Кнуту Гамсуну, одному из величайших писателей современности, исполнилось семьдесят лет. Около сорока лет пишет Гамсун, и с неиссякаемое силой рождаются из-под его пера романы, драмы и новеллы.
Ко дню юбилея замечательного норвежского писателя издательство Гюльдендаля (Осло) выпускает обстоятельную биографию Кнута Гамсуна, написанную директором норвежского Национального театра, Эйнаром Скандалом. Это -- Старательный, кропотливый труд, по которому мы можем год за годом проследить внешние линии жизни Гамсуна. Вот он -- мальчик, родившийся в деревенском захолустьи, воспитывающийся в строгой семье дяди-пастора. Вот он, одержимый жаждой путешествий, попеременно -- сапожный подмастерье, рыбак, кочегар, батрак, грузчик в порту. Потом -- скитания по Америке, годы лишений. Возвращение на родину, и, наконец, -- первый литературный успех, появление романа "Голод". Это почти единственное, подлинно-социальное произведение Гамсуна, где изображен писатель -- нищий интеллигент, вынужденный ночевать в лесу и питаться уличными отбросами. Вслед за этим -- уже более ровный и спокойный путь писателя, с каждым новым произведением все более завоевывающего себе популярность, известность, славу, мировое имя.
Биография Кнута Гамсуна, добросовестно составленная Скавланом, читается с интересом. Но она ничего не об'ясняет. Она не об'ясняет, откуда берегся то глубокое очарование, которым полны произведения Гамсуна, в чем сила его своеобразного и капризного таланта.
На протяжении десятилетий Гамсун остается верен самому себе. Никакие смены литературных школ и течений не влияют на его творчество. Он прежде всего -- типичный импрессионист, для которого ценность всех вещей и понятий -- относительная. Он певец мимолетности, мгновений, на которые расчленяется жизнь. Годы физиологического истощения не прошли даром, -- они породили в нем неврастению, но эта болезнь обостряет мироощущение поэта, утончает его восприятия. Гамсун. -- неврастеник, импрессионист, певец космического начала в природе, певец первобытной стихии, враг городской, мещанской культуры, вытеснивший "блаженные времена слияния человека с природой".
Все герои Гамсуна -- "Иоганнес из "Виктории". Глан из "Пана", Эдевард из последнего его романа "Бродяга", это все такие же неврастеники и индивидуалисты, как и сам Гамсун. Их поступки часто непонятны и необъяснимы, потому что они продиктованы игрой подсознательного, мгновенным, поднимающимся из глубины сердца, настроением. Рано или поздно, они приходят к тупику или сознаются в бессилии примирить свою независимую личность с миров, или вырывают себя из жизни.
Так, творчество Гамсуна завлекает гениального писателя тоже в тупик, потому что он не верит в созидательную мощь коллективного труда и рабочего класса, который перестроит мир и который создаст нового человека вместе с новыми формами экономических и производственных отношений.
В этом отрицательная сторона творчества Гамсуна. Казалось бы, что печальный итог, к которому приводит его миросозерцание, должен неизбежно породить в писателе пессимизм. Но этого нет. Жизненная энергия ключом бьет в Гамсуне и в его героях. Какой бы несовершенной ни казалась ему жизнь, он полон жажды жизни, желания пройти по всем ее путям, усеянным розами и терниями.
Вдали от великих социальных сдвигов нашей эпохи, в стороне от классовых боев живет Гамсун одиноким психологом-наблюдателем и острым художником слова среди столь любимой им норвежской природы в заброшенном местечке Гримстаде.
"Литературная газета", No 17 , 1929