Василий Назарьевич Каразин

(1773--1842 г.).

I.

Предки.-- Дѣтство В. Н. Каразина.-- Отъѣздъ въ Петербургъ и бѣгство за границу.-- Резолюція Императора Павла.-- Записка, поданная Императору Александру І-му.-- Близость ко Двору.-- Отрывки изъ формуляра В. Н. Каразина.-- Его характеръ.-- Статья В. Анастасевича.

Василій Назарьевичъ Каразинъ, основатель харьковскаго университета, первый эмапципаторъ изъ украинскихъ помѣщиковъ и долгіе годы неутомимый, рѣдкій дѣятель въ молодомъ еще тогда, слободско-украинскомъ обществѣ, до сихъ поръ не имѣлъ у насъ біографіи. Въ нашей литературѣ вы тщетно стали бы искать даже списка его сочиненій, или хотя двадцати строкъ послѣдовательнаго, въ общепринятыхъ словахъ, перечня годовъ его жизни и служебнаго формуляра. Съ большимъ трудомъ, при помощи его семейныхъ бумагъ, благосклонно ввѣренныхъ мнѣ сыномъ его, Ф. В. Каразинымъ, и при нѣкоторыхъ любопытныхъ библіографическихъ указаніяхъ Г. Н. Геннади, мнѣ удалось, наконецъ, открыть цѣлый рядъ неизвѣстныхъ и разбросанныхъ въ кучѣ нашихъ журналовъ (съ 1807 по 1842 годъ) сочиненій В. М. Каразина. Одна забытая статья покойнаго вызывала находку другой и такимъ образомъ, впервые, составился у меня, но годамъ, списокъ сочиненій В. Н. Каразина, съ подробнымъ указаніемъ ихъ появленія и, гдѣ нужно, краткаго ихъ содержанія, прилагаемый здѣсь въ концѣ статьи. По нимъ лучше всего опредѣляются черты этой замѣчательной личности. Затѣмъ, прося знающихъ дополнить то, что здѣсь могло быть пропущено, спѣшу оговорить, что въ разсказѣ о жизни В. Н. Каразина я ограничивался, для первой попытки, подлинными выписками, собранными изъ разныхъ мѣстъ его печатныхъ статей, приводя вездѣ ссылки на страницы ихъ (по подробному списку этихъ статей въ концѣ моего очерка), прибавилъ къ этимъ выпискамъ отрывки изъ неизданнаго, письменнаго, подлиннаго разсказа о жизни отца, составленнаго для адмирала Лазарева сыномъ В. Н. Каразина, Ф. В. Каразинымъ, отрывки изъ сохраненнаго, въ семействѣ покойнаго, его послужного списка, и только въ нѣсколькихъ мѣстахъ, для соединенія разрозненныхъ чертъ, я позволилъ себѣ привести отзывы о немъ постороннихъ лицъ, съ ссылкою на послѣднихъ. Отъ души желаю, чтобы мой очеркъ вызвалъ, наконецъ, полные разсказы другихъ, особенно петербургскихъ современниковъ покойнаго, и съ радостью спѣшу прибавить, что вскорѣ можетъ осуществиться предпріятіе изданія подлинныхъ "Записокъ и писемъ В. Н. Каразина ", хранимыхъ въ его семьѣ. Повторяю: мой очеркъ есть сводъ указаній, основанныхъ на несомнѣнныхъ данныхъ для полной біографіи В. Н. Каразина, о которомъ въ наше время носится еще столько разнорѣчивыхъ толковъ.

Василій Назарьевичъ Каразинъ родился 30-го января 1773 года {Весь этотъ начальный разсказъ заимствую изъ "Записки о жизни отца", составленной Ф. В. Каразинымъ, кромѣ указаній, найденныхъ мною самимъ въ другихъ мѣстахъ.}. Отецъ его былъ происхожденіемъ грекъ, изъ дворянскаго семейства Караджи. Въ собственноручныхъ замѣткахъ "Дневника" В. Н. Каразина, сохраненнаго въ его бумагахъ, находится такое извѣстіе: "Я родился 1773 г., на разсвѣтѣ января 30-го, въ селѣ Кручикѣ, Слободско-Украинской губерніи, Краснокутскаго коммиссаріатства, впослѣдствіи Богодуховскаго уѣзда, въ простой хатѣ крестьянина нашего, Минченка, по случаю того, что домъ отца моего еще не былъ конченъ, родился замертво и былъ названъ Богданомъ, а при крещеніи это имя замѣнено Василіемъ".

Отецъ его матери, Як. Ив. Ковалевскій, былъ сотникъ харьковскаго полка, женатый на М. В. Магденко, по первому мужу своему бывшей Логачевой.

Родоначальникъ семейства Караджи, переселившагося въ Россію при Петрѣ I, Григорій Караджи былъ софійскимъ архіепископомъ въ Болгаріи. Сынъ его, Александръ, былъ уже капитаномъ русской гвардіи и умеръ въ 1753 г., въ селѣ Рублевкѣ, близъ украинскаго мѣстечка Мурафы. Сынъ Александра и отецъ виновника этой статьи, Назаръ, былъ уже, однако, извѣстнымъ человѣкомъ. Говоря по-гречески и по-турецки, онъ получилъ отъ Императрицы Екатерины II-й порученіе отправиться секретно въ Турцію для осмотра и снятія плановъ крѣпостей. Это было передъ началомъ нашей войны съ Турціей). Назаръ Каразинъ былъ представленъ Императрицѣ, какъ хорошій инженерный офицеръ. Переодѣтый монахомъ, съ отрощенною бородой, съ просительною книгой въ рукахъ и съ боченкомъ воды за плечами (въ боченкѣ было четыре дна, между средними были спрятаны бумаги и чертежные инструменты), онъ отправился въ путь пѣшкомъ, проникъ въ глубь Турціи, все осмотрѣлъ, вывѣдалъ и снялъ на бумагѣ. Въ Адріанополѣ его схватили, на разсвѣтѣ утра, за работою надъ съемкою какого-то бастіона. Онъ успѣлъ бросить боченокъ въ кусты. Но его чуть, по приказанію паши, не посадили на колъ. Онъ убѣжалъ изъ заключенія, доставилъ въ Россію свои замѣтки и планы и привелъ еще съ собою 3,000 арнаутовъ, вслѣдъ за нимъ бросившихъ Турцію. Его сдѣлали ихъ начальникомъ, и съ этимъ отрядомъ онъ пошелъ передъ нашей арміей, открывшей войну съ невѣрными.-- В. Н. Каразинъ, въ примѣчаніи къ одной изъ своихъ печатныхъ статей, говоритъ: "Маіоръ, а впослѣдствіи полковникъ Назаръ Каразинъ, былъ употребленъ, въ 1768 и слѣдующихъ годахъ, до открытія турецкой войны, въ секретныя посылки и негоціаціи въ Молдавію, Валахію и Морею. Великій графъ Румянцевъ-Задунаqскій жаловалъ его лично, удостаивалъ своими письмами даже послѣ его отставки, а Екатерина II-я наградила недвижимымъ имѣніемъ" ("Рѣчь о люб. къ от."). Въ печатныхъ " реляціяхъ " о Екатерининскихъ войнахъ, объ этомъ человѣкѣ сохранено нѣсколько извѣстій. Такъ, подъ 1770 годомъ, говорится: "7,000 турокъ напали на полковника Каразина, бывшаго въ монастырѣ Комитѣ, въ тридцати верстахъ отъ Букареста. Всѣ почти, предводимые Каразинымъ, пали"... Спасся самъ предводитель, съ немногими арнаутами. За-то, по словамъ реляціи 1768 года: "Подполковникъ Каразинъ, со ввѣренными ему арнаутами, приблизясь къ Букаресту, столицѣ Княжества Валахскаго, выгналъ изъ него турецкое войско и взялъ въ полонъ валахскаго господаря, Григорія Гику, съ братомъ его, сыномъ и всѣми придворными, коихъ и привелъ въ городъ Яссы".-- Въ отставкѣ онъ подвергался зависти и интригамъ, по Императрица Екатерина ІІ-я наградила его помѣстьемъ {Формуляръ В. Н. Каразина отъ 1830 года говоритъ: "Имѣніе Богодуховскаго уѣзда, село Кручикъ, 340 душъ крестьянъ мужеска пола, на 2,660 десятинахъ земли".} въ 500 душъ крестьянъ, въ шестидесяти верстахъ отъ Харькова. О немъ также есть свѣдѣнія въ "Русской Исторіи" Глинки (т. IX). Этимъ ограничиваются мои источники о родѣ Каразиныхъ.

В. Н. Каразинъ, по словамъ его сына, Ф. В. Каразина ("Записка о жизни отца"), начальное свое воспитаніе получилъ сперва въ кременчугскомъ, а потомъ въ харьковскомъ частныхъ пансіонахъ. Далѣе, въ отрывкахъ изъ статей В. Н. Каразина ("Рѣчь о любви къ от."), я привожу найденный мною отзывъ его о содержателяхъ этихъ пансіоновъ. Теперь скажу, что имена этихъ замѣчательныхъ людей были: Хр. Ив. Фирлингъ и Ив. Пет. Шульцъ. "Записка" его сына говоритъ, что на одиннадцатомъ году В. Н. Каразинъ самъ лично, придя изъ пансіона, подалъ прошеніе графу Румянцеву-Задунайскому, проѣзжавшему тогда черезъ Харьковъ, о желаніи своемъ поступить въ военную службу. Я уже сказалъ, что графъ жаловалъ его отца, умершаго между тѣмъ въ томъ самомъ 1783 году.

Я упомянулъ уже, что въ числѣ моихъ источниковъ находится " Формулярный списокъ о службѣ; Василія Назарьевича Каразина отъ 1830 года " (когда онъ уже былъ пятидесяти лѣтъ отъ роду и въ чинѣ статскаго совѣтника), выданный ему, за подписью "губернскаго предводителя дворянства Слободско-Украинской губерніи, статскаго совѣтника Времева". Здѣсь говорится: "Бывъ записанъ, на одиннадцатомъ году, по собственному прошенію въ кирасирскій орденскій полкъ (шефомъ онаго, фельдмаршаломъ графомъ Румянцевымъ-Задунайскимъ) въ 1783 году, на дѣйствительную службу вступилъ лейбъ-гвардіи въ семеновскій полкъ сержантомъ, 1791 г. января 22-го", на осьмнадцатомъ году.

"Записка" его сына говоритъ: "Но между тѣмъ онъ продолжалъ учиться. Служба не помѣшала ему предаваться любимымъ его занятіямъ: теоретическому и практическому изученію человѣка и природы. Горный корпусъ, лучшее изъ тогдашнихъ казенныхъ заведеній, былъ посѣщаемъ имъ постоянно, въ продолженіе нѣсколькихъ лѣтъ, и тутъ-то пріобрѣлъ онъ тѣ познанія въ точныхъ наукахъ, которыми впослѣдствіи изумлялъ гораздо уже образованнѣйшее поколѣніе. Между прочимъ, проф. Кнорре не хотѣлъ вѣрить, чтобы астрономія не была исключительнымъ предметомъ его занятій. Съ математикою, химіею, физикою, ботаникою, медициною и вообще естествословіемъ ознакомился онъ такъ, что могъ бы съ честію занять каѳедру каждой изъ сихъ наукъ въ любомъ заграничномъ университетѣ. Французскій, нѣмецкій и латинскій языки были имъ также изучены въ совершенствѣ. Съ этимъ-то запасомъ свѣдѣній онъ, по внушенію своего сердца, началъ дѣйствовать на пользу отечества. Прежде всего онъ захотѣлъ ознакомиться въ подробности съ нуждами обширной Россіи. Для этого онъ, пользуясь свободою, которая предоставлялась тогда молодымъ гвардейцамъ отлучаться изъ столицы, объѣздилъ многія губерніи. Военное поприще представляло ему мало пищи. Онъ рѣшился перейти къ дѣламъ гражданскимъ; но чуть было не испортилъ навсегда всей своей дороги. Какъ пылкій энтузіастъ, у котораго еще мало было почвы подъ ногами, онъ рѣшился прежде всего бѣжать изъ Россіи, чтобы воспитаться за границею. При трудности тогдашнихъ отлучекъ въ чужіе края, онъ ушелъ тайно безъ паспорта, но былъ задержанъ объѣздомъ екатеринославскихъ гренадеръ въ Ковнѣ, ночью, 3-го августа 1798 г., при переправѣ чрезъ Нѣманъ... Я видѣлъ въ бумагахъ В. Н. Каразина собственноручное ветхое письмо его къ Императору Павлу, набросанное имъ впослѣдствіи по памяти. Будучи арестованъ и видя свою гибель, этотъ бѣглецъ въ жертву науки, этотъ восторженный молодой человѣкъ рѣшился все чистосердечно передать великодушію Императора и послалъ изъ Ковно на имя его эстафету, чтобы предупредить донесеніе о немъ мѣстнаго, озадаченнаго начальства. Вотъ что онъ писалъ тогда (1798 г., 14-го августа): "Великій монархъ! Я не имѣлъ нужды спасаться бѣгствомъ; оно будетъ загадкою для моихъ слѣдователей. Я бѣжалъ учиться!.." Прочтя простосердечное покаяніе молодого бѣглеца, Императоръ Павелъ, какъ приписываетъ въ концѣ этой копіи В. Н. Каразинъ, простилъ его.-- "Слѣдствіемъ онаго была немедленная посылка за мною курьера, съ весьма милостивымъ принятіемъ на службу. Я былъ рекомендованъ, отъ имени Его Величества, начальнику, котораго позволено было мнѣ самому выбрать". Записка его сына прибавляетъ: "Вмѣсто того, чтобы строго наказать дерзкаго подданнаго, который признавался ему прямо, что намѣренъ былъ бѣжать изъ его имперіи, Императоръ сказалъ ему, при личномъ представленіи моего отца: "Я докажу тебѣ, молодой человѣкъ, что ты ошибаешься! Скажи, при комъ ты хочешь находиться?" Смущенный мой отецъ назвалъ на-угадъ одно изъ правительственныхъ лицъ, къ которому и былъ немедленно опредѣленъ секретаремъ". Формуляръ его говоритъ: "Произведенъ при опредѣленіи, по Высочайшему повелѣнію, къ статскимъ дѣламъ, въ канцелярію государственнаго казначейства и главнаго медицинской коллегіи директора (барона Васильева), коллежскимъ переводчикомъ 1800 г. февраля 3-го". Въ слѣдующемъ, 1801 году, января 22-го, по словамъ "Формула", онъ: "За собраніе матеріаловъ къ исторіи медицины въ Россіи, также и къ исторіи финансовъ, награжденъ чиномъ коллежскаго ассессора ".

