НАШЛА
Рыбака на скале не было. Авва прыгнула с корабля на скалу и стала бегать по ней взад и вперед, обнюхивая каждую трещинку. И вдруг она громко залаяла:
— Кинелеле! Ноп! — закричала она. — Кинелеле! Кинелеле! Ноп!
На собачьем языке это значит:
«Сюда, сюда! Доктор, за мной, за мной!»
Доктор побежал за собакой. Рядом со скалою был небольшой островок. Авва помчалась туда. Доктор не отставал от нее ни на шаг. Авва бегала по острову взад и вперед и вдруг юркнула в какую-то яму. В яме была темнота. Доктор спустился в яму и засветил свой фонарь. И что же? В яме на голой земле лежал какой-то рыжий человек, страшно худой и бледный. Это был отец Пенты.
Доктор дернул его за рукав и сказал:
— Вставайте, вы нам очень нужны.
Человек сначала подумал, что это пират, и начал сердито ругаться, но потом увидел, какое доброе у доктора лицо, и сказал:
— Дайте мне, пожалуйста, есть, я давно ничего не ел.
Доктор дал ему хлеба и сыра, человек поел и встал на ноги.
— Как вы сюда попали? — спросил доктор.
— Меня бросили сюда пираты. Они не дали мне ни еды, ни питья. Они взяли у меня моего сына и увезли неизвестно куда. Не знаете ли вы, где мой сын?
— А как зовут вашего сына? — спросил доктор.
— Его зовут Пента, — ответил рыбак.
— Идем за мной, — сказал доктор и помог рыбаку выбраться из ямы.
Собака Авва побежала впереди.
Пента увидал с корабля, что к нему идет его отец, и бросился навстречу рыбаку.
— Нашелся! Нашелся! Ура!
Все засмеялись, обрадовались. Бумба и Кика запели:
Честь тебе и слава,
Удалая Авва!
Одна только Хрю-Хрю стояла в стороне и печально вздыхала.
— Прости меня, Авва, — сказала она, — за то, что я смеялась над тобой и называла тебя хвастуньей, обманщицей.
— Ладно, — ответила Авва. — Я прощаю тебя. Но если ты еще раз обидишь меня, я откушу тебе хвост.
Доктор отвез рыжего рыбака и его сына домой, в ту деревню, где они жили.
Когда корабль приставал к берегу, доктор увидел, что на берегу стоит женщина. Это была мать Пенты, рыбачка. Двадцать дней и двадцать ночей сидела она на берегу и все смотрела вдаль, в море: не едет ли домой ее сын? не едет ли домой ее муж?
Увидав Пенту, она очень обрадовалась: подбежала к Пенте и стала его целовать.
Она целовала Пенту, она целовала рыжего рыбака, она целовала доктора; она была так благодарна Авве, что захотела поцеловать и ее.
Но Авва убежала в кусты и проворчала сердито:
— Какие глупости! Терпеть не могу поцелуев. Уж если ей так хочется целоваться, пусть поцелует Хрю-Хрю.
Авва только притворялась сердитой. На самом деле она тоже была рада.
Вечером доктор сказал:
— Ну, до свиданья! Нам пора домой!
— Нет, нет! — закричала рыбачка. — Вы должны остаться у нас погостить. Мы наловим рыбы, напечем пирогов и дадим Тянитолкаю сладких пряников.
— Я с радостью остался бы еще на денек, — сказал Тянитолкай, улыбаясь обоими ртами.
— И я! — подхватила Бумба.
— И я! — закричала Кика.
— Вот и хорошо! — сказал доктор. — В таком случае я, конечно, останусь у вас погостить.
И он отправился со всеми своими зверями в гости к рыбаку и рыбачке.
