливая выбежала она на крыльцо. Там, давно поджидая ее, стояла толпа школьных ребятишек.
Ликующим, загоревшимся взором обвела она все эти, ставшие ей родными в эту сладкую минуту общей тревоги и общей радости лица и закричала громко, замахав им издали с крыльца рукой:
— Легче Анютке!.. Легче! Поправляться стала! Выздоровеет теперь скоро Анютка наша.
И заплакала вдруг недавняя гордая, великолепная Вавочка, заплакала неожиданно для самой себя от разом нахлынувшего в сердце чувства сладкого сознания содеянного добра и пользы.