Но вотъ взошелъ на престолъ Императоръ Александръ I. Это было 1801 года, 12-го марта. Черезъ десять дней, именно 22-го марта, того же 1801 года, В. Н. Каразинъ уже сталъ извѣстенъ молодому Императору и заставилъ говорить о себѣ цѣлый Петербургъ. О любопытномъ поступкѣ его знаютъ теперь многіе; всѣ собственные устные разсказы В. Н. Каразина при его жизни были полны этимъ событіемъ, положившимъ яркій слѣдъ во всей его остальной жизни. Такъ объ этомъ замѣчательномъ случаѣ передаетъ "Записка" его сына: "Воспользовавшись однимъ изъ дворцовыхъ церемоніаловъ, онъ нашелъ случай пробраться въ царскіе покои, и тамъ оставилъ на столѣ запечатанный пакетъ, съ надписью на имя Императора. Въ пакетѣ томъ заключалась, безъ подписи автора, бумага, въ которой изложены были надежды русскаго на юнаго своего царя. Императоръ Александръ, прочтя эту бумагу, велѣлъ непремѣнно отыскать сочинителя. Это нетрудно было исполнить: приказаніе отдано было случайно тому самому вельможѣ, при которомъ отецъ мой тогда служилъ, и которому слогъ и почеркъ его очень были знакомы. На другой же день отецъ мой былъ представленъ Императору.-- "Ты написалъ эту бумагу?" -- "Я, Государь!" -- "Дай обнять тебя и благодарить за благія твои пожеланія мнѣ и чувства истиннаго сына отечества! Продолжай всегда такъ чувствовать и дѣйствовать сообразно съ этими чувствами. Продолжай всегда говорить мнѣ правду! Я желалъ бы имѣть побольше такихъ подданныхъ!"--Внѣ себя отъ восторга, В. И. Каразинъ бросился къ ногамъ Императора и, заливаясь слезами, долго не могъ вымолвить ни слова... Наконецъ, вырвалась изъ стѣсненной груди его клятва -- исполнять волю Монарха..."

Эта любопытная бумага, отрывокъ изъ которой напечатанъ въ "Вѣстникѣ Европы" 1843 г. (No 1-й), съ помѣткою: Мѣсто, взятое изъ бумаги автора, въ концѣ марта 1801 года, препровожденной къ одной великой особѣ, содержитъ собственно похвальное, горячее и полное страстной любви слово о Россіи, съ указаніями, что можетъ сдѣлать съ нею "юный монархъ, отдающій всего себя въ жертву за ея благоденствіе". Эта записка входитъ въ "Собраніе писемъ и записокъ В. И. Каразина", предпринятое къ изданію, и потому я не имѣю права помѣстить ее здѣсь цѣликомъ. Авторъ говоритъ въ ней, между прочимъ: "Время теперь возвести Россію на верхъ славы, но обѣту Твоему! Ночью, проходя мимо чертоговъ Твоихъ, я размышлялъ, представлялъ себѣ картину благословеннаго Твоего политическаго положенія, каковы будутъ пути Твои!-- Я думалъ, говоритъ авторъ: Онъ доставитъ намъ непреложные законы! Клятвою многочисленныхъ племенъ своихъ Онъ утвердитъ ихъ въ роды родовъ! Въ семъ будетъ Онъ дѣйствовать медленно, какъ дѣйствуетъ природа въ таинственныхъ путяхъ, ей уготованныхъ. Съ довѣренностью къ правительству, на одной степени поставитъ Онъ вѣру къ правосудію! Онъ презритъ новыхъ лже - политиковъ, утверждающихъ, будто для государства все равно, какъ ни переходитъ собственность изъ рукъ въ руки! Онъ предоставитъ весь судъ избраннымъ отъ народа; удалитъ ихъ отъ соблазна не законами, безгласными по необходимости, а доставленіемъ судьямъ избыточнаго содержанія,-- напримѣръ, сборомъ съ отыскиваемыхъ дѣлъ въ одну кассу со всѣхъ губерній! На сей конецъ, подниметъ Онъ судій общественнымъ мнѣніемъ! Судъ при дверяхъ открытыхъ; право тяжущимся публиковать опредѣленія! Онъ обезпечитъ право человѣчества помѣщичьимъ крестьянамъ; онъ введетъ у нихъ собственность; поставитъ предѣлы ихъ зависимости -- постепенностью обычая, который бы укрѣпилъ болѣе общественныя связи сословій!" (Въ примѣчаніи, подъ строкой: "Это для опыта ввелъ я въ имѣніи моемъ съ давняго времени, и, какъ хозяинъ, не имѣю причины раскаиваться!").-- Въ концѣ записки онъ указываетъ молодому, его выслушавшему Монарху: "Просвѣщеніе, заботы о мануфактурахъ, свободу торговли, миръ съ державами и улучшеніе путей сообщенія!". Онъ кончаетъ словами: "Слышалъ я, что юный нашъ владѣтель съ равнодушіемъ принимаетъ затверженныя восклицанія поэзіи, которая безстыдно приноровляла ихъ ко всѣмъ царствованіямъ, увѣряя каждое, что оно лучше своихъ предшественниковъ! Я смѣлъ начертать сіи мысли: о, Ты, котораго обожаетъ мое сердце, не отвергни сію дань его!"

Въ отысканіи автора и въ представленіи его Императору помогли гр. Паленъ и Дм. Прок. Трощинскій ("Записка" сына).

Нашъ исторіографъ, носившій созвучное имя съ В. Н. Каразинымъ, въ 1808 году вновь вспоминая съ Императоромъ объ этой запискѣ, назвалъ ее въ разговорѣ "ріа desideria".

Кстати: В. Н. Каразинъ былъ въ перепискѣ съ H. М. Карамзинымъ (я видѣлъ письма послѣдняго въ семействѣ В. Н. Каразина), любилъ его, и въ шутку иногда, отдавая должную честь стойкости и благоразумію своего великаго сверстника, говаривалъ при случаѣ: "Э! господа, вы, кажется, смѣшиваете меня съ Карамзинымъ?! Между нами одна маленькая разница въ буквѣ мыслете!"

"Записка" его сына продолжаетъ: "Сдѣлавшись такимъ образомъ извѣстенъ Императору Александру, отецъ мой нѣкоторое время продолжалъ быть въ необыкновенныхъ для подданнаго сношеніяхъ съ Царемъ. Нерѣдко удостоивался частной съ Нимъ бесѣды въ Его кабинетѣ и собственноручныхъ Его, совершенно приватныхъ писемъ. Бесѣды эти имѣли всегда цѣлію какое-нибудь новое, ко благу Россіи, учрежденіе. Прежде всего онъ обратилъ вниманіе Императора на необходимость образованія народнаго. Онъ предлагалъ для этого: искоренить рабство, исподоволь, давая крестьянамъ голосъ въ ихъ дѣлахъ, право выбора представителей въ сельскую думу: подать въ пользу помѣщика онъ полагалъ только за землю послѣдняго, по ежегодно собираемымъ справочнымъ цѣнамъ, гдѣ бы шелъ процентъ и на священника. И это не одна его идея. О необходимости присоединенія уніатовъ къ православной церкви хлопоталъ онъ съ 1804 по 1806 годъ, возбудивши на себя гоненія, какъ, напримѣръ отъ князя Чарторишскаго,-- что и состоялось тридцать-восемь лѣтъ спустя. Онъ предполагалъ -- умножить приходскія училища, основанныя Екатериною II, примѣнивъ ихъ къ потребностямъ поселянъ и написалъ для этого катехизисы -- религіозный и гражданскій {Они, къ сожалѣнію, утрачены.}. Считалъ нужнымъ составить особое министерство народнаго просвѣщенія, обработавши для этого и самый проектъ.-- Министерство состоялось.-- Положивши основаніе ему, онъ сталъ хлопотать о распространеніи учебныхъ заведеній въ Россіи. Любимая его Малороссія пришла ему прежде всего на мысль, какъ край, гдѣ до того времени не было ни одного высшаго училища. Онъ отпросился въ отпускъ, и плодомъ этого отпуска былъ сборъ громадной суммы 618,000 руб. сер., которую онъ и представилъ Государю отъ дворянъ и купцовъ харьковскихъ, прося Его о дозволеніи открыть въ Харьковѣ университетъ"...

На этомъ я остановлюсь. Слова "Записки" его сына подтверждаются слѣдующими мѣстами формуляра В. Н. Каразина:

"За труды, кои были лично извѣстны блаженной памяти Государю Императору Александру Благословенному, пожалованъ (черезъ чинъ) въ коллежскіе совѣтники, 1801 года апрѣля 11-го".-- "И въ тотъ же день награжденъ богатымъ перстнемъ".-- "За продолженіе оныхъ удостоенъ въ разное время нѣсколькихъ весьма милостивыхъ собственноручныхъ рескриптовъ Его Величества".-- "Избранъ отъ слободско-украинскаго дворянства депутатомъ для испрошенія у престола подтвержденія привилегій сей губерніи 1801 года 7 мая".-- "При образованіи министерства народнаго просвѣщенія Высочайше опредѣленъ правителемъ дѣлъ главнаго правленія училищъ, 1802 года сентября 8-го".-- "Въ обоихъ сихъ званіяхъ подалъ мысль слободско-украинскому дворянству къ основанію въ Харьковѣ университета (который Высочайше и утвержденъ въ 1803 году), послужилъ орудіемъ къ пожертвованію на оный изъ двухъ губерній 618,000 руб. сер.-- Уклонился отъ Всемилостивѣйшей награды за оный подвигъ.-- Но между тѣмъ, за особливые труды по " комитету составленія ученымъ въ Россійской Имперіи заведеніямъ новыхъ уставовъ" награжденъ орденомъ св. Владиміра четвертой степени, 1802 года сентября 22-го".-- "Продолжая дѣятельно участвовать въ устроеніи всего, принадлежащаго къ упомянутому университету, по необходимости въ художникахъ въ г. Харьковѣ, доставилъ туда тридцать-два семейства иностранныхъ мастеровъ на собственномъ иждивеніи, хотя впослѣдствіи, по особенной Высочайшей милости, употребленная имъ на то сумма, 12,200 рублей, была ему возвращена въ 1803 году".

Такъ какъ весь въ точности приведенный мною любопытный формуляръ В. Н. Каразина оканчивается еще немногими только строками, то привожу и ихъ здѣсь цѣликомъ, для дальнѣйшаго разсказа о его жизни. Формуляръ говоритъ:

"Въ 1814 году былъ учредителемъ Высочайше потомъ одобреннаго филотехническаго общества".-- "Получилъ въ благодарность изъявляющіе отзывы министровъ: внутреннихъ дѣлъ -- за учрежденіе и успѣшный ходъ филотехническаго общества, 1815 года, апрѣля 15-го; военныхъ силъ -- за представленіе объ облегченіи заграничнаго продовольствія войскъ и флота, которое одобрено учрежденнымъ нарочно для разсмотрѣнія сего комитетомъ, и о умноженіи въ государствѣ селитры, 1815 года, августа 20-го; полиціи -- за представленіе особливой идеи о хлѣбныхъ магазинахъ, 1818 года, октября 3-го".-- "Вторично былъ избранъ депутатомъ слободско-украинскаго дворянства, для всеподданнѣйшаго ходатайства о ненарушимости привилегій губерній, 1819 года въ февралѣ".-- "Пользовался Высочайше дарованнымъ ему въ 1801 году правомъ безпосредственной переписки съ Государемъ".-- "Отставленъ, съ награжденіемъ чина статскаго совѣтника, 27-го августа 1804 года".-- "Имѣетъ дѣтей: дочь Пелагею и шестерыхъ сыновей: Василія, Егора, Фильдельфа, Александра, Николая и Валеріана".-- "Подъ судомъ никогда не былъ".

Довольно любопытный очеркъ этого характера я нашелъ въ двухъ слѣдующихъ изданіяхъ.

Неизвѣстный авторъ статьи "Иванъ Филипповичъ Вернетъ" въ "Современникѣ" 1847 года за подписью Л. {По мнѣнію С. П. Кованько, подпись Л. означаетъ Лесли, итальянскаго выходца, знавшаго хорошо Вернета и Каразина.}, говоритъ о В. Н. Каразинѣ слѣдующее: "Помню еще другую лѣтнюю поѣздку въ Богодуховскій уѣздъ, къ человѣку, во многихъ отношеніяхъ замѣчательному. В. Н. Каразинъ былъ происхожденія греческаго. Жизнь его была исполнена самыхъ разительныхъ превратностей; и что бы о немъ ни говорили, съ какой бы точки ни разсматривали его общественный характеръ, но одно не подлежитъ сомнѣнію, рано или поздно Харьковъ, да и вся Украйна, отдадутъ ему должное и открыто признаютъ въ немъ одного изъ своихъ благотворителей. Его когда-то сильному вліянію Харьковъ обязанъ своимъ университетомъ. Имъ было созвано въ этотъ городъ множество иностранныхъ ремесленниковъ. Черезъ его посредство призваны туда и нѣкоторые отличные европейскіе ученые. Каразинъ былъ человѣкомъ всемірнымъ: ни одна отрасль наукъ или искусствъ не ускользала отъ его прозорливаго вниманія. Отъ плуга и химической лабораторіи до самыхъ коренныхъ вопросовъ науки или общественной жизни,-- онъ вездѣ былъ дома, по-крайней-мѣрѣ, теоретически. Его библіотека обнимала, какъ и онъ самъ, всѣ отрасли человѣческихъ знаній. Это былъ умъ, жадный къ познаніямъ, душа пылкая, сжигаемая жаждой дѣятельности. Живя поочередно, то въ деревнѣ, то въ городѣ, онъ, несмотря на ихъ отдаленность отъ центровъ просвѣщенія, слѣдилъ за всѣми движеніями вѣка, получалъ множество журналовъ и книгъ и, дѣятельно занимаясь самъ всѣмъ понемногу, поощрялъ и другихъ къ самобытнымъ занятіямъ, къ живому труду. Къ сожалѣнію, самъ онъ не всегда обнаруживалъ тотъ практическій смыслъ, какого требовалъ отъ другихъ. Его попытки, дорого ему стоившія, ввести въ свою деревню особенное, черезъ-чуръ искусственное устройство, сельскую думу, судъ и расправу,-- а вмѣстѣ съ тѣмъ сложную отчетность, иностранное земледѣліе и различныя ремесла,-- не могли уже и потому увѣнчаться успѣхомъ, что они не сопровождались достаточнымъ практическимъ знаніемъ и слишкомъ отражали на себѣ характеръ самого владѣльца... Нетерпѣливый и отвлеченно-теоретическій, Василій Назарычъ оставался теоретикомъ и въ практикѣ. Страсть къ проектамъ по всѣмъ отраслямъ наукъ и гражданскаго устройства, безпокойное стремленіе къ преобразованіямъ всякаго рода -- дѣлали его неспособнымъ г:ъ холодному, настойчивому исполненію предначертаннаго. Онъ весь, и самыми недостатками, принадлежитъ къ исторіи русской общественной жизни... Кто его зналъ, кто зналъ пламенную любовь къ успѣхамъ отечества, одушевлявшую его во всю жизнь съ неизмѣннымъ жаромъ и ревностью, тотъ согласится, что Каразинъ принадлежитъ къ знаменательнымъ, поучительнымъ явленіямъ нашего современнаго общества, и не откажетъ ему въ уваженіи и признательности".

