Из Эгейского моря можно проплыть на корабле в Италию и Сицилию вдоль берегов, не теряя из виду земли. Тот, кто отправлялся далее на запад, пускался в неизведанный океан, не имея на небе никаких ориентиров, вроде Полярной звезды, по которым он мог бы направлять свой путь. Сицилия, очевидно, представляла собой предел в регулярных сношениях между Эгейским морем и Западным миром, поскольку такие сношения зависели от плавания вдоль северных берегов Средиземного моря. Без сомнения, можно было пользоваться также сухопутными дорогами через Северную Африку и даже каботажными путями вдоль негостеприимных южных берегов Средиземного моря, как бы эти пути ни были трудны. Но территории, через которые пролегали эти пути, столь слабо исследованы археологами, что трудно составить хотя бы приблизительное представление о том, какие результаты имели эти связи. Поэтому мы не можем надеяться, что археологический материал островов Западного Средиземноморья послужит для нас промежуточной ступенью, позволяющей составить ясное представление о передаче культурных комплексов с Востока на Запад, и мы не можем точно установить, какую роль играли эти острова в перенесении культурных влияний из Африки на север.
Маленькие бесплодные острова Мальта и Гоцо являются последними остатками суши, соединявшей Африку с Европой. Эти острова предоставляли удобные природные гавани морякам, которых туда забрасывало бурей или которые сознательно искали путей из Восточного Средиземноморья на запад. Природные условия этих островов были неблагоприятны для охотников древнего каменного века, и, если не считать спорных остатков неандертальца, они были в эту эпоху необитаемы. Однако в период голоцена они имели, как это ни странно, густое земледельческое население, которое выработало в условиях относительной изоляции интенсивную островную культуру.
Рис. 119. План «храмов» в Мнайдре (Мальта).
Наиболее прочными и своеобразными памятниками этой культуры являются мегалитические «храмы», построенные из поистине гигантских камней, и погребальные склепы-лабиринты, которые жители умело высекали в известняковых скалах при помощи каменных орудий. И в наши дни наиболее бесспорно местным памятником культуры Мальты XX в. н. э. является сельская церковь деревни Мусты, близ Валетты, крыша которой представляет собой купол, превосходящий по размерам купол собора Св. Павла. Неолитические храмы и гробницы точно так же красноречиво свидетельствуют о том, что земледельческое население этого острова было полно забот о загробной жизни. Эти заботы и побуждали его производить продукты сверх необходимого минимума. Мы видим, таким образом, как эти непроизводительные работы (которые, именно потому, что они были непроизводительными, могли повторяться вновь и вновь) обусловливали «оборот» избыточного богатства.
Несмотря на неоднократные перестройки, храмы неизменно сохраняют единство плана, наиболее характерной чертой которого, повторяющейся во всех строениях, является святилище с апсидой. Общность традиции между этой храмовой архитектурой и погребальной архитектурой западноевропейских коллективных могильников обнаруживается в целом ряде деталей плана и конструкции, как-то: полукруглые дворикиперед святилищами; умышленное использование огромных каменных глыб; употребление в качестве дверей каменных глыб с амбразурой; апсиды, заканчивающиеся ступенчатой аркой; кладка стен, при которой одни каменные глыбы, «оставленные стоймя в ряд, обращены широкой стороной наружу, а другие расположены под прямым углом к ним; пометки в форме чашечек на многих камнях. Камни, по крайней мере в более поздних святилищах, обычно изящно обработаны каменными молотками или же покрыты точечным орнаментом. На некоторых вырезаны барельефы в виде спиралей или даже процессий людей и животных. Среди предметов культа встречаются женские статуэтки из известняка, имеющие в высоту 30 см или более; эти тучные фигурки, стоящие, сидящие или лежащие на ложе, иногда носят юбку, напоминающую минойские и даже шумерийские образцы. Встречаются также и символы, изображающие колокольчики, алтари и другие предметы.
Кости покойников хранились в простых, высеченных в скалах гробницах или в мегалитических камерах. Однако в Галь Сафлиени, близ Валетты, был сооружен и скале обширный и сложный подземный склеп, воспроизводящий многие черты храмовой архитектуры; потолок его был украшен спиральным орнаментом.
Более мелкие виды производства на островах обнаруживают не менее высокую специализацию, чем архитекттура. В Галь Сафлиени было установлено 26 вариантов керамики. Наиболее часто встречающиеся изделия — красивые полированные серые сосуды — очень напоминают по технике неолитическую керамику Сирии, Палестины и Крита (стр. 41). Такие формы, как ладьеобразные кубки, чаши и бутыли, также отражают влияние этих стран, а некоторые изящные образцы углубленного орнамента вполне могли бы встретиться в неолитических слоях Кносса. Однако орнамент в виде прилепленных маленьких глиняных дисков («сосуды с шляпками гвоздиков») не имеют явных восточносредиземноморских аналогий; встречающийся на некоторых сосудах углубленный спиральный орнамент, возможно, является дунайским или среднеминойским, но не имеет ничего общего с орнаментом ранних восточносредиземноморских изделий. Редко встречаются появившиеся, вероятно, в сравнительно поздний период сосуды из красновато-коричневой глины сгеометрическим орнаментом, нанесенным матовой красной краской, имеющие лишь весьма отдаленное сходство с сосудами Восточного Средиземноморья.
