(29 августа 1905 г., No 109).
Никогда еще ни одинъ тактическій вопросъ не служилъ предметомъ такого оживленнаго и вдумчиваго обсужденія на мѣстахъ, какъ вопросъ о нашей тактикѣ въ связи съ созывомъ Государственной Думы, и никогда еще мѣстные работники не принимали такого активнаго участія въ самомъ процессѣ выработки тактическихъ указаній.
Среди мотивированныхъ мнѣній по разбираемому тактическому вопросу крайне интереснымъ во многихъ отношеніяхъ является мнѣніе Маріупольской группы Донецкаго Союза, которое мы воспроизводимъ цѣликомъ, въ томъ видѣ, какъ оно было намъ прислано. Вотъ это мнѣніе:
"Созывъ Государственной Думы ставитъ передъ соціалдемократіей чрезвычайно серьезную задачу: наряду съ расширеніемъ партіи вовлечь широкія народныя массы въ сферу революціонныхъ дѣйствій, имѣющихъ цѣлью не дать самодержавію укрѣпить свои позиціи комедіей "представительства". Во все время этой кампаніи нашимъ лозунгомъ естественно будетъ Всенародное Учредительное Собраніе на извѣстныхъ началахъ. Къ моменту собранія Государственной Думы (если она соберется) массы должны быть готовы къ выступленію настолько сильному и согласованному, чтобы это могло быть послѣднимъ штурмомъ твердынь абсолютизма. Южное бюро {Фракціи "меньшинства".}, предлагая себѣ планъ, говорить: "нельзя указывать массамъ на всякого выбирающаго, какъ на измѣнника и предателя, такъ какъ этимъ мы отрѣзали бы себѣ пути вліять на либераловъ, засѣдающихъ въ Государственной Думѣ". Помимо принципіальной невыдержанности этой тактики, она обрекла бы нашу агитацію на половинчатость, а массы -- на бездѣятельность. Въ виду серьезныхъ дѣйствій, которыя придется совершать массамъ, наша тактика должна быть проста, послѣдовательна и принципіально выдержана.
Самымъ серьезнымъ моментомъ мы считаемъ время первичныхъ избирательныхъ собраній. Они будутъ непосредственно близки массамъ, и дѣйствія, направленныя противъ нихъ, будутъ понятны ей. На нихъ она должна подготовиться къ дѣйствіямъ, согласованнымъ на протяженіи всей Россіи. Это соображеніе заставляетъ насъ перемѣстить центръ тяжести борьбы съ собранія Государственной Думы на эти первичныя избирательныя собранія. Если мы говоримъ народу, что Государственная Дума -- надувательство, то мы должны помѣшать ей собраться. Мы должны массу вести вплоть до того, чтобы силой помѣшать выборамъ. Весьма вѣроятно, что лѣвые либералы, если они даже рѣшатъ принимать участіе въ выборахъ, отвяжутся отъ нихъ послѣ соотвѣтствующаго заявленія руководимой нами массы. Въ послѣднемъ случаѣ они присоединятся къ народу, выбирающему рев. депутатовъ (планъ "Искры"). Въ противномъ случаѣ, народъ заставить всѣхъ сторонниковъ умѣренной тактики выбирать представителей народа, отгородившись отъ народа солдатскими штыками. Наряду съ революціонными выборами, это было бы очень поучительной для массъ иллюстраціей борющихся силъ. Во многихъ мѣстахъ эти избирательныя собранія не могли бы совсѣмъ состояться, или состоялись бы при такой неприглядной обстановкѣ, что "народное представительство" сразу лишилось бы того блеска, который, собственно говоря, и нуженъ правительству. Борьба эта, благодаря конкретной обстановкѣ, подвинетъ далеко политическое воспитаніе массъ и дастъ возможность вовлечь въ борьбу и элементы, до сихъ поръ индифферентные. Это будетъ революція на мѣстахъ, но только на нее мы и можемъ покамѣстъ разсчитывать, не впадая въ "твердокаменное" прожектерство.