Мнѣ попалось также любопытное письмо извѣстнаго въ Украйнѣ А. А. Палицина къ В. Н. Каразину, отъ 1799 года 4-го іюля, изъ с. Поповки ("Молодикъ на 1844 г."), гдѣ говорится о юности В. Н. Каразина: " Прелюбезный другъ мой, Василій Назарьевичъ. Слѣдуйте всегда вашимъ здравымъ правиламъ: избирайте и любите людей по себѣ; знакомьте ихъ, сближайте тѣмъ, чтобъ сказать вашимъ словомъ все доброе, но притомъ терпите и прощайте прочихъ, не требуйте никогда великодушія отъ душъ малыхъ, ума отъ дураковъ, терпимости отъ фанатиковъ, безкорыстія отъ алтынниковъ; вы вѣрно также предохраните себя отъ ненависти къ людямъ, какія бы несправедливости отъ нихъ ни испытали!" Въ этихъ словахъ къ будущему учредителю харьковскаго университета я вижу затаенную иронію холоднаго практическаго старика. В. Н. Каразинъ самъ испортилъ свою блистательную небывалую дорогу. Онъ сталъ вскорѣ за первыми успѣхами такъ заносчивъ, такъ далекъ отъ почвы, на которой стоялъ, что самой небольшой интриги его враговъ было достаточно, чтобы смять его и выставить, передъ довѣрчивымъ къ нему Государемъ, въ самомъ черномъ видѣ. Я не берусь ни защищать, ни строго судить В. Н. Каразина. У меня нѣтъ на это права потому, что нѣтъ для этого достаточнаго числа источниковъ. Другимъ остается пополнить этотъ пробѣлъ. Я скажу одно, что подъ конецъ и самъ В. м. Каразинъ смирился и, вполнѣ сознавши свое положеніе, съ грустною улыбкою, подъ старость говаривалъ: "Да! я былъ неопытно-самонадѣянъ. Я былъ бабочкой, опалившей себѣ крылья и зрѣніе въ сферѣ, куда мнѣ, скромному труженику науки, не слѣдовало залетать!"

За приведеніе этой фразы на меня заявилъ претензію его сынъ, Фил. Вас. Каразинъ, но эту же фразу читатель найдетъ въ статьѣ В. Анастасевича.

Въ "Чтеніяхъ общества исторіи и древностей рос. при московск. университетѣ" 1861 г. напечатана въ высшей степени любопытная "Записка о В. Н. Каразинѣ" В. Анастасевича. Вотъ она цѣликомъ; привожу ее въ надеждѣ, что живутъ еще на свѣтѣ люди, знавшіе В. Н. Каразина, которые, быть можетъ, снабдятъ ее нужными разъясненіями. Въ нѣкоторыхъ данныхъ она расходится съ другими приводимыми мною матеріалами, а нѣкоторые дополняетъ и подтверждаетъ.

"Каразинъ, Василій Назарьевичъ, отставной статскій совѣтникъ, помѣщикъ Харьковской губерніи, Богодуховскаго уѣзда, села Кручика, умеръ въ г. Николаевѣ, 4-го ноября 1842 года. Первое мое личное съ нимъ знакомство началось въ концѣ января 1802 года, черезъ покойнаго родственника моего (стат. сов., умершаго въ г. Кременчугѣ), Николая Николаевича Новицкаго, служившаго тогда въ канцеляріи Д. П. Трощинскаго, знакомаго съ Каразинымъ до того за нѣсколько времени и имѣвшаго съ нимъ дружескія сношенія въ бытность свою при флигель-адъютантѣ графѣ Иванѣ Петровичѣ Салтыковѣ, въ Москвѣ. Василій Назарьевичъ, будучи тогда знакомъ съ княземъ А. А. Чарторыжскимъ, искалъ чиновника, могущаго занять мѣсто старшаго письмоводителя при семъ князѣ, какъ попечителѣ виленскаго университета, и я, по Высочайшему повелѣнію, на докладъ министра народнаго просвѣщенія, графа Петра Васильевича Завидовскаго, изъ бывшей военной коллегіи былъ опредѣленъ 14-го февраля 1803 года, занимавшись уже до того нѣсколько времени вмѣстѣ съ Василіемъ Пазарьевичемъ и съ вывезеннымъ имъ тогда съ собою изъ харьковскаго коллегіума студентомъ Александромъ Степановичемъ Бируковымъ, поступившимъ потомъ въ штатъ министерства народнаго просвѣщенія (о семъ указѣ было особое дѣло, конченное сенатскимъ указомъ). Занятія мои тогда съ Василіемъ Назарьевичемъ особенно состояли въ начертаніи предварительныхъ правилъ министерства народнаго просвѣщенія, Высочайше утвержденныхъ 24 января того же года, въ нѣкоторыхъ проектахъ для образованія харьковскаго университета и, въ особенности, по канцеляріи князя Чарторыскаго, также въ приготовленіи диплома и общихъ уставовъ для преобразованія виленскаго университета и его округа, по прежнимъ уставамъ бывшей училищной (едукаціонной) коллегіи, существовавшей въ послѣдніе годы (до 1794 г.) прежняго польскаго правительства, съ примѣненіемъ ихъ къ настоящему времени, и когда образовалась сія часть виленскаго округа, то мои служебныя сношенія съ Василіемъ Назарьевичемъ продолжались, какъ съ правителемъ дѣлъ главнаго правленія училищъ, и по случаю основаннаго имъ изданія отъ того же правленія: "Ежемѣсячное сочиненіе объ успѣхахъ народнаго просвѣщенія", также во все время, пока В. Н. оставилъ сіе мѣсто и уволенъ вовсе отъ службы. Съ тѣхъ поръ началось уже частное мое съ нимъ дружеское сношеніе, когда онъ, послѣ неудачи въ женитьбѣ на Надаржинской, женился на Александрѣ Васильевнѣ Мухиной (падчерицѣ Г. М. Бланкеннагеля) и пріѣзжалъ сюда по временамъ, а послѣ отъѣздовъ его велъ я съ нимъ довольно частую переписку. Послѣднее мое личное съ нимъ свиданіе было въ тотъ день, когда онъ изъ квартиры въ домѣ N, угольномъ отъ Литейной въ Бассепную, потребованъ къ военному генералъ-губернатору, графу М. А. Милорадовичу, и отъ него отправленъ въ Шлиссельбургъ, о чемъ на другой день увѣдомила меня жена его и просила сперва узнать, гдѣ ея мужъ, а потомъ найти средство доставить ея письмо Государю, бывшему тогда за границею, съ прошеніемъ о помилованіи, въ чемъ я и успѣлъ, чрезъ общаго нашего знакомаго въ главномъ штабѣ, покойнаго генерала Павла Осиповича Депріарда, вслѣдствіе чего позволено было ему, по освобожденію изъ Шлиссельбурга, жить въ его селѣ, Кручикѣ. О причинѣ прежней къ нему милости, а потомъ немилости Государя Александра I разсказывали мнѣ различно разныя лица, знавшія его, а отчасти я слышалъ отъ него самого, но всегда сбивчиво. В. И. Языковъ говорилъ, что В. Н. въ Спб. Петропавловской крѣпости находился до вступленія на престолъ Государя Александра І-го, который, будучи великимъ княземъ и наслѣдникомъ, и въ званіи генералъ-губернатора столицы, часто посѣщая Петропавловскую крѣпость, замѣтилъ въ числѣ узниковъ В. Н. и, послѣ бесѣды съ нимъ, полюбилъ его, оказывалъ ему возможныя, по тогдашнему времени, благоволеніе и пособіе. Согласно съ симъ окончаніемъ слышалъ я и отъ Д. Н. Б.-Каменскаго, но иначе разсказывалъ мнѣ самъ В. Н., въ началѣ моего съ нимъ знакомства, а именно: что отецъ его, у коего былъ еще и другой сынъ, Иванъ (неизвѣстно мнѣ, были ли у нихъ двухъ и другіе братья и сестры), въ одну турецкую войну, будучи изъ сербовъ, или болгаръ, оказалъ Россіи важныя услуги и, переселясь въ Россію, получилъ отъ Императрицы Екатерины II, въ Харьковской губерніи, 2 тысячи душъ крестьянъ, которые по смерти его и достались пополамъ симъ двумъ его сыновьямъ. Иванъ, получа увольненіе отъ военной службы, съ чиномъ поручика, занялся сельскимъ хозяйствомъ и долго велъ мирную жизнь, потомъ былъ училищнымъ смотрителемъ, имѣлъ непріятности по сей части отъ письмоводителя при попечителѣ харьковскаго университета, Корниловѣ, о чемъ В. И., будучи въ С.-Петербургѣ, незадолго передъ отосланіемъ его въ Шлиссельбургъ, жаловался тогдашнему министру народнаго просвѣщенія, князю А. И. Голицыну, но въ такихъ выраженіяхъ, что болѣе его разсердилъ, чѣмъ доставилъ справедливость обиженному своему брату, потомъ женившемуся несчастно, и, послѣ разныхъ семейныхъ раздоровъ, умершему въ чаду (о чемъ мнѣ разсказывалъ H. К. Мавроди, женившійся на воспитанницѣ Василья Назарьевича и, помнится, служившій въ департаментѣ внутреннихъ дѣлъ по медицинской части). Василій Назарьевичъ, заложивъ свое имѣніе, намѣренъ былъ тайно уѣхать въ чужіе края, но схваченъ на границѣ нашей и, по повелѣнію Павла I, посаженный въ крѣпость, содержался во все время царствованія сего Государя. Александръ І-й, узнавъ его тамъ, какъ выше сказано, по вступленіи своемъ на престолъ, тотчасъ освободилъ его, приблизилъ къ себѣ такъ, что онъ могъ запросто входить въ кабинетъ Государя, безъ доклада, какъ самъ В. Н. мнѣ сказывалъ, получалъ часто отъ Государя своеручныя самыя дружескія записки: "Mon cher Kar..." etc. Такое благоволеніе къ нему Государя особенно обнаружилось въ бытность Александра І-го въ Москвѣ, для коронаціи, о чемъ также разсказывали разнообразно. Д. И. Бантышъ-Каменскій:-- что Василій Назарьевичъ незванный явился на балъ къ главнокомандующему, графу И. И. Салтыкову, когда ожидали Государя; хозяинъ, замѣтивъ его и по особенно рѣзкимъ чертамъ лица, и по поступи, не весьма свѣтской и ловкой въ такомъ блистательномъ собраніи, послалъ одного изъ своихъ чиновниковъ спросить, кто онъ и зачѣмъ? В. Н. отвѣчалъ, что онъ самъ доложитъ его сіятельству и, подойдя, подалъ ему письмо: оно было отъ Государя, съ выраженіемъ принять его благосклонно. Едва лишь публика имѣла время изъявить удивленіе свое внезапно оказанному отъ графа сему гостю отличному пріему, какъ объявлено о прибытіи Государя. Всѣ бросились на-встрѣчу. Государь, вошедши, замѣтилъ Василія Назарьевича, изъявилъ ему рукою знакъ благосклонности и тотчасъ самъ рекомендовалъ его графу; этимъ еще болѣе увеличилось удивленіе собранія. Но Д. И. Языковъ слышалъ отъ бывшаго тогда въ Москвѣ оберъ-полиціймейстера Каверина такъ: Императоръ Александръ I-й предварилъ графа И. П. Салтыкова, что будетъ къ нему на вечеръ, но чтобы не было постороннихъ, кромѣ близкихъ и родныхъ графу. Не успѣлъ графъ спросить Василія Назарьевича, какъ онъ тутъ явился къ нему, въ то самое время, когда сказано, что Государь прибылъ, и хозяинъ съ гостями своими поспѣшилъ на-встрѣчу высокому гостю, который, вошедши и увидѣвъ здѣсь Василія Назарьевича, сказалъ графу, чтобы онъ извинилъ его за непредвареніе о семъ гостѣ, коего ему рекомендуетъ, и всѣ не могли понять тогда сего отличія. Василій Назарьевичъ, пользуясь тогда такою милостью Государя, нашелъ случаи сказать ему, что онъ намѣренъ жениться на Надаржинской (немогшей получить значительнаго наслѣдства по причинѣ иска). Приготовя о семъ записку чрезъ оберъ-прокурора синодскаго, Пукалова, своего друга, онъ, единственно по сему уваженію, получилъ отъ Государя утвержденіе правъ законной наслѣдницы и, какъ невѣстѣ своей, богатыя серьги, или фермуаръ, а для протопопа харьковскаго, Прокоповича, орденъ св. Анны. В. Н., прибывъ въ Харьковъ, публично самъ возложилъ этотъ орденъ на сего протопопа, для показанія, что онъ значитъ у Государя. Притомъ же, чтобъ еще болѣе угодить мнимой невѣстѣ своей, о коей не могъ и подумать, чтобъ она не оцѣнила по достоинству такихъ для нея благодѣяніи, привезъ ей ея родственника изъ пажескаго кадетскаго корпуса (не спрося дозволенія начальства). По прибытіи къ Надаржинской съ царскимъ подаркомъ и имѣя уже готоваго, преданнаго себѣ Прокоповича, лишь только попросилъ руки ея, какъ она наотрѣзъ ему отказала, сказавъ, что уже отдала свое сердце другому (за котораго тогда же и вышла, т.-е. Корсакову), а его вѣчно будетъ считать своимъ другомъ и благодѣтелемъ. Говорятъ, что она тутъ же подала 50 тысячъ руб., или выкупленные ею векселя его на эту сумму, но онъ ихъ бросилъ ей и пѣшкомъ, не опомнясь, вышелъ изъ ея дома. Иные же говорятъ, что онъ принялъ тѣ деньги, и Государь, узнавъ о томъ, положилъ на него свой гнѣвъ. Но вѣроятнѣе, что Государь, получа отъ начальства рапортъ объ увозѣ самоправно кадета, или пажа, прогнѣвался и въ слѣдъ послалъ повелѣніе: лишь прибудетъ Василій Назарьевичъ въ Харьковъ, посадить его на гауптвахту, а кадета прислать въ корпусъ. Какъ бы то ни было, но такъ рушилось намѣреніе В. Н. жениться на богатой невѣстѣ, воспользовавшейся опрометчивостью. свойственною ему и въ разныхъ другихъ случаяхъ его жизни обнаруженною, а враги В. Н. могли внушить Государю, что, въ самомъ дѣлѣ, какъ казалось, повидимому, цѣль его была корысть, а не страсть душевная къ сей, чрезъ него выигравшей свое дѣло, дѣвицѣ. Къ причинамъ гнѣва на В. Н. отъ Государя относятъ и то, что онъ выражался о своемъ министрѣ, графѣ Заводовскомъ, обидными словами, что онъ лишь возитъ Государю портфель, наполненный бумагами, обработанными имъ, В. Н.

