Со страшными рыданиями бросилась Камилла к матери и рассказала ей свои открытия: не было сомнения, дачу устроил он же, этот сын убийцы ее отца. Нетрудно было также понять, и почему сделал он это: он любил ее. Самые разнородные чувства боролись в душе девушки.
Она росла во дворце Теодориха. Целые дни девочка проводила вместе с бледным, красивым маленьким Аталарихом, который был всегда так ласков с ней, так весело играл и рассказывал такие чудные истории. Дети были очень дружны и привязаны друг к другу. Проходили годы. Дети обратились в молодых людей, и детская дружба постепенно и незаметно начала переходить в иное, более горячее чувство. Но тут разразился удар над Боэцием. Его казнили, семью его лишили имущества и сослали. Все окружавшие ее теперь - мать и друзья - ненавидели варвара-тирана и всю его семью, и говорили только о мести. Под влиянием этих толков и тоски по отцу, Камилла также стала ненавидеть Теодориха и его внука Аталариха.
И вот этот ненавистный враг, потомок проклинаемого ею рода, на котором лежала кровь ее мученика-отца, - он осмеливается выказывать ей свою любовь. Тиран Италии осмеливается надеяться, что дочь Боэция...
Рустициана, узнав, в чем дело, также страшно взволновалась и тотчас пригласила Цетега.
- Скажи же, что нам делать теперь? - спросила она, рассказав ему все, - как спасти мое дитя? Куда везти ее?
- Куда? - ответил Цетег, - в Равенну, ко двору.
- И ты можешь так зло шутить в такую минуту? - вскричала вдова.
- Я не шучу. Слушай. Ты знаешь, что на королеву я имею безграничное влияние, она вполне в моей власти. Но с этим мальчишкой - сам не понимаю, почему - я ровно ничего не могу поделать. Изо всех готов он один, если не видит меня насквозь, то подозревает и не доверяет мне. И часто, очень часто он мешает мне действовать, - его слова, конечно, влияют на его мать, и часто влияют сильнее, чем мои доводы. И чем дальше, тем он будет, конечно, опаснее, потому что становится старше, сильнее и умнее. Он и теперь умен не по летам. Так вот, видишь ли, до сих пор никто из нас не мог еще справиться с этим мальчишкой. Теперь же, благодаря его любви к Камилле, мы через нее будем управлять и им:
- Никогда! - вскричала с негодованием Рустициана. - Пока я жива - никогда!.. Я - при дворе тирана! Моя дочь, дочь Боэция - любовница Аталариха! Да его окровавленная тень...
- Хочешь отомстить за эту тень? Хочешь уничтожить готов? Ну, так не раздражай меня и делай, что тебе говорят. Ведь не о себе же я хлопочу, не за себя хочу мстить: мне не сделали ничего дурного. Ты же сама вытащила меня из моего уединения, упросила стать во главе заговора, уничтожить Амалов. А теперь ты раздумала? Не хочешь? Ну, прощай, я возвращаюсь к своим книгам.
- Подожди, не уходи. Дай мне опомниться. Ведь это так ужасно - пожертвовать Камиллой!
- Кто же тебе говорит, что Камилла будет жертвой! Не она, а сам Аталарих. Камилла должна не любить, а только властвовать над ним. Или боишься за сердце твоей дочери? - прибавил он, пристально взглянув на вдову.
- Моя дочь! Полюбить его! Да я собственными руками задушила бы ее!
- Хорошо, - задумчиво ответил префект. - Я сам поговорю с ней.
И он прошел в комнату Камиллы. Девушка с детства привыкла находить в нем защитника и помощника. Поэтому и теперь, увидя его, быстро встала ему навстречу и доверчиво заговорила:
- Ты знаешь, вероятно, все. И пришел помочь нам?
- Да, я пришел помочь тебе отомстить.
- Отомстить! - вскричала девушка. - Но как же?
До сих пор Камилла плакала, думала о бегстве отсюда, но мысль о мести не приходила ей в голову. Теперь же вся кровь вскипела в ней: месть, месть за смерть отца, за оскорбление, нанесенное ей! И глаза ее заблестели.
- Слушай. Ни одной женщине в мире не сказал бы я того, что теперь скажу тебе. Слушай: в Риме составился сильный заговор против господства варваров. Меч занесен уже, и теперь отечество, тень твоего отца призывают тебя, чтобы опустить его на голову тирана.
- Меня? Я должна мстить за отца? Говори же скорее, что надо делать.
- Надо принести жертву.
- Все, что хочешь, свою кровь, жизнь! - вскричала девушка.
- Нет, ты должна жить, чтобы наслаждаться победой. Слушай: король любит тебя. Ты должна ехать в Равенну, ко двору, и погубить его. Мы все не имеем никакой власти над ним. Только ты, в силу этой любви, можешь управлять им. И этой властью ты воспользуешься, чтобы отомстить за себя и отца и погубить его.
- Его погубить! - странно тихо сказала Камилла, и голос ее задрожал, а на глазах заблестели слезы. Префект молча взглянул на нее.
- Извини, - холодно сказал он наконец. - Я не знал, что дочь Боэция любит тирана. Я ухожу.
- Что? Я люблю его? - с болью вскричала Камилла. - Как ты смеешь говорить это! Я его ненавижу, ненавижу так, как я никогда даже не подозревала, что могу ненавидеть.
- Докажи!
- Хорошо. Он умрет. Завтра... нет, сегодня же мы поедем в Равенну.
Она его любит, - подумал префект. - Но это не беда, она еще не сознает этого.