Сообразно нашему плану, и революціонные депутаты народа пріобрѣтаютъ нѣсколько иную окраску. Ихъ задачей будетъ использовать на мѣстахъ свое вліяніе съ цѣлью углубленія настроенія массъ. Возможно, что при широкомъ размахѣ революціоннаго движенія эти депутаты могли бы образовать временное правительство въ данномъ городѣ, что способствовало бы дальнѣйшему обостренію борьбы. Эту же цѣль (мѣшать выборамъ) мы преслѣдуемъ и въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ будутъ происходить вторичныя избирательныя собранія. Возможно, что къ этому моменту революціонная масса, вниманіе которой было бы сосредоточено на избирательныхъ собраніяхъ, могла бы въ той или иной формѣ (полит. стачки, демонстраціи, митинги и т. п.) выступить одновременно на разстояніи губерніи (область). Все время Государственной Думѣ долженъ противоставляться лозунгъ Всенароднаго Учредительнаго Собранія. Чѣмъ удачнѣе будетъ движеніе въ первой и во второй стадіи (пери. и вторичн. избирательныя собранія), тѣмъ непригляднѣе будетъ этотъ выкидышъ исторіи, эта послѣдняя карта абсолютизма. Вѣроятно, что, если революціонный народъ окажетъ дѣйствительное сопротивленіе осуществленію Государственной Думы, правительство пріостановитъ дальнѣйшее проведеніе въ жизнь своего плана, такъ какъ такая Дума самодержавію будетъ не къ чему.Въ послѣднемъ случаѣ правительство или вернулось бы къ осадному положенію безъ околичностей, или заявило бы о своей готовности приспособить (въ какой-нибудь новой комиссіи) своей проектъ "согласно заявленіямъ различныхъ группъ населенія". Такъ или иначе, это было бы очевиднымъ успѣхомъ революціи,-- успѣхомъ, который способствовалъ-бы дальнѣйшему расширенію ея. Если бы т. о. правительство признало себя побѣжденнымъ, то дальнѣйшая наша тактика намѣтилась бы сообразно кореннымъ образомъ измѣнившимся условіямъ. (По нашему мнѣнію, если бы еще не было "конца", то во всякомъ случаѣ самое непосредственное его "начало").
Но возможно также, что, не смотря на противодѣйствіе народа, правительство, при содѣйствіи самыхъ умѣренныхъ элементовъ, подъ защитой вѣрныхъ еще солдатскихъ штыковъ упорно стремилось бы осуществить свои предначертанія. Допустимъ, что все же созвали бы Государственную Думу. Послѣдняя, послѣ всего происшедшаго, была бы совершенно дискредитирована въ глазахъ всего міра, и тогда, можно надѣяться, первый день засѣданія Государственной Думы былъ бы первымъ днемъ побѣдоноснаго всероссійскаго выступленія. Надѣяться на это не будетъ увлеченіемъ, если мы примемъ во вниманіе ту колоссальную революціонную работу, которую придется предварительно совершить на мѣстахъ народу и, сообразно этому, уровень его политическаго воспитанія къ этому моменту. Революціонные депутаты, съѣхавшіеся къ этому времени въ столицу (это возможно при полной дезорганизаціи власти), на ряду съ Государственной Думой будутъ центромъ, къ дѣйствіямъ котораго будетъ приковано вниманіе революціоннаго народа.
При наличности настроенія и умѣнія оріентироваться въ вопросѣ, эта концентрація революціоннаго вниманія будетъ рѣшительнымъ моментомъ въ развязкѣ революціи. Задачей революціоннаго движенія въ моментъ собранія Государственной Думы должно быть не столько провозглашеніе послѣдней Учредительнымъ Собраніемъ, сколько сложеніе ею полномочій, предоставленныхъ ей не народомъ. Государственная власть, будучи вырвана изъ рукъ самодержавной бюрократіи, не попала бы и въ той, сомнительнаго свойства, Думѣ, противъ которой будутъ направлены вышеизложенныя дѣйствія массъ. Здѣсь есть всѣ данныя на то, чтобы революція вступила въ кульминаціонный пунктъ своего развитія.
Агитаціоннаго матеріала будетъ, конечно, очень много во время кампаніи. Мы будемъ широко пользоваться агитаціонными собраніями "законныхъ" избирателей, которыя правительство, повидимому, разрѣшитъ, конечно, съ урѣзанной программой. Отъ насъ будетъ зависѣть, чтобы выступленіе пролетаріата на этихъ собраніяхъ послужило для него хорошимъ урокомъ. Соображенія, которыя представляли сторонники неудавшейся "земской кампаніи" остаются въ силѣ и теперь (особенно теперь, когда противопоставленіе нашей программы программѣ либераловъ приметъ совершенно конкретный и животрепещущій характеръ). Наша агитація въ широкихъ массахъ будетъ облегчена тѣмъ, что нѣкоторая освѣдомленность у насъ будетъ, и все, что связано съ Государственной Думой, несомнѣнно будетъ вызывать интересъ. Какъ и всякая кампанія, этотъ планъ долженъ содѣйствовать все той же пѣли: расширенію вліянія нашей партіи на широкія массы пролетаріата и приданію ей пролетарскаго характера. Этому будутъ содѣйствовать тѣ полулегальные агитаціонные комитеты, о которыхъ говоритъ "Искра". Къ образованію такихъ комитетовъ необходимо приступить немедленно, но вопросъ этотъ требуетъ еще особой разработки.