Рѣчи сіи или подобныя могли бытъ съ прибавленіемъ переданы графу Заводовскому бывшимъ сперва домашнимъ учителемъ дѣтей у Заводовскаго, а тогда директоромъ его канцеляріи, Ив. Ив. Мартыновымъ, жалкимъ педантомъ, желавшимъ къ своему жалованью, 2.500 р. (по сему званію), присоединить такую же сумму, какую получалъ тогда В. Н. по званію правителя дѣлъ главнаго правленія училищъ, въ чемъ и успѣлъ совершенно и чрезъ то избавился даже зависимости своей отъ сего, далеко превосходившаго его, сверстника. Къ сему должно присовокупить еще одно обстоятельство. По новомъ образованіи, вмѣсто бывшей коммиссіи народныхъ училищъ, главнаго правленія училищъ, коего, какъ мѣста, сохранившаго еще прежній коллегіальный видъ, всѣ попечители учебныхъ округовъ были членами и собирались подъ предсѣдательствомъ своего министра народнаго просвѣщенія (Заводовскаго), какъ президента, В. Н. все сохранялъ къ себѣ благорасположеніе, въ особенности князя Чарторыжскаго и его друга, графа Северина Осиповича Потоцкаго, назначеннаго попечителемъ новоучрежденнаго тогда харьковскаго университета, который обязанъ своимъ существованіемъ Василію Назарьевичу, склонившему дворянъ къ знатнымъ пожертвованіямъ для сего высшаго въ томъ краѣ училища. Но когда графъ С. О. Потоцкій, получа отпускъ за границу, оставилъ В. Н-чу нѣкоторыя суммы въ распоряженіе, съ тѣмъ, чтобы объ ихъ употребленіи относился онъ къ нему, графу Потоцкому, то В. Н. нѣкоторыми распорядился самъ, на выдачу нѣкоторымъ профессорамъ и т. и. издержки, чѣмъ навлекъ на себя неудовольствіе отъ графа Потоцкаго, и тѣмъ болѣе уже неблаговолившаго къ нему по вышеупомянутымъ наговорамъ, министра графа Заводовскаго, а потому дѣло Надаржннской и увозъ ея родственника, кадета, могло быть представлено Государю въ гораздо худшемъ видѣ, нежели какъ оно было въ самой сущности. Здѣсь сбылась пословица: "на бѣднаго Макара и шишки валятся", или: "гдѣ тонко, тутъ и рвется". Женитьба его на А. В. Мухиной {Скончавшейся только 24-го мая 1861 г., на 70-мъ году, и погребенной въ подмосковной. См. "Московск. Вѣдомости" No 114, стр. 914. О. Б.} не только не вознаграждала ему потери Надаржинской, но вслѣдъ затѣмъ начинается длинная цѣпь его горестей. Финансы его были довольно разстроены прежними неудачами. Въ селѣ своемъ, Кручинѣ, бросался онъ на разные опыты хозяйственные, по своимъ новымъ теоріямъ, коихъ впредь ему не было довольно времени и терпѣливости повѣрить съ должностнымъ вниманіемъ на самомъ дѣлѣ; издержки давно уже превосходили его состояніе. Требованія семейства возрастали, и нужно было удобство жизни, къ коей изъ дѣтства привыкла жена его. Учрежденіе филотехническаго общества, кажется мнѣ, было мѣрою отчаянною, которая, судя по степени средствъ и понятій членовъ, вошедшихъ въ составъ онаго, едва ли могла быть удачною и при лучшихъ обстоятельствахъ, вещественныхъ и невещественныхъ, самого учредителя. Возгласы его въ собраніяхъ были гласомъ вопіющаго въ пустынѣ, а слободско-украинскія степи дѣйствительно были слишкомъ обширны для сего полезнаго, даже самаго благонамѣреннаго, дѣла. Кому неизвѣстно, что если нелюбъ дѣлатель, нелюбо и дѣло его? Выданныя имъ акціи, съ тайнымъ знакомъ въ одной изъ клѣтокъ, написанныя химическимъ составомъ, съ условіемъ, что акція теряетъ свою данность, если сей знакъ обнаружится (который въ самомъ дѣлѣ самъ собою обнаружился зеленаго цвѣта отъ теплоты записной карманной книжки), еще болѣе умножили колебавшуюся къ нему довѣренность. Имѣніе его, коимъ онъ обезпечилъ акціи, подверглось тяжбѣ съ подписчиками, вѣрителями и прочими. Жалобы самого зятя его, H. К. Мавроди, долго удовлетворяемаго по векселямъ (даннымъ ему по случаю женитьбы на дочери В. Н-ча), опала отъ Двора, назначеніе за нимъ присмотра, запрещеніе переписки, литературныя его ссоры съ Карамзинымъ и съ нѣкоторыми другими, раздраженіе кн. А. Н. Голицына, сомнительное покровительство графа В. П. Кочубея, въ кабинетѣ коего онъ писалъ разныя смѣлыя бумаги, передаваемыя, безъ его вѣдома, Государю, потомъ, тяжебныя дѣла по имѣнію, умножившія число недруговъ, несчастіе, постигшее сына его Василія въ школѣ подпрапорщиковъ, откуда онъ пошелъ въ Свеаборгъ, вооруженіе противъ себя Общества соревнователей (рушившагося 14 декабря 1825 года), въ которомъ былъ почти общій на него заговоръ за статью объ ученыхъ обществахъ (самой непріятной сцены я самъ былъ свидѣтелемъ въ бурномъ онаго же общества засѣданіи, изъ коего и я тогда вышелъ съ Василіемъ Назарьевичемъ, давно замѣтивъ, что тамъ многіе члены таились отъ непричастныхъ съ чѣмъ-то недобрымъ): всѣ сіи обстоятельства и случаи, и, вѣроятно, многіе мнѣ неизвѣстные или неприходящіе теперь на память, при бѣгломъ семъ воспоминаніи столь давнихъ событій, все это могло сильно потрясти пылкій духъ, горячую голову и раздражительное сердце Василія Назарьевича, какъ бы обреченнаго на борьбу съ самою непріязненною ему судьбою, сперва такъ злобно, такъ предательски ласкавшею и возводившею его выше и выше, чтобъ потомъ сдѣлать ему чувствительнѣе паденіе. Во всѣхъ отношеніяхъ, во всякихъ случаяхъ и обстоятельствахъ, есть, конечно, Наполеоны, шагающіе, какъ бы однимъ скачкомъ, изъ Бріеннской школы, чрезъ престолъ имперіи, за экваторъ, на островъ Св. Елены! И нашъ добрый, умный и даже глубокомысленный Василій Назарьевичъ, если бы ограничилъ себя или на литературномъ, или на ученомъ, или даже на хозяйственномъ полѣ, могъ бы благополучно воздѣлать оное, пожать обильные плоды и подѣлиться ими съ своими соотчичами и съ потомствомъ; но онъ, какъ бабочка, слишкомъ приблизился къ пламени... и опалилъ себѣ крылья, слишкомъ довѣрилъ Двору и забылъ, что тамъ не все говорится, что на душѣ. Когда Александръ, воспитанный Лагарпомъ, въ началѣ царствованія своего, задолго до событій 1812 и 1814 гг., въ юной душѣ своей еще упивался идеями конца ХУIII вѣка, Василій Назарьевичъ, самъ не будучи главнымъ, примѣрнымъ помѣщикомъ, вооружился противъ эманципаціи крестьянства и дразнилъ молодое поколѣніе, обожавшее въ своемъ Государѣ сочувствіе съ своими идеями, дразнилъ даже финансовую систему, которая возвращеніе въ казну дворянскихъ имѣній, за каждымъ послѣднимъ стукомъ молотка, неуслышаннымъ помѣщиками, можетъ быть, считала своимъ барышемъ. Говорятъ, что В. Н., будучи сначала близкимъ Государю, огорчилъ его своею альфою и омегою (родъ наставленія, какъ царствовать), вѣроятно, въ тѣхъ же правилахъ, какія В. Н. писалъ для себя и для своего села Анашкина (если не ошибаюсь). Не хотѣлось бы мнѣ такъ заключать, по я зналъ въ Вас. Наз. много подобныхъ симъ аберрацій {Д. И. Языковь разсказывалъ мнѣ еще одну прежнюю нескромность В. И., бывшую также одною изъ главныхъ причинъ, навлекшихъ на него неблагосклонность Государя. Императоръ Александръ поручилъ ему написать статью по части законодательства, съ тѣмъ, чтобъ до времени не говорилъ объ оной; по В. Н. не утерпѣлъ, прочелъ ее бывшему министру юстиціи, Г. Г. Державину, не предваривъ его, однако, о запрещеніи отъ Государя открыть ее. Державинъ былъ потомъ съ докладомъ у Государя, который завелъ рѣчь о семь предметѣ и показалъ ему ту статью. Державинъ лишь взглянулъ, то сказала., что онъ ее уже читалъ. Удивленный государь спросилъ, когда и у кого? Державинъ отвѣчала.: "Каразина, мнѣ прочелъ ее". Нѣсколько примѣровъ мнѣ извѣстно, какъ строгъ былъ Государь сей за подобную нескромность.}. Говорятъ, что Василій Назарьевичъ также что-то непріятное писалъ Государю за границу, по случаю безпокойствъ, вспыхнувшихъ и тотчасъ потухшихъ, въ казармахъ гвардейскаго Семеновскаго полка, за полковника Шварца. Въ этомъ онъ мнѣ никогда не признавался, хотя часто любилъ спорить со мною, если я его хладнокровно убѣждалъ, и иногда заставлялъ соглашаться со мною въ такихъ предметахъ, которые непремѣнно требуютъ долговременной опытности, наипаче въ государственной администраціи, и которыхъ никакъ нельзя рѣшительно судить по одной теоріи, можетъ быть, не у насъ однихъ еще долго немогущей явно развиться, когда вся административная практика, не говоря о правительственной, заключена въ кабинетахъ, не только министровъ, по даже въ ихъ департаментахъ. Моя переписка съ Василіемъ Назарьевичемъ, по мѣрѣ сжатія круга отъ неблагопріятныхъ обстоятельствъ, также болѣе и болѣе сжималась и рѣдѣла. Сперва она вознаграждалась частыми нашими бесѣдами при свиданіяхъ, когда онъ, послѣ оставленной имъ службы, раза два пріѣзжалъ сюда, до послѣдняго отъѣзда въ Шлиссельбургъ и потомъ въ Кручикъ. При посѣщеніи имъ Москвы, было еще нѣсколько его отзывовъ; но это уже не въ томъ духѣ и не съ прежними сердечными изліяніями. Сердце его могло, конечно, черствѣть и отъ того въ отношеніи ко мнѣ, что нечѣмъ было болѣе отогрѣвать оное; я также, оставивъ службу, отставалъ даже отъ здѣшнихъ многихъ прежнихъ сверстниковъ и знакомыхъ, оставшихся въ службѣ и далеко меня опередившихъ".

II.

Отрывокъ изъ записокъ Державина.-- Открытіе университета въ Харьковѣ.-- Попытки эмансипаціи собственныхъ крестьянъ.-- Филотехническое общество въ Харьковѣ.

Пѣвецъ Фелицы оставилъ любопытныя сужденія и извѣстія о В. Н. Каразинѣ, въ изданныхъ въ минувшемъ 1859 году въ "Русской Бесѣдѣ (ч. V), собственноручныхъ "Запискахъ Державина". Подъ отдѣленіемъ VII "Царствованіе Императора Александра" Державинъ говоритъ, вездѣ называя себя въ третьемъ лицѣ. "Едва же пріѣхавъ изъ Москвы, а именно 23-го ноября (1801 г.) ввечеру, Державинъ оылъ позванъ чрезъ ѣздоваго къ Государю. Онъ предложилъ ему множество извѣтовъ, отъ разныхъ людей къ нему дошедшихъ, о безпорядкахъ, происходящихъ въ Калужской губерніи, чинимыхъ губернаторомъ Лопухинымъ, приказывая, чтобъ ѣхалъ въ Калугу и открылъ злоупотребленія сіи формально, какъ сенаторъ, сказывая, что нарочно посланными отъ него подъ рукою уже ощупаны всѣ слѣды. Державинъ, прочетши сіи бумаги и увидѣвъ въ нихъ знатныхъ особъ замѣшанными, просилъ Императора, чтобъ онъ избавилъ его отъ сей коммиссіи, что изъ слѣдствія его ничего не выйдетъ и онъ только вновь прибавитъ враговъ. Императоръ съ неудовольствіемъ возразилъ: "Какъ, развѣ ты мнѣ повиноваться не хочешь?" -- "Нѣтъ, Ваше Величество, хотя бы мнѣ жизни стоило, правда передъ вами на столѣ семъ будетъ! Только благоволите умѣть ее защищать'" -- "Я тебѣ клянусь поступать какъ должно!" -- Тогда отдалъ онъ ему извѣты и примолвилъ: "Еще получишь въ Москвѣ отъ коллежскаго совѣтника Каразина. А между тѣмъ, заготовь и принеси ко мнѣ завтра указъ къ себѣ и къ кому должно"...-- Державинъ безъ огласки сіе на другой депь исполнилъ. 5-го января 1802 г. отправился онъ безъ огласки въ Калугу. Прибылъ въ Москву, гдѣ получилъ отъ упомянутаго Каразина нарочито важныя бумаги, между прочимъ, и подписку, секретно имепемъ Государя истребованную отъ калужскаго помѣщика и фабриканта Гончарова, въ томъ, что губернаторъ Лопухинъ у него, Гончарова, выпросилъ сперва заимообразно 30,000 рублей на годъ, далъ ему вексель и послѣ, поѣхавъ будто осматривать губерпію, заѣхавъ къ нему въ деревню и придравшись къ слухамъ, что будто у него въ домѣ происходитъ запрещенная карточная игра, грозилъ ему ссылкою г.ъ Сибирь, велѣлъ для допросовъ явиться къ себѣ въ Мосальскъ, а между тѣмъ, черезъ приверженнаго къ себѣ секретаря Гужова, велѣлъ ему сказать, что ежели онъ упомянутый вексель уничтожитъ, онъ слѣдствія производить не прикажетъ. Бѣдный Гончаровъ согласился и отослалъ вексель съ приказчикомъ своимъ въ Калугу. Гончаровъ все сіе, въ помянутой секретной подпискѣ, писанной его собственною рукою, подъ присягой объявилъ Каразину; а сей отдалъ оную въ Москвѣ Державину, какъ равно и другія бумаги, доказывающія преступленія губернатора. Снабженный таковыми отъ Императора и Каразина, пріѣхавъ въ Калугу, остановился въ квартирѣ, Каразинымъ пріисканной, въ домѣ у купца Бородина, градскаго головы".-- Началось сперва развѣдываніе городскихъ слуховъ, потомъ слѣдствіе. Открыто тридцать-четыре важныхъ и двѣнадцать неважныхъ дѣлъ. Державинъ послалъ курьера къ Императору, губернаторъ къ друзьямъ-вельможамъ, жалуясь на Державина, будто онъ завелъ у себя тайную канцелярію и въ ней мучитъ людей, въ томъ числѣ самого Гончарова, который въ самомъ дѣлѣ, по непонятному случаю, скоропостижно, отъ апоплексическаго удара, въ кабинетѣ Державина заболѣлъ и, едва вышелъ въ сѣни, умеръ. Онъ испугался, когда Державинъ, показавши ему "секретную его подписку, взятую отъ него Каразинымъ", объявилъ, что желательно было бы, "чтобъ подалъ ему формальное прошеніе съ доказательствами" -- "ибо подписка взята у него по секрету, то и непріятно ему такимъ инквизиціоннымъ средствомъ безславить кроткое царствованіе владѣющаго Государя".-- Послѣ разныхъ столкновеній, черезъ 6 недѣль Державинъ оставилъ Калугу; пробылъ въ Москвѣ двѣ или три недѣли, и, оставя тамъ доклады Государю, поѣхалъ въ Петербургъ.-- Новыя огорченія встрѣтили его тамъ. Но, наконецъ, составленъ независимый комитетъ, и Лопухинъ, преданный суду, обвиненъ во всемъ"...

