Побывавшая на обоих полюсах, избороздившая своим шлейфом вдоль и поперек все пять частей света, проплывшая все океаны, не раз летавшая под самые небеса, тысячу раз известная Сара Бернар не побрезговала и Белокаменной.
В среду, часов в 6 1/2 вечера, два локомотива величаво подползли под навес Курского вокзала, и мы увидели всесветную, легендарную диву. Мы увидели ее... но чего нам стоило это?! Нам помяли бока, оттоптали ноги; у нас болят глаза, потому что мы пальцами растянули наши орбиты, чтобы сквозь вокзальный полумрак на платформе получше рассмотреть дитя Парижа, так кстати нарушившее наш уродливый покой.
И Москва стала на дыбы...
Два дня тому назад Москва знала только четыре стихии, теперь же она неугомонно толкует о пятой. Она знала семь чудес, теперь же не проходит и полминуты, чтобы она не говорила о восьмом чуде. Те, которым посчастливилось достать хоть самый маленький билет, умирают от нетерпения, ожидая вечера. Забыты глупая погода, плохие мостовые, дороговизна, тещи, долги. Нет того канальи-извозчика, который, сидя на козлах, не разводил бы рацеи о приезжей. Газетчики не пьют, не едят, бегают, суетятся. Одним словом, артистка стала нашей idee fixe. Мы чувствуем, что в наших головах происходит нечто подобное первичному умопомешательству.
Про Сару Бернар писали и пишут ужасно много! Если бы мы собрали все то, что было написано о ней, и продали бы на пуды (по полтора рубля за пуд) и если бы мы пожертвовали полученную от продажи сумму Обществу покровительства животных, то - клянемся нашими перьями! - лошади и собаки обедали бы и ужинали по меньшей мере у Оливье или у Татар. Писали много и, разумеется... врали много. Врали, кажется, больше, чем не врали. Писали о ней французы, немцы, негры, англичане, готтентоты, греки, патагонцы, индийцы... Напишем и мы о ней что-нибудь, напишем и постараемся не врать {Замечательно, господа! Как только начнешь писать про Сару Бернар, так и хочется что-нибудь соврать. Почтенная дива, надо полагать, поработила самую красивую из человеческих страстей...}.
Наружности ее описывать не станем по двум весьма основательным причинам: во-первых, наш талантливый художник г. Чехов даст в следующем нумере портрет, а во-вторых, наружность парижско-семитическая не поддается описанию.
M-lle Сара Б. родилась в Гавре от отца еврея и матери голландки. В Гавре прожила она, к счастью, не долго. Судьба, в образе ужасной бедности, загнала ее мать в Париж. Попав в Париж, Сара поступила в консерваторию. На приемном испытании в консерватории она прочла басню Лафонтена с таким чувством и выражением, что гг. экзаменаторы не замедлили поставить ей самый высший балл и занести ее в число принятых. Не прочти она басню с чувством, получи единицу, не пришлось бы ей, пожалуй, побывать в Москве. Воспитывалась она в монастыре. Будучи порядочной фантазеркой, она чуть-чуть не постриглась в монахини; однако артистическая струнка и огонек, гулявший по всем жилкам, помешали этому намерению.
Впервые выступила она на сцену в 1863 г. Она дебютировала в Comedie Francaise и потерпела кораблекрушение: ее ошикали. Понесши фиаско и не желая здесь, в Comedie Francaise, играть вторые роли, она перешла в Theatre de Gymnase. Здесь счастье ей улыбнулось. На нее обратили внимание. В Theatre de Gymnase пробыла она не долго. В одно прекрасное утро директор театра получил следующую записку: "Не рассчитывайте на меня. Когда вы прочтете эти строки, я буду уже далеко". В то время, когда m-r директор распечатывал эту записку и надевал на нос очки, Сара Бернар была уже по ту сторону Пиренеев.