Итакъ, нашъ планъ сводится въ слѣдующему. Гдѣ возможно, самое объявленіе о созывѣ Государственной Думы должно быть встрѣчено взрывомъ революціоннаго протеста. Гдѣ это невозможно, мы должны использовать этотъ фактъ въ нашей агитаціи. Мы используемъ всѣ" собранія "законныхъ" избирателей для того, чтобы пріучить пролетаріатъ отличать друзей отъ врага. Нашимъ лозунгомъ служитъ въ этомъ періодѣ: "Мы требуемъ созыва Всенароднаго Учредительнаго Собранія -- долой выборы въ Государственную Думу!" Мы ведемъ массу въ мѣсту избирательныхъ собраній и заявляемъ "законнымъ" избирателямъ требованіе народа. Неповинующіеся, какъ враги народа, разгоняются. Во время цѣлаго ряда митинговъ и народныхъ собраній выбираются депутаты народа. Ихъ задачей будетъ вліять на массу на мѣстахъ, а потомъ, съѣхавшись въ столицу, въ противоположность Государственной Думѣ, представлять волю народа. Отъ собравшейся Государственной Думы мы требуемъ сложенія полномочій".
Какъ видятъ читатели, маріупольская Группа принимаетъ цѣликомъ основные принципы тактики, предложенной въ статьѣ "Къ современному положенію" и затѣмъ подробнѣе развитой въ статьяхъ "Оборона или наступленіе?" и "Наша тактика по отношенію къ Государственной Думѣ". Эти основные принципы сводятся къ тому, чтобы использовать самый фактъ созыва Государственной Думы со всѣми связанными съ нимъ событіями для революціонной мобилизаціи и организаціи широкихъ народныхъ массъ въ цѣляхъ замѣны Думы свободно избраннымъ всенароднымъ Учредительнымъ Собраніемъ. Маріупольская группа принимаетъ и тѣ конкретныя предложенія, которыя были нами сдѣланы. Но, принимая этотъ планъ, маріупольская группа вносить въ него нѣкоторыя дополненія и измѣненія, частью служащія дальнѣйшимъ развитіемъ положенныхъ въ основу плана идей, частью же, по вашему мнѣнію, стоящія въ прямомъ противорѣчіи съ этими идеями и грозящія помѣшать осуществленію раздѣляемыхъ маріупольской группою плановъ.
Совершенно вѣрнымъ кажется намъ указаніе маріупольской Группы на необходимость использовать въ интересахъ намѣченныхъ нами цѣлей первичныя и вторичныя собранія избирателей. Нѣтъ сомнѣнія, что ту роль, какую сыграла для передовыхъ элементовъ пролетаріата такъ называемая "земская кампанія" (мы не знаемъ, почему маріупольская группа называетъ ее "неудавшейся"), для широкихъ массъ рабочихъ должны сыграть эти избирательныя собранія, которыя несомнѣнно дадутъ достаточно благодарный матеріалъ для агитаціи и для освѣщенія политической позиціи различныхъ группъ населенія. Массовое выступленіе пролетаріата на этихъ собраніяхъ съ заявленіемъ своихъ требованій можетъ имѣть не только "воспитательное" значеніе для самого пролетаріата, но и практически -- политическое значеніе въ смыслѣ вліянія на поведеніе привилегированныхъ избирателей. Извѣстно, что, не смотря на свои по необходимости ограниченные размѣры, выступленіе сознательныхъ рабочихъ на засѣданіяхъ земствъ и думъ не осталось безъ вліянія на отношеніе либерализма и демократіи къ ряду политическихъ вопросовъ и, прежде всего, въ вопросу объ избирательномъ правѣ. Тѣмъ большее значеніе въ этомъ смыслѣ должны имѣть массовыя выступленія рабочихъ.