Оставя извѣстіе о такой близости Каразина къ Императору, Державинъ, коснувшись еще раза этого человѣка, набрасываетъ на него тѣнь значительно-темную. По принятому мною способу передачи извѣстій о Каразинѣ, заношу въ точности и этотъ разсказъ Державина, не имѣя возможности ни подтвердить его, ни опровергнуть. Предоставляю это другимъ. Суровый царедворецъ трехъ царствованій, жесткимъ и шероховатымъ своимъ слогомъ безпрестанно жалуясь въ "Запискахъ" на своихъ враговъ и соперниковъ по службѣ, говоритъ: "Державинъ получилъ довольно небезважное порученіе отъ Императора. Вышеупомянутый Каразинъ, будучи человѣкъ умный и расторопный, хотя, впрочемъ, не весьма завидной честности {Слухъ, но которому Державинъ такъ рѣзко выразился о Каразинѣ, "Русская Бесѣда" назвала "неосновательнымъ". Этотъ упрекъ и мнѣ непонятенъ, тѣмъ болѣе, что въ этихъ дѣлахъ Доржавинъ самъ подалъ голосъ за Каразина.}, имѣлъ доступъ къ Государю. Онъ показывалъ, въ Москвѣ, къ нему писанные такіе благосклонные или, лучше сказать, дружескіе рескрипты, что могли привести всякаго въ удивленіе довѣренностью къ нему Монарха. Пріобрѣлъ онъ сіе, живучи въ Москвѣ, увѣдомляя его о московскихъ всякаго рода происшествіяхъ, какъ выше явствуетъ, по извѣту безъименныхъ лицъ, къ свѣдѣнію Императора дошедшихъ. Между тѣмъ, какъ производилъ Державинъ, по его развѣдываніямъ, въ Калугѣ слѣдствіе, успѣлъ онъ изъ Москвы, прежде его, пріѣхать въ Петербургъ и тутъ узнать о тяжебномъ важномъ дѣлѣ, находящемся уже въ государственномъ совѣтѣ, между нѣкоторою госпожею Надаржинскою и Кондратьевымъ. Сей послѣдній опровергалъ ея бракъ и дочь, внѣ брака зачатую, чѣмъ онъ пріобрѣталъ, послѣ ея мужа, а своего дяди, великое недвижимое и движимое имѣніе, въ Малороссіи находящееся. Разныя были мнѣнія на той и на другой сторонѣ, а сильнѣйшая партія тогдашняго времени, то-есть г. Зубова, была на сторонѣ Кондратьева. Каразинъ, свѣдавъ о семъ дѣлѣ, и хотя онъ прежде былъ на сторонѣ племянника, но узнавъ, что вдова имѣетъ дочь, лѣтъ тринадцати, которая, по утвержденіи законности ея рожденія, могла быть богатая невѣста, имѣющая въ приданое болѣе 5,000 душъ, то и вознамѣрился ходатайствовать за нее, съ тѣмъ, чтобы получить ее себѣ въ замужество {"Русская Бесѣда" къ этому мѣсту дѣлаетъ примѣчаніе: "Это предположеніе Державина не исполнилось, да и врядъ ли было основательно. Василіи Назарьевичъ Каразинъ женатъ былъ на дѣвицѣ Бланкенвагель, родной внукѣ Голикова, собирателя извѣстіи о Петрѣ Великомъ".}. Онъ подольстился къ матери, и хотя черезъ переписку, весьма ласкательную, не получилъ точнаго обѣщанія о полученіи руки ея, но весьма великую надежду, съ тѣмъ, что ежели онъ дѣло ея исходатайствуетъ,-- пріобрѣтетъ ея склонность. Въ такомъ намѣреніи успѣлъ онъ внушить Государю, чтобы, ежели дѣло Надаржинской, въ которой онъ, какъ въ своей сговоренной невѣстѣ, беретъ участіе, по запутанности и пристрастію членовъ совѣта, поручитъ разсмотрѣнію г. Лагарпа, учителя Государя, который былъ тогда въ Петербургѣ, и Державина, какъ людей совѣстныхъ и знающихъ юриспруденцію, то они ему удобнѣе представятъ наилучшее мнѣніе. Императоръ на сіе соизволилъ, и гр. В. А. Зубовъ привезъ Державину, когда онъ совсѣмъ не ожидалъ, сіе дѣло, при запискѣ Каразина, съ высочайшимъ новелѣніемъ, чтобъ онъ представилъ свое мнѣніе хотя одинъ, для того, что Лагарнъ уже уѣхалъ во Францію. Державинъ далъ свое мнѣніе въ пользу сей несчастной сироты. Гр. В. А. Зубовъ, котораго Государь очень любилъ и уважалъ, принесъ-было къ нему заготовленный уже указъ въ пользу Кондратьева, что и хотѣлъ Государь подписать и взялъ уже перо; но сей молодой вельможа, хотя интересоваіся за Кондратьева, но столько былъ благороденъ и честенъ {Явное противорѣчіе Державина своему мнѣнію о Каразинѣ.}, что, останова руку его, совѣтовалъ ему потребовать прежде отъ Державина письменнаго заключенія. По поднесеніи Державинымъ подробныхъ объясненій и доказательствъ правости дѣвицы, состоялся указъ въ ея пользу"...

"Записка" сына Каразина прибавляетъ, въ поясненіе важныхъ порученій, возлагавшихся въ первые годы царствованія Императора Александра на В. И. Каразнна: "Разскажу одинъ примѣръ изъ множества слышанныхъ мною. Представлено было однажды на высочайшую конфирмацію одно уголовное дѣло. Братъ убилъ брата, оба были богатые владѣльцы; слѣдствіе длилось очень долго, наконецъ прошло всѣ инстанціи, и результатъ былъ тотъ, что братоубійцу оправдали. Государь, читавшій всегда со вниманіемъ подобнаго рода дѣла, замѣтилъ какое-то обстоятельство, которое показалось ему сомнительнымъ. Онъ призываетъ моего отца и говоритъ: "Поѣзжай на мѣсто и развѣдай все обстоятельно!" -- Отецъ мой ѣдетъ и черезъ короткое время привозитъ неоспоримыя доказательства, что преступленіе было вопіющее и покрыто кучею денегъ. Между прочимъ, губернатору дано было 100,000 рублей... Провѣрили факты, и все открылось ясно, какъ день"...

Державинъ почти вполнѣ подтверждаетъ это извѣстіе, слышанное Ф. В. Каразинымъ отъ своего отца. Онъ прямо относитъ его къ событіямъ калужской поѣздки и говоритъ: "Открылись злоупотребленія губернатора въ покровительствѣ смертоубійства, за взятки, помѣщикомъ Хитровымъ брата своего роднаго, за что онъ въ подарокъ давалъ губернатору на 75,000 ломбардныхъ билетовъ".-- Губернаторъ Лопухинъ, какъ сказано выше, за все это осужденъ и наказанъ.

Заслуги Каразина на пользу Украйны останутся навсегда памятными. И если онъ послѣ навлекъ на себя опрометчивыми письмами и представленіями гнѣвъ правительства, это самое правительство всегда чтило его достойные труды.

Возвращаюсь къ блистательной порѣ, когда тридцатилѣтній пылкій молодой человѣкъ, В. Н. Каразинъ, взялся за основаніе университета въ Харьковѣ.

"Записка" его сына говоритъ: "Чего стоило ему собрать деньги отъ людей, большая часть которыхъ коснѣла еще въ невѣжествѣ и бѣгала отъ одного имени просвѣщенія! За-то надобно было видѣть, какъ онъ принялся за это дѣло, какъ воспользовался даромъ своимъ говорить и убѣждать людей! Надобно было слышать произнесенную имъ рѣчь въ дворянскомъ собраніи! 25 лѣтъ спустя, одинъ изъ бывшихъ тогда въ собраніи вспомнилъ какъ-то объ этой рѣчи при мнѣ и не могъ безъ слезъ говорить о восторгѣ, произведенномъ юнымъ ораторомъ... Просьбы на колѣняхъ, мольбы со слезами, обѣщанія разныхъ наградъ у правительства,-- все было имъ употреблено! Другой, на мѣстѣ его, поѣхалъ бы послѣ этого съ торжествомъ въ столицу, выставилъ бы себя, прокричалъ бы о подвигѣ своемъ во всѣхъ концахъ вселенной, и на него посыпались бы почести, награды! Но онъ скрылъ себя совершенно, выставилъ только другихъ... А участія съ его стороны было столько, что оно положило пачало разоренію его имѣнія, которое теперь почти все распродано по частямъ за долги!.." .

Наша литература сохранила вѣрныя данныя объ этомъ подвигѣ В. Н. Каразина.

Вотъ они:

Въ напечатанной въ "Молодикѣ на 1844 г." любопытной "Копіи съ протоколовъ дворянства и купечества, предъ основаніемъ Ими. харьковскаго университета, 1802 г., сентября l-го", за подписью губернскаго предводителя дворянства, слободскихъ-украинскихъ дворянъ и харьковскихъ купцовъ и гражданъ, говорится: "Дворянство, обративъ вниманіе на положеніе своего края, предметомъ своимъ избрало просвѣщеніе и полагаетъ учредить въ губернскомъ городѣ своемъ университетъ. Онъ долженъ имѣть подъ вѣдѣніемъ своимъ двѣ школы для людей низшихъ состояній: школу сельскаго домоводства и ремеслъ, и рукодѣлій. Для положенія основанія сему университету, слободское украинское дворянство полагаетъ взнести отъ дворянскихъ имѣній сей губерніи 400,000 рублей. Упомянутою суммою признаютъ украинскіе дворяне себя должными государству отъ сего дня, по тѣмъ не ограничатъ ревность свою. Слободское дворянство полагаетъ пригласить къ усугубленію капитала губерніи: Курскую, Орловскую, Воронежскую, Новороссійскую, Полтавскую и Черниговскую, и къ сему же гражданъ другихъ состояній въ Слободской Украинѣ, испросивъ на все сіе позволеніе Всемилостивѣйшаго Государя Императора. На сей конецъ поручаетъ оно депутату своему, коллежскому совѣтнику Василію Назарьевичу Каразину, въ сходство настоящаго положенія, отъ "имени дворянъ" сдѣлать всеподданнѣйшее представленіе".-- Въ отдѣльномъ протоколѣ отъ харьковскаго купечества, того же 1802 г., 1-го сентября, говорится: "Видя въ учрежденіи семъ явное благотвореніе городу, яко то: умноженіе его населенности, распространеніе торговъ и промысловъ, необыкновенное приращеніе въ оборотѣ денегъ, гражданство полагаетъ и съ своей стороны: 1) взносить въ пользу университета, въ теченіе десяти лѣтъ, съ капиталомъ по 1 1/4% ежегодно; 2) достаточнѣйшіе отъ купцовъ готовы на частные взносы; 3) просить Его Величество о соизволеніи, чтобъ половина откупной суммы на все послѣдующее время (пожалованная 1783 г. въ пользу горожанъ) предоставлена была въ пользу университета; для того и уполномочиваетъ г. коллежскаго совѣтника Василія Назарьевича Каразина" и т. д. Всего же собрано 618,000 руб. сер.

Эти оба протокола были вызваны пылкою рѣчью В. Н. Каразина, отъ 11-го августа, того ж.е 1802 г., въ собраніи харьковскаго дворянства (тамъ же, стр. 245--250), которую Каразинъ начинаетъ словами: "Благодарность! Она будетъ предметомъ, которымъ я васъ занять осмѣливаюсь, благородное и высокопочтенное собраніе! Она наполняетъ мое сердце!-- Таковы мои чувствованія бываютъ каждый разъ, когда удается мнѣ навѣщать благословенные небомъ и землею наши предѣлы. Но сколь возвышены они обстоятельствами нашего времени! Я имѣю счастіе быть возвѣстителемъ воли благодѣтельнѣйшаго изъ Монарховъ... Мнѣ позволено сказать Его устами, что подвигъ, предпринимаемый нашимъ обществомъ, пріятенъ Ему! Что Онъ ожидаетъ исполненія нашихъ, донесенныхъ Ему обѣтовъ... Сіе чувствованіе радости и надежды, упоявшее меня уже при посѣщеніи края моего рожденіи, угодно было вамъ усугубить благосклоннѣйшимъ пріемомъ, въ первое собраніе, когда представилъ я вамъ предначертаніе тою учрежденія, коимъ вы хотите украсить свою страну, отличить ее въ пространной Россіи... Вся жизпь моя посвящена будетъ на доказательства въ томъ! Она принадлежитъ моему отечеству, но въ особенности -- краю, который былъ отечествомъ для понятій моей юности! Блаженъ уже стократно, ежели случаи поставилъ меня въ возможность дѣлать малѣйшее добро любезной моей Украйнѣ. Гакъ я смѣю думать, что губернія паша предназначена разлить вокругъ себя чувство изящности и просвѣщенія. Она можетъ быть для Россіи то, что древнія Аѳины для Греціи. Благотворенъ нашъ воздухъ; удобенъ прельстить иностранцевъ, которыхъ мы пригласимъ къ себѣ... Я полагалъ, что мы посадимъ мудрость въ судахъ, что купцы пріидутъ почерпать у насъ познанія; что отъ насъ изыдутъ витіи, стихотворцы; что мы умножимъ число врачей... Я смѣлъ еще мечтать, что необыкновенное стеченіе украситъ, распространитъ сей городъ... Простите дерзновеніе мое! Самыя сіи мысли обнаружилъ я и предъ августѣйшимъ Монархомъ! Исполнители его велѣній увѣрили меня, что пріятно ему было назначить Украйну средоточіемъ просвѣщенія... Высокопочтенное собраніе! Неужели обвините вы меня за высокія мысли, которыя отъ юности моей питалъ я о странѣ нашей?.. Представлю ли вамъ, что не столько низокъ въ душѣ, судя по моимъ понятіямъ, по самому политическому моему положенію, чтобъ питать намѣренія личности, внѣ которой я рѣшительно себя поставилъ, при вступленіи моемъ въ общество?.. Отъ васъ зависитъ теперь -- оправдать меня, или предать стыду и отчаянію! Здѣсь предстою предъ вами, въ лицѣ вашего друга или преступника!"

