Раздирающий крик раздался на палубе яхты "Матильда", которая, выйдя двое суток назад из Эперсунна, обогнула северную часть Шотландии и повернула направо на юго-запад, чтобы пересечь Атлантический океан по диагонали, соединяющей Шотландию с Юкатаном.
Этот крик вырвался у Эдит, которая, дрожа всем телом, держалась за руку Маргариты и вздрагивала под насмешливо-жестоким взглядом фон Краша.
Негодяй, по-видимому, забавлялся.
Он решил доставить себе удовольствие, сообщив девушке о несчастье, постигшем Франсуа д'Этуаля, представив дело в таком виде, будто инженер не ранен, а убит.
Не получив никакого ответа, он повернулся на каблуках и заявил:
-- Марга, ты хорошо сделаешь, если отведешь свою приятельницу, -- он выговорил это слово с убийственной иронией, -- в каюту, к родственникам. Я считал ее более сильной, но ошибся. Так пусть же о ней позаботятся близкие...
Поддерживая друг друга, обе медленными шагами удалились в каюту, отведенную для пленников. Бедняжка Эдит была почти без сознания от нового неожиданного удара.
Можно судить об ужасе и отчаянии лорда Фэртайма, о ярости Питера-Поля и его брата, когда они увидели возвратившуюся Эдит, почти бесчувственную, в объятиях Маргариты! Они узнали от нее все подробности жестокой выходки того, чьей дочерью она была, все детали роковой новости, неожиданно сообщенной бедняжке.
-- Но ведь это же настоящий разбойник! -- вырвалось у Питера-Поля.
Молодой человек замолчал, подавив дальнейшие слова своего негодования и презрения, готовые сорваться с его уст, Маргарита опустилась на колени возле кресла Эдит, вся измученная, разбитая, и своим платком нежно стала вытирать слезы с бледных щек девушки.
В дверь каюты постучали. Обе половинки двери распахнулись, и на пороге появился фон Краш.
Вид его вызвал у англичан жест изумления и досады. Немец сделал вид, что не заметил этого.
Он запер за собой дверь, придвинул к себе табуретку, уселся на нее и, прислонившись к стенке, начал спокойным и мирным тоном:
-- Господа, я только что сообщил прелестной мисс Эдит о грустном конце, постигшем Франсуа д'Этуаля.
Из уст девушки вновь вырвался сдавленный стон.
Краш продолжал:
-- Я сейчас задам вопрос, на который непременно хотел бы получить ответ. Сущность его убедит вас в том, что я пришел не напрасно. Вы -- мои пленники. Вам известны кое-какие тайны моей жизни. Ваша жизнь в моих руках, и я не привык церемониться с подобными людьми. Но на сей раз мне бы все же хотелось соблюсти приличия. Даете ли вы мне ваше честное слово никогда не вспоминать о том, что вам известно? Только при таком условии я верну вам свободу.
-- И это условие, конечно, окажется неприемлемым, -- презрительно обронил Питер-Поль.
-- Вот они, молодые предубеждения! -- сказал немец. -- Будь я в плену, а вы свободны, -- вы были бы, пожалуй, правы. Но, к сожалению, для вас дело обстоит как раз наоборот, и это изменяет смысл сказанного вами слова в противоположную сторону. Через мгновение вы будете вынуждены произнести вместо "неприемлемо" -- "неизбежно".
Хладнокровие фон Краша действительно обезоруживало. Он изъяснялся с той тяжеловесной обстоятельностью, с тем педантизмом, которые приобретаются немецкими студентами в своих университетах и от которых они не отделываются уже потом всю жизнь.
С минуту фон Краш пристально смотрел на своих пленников.
-- Франсуа д'Этуаля больше нет. Чудный аппарат, изобретенный им, остался без хозяина.
Он замолчал, как бы давая возможность обдумать услышанное; затем с прежним спокойствием продолжил:
-- Хозяина -- это, пожалуй, не совсем точно. Изобретатель, чтобы осуществить свою мечту, нуждался в помощи -- денежной и нравственной. Если не ошибаюсь, и то и другое было щедро предоставлено ему вами, сэр Гедеон Фэртайм. Можете мне не отвечать. Бесполезно как отрицать, так и соглашаться -- я нахожу, что подобная поддержка со стороны тестя зятю естественна. По закону и по справедливости вы наследник погибшего, потому что у него нет ни семьи, ни родственников, которые могли бы предъявить законные требования на наследство. Достаточно ли ясно я излагаю свои мысли?
Лорд Гедеон утвердительно кивнул головой.
-- Превосходно. Видите ли, милорд, вам не придется жалеть о том, что вы ему помогли. Аппарат по праву принадлежит вам. Вы, следовательно, можете располагать им, как вам заблагорассудится.
-- И вы надеетесь получить от нас то, что вам удалось когда-то украсть только отчасти? -- внезапно спросила Эдит дрожащим голосом.
Вся выпрямившись, почувствовав себя вновь энергичной, с горящими глазами и лицом, опять покрывшимся краской от учащенного сердцебиения, она снова заговорила:
-- Вы продадите изобретение Франсуа вашей стране!.. Вы получите милость двора, снабдив армию таким могущественным оружием для борьбы. Вы рассчитывали, что мы изменим тому, кого больше нет...
Упав в кресло и задыхаясь от негодования, Эдит разразилась рыданиями, упорно и настойчиво повторяя:
-- Никогда!.. Никогда!..
Лорд Фэртайм, его сыновья и с трудом державшаяся на ногах Маргарита бросились на помощь девушке.
Питер-Поль, угрожающе взглянув на фон Краша, указал ему на дверь:
-- Вы должны понять, милостивый государь...
Немец со злостью оборвал его:
-- Я еще не закончил, почтеннейший господин Питер-Поль. И заключение моей речи будет коротким.
Пораженный, как и все остальные, тоном негодяя, лорд обернулся к нему. Шпион продолжал:
-- Я даю вам несколько дней на то, чтобы обдумать мое предложение. Через несколько дней, -- он сделал ударение на этих словах, -- мы прибудем в страну, где моя власть над вами будет абсолютной. Так что я могу поступить... Я поступлю соответствующим образом -- и спокойствие, которое я сейчас проявляю, может служить вам лучшим доказательством, что я говорю не зря.
-- Так говорите же поскорее и освободите нас от своего присутствия! -- воскликнула Эдит, подняв голову и обратив к нему свое кроткое лицо, залитое слезами.
-- Я убью вас, барышня, и всех ваших родственников, -- отрезал Краш.
Резко поднявшись с места, он оттолкнул табурет, на котором сидел, повернулся на каблуках и вышел прочь.
Щелканье ключа в замке уведомило пленников, что они заперты.