Само собой разумѣется, что въ "избирательный" періодъ рабочая масса должна ставить себѣ задачей не только выступать на собраніяхъ "законныхъ" избирателей, но захватывать себѣ самой право собираться для свободнаго обсужденія политическаго положенія и побуждать къ такому же захвату и другіе слои населенія. Этотъ захватъ и будетъ первымъ шагомъ къ постройкѣ зданія революціоннаго самоуправленія народа. И тутъ маріупольская Группа совершенно права, подчеркивая мѣстный характеръ этихъ начальныхъ актовъ революціоннаго выступленія народа. Звать населеніе уѣздныхъ и губернскихъ городовъ къ "самовольному" выбору представителей, призывать крестьянъ посылать своихъ уполномоченныхъ для совмѣстнаго съ городскими обсужденія положенія дѣлъ, создать рядъ уѣздныхъ и губернскихъ революціонныхъ "парламентовъ", какъ органовъ выраженія революціонной народной води, какъ оплота для народнаго движенія въ цѣляхъ уничтоженія "существующаго порядка" -- таковъ долженъ быть политическій образъ дѣйствій. Изъ этой "мѣстной" организаціи революціоннаго самоуправленія, быть можетъ, и выростетъ тотъ всероссійскій органъ революціоннаго представительства, который окончательно сольетъ всѣ "мѣстные" ручейки народнаго движенія въ одно всероссійское русло.
"Развязать" революцію и закрѣпить за собою революціонныя позиціи въ возможно большемъ количествѣ мѣстъ -- это задача, ничего общаго не имѣющая съ жалкой дѣтской выдумкой новѣйшихъ революціонныхъ стратеговъ, мечтающихъ о назначеніи "всенароднаго" выступленія въ три часа ночи съ воскресенья на понедѣльникъ. Но это -- задача настолько сложная и трудная, что надо заразиться изрядной долей оптимизма, того самаго неосновательнаго оптимизма, который маріупольская Группа обличаетъ въ "твердокаменномъ прожекторствѣ", чтобы построить всю свою тактику на увѣренности, что "къ моменту собранія Государственной Думы можно уже будетъ идти на послѣдній штурмъ твердынь абсолютизма" и что "первый день засѣданія Государственной Думы" будетъ непремѣнно "первымъ днемъ побѣдоноснаго всероссійскаго выступленія". О, конечно; если бы "къ моменту собранія Государственной Думы" налицо оказалась ужо организація революціоннаго самоуправленія -- или, что то же самое, организація народныхъ силъ для рѣшительной борьбы -- которую съ извѣстнымъ правомъ можно было бы назвать "всенародною", которая явилась бы выразителемъ думъ, чувствъ, настроенія и воли многомилліонныхъ народныхъ массъ,-- ну, тогда, конечно, не зачѣмъ было бы ожидать того агитаціоннаго и революціоннаго -- возбуждающаго дѣйствія, которое, при извѣстныхъ условіяхъ, могутъ произвести засѣданія Государственной Думы. Ну, а если нѣтъ? Если организація революціоннаго самоуправленія къ "первому" дню не достигнетъ еще необходимой широты и интенсивности? Если для самаго развитія этой организаціи, для подчеркиванія и закрѣпленія въ умахъ народа сознанія необходимости противопоставить своихъ революціонныхъ избранниковъ членамъ цензовой и бюрократической Думы, агитаціонный матеріалъ, доставляемый обсужденіемъ общегосударственныхъ вопросовъ съ такой центральной всероссійской трибуны, какой, не смотря ни на что, явится Дума, окажется вовсе нелишнимъ? Не ясно ли, что въ первомъ случаѣ, въ случаѣ удачи, Дума исчезнетъ или переродится безъ всякихъ усилій съ нашей стороны и что, слѣдовательно, стараться во что бы то ни стало уже теперь помѣшать ея созыву -- значило бы совершенно безплодно тратить силы, необходимыя на несравненно болѣе плодотворную работу революціонной агитаціи и организаціи? Не ясно ли, что во второмъ случаѣ, въ случаѣ незаконченности постройки революціоннаго самоуправленія народа, отсутствіе такого мощнаго орудія агитаціи и революціоннаго возбужденія, какимъ, при у мѣломъ использованіи, окажутся засѣданія Думы, отозвалось бы прямымъ ущербомъ для вашей революціонной работы, для ускоренія всенароднаго выступленія? Очевидно, что въ настоящее время помѣшать созыву Думы -- никоимъ образомъ не можетъ быть нашей цѣлью. Наша цѣль сейчасъ -- организація революціоннаго самоуправленія. Невозможность для Думы собраться должна быть, во всякомъ случаѣ, лишь однимъ изъ возможныхъ слѣдствій достиженія нами этой цѣли, а никакъ не самодовлѣющей задачей, которую мы будемъ выполнять наряду съ организаціей революціоннаго самоуправленія.