"Записка" сына В. Н. Каразина говоритъ: "Дворянство и купечество поддержали отца моего. Дѣло было сдѣлано по его мыслямъ и мольбамъ. Щедро наградивши дворянъ и купцовъ, Государь захотѣлъ наградить и главнаго виновника всего дѣла. Находился тогда отецъ мой въ Харьковѣ, въ отпуску. Вдругъ его призываетъ губернаторъ и спрашиваетъ: "Какой награды онъ желаетъ?" "Позвольте подумать!" -- отвѣчалъ мой отецъ -- и вслѣдъ затѣмъ беретъ тройку, скачетъ въ Петербургъ, тамъ бросается къ ногамъ Государя и умоляетъ не давать ему никакой награды: "да не будетъ сказано, что я дѣлалъ все изъ желанія получить награду!" Государь его обнялъ... Ф. В. Каразинъ заключаетъ: "Подробности эти отецъ мнѣ передавалъ однажды самъ, тридцать пять лѣтъ спустя, въ минуту особенной откровенности... Лгать ему было не для чего, особенно передъ сыномъ и въ то время!"

В. Н. Каразинъ всегда стремился привить прочное, здравое и практическое воспитаніе къ обществу своей родины.

Я нашелъ слѣдующую любопытную, позднѣйшую его замѣтку о воспитаніи.

Насмѣхаясь надъ французскими гувернерами и домашними учителями своего времени (" Чистая правда ", стр. 286--288), В. Н. Каразинъ говоритъ, 24-го сентября 1819 года: "Продолжая и здѣсь, въ С.-Петербургѣ, спорить съ женою о преимуществахъ общественнаго воспитанія надъ домашнимъ, я такъ же, какъ и въ деревнѣ, принужденъ сдаться. Скрѣпя сердце, пріискалъ я дѣтямъ учителя француза изъ лучшихъ, по часамъ. Является m-r Chevalier de **, и приноситъ son cahier d'Histoire. Вотъ ея начало: "L'Histoire est le récit des évènements, qui se sont passés dans le monde" (Парижанинъ живъ не хочетъ быть безъ происшествія!) Бѣдный мой Вася, который уже проходилъ г. Кайданова, долженъ былъ его оставить. Со вздохомъ и глубокимъ поклономъ заплатилъ я десять рублей за часъ и отпустилъ m-r Chevalier"...

Представивши, въ 1806 году, въ совѣтъ московскаго университета мысли о новомъ способѣ винокуренія, при которомъ болѣе "сберегалось дровъ" ("Описаніе снаряда для гонки вина", стр. 73--74), В. Н. Каразинъ говоритъ: "Съ прошедшаго, 1805 года, основавъ постоянное мое жилище въ краю моего рожденія, Слободско-Украинской губерніи, должно мнѣ было начать съ того, чтобы пріобрѣсть о ней познанія сколько-нибудь полнѣе тѣхъ, которыя могли мнѣ доставить одни первые годы мои, въ ней проведенные. При начальномъ взглядѣ на недвижимыя тамошнія имѣнія, мое собственное и другихъ помѣщиковъ, нельзя было не поразиться опустошеніемъ лѣсовъ. Изъ вычисленія оказывается, что болѣе 200 квадратныхъ верстъ лѣса истребляется въ Россіи ежегодно на одно винокуреніе. Эта мысль, съ желаніемъ сберечь мою собственность, заставила меня вникнуть въ сей предметъ".

Извѣстный украинскій писатель Основьяненко, сверстникъ В. Н. Каразина, также свидѣтельствуетъ о его подвигѣ въ основаніи университета.

Въ статьѣ " Городъ Харьковъ ", безъ подписи автора, въ "Современникѣ" 1840 г. (т. XX), говорится (эта статья напечатала также въ сокращеніи въ "Харьковскихъ Губернскихъ Вѣдомостяхъ" 1838 года, съ подписью Квитки).

"Въ 1802 году, при общемъ собраніи всего дворянства Слободско-Украинской губерніи, по случаю принятія Высочайшей грамоты, пожалованной въ подтвержденіе правъ и привилегіи сей губерніи, когда нельзя было не чувствовать общей готовности во всемъ сословіи на патріотическое пожертвованіе, бывшій въ собраніи статскій совѣтникъ и кавалеръ Василій Назаровичъ Каразинъ, помѣщикъ сей губерніи, предложилъ на разсужденіе дворянства мысль объ учрежденіи университета. Мысль сія была всѣмъ собраніемъ единодушно принята, и по соображеніи способовъ и надобностей при такомъ учрежденіи, положено: отъ имѣній каждаго помѣщика ввести назначаемую часть въ опредѣленный срокъ, что составляло всей суммы "четыреста тысячъ рублей". Дворянство уполномочило Каразина повергнуть къ подножію престола назначеніе свое и испросить утвержденіе на учрежденіе въ Харьковѣ сего высшаго училища. Императоръ Александръ I, "въ уваженіе патріотическаго приношенія слободско-украинскаго дворянства", повелѣлъ учредить въ Харьковѣ университетъ, который и открытъ 17-го января 1805 года. В. Н. Каразинъ изъ первыхъ признанъ почетнымъ членомъ университета".

А между тѣмъ, какое общество на своей родинѣ засталъ тогда В. Н. Каразинъ? И опять могу привести по этому соображенію любопытную замѣтку его самого.

Въ своей статьѣ "Взглядъ на украинскую старину " ("Молодикъ на 1844 г.") В. Н. Каразинъ говоритъ: "Между учителями коллегіума замѣтимъ Сковороду и протоіерея Шванскаго. Я имѣлъ честь въ моей молодости видѣть сихъ почтенныхъ мужей, которые въ свое время могли бы занять мѣсто между германскими учеными, наиболѣе уважаемыми. Палицынъ имѣлъ вкусъ къ архитектурѣ, украсилъ нѣсколько нашихъ городовъ и множество селъ зданіями. Дѣйствуя на богатыхъ помѣщиковъ, въ числѣ которыхъ Шидловскіе и Надаржинскіе были его друзьями, онъ заохотилъ ихъ къ строеніямъ, лучшему расположенію домовъ, украшенію ихъ приличными мебелями, къ заведенію библіотекъ. Ему обязаны мы большею частью началами европейскаго быта на Украйнѣ. Я помню еще, что дома помѣщиковъ, имѣвшихъ отъ 500 до 1,000 душъ, были покрыты тростникомъ; что въ гостиныхъ стояли лавки, покрытыя коврами; что за столомъ служили дѣвки, въ бѣлыхъ сорочкахъ, пестрыхъ исподницахъ и червонныхъ черевичкахъ; что главные папы въ губернскомъ городѣ хаживали по улицамъ, съ музыкой, падвесель... До открытія университета, кто бы подумалъ, что въ Харьковѣ будетъ каменный, весьма благообразный театръ, пять аптекъ, четыре литографіи, двѣ типографіи, могли бы существовать еще двѣ"... Говоря здѣсь, какъ въ старые годы было на Украйнѣ изобиліе во всемъ, онъ прибавляетъ: "Не одинъ подобный примѣръ цитировалъ мнѣ, еще юношѣ, стодвадцатилѣтній однодворецъ Масалитиновъ ".

Великая была радость В. Н. Каразина, когда, въ 1838 г. (см. его статью: "О цѣлебной водѣ надъ Орелью"), онъ привѣтствовалъ практическіе труды университета, по изученію окрестнаго края. Онъ говоритъ такъ: "Grâce à l'Université, рано или поздно мы познакомимся со всѣми природными дарами нашей Украйны, будемъ имѣть и Фавну, и Флору, и полное описаніе минераловъ и водъ полуденныхъ губерній. Я долгомъ почитаю указать гг. ученымъ цѣлебную воду въ имѣніи Константина Константиновича Ковалевскаго. Какъ благодаренъ я приглашенію А. С. Лашкарева, сосѣда этой дачи, осмотрѣть вмѣстѣ любопытныя воды -- 8-го сентября 1838 года".

Въ самой мысли объ университетѣ онъ шелъ не вровень съ другими. По словамъ "Записки" его сына, сохранившаго всѣ его устные разсказы, "университетъ его былъ не школа, по нѣмецкому образцу устроенная, а всеобъемлющее училище. Съ нимъ соединена была его давнишняя, любимая мечта освобожденія Греціи; сюда послѣдняя, по его мнѣнію, должна была прислать своихъ сыновъ въ науку. И такимъ образомъ Россія воздала бы наконецъ Греціи за то, что получила отъ нея, за 1,000 лѣтъ назадъ, свѣтъ христіанства и наукъ!". Заношу этотъ отрывокъ изъ разсказа сына, какъ намекъ на юношескія мысли по этому поводу самого В. Н. Каразина.

Вслѣдъ за основаніемъ университета въ родномъ городѣ, куда онъ тутъ же вызвалъ 23 семейства лучшихъ иностранныхъ мастеровъ, типографщиковъ, переплетчиковъ, часовщиковъ, столяровъ, рѣзчиковъ, слесарей, каретниковъ, кузнецовъ и проч. ("Записка" сына), В. Н. Каразинъ увлекся другою блистательною мыслію. Онъ составилъ планъ постепеннаго освобожденія двухъ своихъ имѣній села Кручина, Харьковской, и села Анашкина, Московской губерніи, написалъ уставы эмансипаціи обоихъ имѣній, подписалъ ихъ и ввелъ тутъ же лично въ дѣйствіе на мѣстѣ. Устава перваго имѣнія я нигдѣ не могъ найти, уставъ же второго я нашелъ въ печати; привожу его здѣсь.

Издавая временный уставъ сельца Анашкина, съ деревнями ("Опытъ сельскаго устава", стр. 1 и 16), В. Н. Каразинъ говоритъ: "Беру смѣлость издать подобный опытъ; поелику я увѣренъ, что взаимное и публичное сообщеніе другъ другу, моей собратіи помѣщиковъ, таковыхъ идей -- можетъ наилучшимъ образомъ содѣйствовать къ усугубленію благосостоянія поселянъ, слѣдовательно -- и помѣщиковъ самихъ. Сіе маленькое постановленіе исполняется, на самомъ дѣлѣ, Московской губерніи, въ Звенигородскомъ уѣздѣ, въ пятидесяти верстахъ отъ Москвы, гдѣ оно введено для испытанія прежде, нежели можетъ быть данъ поселянамъ уставъ постоянный и подробный, существующій съ пользою четырнадцать лѣтъ (отъ 1805 года), въ другомъ моемъ имѣніи, которое находится въ Слободско-Украинской губерніи. Издаваемый теперь опытъ есть какъ бы первый шагъ, или вступленіе къ слободско-украинскому уставу, содержащему вполнѣ мои начала. На изданіе сего послѣдняго испрашиваю я особое позволеніе и не умедлю представить его просвѣщенной публикѣ, когда сіи первоначальныя черты вниманія ея удостоены будутъ".

Вотъ главныя черты этого оригинальнаго устава сельца Анашкина: Статья I: "Съ поселянъ прежде всего взыскивается, чтобъ они были христіане и вѣрные подданные Царя своего, не по имени только, по самымъ дѣломъ, т.-е. исполняли бы закопы Божіи и Царскій, любили бы ближнихъ, почитали бы всякое установленное начальство и взносили исправно подати". Ст. 2: "По жительству господъ въ другой губерніи учреждается въ селѣ Анашкинѣ начальникомъ сельскій староста. Для совѣта ему назначаются два выборные. Послѣдній будетъ завѣдывать все, что принадлежитъ до сельской полиціи, и по сей причинѣ назовется полицейскимъ. Всѣ трое вмѣстѣ составляютъ сельскую думу". Эти лица, какъ и видно, назначались самимъ владѣльцемъ. Въ примѣчаніи къ ст. 6 устава говорится: "Предполагается, что со временемъ выборъ членовъ думы предоставится самимъ поселянамъ, отцамъ семействъ ". Ст. 3: "На каждаго изъ выборныхъ поселяне могутъ жаловаться въ думѣ; но на старосту или на рѣшенія думы господамъ". Ст. 4: "Сельская анашкинская дума собирается каждую субботу, послѣ обѣда, для учрежденія общественныхъ дѣлъ; можетъ собирать мірскую сходку, подъ предсѣданіемъ приходскаго священника". Ст. 5 "Мірская сходка, безъ повѣщенія думы не можетъ собираться. Она составляется изъ отцовъ семействъ, не обезславленныхъ явно". Ст. 6: "Сельская дума вѣдаетъ всѣ общественныя дѣла, ведетъ о нихъ самую краткую записку и посылаетъ донесеніе (ежемѣсячное) господамъ, кои священникъ мѣтитъ словомъ: вѣрно". Ст. 8: "Дума въ сборахъ дѣлаетъ раскладки". Ст. 9: "На содержаніе думы положено 800 руб." Ст. 11: "Дума должна заниматься исправленіемъ нравовъ поселянъ, т.-е. чтобъ7 они были благочестивые и честные люди. Для чего она имѣетъ право наказывать, обращая къ исправленію: пьяницъ, непочтительныхъ къ родителямъ, нерадивыхъ о своемъ хозяйствѣ. Наказанія могутъ быть: денежныя пени, работа на общество и тѣлесныя". Ст. 12; " Тѣлесныя наказанія имѣютъ производиться лозою, а не палкою. Они даются только за непокорство и лживый поступокъ предъ начальствомъ, отъ одного и до сорока ударовъ, разумѣется, что послѣднее можетъ имѣть мѣсто въ самыхъ рѣдкихъ случаяхъ. На десять ударовъ дѣлается приговоръ думы". Примѣчаніе: "Простой народъ -- вездѣ народъ, и воображать руководить его чувствомъ одной чести или страхомъ наказаніи, единственно на ней основанныхъ, есть жестоко заблуждаться. А въ тѣхъ земляхъ, гдѣ испытали отмѣнить отеческое наказаніе лозою, видятъ себя принужденными гораздо чаще наказывать лишеніемъ жизни, или продолжительнымъ заключеніемъ въ темницы ижелѣзы". Ст. 13: "Кража наказывается взысканіемъ цѣны украденой вещи вдесятеро. Пять долей изъ сего поступаютъ въ общественную сумму, три хозяину, а двѣ доносителю или открывшему кражу". Ст. 15: "Староста есть начальникъ, представляющій господъ". Ст. 18: "На мірской сходкѣ собираются голоса положеніемъ въ двѣ шапки маленькихъ жеребенковъ изъ бѣлыхъ и черныхъ прутиковъ". Ст. 19: "Со стороны господъ отпускается ежегодно въ общественную сумму 500 руб., обязывая думу: учредить оспопрививаніе и содержать надзирателя за больными, также училище для малолѣтнихъ поселянъ, по данному ей наставленію". Ст. 20; "Остатки отъ общественной суммы поручается сельской думѣ раздавать въ заемъ поселянамъ, на годъ, два, четыре и восемь лѣтъ, съ надежными поруками и со взысканіемъ ежегодныхъ процентовъ въ пользу сей суммы. Сиротскія деньги въ ней же должны быть хранимы и раздачею въ заемъ умножаемы". Ст. 21: " поселянамъ сельца Анашкина съ деревнями дается слово на всегдашнія времена: I. Предоставить во владѣніе ихъ всѣ угодья, каковыя въ семъ имѣніи числятся по документамъ, исключая только господскую усадьбу и заповѣдные лѣса. II. За владѣніе сими угодьями взимать съ нихъ оброкъ не выше шести процентовъ съ истинной цѣны имѣнія ежегодно. III. Не продавать изъ нихъ, не отдавать въ рекруты и не брать въ дворовое услуженіе ни одного лица мужескаго или женскаго пола, также не смѣнять членовъ сельской думы, безъ особеннаго на то или другое приговора мірской сходки. IY. Почитать и заставлять почитать собственность всякаго поселянина неприкосновенною. Y. Всякій поселянинъ мужескаго пола, желающій быть отъ господъ уволенъ въ казенное званіе, получаетъ отпускную немедленно, когда онъ взнесетъ за себя и за движимую свою собственность цѣну 2,000 дней земледѣльческой работы. А сіи деньги, равно какъ получаемыя при продажѣ, по приговору мірской сходки, и плата за выводъ невѣстъ, поступаютъ не въ число господскихъ доходовъ, но въ общественную сумму сельца Анашкина съ деревнями". Примѣчаніе; "Подлинный подписали помѣщикъ и помѣщица -- за себя и за малолѣтнихъ ихъ дѣтей". Еще примѣчаніе, подъ строкой: "Различеніе собственности помѣщика отъ полицейской его власти, безъ всякаго ослабленія сей послѣдней и именно: въ намѣреніи охранить моральную ея чистоту, составляетъ главнѣйшее въ обоихъ моихъ уставахъ". (В. Каразинъ ),

Современные практики не разъ улыбнутся, читая эти строки. Но вспомните, господа, что это писалъ человѣкъ молодой, безъ образцовъ и товарищей, по убѣжденію одной своей пылкой головы и любящаго сердца.