Для всех неолитических сосудов можно установить два типа ручек. Полая ручка представляет собой глиняную трубку, горизонтально прикрепленную к внутренней стенке сосуда, имеющего снаружи два отверстия, соответствующих концам трубки. Такие ручки встречаются также в Сардинии, возможно, в слоях, предшествующих слою колоколообразных кубков; врезанные в стенки ручки сосудов итальянского медного века и баденский комплекс III дунайского периода представляют довольно отдаленные аналогии этим изделиям, так как там трубки уже и обычно расположены вертикально. Треугольная ручка в форме спинки носа образована двумя полосками глины, прилепленными к стенке сосуда и расположенными одна горизонтально, а другая наклонно, так что они соединяются под острым углом. Хотя ручка в виде согнутого большого пальца представляет исключение, такие ручки отражают ту же традицию, которую мы уже встречали к северу от Средиземного моря, в Македонии и в Верхней Италии (стр. 126).
Изготовлялись также каменные сосуды очень хорошей работы, имевшие ручки обоих распространенных в керамике типов. Гигантская чаша из Гаяр Кима имеет 6 футов в диаметре и снабжена покрытой резным узором ручкой в форме спинки носа.
Эта своеобразная культура была формально неолитической. Правда, проушные каменные орудия отсутствуют, полированные каменные топоры редки, но грубые каменные клиновидные топоры, молоты, мотыги, чешуйки и скребки из кремня или сланца встречаются в очень большом количестве; попадаются также желобчатые каменные молоты, подобные тем, которые находят во многих древних рудниках и которые были в употреблении у металлургов по бронзе в Моравии в IV периоде. Не было обнаружено никаких следов металла; добыча, обработка и резьба камня явно производились каменными орудиями. Жители островов, не имевшие ни залежей руды, ни природных богатств, которые можно было бы легко обменивать на руду, ограничивались для производственных целей местными материалами. Но они ввозили обсидиан, сицилийскую лаву для ручных мельниц и мелкозернистый голыш для изделий культового характера. Из этого материала они делали топоры-амулеты и встречающиеся иногда подвески в виде голубков или другой формы; все это входило в число амулетов Западной Азии начиная с IV тысячелетия до нашей эры. Единственный предмет на Мальте определенно ввозного происхождения — это покрытая шишечками костяная пластинка типа троянской и I сицилийской культуры, подобная пластинке из Галь Таркеиена, изображенной на рис. 111.
Такая изоляция от торговых связей делает почти невозможной датировку неолитической культуры Мальты. В самом деле, покрытая шишечками костяная пластинка свидетельствует о том, что эта культура процветала в течение медного века I сицилийской культуры и в период Трои II, III или IV. К тому же периоду можно было бы отнести и якорный орнамент элладско-македонского типа; однако найденные на Мальте образцы этого орнамента относятся, невидимому, скорее к слоям бронзового века, чем к неолитическим слоям. К аналогичному заключению приводит проведенное Эвансом тщательное сопоставление спиралей на «неолитических» сосудах, (крышах гробниц и стенах храмов с образцами II среднеминойского периода. Пуговица с отверстием в форме V из Галь Сафлиени также относится к типу, впервые появляющемуся в III дунайском периоде. По крайней мере согласно краткой хронологии, неолитический период островов частично падает на II тысячелетие до нашей эры. Но это не дает никаких непосредственных указаний для датировки начала этой культуры. Восточные прототипы многих образцов с Мальты можно проследить вплоть до IV тысячелетия. Не лучше определен и конец эпохи неолита. Возможно, он совпадает с нашествием какого-то народа или с религиозным переворотом. В результате этого события комплекс храмов в Галь Тарксиене перестал использоваться для тех целей, для которых он использовался первоначально, и часть его была превращена в кладбище для кремационных погребений. В этих погребениях находят маленькие архаические треугольные кинжалы и плоские или даже имеющие закраины, наподобие молоти, топоры из бронзы или меди, любопытные статуэтки и керамику совершенно нового стиля.
В рамках эгейской торговой системы такие бронзовые изделия едва ли могли появиться значительно позднее 2000 г. до н. э., в Дунайской области — едва ли позднее 1500 г. Однако их можно сопоставить с находками в кладах Сардинии, относящихся к I тысячелетию до нашей эры. Среди глиняных изделий встречаются сосуды с орнаментом в виде глазков, кружки с ручками и аски, которые в Восточном Средиземноморье были распространены лишь в III тысячелетии до нашей эры. Однако на Сардинии и даже в Италии такие же архаические формы, имитирующие формы Эгейского мира, вновь встречаются в период упадка культуры после 1200 г. до н. э. Имеется также большое количество биконических урн, напоминающих образцы итальянского железного века и современные сардинские вазы, хотя их формы предвосхищаются даже в изделиях неолита. Таким образом, наступление на Мальте бронзового века следует соответственно отнести к периоду между 1800 и 800 гг. до н. э. У нас нет достаточных оснований для того, чтобы предпочесть ту или другую из этих дат. Более честно будет признать, что датировка различных культур Мальты, а следовательно, и роль Мальты в доисторической Европе не могут быть точно установлены на основании имеющихся данных.