Между тѣмъ, маріупольская Группа дѣлаетъ къ нашему плану именно такое дополненіе, что, наряду со всей той положительной революціонной работой, которая нами была намѣчена и которую она принимаетъ, она выдвигаетъ принудительный "бойкотъ" Думы "законными" избирателями. Къ тому же и путь, предлагаемый группою чреватъ огромными опасностями.
Этотъ путь сводится къ тому, чтобы силою мѣшать выборамъ, а "неповинующихся" "разогнать". Такимъ способомъ разсчитываетъ маріупольская Группа заставить либераловъ дѣйствовать сообразно интересамъ пролетаріата, какъ она ихъ понимаетъ. Воя политическая тактика нашей партіи, поскольку она соприкасается съ либеральнымъ и буржуазно-демократическимъ движеніемъ, направлена къ той же самой, вполнѣ законной цѣли, но въ чемъ это выражалось? Мы всегда стремились создать своей дѣятельностью такое настроеніе въ рабочемъ классѣ и народныхъ массахъ вообще, которое заставило бы либераловъ, волей или неволей, признать, напр., всеобщее и проч. избирательное право, заставило бы ихъ, волей или неволей, захотѣть принять это требованіе въ свою программу. Маріупольская же Группа вовсе не ставитъ вопроса о томъ, чтобы заставить либераловъ захотѣть дѣйствовать въ нашемъ духѣ. Воздѣйствіе на политическую волю либераловъ она подмѣняетъ воздѣйствіемъ на ихъ личность. Маріупольская группа по-просту разсчитываетъ за шиворотъ "тащитъ" либераловъ туда, куда имъ идти не хочется.
Но является вопросъ: при такомъ упрощенномъ способѣ "воздѣйствія" за либераловъ разсчитываютъ ли маріупольскіе товарищи на активное участіе многомилліонныхъ народныхъ массъ? Если да, то невольно напрашивается мысль, что народныя массы, способныя такъ активно выступать на защиту своей политической идеи, способныя силой побѣдить имущіе классы, могутъ совершенно спокойно игнорировать дѣйствія этихъ классовъ и создавать свое революціонное самоуправленіе, предъ которымъ стушуется и пропадетъ жалкая Дума, выбранная безсильной кучкой "законныхъ" избирателей. Къ чему же въ такомъ случаѣ "шумъ"? Но, думается, что сами маріупольскіе товарищи не станутъ отрицать весьма малую вѣроятность такого внезапнаго подъема политической сознательности и активности въ милліонахъ крестьянства и даже въ широкой рабочей массѣ, которая бы позволила этимъ крестьянамъ и пролетаріямъ, уже ко времени первыхъ избирательныхъ собраній, явиться активными участниками проектируемаго группою "разгонянія". А при такихъ условіяхъ -- и это будетъ путь наименьшаго сопротивленія -- болѣе чѣмъ вѣроятно, что это "разгоняніе" явится предпріятіемъ не рабочихъ, де крестьянъ, не народа, а все того же тонкаго слоя вооруженныхъ сознательныхъ рабочихъ, дѣйствующихъ за народъ. Это будетъ тоже заговорщицкое возстаніе, но уже возстаніе не противъ стараго политическаго порядка, а противъ буржуазія. Конечно, кучка отважныхъ людей можетъ разъ, и другой, и третій "разогнать" собраніе, но нечего, разумѣется, и мечтать о томъ, чтобы она дѣйствительно сдѣлала выборы "недѣйствительными".
Совершенно несомнѣнно, что, при такомъ образѣ дѣйствій, наша партія имѣла бы всѣ шансы возстановить противъ себя не только либераловъ, но и крестьянство и широкіе слои пролетаріата. Ибо, повторяемъ: хоть съ какой-нибудь точки зрѣнія такая своеобразная "тактика" могла бы быть "нужна" лишь при неподготовленности крестьянства и рабочихъ въ усвоенію и воплощенію идеи революціоннаго самоуправленія. А при этомъ условіи мы имѣли бы народныя массы, и въ частности крестьянскихъ уполномоченныхъ, которые, вѣдь, тоже придется "разгонять", противъ себя. Съ другой стороны, наши разгоняющіе товарищи могли бы встрѣтить въ своемъ предпріятіи совершенно неожиданную и врядъ ли желательную поддержку "черныхъ сотенъ" вездѣ, гдѣ "господскіе" выборы будутъ грозить провести въ Думу болѣе или менѣе "радикальныхъ" кандидатовъ.