Не будучи никогда особенно склоненъ къ изящнымъ искусствамъ, В. Н. Каразинъ, съ 1805 г. сталъ болѣе и болѣе склоняться къ примѣненію естественныхъ наукъ и въ 1811 году приступилъ къ основанію филотехническаго общества домоводства въ Харьковѣ.

"Сколько россійскихъ милліоновъ разсыпано, въ суетномъ намѣреніи удивить Парижъ или Лондонъ! Сколько употреблено ихъ на вывозъ изъ Италіи такъ называемыхъ антиковъ или другихъ художественныхъ произведеній!" (Рѣчь въ Обществѣ "Испытателей природы" 1807 г.) -- такъ онъ выражался, тоскуя о малопрактичности своихъ сосѣдей и сверстниковъ.

"Помѣщика я разумѣю, говорилъ онъ, наслѣдственнымъ чиновникомъ, которому, или предкамъ его, верховная власть, давъ землю для населенія, чрезъ то ввѣрила попеченіе о людяхъ-поселянахъ. Онъ есть природный покровитель, ихъ гражданскій судья, посредникъ между ними и высшимъ правительствомъ, ходатай за нихъ, наставникъ во всемъ.

Однимъ словомъ, въ отношеніи къ государству, онъ есть ихъ генералъ-губернаторъ въ маломъ видѣ" ("О необходимости усилить домоводство", 1813 г.).

III.

Заботы о домоводствѣ и хозяйствѣ Украины.-- Остальная жизнь въ деревнѣ.-- Пожаръ дома и библіотеки.-- Признательность общества въ 1833 году.-- Участіе въ мѣстныхъ вѣдомостяхъ.-- Отъѣздъ въ Крымъ и смерть.

В. Н. Каразинъ продолжалъ свои сношенія съ дѣльными практиками всякаго рода.

"Авторъ съ удовольствіемъ признается, говорилъ онъ, что онъ большую часть познанія о мѣстныхъ обстоятельствахъ россійской торговли и промышленности почерпнулъ изъ прилежныхъ бесѣдъ съ умными доброжелателями своему отечеству. Особливо долгомъ поставляетъ упомянуть имя калужскаго гражданина, Дм. Ив. Подкованцева" ("О необходимости усилить домоводство").

Въ деревнѣ онъ не оставлялъ своихъ опытовъ.

"Продолжая, въ 1809 году и далѣе, говоритъ онъ, мои испытанія средствъ облегчить произведеніе селитры, которой умноженіе въ государствѣ было тогда не послѣднимъ предметомъ, я уклонился отъ составленія селитряныхъ буртъ или стѣнъ, вздумалъ употребить пары отъ гнилой винокуренной барды, кои, отъ пропущенія электрическихъ искръ, обращались въ селитряную кислоту.-- Я непосредственно за тѣмъ началъ метеорологическія наблюденія, по ночамъ, одинъ, въ моей деревнѣ" ("Выписка изъ письма къ В. Г. Муратову").-- Эту страсть къ пользамъ отчизны онъ поясняетъ въ другомъ мѣстѣ: "Да будетъ мнѣ позволено въ благодарномъ сердца изліяніи помѣстить имена Ивана Петровича Шульца и Христіана Ивановича Фирлинга, одного германца, другого родомъ изъ Страсбурга, но прямого римлянина по чувствамъ, которые оба, не родившись въ Россіи, любили ее чистосердечно, и меня научили прежде всего любить ее. Ихъ давно уже нѣтъ на свѣтѣ!.. Они были содержателями пансіоновъ: первый въ Харьковѣ, другой въ Кременчугѣ между 1780--1790 годами" ("Рѣчь о любви къ отечеству").-- Враги, между прочимъ, не покидали его и въ деревнѣ.

"Легко доказать", говоритъ В. Н. Каразинъ, при одномъ случаѣ, въ оправданіе себя отъ упрековъ, что въ нѣкоторыхъ своихъ статьяхъ и онъ, по духу времени, употребляетъ тексты св. писанія, "что въ 1801, 1802 и 1811 годахъ я употреблялъ тексты, гораздо прежде многихъ, ибо я люблю прекрасный славянскій языкъ, и какъ литераторъ, и какъ добрый христіанинъ" ("Рѣчь о любви къ отечеству").

Привожу письмо Каразина, писанное 1802 года, мая 2-го, въ Харьковъ къ одному духовному лицу {Но мнѣнію В. М. Черняева -- извѣстный по одной исторіи священникъ Ѳотіевъ. Это письмо передано въ харьковскую университетскую библіотеку профессоромъ И. Ф Ловаковскимъ.}. Оно въ высшей степени интересно, какъ отголосокъ той минуты, когда въ умахъ здѣшняго общества зарождалась первая мысль о созданіи того университета, которымъ Харьковская губернія и ея общество теперь такъ сознательно гордятся:

Мая 2 д. 1802 г. "Здравствуйте душевно-чтимый, любезнѣйшій отецъ Василій!

"Совѣщуся, что не бесѣдовалъ съ вами такъ давно; въ полной мѣрѣ чувствую мою вину, но въ то же время я за нее и наказанъ вашимъ безмолвіемъ.

"Прекращая оное съ моей стороны, при случаѣ представленія вамъ искренняго пріятеля моего, Моисея Григорьевича Ушинскаго, скажу вамъ, моему почтенному другу, что я ему далъ важное порученіе. Будьте ому подпорою и совѣтомъ; вы, по самымъ свойствамъ вашимъ, которыя напослѣдокъ имѣютъ должную цѣну свою, можете много. Признаюсь охотно, что на васъ у меня величайшая надежда. Не представляю вамъ далѣе никакихъ побужденій, вы другъ добра и о добрѣ идетъ дѣло.

"Не знаю, въ какомъ положеніи у васъ теперь важный предметъ общественнаго воспитанія. Что значатъ, напримѣръ, по существу своему казенныя училища и народное? соединены-ли они съ первымъ и на какомъ основаніи хотятъ располагать кадетскій предварительный корпусъ? Сдѣлано ли уже съ сей стороны представленіе, куда слѣдуетъ, чт0 получено въ отвѣтъ, какой составленъ планъ, какая предположена собраться сумма, и сколько ея собрано?-- все это мнѣ несовершенно извѣстно. Но, бывъ удостоенъ, вскорѣ по возвращеніи своемъ въ Петербургъ, бесѣды добраго Государя, осмѣлился я сказать ему идею о заведеніи въ Харьковѣ университета, который былъ бы образованъ лучше московскаго и достоинъ бы называться средоточіемъ просвѣщенія полуденной Россіи. Идея моя принята съ благоволѣніемъ, и я принялся уже было за начертанія плана къ нему, въ которомъ величайшее пособіе могу я здѣсь заимствовать отъ нѣсколькихъ любящихъ меня добрыхъ людей, какъ другія упражненія отвлекли меня. Я сто разъ собирался писать къ вамъ, по ожидалъ свѣдѣній о новыхъ кадетскихъ корпусахъ, которыя мнѣ обѣщали доставить, ожидалъ также и рѣшительнаго случая, который я предвидѣлъ.

"Теперь настигъ сей случай, занимающій меня самымъ пріятнымъ образомъ, именно; угодно было Всемилостивѣйшему Государю учредить особый комитетъ для разсмотрѣнія уставовъ двухъ академій и московскаго университета; въ семъ комитетѣ съ членами, тайными совѣтниками Муравьевымъ и графомъ Потоцкимъ, и академикомъ Фусомъ, разсудилъ Его И -- е Величество поручить мнѣ письмоводство. Къ намъ вступило множество бумагъ, содержащихъ планы и соображенія разнаго рода по симъ заведеніямъ. Между прочимъ, нашли мы, что еще въ 1786 году покойная Государыня Императрица имѣла намѣреніе учредить въ Россіи на первый случай три университета, и на сей конецъ поднесенъ ей былъ превосходный и сообразный мѣстнымъ свѣдѣніямъ государства и народному характеру прожектъ. Можно воспользоваться имъ и еще усовершить со стороны, о которой тогдашнія обстоятельства думать не позволяли. Сія мысль заняла всю мою душу, и я ожидаю только согласія общества дворянъ, чтобъ дѣйствовать. Не для чего распространяться описывать пользу сего учрежденія и славу, которая отъ сего для нашей отчизны Украйны проистекти имѣетъ. Вы далѣе моего все сіе видите, и можете другимъ представить съ тою убѣдительностію, которая вамъ свойственна. Скажу только, что издержекъ -- была-бъ на самое дѣло благая воля -- бояться нечего. Онѣ будутъ весьма непримѣтны. Ежели дворянство, положивъ собрать 200 тысячъ рублей, то-есть по одному рублю съ души помѣщичьей, пригласитъ къ тому городскихъ жителей разныхъ состояній, хотя по малому количеству, или если часть винныхъ городскихъ доходовъ и другихъ общественныхъ суммъ на сіе обратится, то составится съ избыткомъ сумма на ежегодное содержаніе университета процентами. Я говорю положивъ собрать, ибо скапливать вдругъ никакой суммы не надобно. Довольно, если каждый обяжется пристойнымъ залогомъ взносить ежегодные проценты съ причитающейся ему на часть суммы. Сіе будетъ весьма легко. На предварительныя-жъ издержки и заведеніе обязываюсь я испросить должныя дворянству казною 70 тысячъ рублей, а можетъ быть, и сверхъ того, какъ удостовѣренъ я въ участіи, какое Геній Россіи беретъ во всемъ, что до блага его подданныхъ касается. При университетѣ можно учредить и богословскій факультетъ по примѣру иностранныхъ, котораго вамъ первымъ богословомъ быть прилично. Сердце радуется, представляя вліяніе, какое произведетъ сіе учрежденіе на край нашъ во всѣхъ отношеніяхъ,-- моральныхъ, физическихъ и политическихъ. Харьковъ процвѣтетъ въ самое короткое время и будетъ имѣть честь доставлять просвѣщеннѣйшихъ сыновъ отечеству, которые во всѣ состоянія разольютъ пользу, счастіе и ту дѣятельность духа, которая творитъ прямыхъ гражданъ.

"Прежде нежели доставлю вамъ подробный планъ, скажу вамъ нѣкоторыя черты онаго, сколько позволяетъ короткое время и мои нынѣшнія занятія, сверхъ чаянія собственными дѣлами умножившіяся на сихъ дняхъ.

" 1) Народное училище полагаю я оставить совершенно на томъ основаніи, какое въ уставѣ 1786 года положено, прибавивъ только классъ латинскаго языка для тѣхъ, которые готовить себя будутъ въ университетъ изъ дворянъ и разночинцевъ. Другой не надобно гимназіи.

"2) Въ университетѣ должны быть четыре факультета: философскій, юридическій, медицинскій и богословскій.

"3) Потребные профессора должны быть выписаны, не жалѣя издержекъ, изъ лучшихъ краевъ, чрезъ посредство одного извѣстнаго мнѣ профессора здѣшняго, который возьметъ на себя поѣздку въ Германію.

"4) Полное число студентовъ будемъ мы всегда имѣть изъ нашей и другихъ сосѣдственныхъ губернскихъ семинарій. Латинскій языкъ послужитъ способомъ преподаванія, и онъ самъ собою усовершится отъ частаго употребленія и возвышенной словесности, которой классъ ввести надобно.

"5) Въ новыхъ и обширныхъ зданіяхъ ни малѣйшей нѣтъ нужды. Можно изобрѣсть средства размѣстить университетъ со всѣми къ нему принадлежащими людьми за двадцать или тридцать тысячъ рублей.

"6) Иностранцевъ, полагаю я, приманитъ къ намъ сколько климатъ и изобиліе, подобіе представляющее ихъ отечества, столько жизненныя выгоды и обезпечиваніе ихъ состоянія, по прошествіи извѣстнаго числа лѣтъ и ихъ семействъ, по смерти ихъ посвятившихъ себя сему званію. Уваженіе доставитъ имъ чины, которые по новому уставу присвояются каждому члену университета и прочихъ училищъ, безъ всякаго посторонняго представленія.

"7) Въ семъ учрежденіи не будетъ никакихъ раздѣленій, отъ состояній или богатства зависящихъ. Каждый студентъ будетъ равенъ другому, кто бы ни былъ его отецъ. Одни таланты и прилежаніе доставятъ преимущество; сіи только свойства, при выпускѣ въ аттестатахъ обнаруженныя, доставятъ чинъ, по мѣрѣ достоинства, но не менѣе 14 класса и до 12-го. Сіе равенство родитъ соревнованіе и произведетъ рано или поздно въ общемъ понятіи равенство состоянія, недостатокъ котораго есть причиною, что духовенство ни мало неуважено (какъ вы въ прекрасныхъ своихъ бумагахъ примѣтили). Однако, вы сами видите необходимость сохранить сіе въ тайнѣ до произведенія въ дѣйство. Такимъ образомъ, видя одинакое уваженіе, присвоенное тому или другому классу людей, одинакія выгоды по мѣрѣ лишь услугъ, оказанныхъ обществу, дворяне безъ разбору будутъ поступать въ духовенство и бѣдные изъ нихъ не возгнушаются принять на себя почтеннаго званія наставника, или прославлять край рожденія своего изящными художествами.

"Вотъ главныя черты сего плана, который я готовлю, и если увижу, что дворянство уполномочитъ меня сдѣлать формальное представленіе Монарху, постараюсь, чтобы онъ былъ Высочайше конфирмованъ, и пріѣду для личныхъ и мѣстныхъ распоряженій въ теченіе настоящаго же лѣта.