Человек вообще ужаснейший невежа... Заставить его помнить о себе трудно. Легкомысленные французы совершенно забыли про Сару, пока она разъезжала на испанских почтовых в стране померанцев и гитар. Когда она возвратилась в Париж, ей пришлось поцеловаться со всеми театральными замками: двери театров для нее были заперты. Кое-как добилась она местечка в театре Porte Saint-Martin, - местечка статистки на двадцатипятирублевое жалованье. Занимая это ничтожное местечко, она ревностно изучала роли пьес, даваемых на сцене Odeon'а, и ее работы увенчались успехом. В 1867 году она выступила на сцене Odeon'а в ролях Анны Дамб в "Кине" и Занетты в пьесе Коппе. В роли Занетты Сара превзошла все на свете. Успех был так грандиозен, что генерал от французской литературы Виктор Гюго нарочно для Сары Бернар написал роль королевы в "Рюи Блаз"... Дотоле микроскопические драматурги, благодаря игре Сары, начали выдвигаться вперед и сделались видимыми... Так она выдвинула Коппе. С вторичным поступлением Сары на "первую сцену Франции", в Comedie Francaise, слава ее настолько выросла и упрочилась, что не было в Париже ни одного легкомысленного француза, который не знал бы "notre grande Sarah" {"нашу великую Сару" (франц.).}.
Девиз Сары - "Quand meme", то есть "во что бы то ни стало". Девиз хорош, эффектен, ослепителен, поразителен и вызывает чихание. Женское "Quand meme" ужаснее мужского: это засвидетельствуют вам все мужья... "Quand meme" Сары - упрямо, настойчиво. С ним Сара Бернар бросалась очертя голову в такие тартары, сквозь которые можно пробраться уму недюжинному и воле по меньшей мере железной. Она прошла, как говорится, сквозь огонь, воду и медные трубы... Кончилось тем, что она прослыла "самою оригинальною женщиной".
Любит она больше всего на свете... рекламу. Реклама - ее страсть. "Figaro" и "Gaulois" во вторую половину семидесятых годов только тем и занимались, что во все лопатки воспевали "grande Sarah"... Репортеры целыми армиями ходили за ней и наступали на ее шлейф. В ее передней всегда толпится такая толпа, которая ничто в сравнении с толпой кредиторов, наполняющих переднюю прокутившегося купеческого сынка. Реклама - великое дело. Она дала состояние и имя Иоганну Гоффу и конечно играла не малую роль в баснословных подвигах Сары.
Больше всего на свете не любит Сара немцев... На здоровье!
Сара Бернар соперничает со всеми музами. Она скульптор, живописец, писатель и все что хотите. Группа ее "После бури" - довольно серьезная работа. За нее получила она в "салоне" похвальный отзыв. В живописи она похрамывает, но все-таки ее кисть не лишена широких, сочных взмахов... В обоих искусствах она реальна.
В 1879 году Сара была в Лондоне, и "во время ее лондонских гастролей, - говорит "Фигаро", - не было в Лондоне ни одного англичанина, страдавшего сплином". В прошлом году директор Comedie Francaise получил от нее такую записку: "Не рассчитывайте на меня и проч." Когда m-r директор распечатывал эту записку и надевал на нос очки, Сара была уже по ту сторону океана, в Америке... В Америке она творила чудеса... Летала на поезде сквозь горящий лес, сражалась с индейцами и тиграми и т. п. Посетила там, между прочим, профессора черной магии и волшебника Эдисона, который показал ей все свои телефоны и фонофоны. По свидетельству французского художника Робида, американцы выпили все озеро Онтарио, в котором выкупалась Сара... В Америке она дала (horribile dictu! {страшно сказать! (лат.).}) 167 представлений! Цифры сборов так длинны, что их не выговорит любой профессор по математике... Говорят, что французы к ней уже охладевают...
Когда она возвратилася из Америки, ее не пригласили в Comedie Francaise, а это... В настоящее время она путешествует... Объезжает города и веси Европы и пожинает лавры, тщательно минуя Берлин. Бедные немцы! Впрочем, нет худа без добра, лишняя сотня тысяч рублей останется дома, в немецких карманах, а сотня тысяч годится детишкам на молочишко...
В Одессе Сару приняли несколько эксцентрично: обрадовались, крикнули ура и бросили в карету камушком... Неприлично, но зато оригинально... Камень коснулся Сары, как окружность касательной... M-r Жаретту кусок каретного стекла залез в глаз... Дебют в холодных русских степях, как видите, никуда какой...
О подвигах Сары в Москве сообщим, и сообщим беспристрастно... Как гостье скажем комплимент, а как артистку раскритикуем наистрожайше.