И это "сотрудничество" съ черными сотнями" оказалось бы вовсе не случайнымъ. Оно показало бы -- и показало бы совершенно вѣрно,-- что, принявъ "дополненіе" маріупольскихъ товарищей, мы сыграли бы роль прямо реакціонную. "Бойкотъ" Думы, безъ предварительнаго созданія лучшаго, чѣмъ Дума, революціоннаго органа, вообще могъ бы привести лишь къ самоустраненію наиболѣе прогрессивныхъ элементовъ имущихъ классовъ, лишь къ отказу ихъ использовать свои силы въ интересахъ политическаго освобожденія страны; онъ привелъ бы въ упроченію организаціи всѣхъ реакціонныхъ силъ, которыя имѣли бы свой центръ и опору въ Думѣ, между тѣмъ какъ оилы оппозиціонныя и революціонныя оставались бы по-прежнему въ раздробленномъ состояніи. Но "бойкотъ", проведенный путемъ насилія революціонеровъ надъ избирателями, привелъ бы еще къ худшимъ послѣдствіямъ. Правительство явилось бы въ благородной роли охранителя "свободы" выборовъ, а своей "тактикой запугиванія" мы бы, съ своей стороны, сдѣлали бы все возможное, чтобы бросить въ его объятія и либераловъ, и демократовъ, и крестьянство, въ представленіяхъ котораго, правительство, несомнѣнно, постарается связать Государственную Думу съ обѣщаніемъ аграрныхъ реформъ я которому нужно будетъ изжить еще эту иллюзію раньше, чѣмъ встать безповоротно на путь открытой революціи.
И если бы правительство дѣйствительно вернулось послѣ этого въ неприкрытому "осадному положенію", то можно быть увѣреннымъ, что на его сторонѣ были бы симпатіи значительной части крестьянства и того либеральнаго общества, которое теперь протестуетъ противъ этого "положенія". Ибо, благодаря дѣйствіямъ соціалдемократіи, это "осадное положеніе" явилось бы въ глазахъ широкихъ слоевъ средствомъ для охраны "общества" и крестьянства отъ насильственныхъ покушеній рабочихъ. Но и въ томъ лучшемъ случаѣ, который предполагаютъ маріупольскіе товарищи, въ случаѣ успѣха, въ чемъ выразился бы этотъ "успѣхъ"? Въ томъ, что правительство "заявило бы о своей готовности приспособить свой проектъ согласно заявленіямъ различныхъ группъ населенія". Но какого характера были бы эти "уступки"? Намъ, кажется, не можетъ быть двухъ мнѣній на этотъ счетъ. Если мы своею "боевою" дѣятельностью, направленной противъ "общества" и крестьянъ не только сдѣлали себя ненавистными тѣмъ и другимъ, но еще вдобавокъ оторвали себя и отъ широкихъ слоевъ пролетаріата, то врядъ ли можемъ мы надѣяться на то, что именно пролетаріату удастся отвоевать себѣ широкія политическія права. Терроризированное нами населеніе охотно сплотится вокругъ монархіи, на почвѣ "умѣренной" конституціи, и мы своими дѣйствіями явно сдѣлаемъ съ своей стороны все возможное, чтобы сдѣлать эту конституцію не однимъ изъ этаповъ развивающейся революція, а жалкимъ финальнымъ аккордомъ богатѣйшей революціонной симфоніи.
Отказываясь отъ использованія тѣхъ элементовъ прогрессивности, которые, какъ это не станетъ отрицать маріупольская группа, имѣются для переживаемаго историческаго періода въ русскомъ либерализмѣ, вопреки его трусливости и пр. и пр., стремясь преждевременно замѣнить по отношенію къ этимъ прогрессивнымъ элементамъ силу политической критики критикой физической силы, мы несомнѣнно содѣйствовала бы стремленію правительства и реакціонныхъ элементовъ поставить возможно скорѣе "точку къ реформамъ". Между тѣмъ, наша тактика, тактика революціонеровъ, должна быть направлена къ тому, чтобы не допустить этой точки, чтобы каждую "реформу" превращать въ ступень революціи, чтобы сдѣлать революцію непрекращающейся, вплоть до перенесенія ея пламени за другія страны цивилизованнаго міра...
Такія проблемы нападеніями кучки вооруженныхъ людей на собранія гражданъ, хотя бы и "умѣренныхъ", не рѣшаются...