"Обнимите патріотическимъ вашимъ духомъ все, что я пропустилъ въ семъ бѣгломъ начертаніи, и согрѣйте мои идеи жаромъ вашего сердца. Вы можете прежде всего побесѣдовать съ Василіемъ Михайловичемъ и Григоріемъ Романовичемъ {Г. Р. ІІІидловскій.}. Я буду писать къ нимъ съ первою почтою, а можетъ быть, еще и теперь успѣю.

"Ваши мысли сообщены моему Благотворителю, который будетъ (Богъ свидѣтель глубокой моей въ томъ увѣренности!) Благотворителемъ своего отечества; вы, кажется мнѣ, получите Его собственный отзывъ.

"Продолжайте мыслить такъ ангельски, какъ вы мыслите, и будьте дѣятельны и тверды, лучшіе люди въ государствѣ почтутъ за честь быть съ вами въ связи: камергеръ Витовтовъ получилъ-было порученіе отъ Г. {Т.-е. Государя Александра I.} вызвать васъ для своей части, которая, чаю по газетамъ, вамъ извѣстна, но я удержалъ это до свиданія нашего.

"Простите! съ живѣйшими чувствованіями преданности и почитанія обнимаетъ васъ вѣрно-усердный слуга, В. Каразинъ".-- Описаніе открытія харьковскаго университета найдено мною въ "С.-Петербургскихъ Вѣдомостяхъ", въ особомъ Прибавленіи, No 1В, 1805 года, во вторникъ, въ статьѣ: "Порядокъ, какимъ образомъ происходило открытіе Ими. харьковскаго университета, послѣдовавшее сего 1805 г. генваря 17 дня", стр. 128--130, 8 столбцовъ. Открытіе произошло при губернаторѣ Ив. Ив. Бахтинѣ; преосвященный Христофоръ Сулима говорилъ слово, равно какъ и соборный протоіерей Андрей Прокоповичъ. Ихъ рѣчи и рѣчь и латинская попечителя С. О. Потоцкаго приложены къ этой статьѣ 1805 г. Объ открытіи университета важнѣйшихъ особъ въ городѣ повѣщали церемоніймейстеры изъ адъюнктовъ, а разныя части города -- особый чиновникъ отъ городской полиціи, съ пристойнымъ сопровожденіемъ.

Сѣтуя впослѣдствіи на М. П. Погодина за непомѣщеніе одной статьи его объ углѣ, до того времени помѣщенной уже въ другомъ мѣстѣ, В. Н. Каразинъ, 24-го мая 1842 г., писалъ къ нему: "Кто знаетъ, напримѣръ, скажу вамъ, что живущій нынѣ, хотя уже въ гробъ заглядывающій старикъ, далъ идею и выполнилъ ее на полустопѣ бумаги, своею рукою объ отдѣльномъ министерствѣ народнаго просвѣщенія, которое нигдѣ въ Европѣ не существовало? Насилу проговорили гдѣ-то въ журналѣ, что онъ-де подалъ мысль къ основанію такого-то университета. И только-то! Кто знаетъ, что тотъ же старикъ бился, какъ рыба объ ледъ, домогаясь возсоединеніи уніатовъ, которое совершилось, спустя больше тридцати лѣтъ?-- Кто знаетъ, что онъ же, въ 1805 году еще, учредилъ у себя постановленіе, точь-въ-точь такое, на каковое вызываетъ теперь указъ 1842 года 2-го апрѣля? Что онъ изобрѣлъ давно и въ началѣ 1838 года напечаталъ о карболеинѣ, присвоенномъ другимъ въ 1839 или 40 годахъ? Что онъ для царскаго дворца предлагалъ отапливаніе или, справедливѣе сказать, нагрѣваніе водяными парами, заключенными въ трубкахъ, которое теперь произведено въ Берлинѣ, въ тамошней библіотекѣ?.. Право, скучно и писать, не только жить въ этомъ мірѣ! Да и листокъ къ концу. Сберегаете ли вы письма друзей вашихъ? Такъ хоть для потомства? Прощайте!'' -- Къ этому письму, посмертному, М. П. Погодинъ сдѣлалъ примѣчаніе: Думалъ ли Каразинъ, что это письмо такъ скоро сдѣлается матеріаломъ для его біографіи?" -- ("Москвитянинъ", 1843 г. No 2-й). - Съ 1811 года, какъ я сказалъ, онъ занялся новымъ дѣломъ.

Издавая " Предначертаніе правилъ филотехническаго общества ", В. Н. Каразинъ говоритъ о бѣдности домоводства и хозяйства нашихъ южныхъ губерній, гдѣ -- "поля обрабатываются скудно, хижины напоминаютъ времена первобытныя, куда съ сѣвера выписываются прививки и садовники, гдѣ грязныя винокурни, дымомъ ослѣпляющія глаза работниковъ и пожравшія немилостиво большую часть прекрасныхъ лѣсовъ нашихъ, подобныя же имъ селитроварни сутъ единственныя паши фабрики" -- и прибавляетъ: Пора нарушить нашу сладкую дремоту!! Очевидно уже становится, что доходы, основанные на хозяйствъ нашихъ предковъ, недостаточны для удовлетворенія день ото дни возрастающихъ нашихъ издержекъ!" И далѣе: "Уже о-сю пору есть селенія (въ Украйнѣ), имѣющія не болѣе двухъ десятинъ пахати на каждую душу мужескаго пола". Онъ заключаетъ: "Почтите меня вниманіемъ такъ, какъ вѣрнаго сочлена, который въ свое время, ознаменовалъ себя приверженностью къ вашей славѣ и вашимъ пользамъ, не взирая на то, что самое событіе не во всѣхъ частяхъ согласовалось съ его предположеніями".-- Самый уставъ новаго общества говоритъ такъ: Въ § 1: "Филотехническое общество будетъ имѣть предметомъ -- распространять и у совершать всѣ вѣтви досужества и домоводства въ полуденномъ краѣ Россійской Имперіи. Кругъ дѣйствія его составятъ губерніи: Екатеринославская, Харьковская, Таврическая, Полтавская, Черниговская, Слободско-Украинская и Воронежская. А средоточіе и мѣсто собраній общества -- городъ Харьковъ". § 2: "Для вступленія въ (неопредѣленное) число членовъ не требуется ничего болѣе, какъ помѣстье въ показанной выше окружности и отзывъ о желаніи". § 3: "Предметомъ его будутъ не умозрѣнія и разсужденія, но дѣйствіе: то оно можетъ обойтись безъ президента. Никто не будетъ носитъ сего имени. Однако, во время съѣзда членовъ, они изберутъ предсѣдающаго на то время". § 4: "Съѣздовъ можетъ быть два каждый годъ, именно -- въ крещенскую и успенскую ярмарки". § 5: "Общество будетъ стараться имѣть образцовыя заведенія". § 6: "Заведенія должны приносить очевидный доходъ". § 9: "Членъ, распоряжающійся образцовыми заведеніями, имѣетъ называться правителемъ дѣлъ филотехническаго общества. § 12: "Всякій изъ членовъ, прибывъ въ помѣстье правителя дѣлъ, имѣетъ право требовать отъ него сообщенія книгъ (для исторической записки происходящаго въ образцовыхъ заведеніяхъ и для веденія счетовъ, составленныхъ имъ)". § 14: "Общество, въ первые годы, не издаетъ никакихъ журналовъ, такъ какъ цѣль его -- не умствованіе о сихъ заведеніяхъ, но усовершеніе ихъ". §15: "Сумма для заведеній составится отъ взносовъ членовъ. Сей взносъ, при вступленіи, не можетъ быть менѣе ста рублей ассигнаціями. Правитель дѣлъ, при полученіи ихъ, за своимъ подписаніемъ выдастъ росписку въ видѣ акціи". § 16: "Каждая акція филотехническаго общества приноситъ въ годъ шесть процентовъ по крайней мѣрѣ, которые и выдаются въ Харьковѣ, въ теченіе успенской ярмарки". § 19: "Въ обезпеченіе всей вступающей отъ членовъ суммы и платежа съ оной процентовъ, правитель дѣлъ общества обязанъ ему представить изъ имѣнія своего достаточный залогъ, на первый случай не менѣе 10,000 руб. асс. Залогъ сдѣлается оффиціальною выдачею закладной въ слободско-украинской палатѣ гражданскихъ дѣлъ на имя трехъ членовъ, по выбору первоначальныхъ членовъ". § 21: "Всякій членъ имѣетъ право избирать изъ заведеній то, которое наиболѣе прилично его мнѣнію и ему угодно. Правитель дѣлъ обязанъ пещись, чтобы таковое заведеніе было устроено въ помѣстьѣ того члена". § 23: "Въ случаѣ смерти правителя дѣлъ, наслѣдники его обязаны выплатить обществу всѣ акціи, съ приходящими на нихъ процентами" ("Мысли объ учрежденіи филотехническаго общества", стр. 3--25).

Въ письмѣ Григор. Ром. Шидловскаго къ А.. Ѳ. Квиткѣ, отъ 27-го ноября 1810 г., напечатанномъ при брошюрѣ В. Н. Каразина, "Мысли о учрежд. филот. общества" сказано: "Василій Назарьевичъ Каразинъ, конечно, говорилъ съ вами о намѣреніи своемъ -- сообщить селитрянымъ заводчикамъ изъ слободско-украинскаго дворянства новый способъ готовить селитру. Желая въ семъ удостовѣриться, его превосходительство Осипъ Ив. Хорватъ и я просили Василія Назарьевича сдѣлать хотя маленькій опытъ въ нашихъ глазахъ, напримѣръ, у меня, въ селѣ Мерчикѣ, какъ въ мѣстѣ, сосѣдственномъ съ его жилищемъ. Г. изобрѣтатель сначала находилъ свои затрудненія, говоря, что опытъ таковой немедленно откроетъ всю его тайну, съ которою сопряжены его выгоды, но напослѣдокъ рѣшился, оставя въ сторонѣ предполагаемое имъ производство селитры... Сего 1810 года, іюля 28-го дня, при селитряныхъ моихъ буртахъ въ Мерчикѣ, въ присутствіи моемъ были сдѣланы опыты. Въ первыхъ числахъ сего ноября выщелочена вторая пробная куча. "Лугъ" (щелочь селитряная) всего двѣнадцать ушатовъ, въ запечатанной бочкѣ, при нарочно отряженномъ отъ меня человѣкѣ, отправленъ въ село Кручикъ (Каразина), дабы оный тамъ выварить въ лабораторіи Василія Назарьевича, на его снарядѣ".-- Письмо кончается полнымъ торжествомъ для изобрѣтателя. Г. Шидловскій вполнѣ подтверждаетъ истину и пользу его изобрѣтенія (стр. 26--32).

Въ 1811 году, какъ видно изъ "Извѣстія о фил. общ." отъ 16-го августа 1811 г., В. Н. Каразинъ продолжалъ заниматься улучшеніемъ и упрощеніемъ селитроваренія, винокуренія, кожевеннаго производства, сушенія плодовъ по новому имъ придуманному способу "теплотою водяныхъ паровъ", сушенія "червца", т.-е. кошенили, приготовленія плодовыхъ наливокъ и водянокъ, вишневаго спирта (киршвассеръ), опытами надъ красильными травами ("матерника") и минералами.

Въ 1818 году, В. Н. Каразинъ, какъ говоритъ его "Отчетъ фил. общества за 1818 годъ" -- занимался: выращиваніемъ у себя иностранныхъ "житъ" -- "китайской пшеницы" --,испанскаго ячменя",-- опытами унавоженія своихъ полей (небывалаго въ степяхъ), причемъ за свидѣтельствомъ богодуховскаго исправника, г. Ковальчинскаго, представилъ доказательства, что унавоженныя полосы степной земли дали пшеницы двумя третями болѣе противъ неунавоженныхъ. Также занимался проектами новыхъ "хлѣбныхъ хранилищъ", "новаго изобрѣтеннаго имъ украинскаго овина, для сушки сноповъ", "клуни къ овину", "усовершеннаго имъ китайскаго молотильнаго катка" и опытомъ, въ собраніи общества, надъ приготовленными въ Англіи, обошедшими вкругъ свѣта и сваренными въ Харьковѣ " мясными консервами". В. Н. Каразинъ тогда же горячо взялся за дѣло, которому въ 1857 году было суждено осуществиться въ обществѣ " Сельскій хозяинъ" въ Ростовѣ и Таганрогѣ. Вотъ любопытный отчетъ Каразина объ этомъ опытѣ, помѣщенный подъ строкой, въ примѣчаніи, къ "Отчету фил. общ. за 1818 годъ" на стр. 18--20-й:-- "Оба ящика были открыты передъ собраніемъ, которое прежде ихъ осмотрѣло по наружности. Оба они сдѣланы изъ англійской жести, на подобіе прежнихъ пудряныхъ жестянокъ, и не только совершеннѣйше запаяны, но, сверхъ того, покрыты лакомъ. На меньшемъ была наклеена надпись по-англійски: 14. Febr. 1815. Boiled Beef, from Messer Donkin Hall et Cambeefort Place, Bermondsey lane No 30 Lombard-Street. London.-- Большій ящикъ, съ телятиною, чрезвычайно пострадалъ на почтѣ; но, къ счастію, и въ измятыхъ мѣстахъ не оказалось никакихъ скважинъ: рѣшительный опытъ и торжество англійскаго мастерства надъ небрежностью русскихъ почталіоновъ! Признаюсь, что я ему еще болѣе удивлялся, нежели самому сохраненію мяса. Когда присутствующіе увѣрились, что ящики не въ Харьковѣ приготовлены,-- жестяникъ Торшинскій (единственный въ здѣшнемъ краѣ) вскрылъ ящикъ съ говядиною. Она была выложена на блюдо, и, къ общему удивленію, найдена совершенно свѣжею, вареною, сытною, жирною и вкусною, частью мяса, которому подобное рѣдко встрѣчается на столахъ, снабжаемыхъ отъ нашихъ мясниковъ. Всѣ, въ томъ числѣ дамы весьма разборчиваго вкуса, кушали сію четырехгодовалую говядину съ удовольствіемъ.-- И въ самомъ дѣлѣ, куски говядины этой совершили два пути вокругъ земного шара, т.-е. изъ Кронштадскаго въ Камчатскій Петропавловскій портъ и обратно; два раза пересѣкли экваторъ, прошли почти всѣ климаты и, побывавъ близъ острововъ Канарскихъ, на берегахъ Бразиліи, въ моряхъ Китая, Японіи и Камчатки, между Азіею и Америкою, возвратились въ Европу; наконецъ, изъ С.-Петербурга, на перекладныхъ телѣгахъ, достигли Харькова и села Кручина".-- Его мысли находили отголосокъ въ другихъ, и осуществлялись. Онъ считалъ себя ограбленнымъ и негодовалъ...

Говоря, что англичане въ 1842 г. 9-го апрѣля объявили, какъ о новомъ изобрѣтеніи, о движеніи, непосредственно, парами судна, безъ машинъ, и что онъ это зналъ уже въ 1809 г., В. Н. Каразинъ, между прочимъ, прибавляетъ ("О новомъ открытіи въ Англіи"):-- "Когда въ первые годы моей сельской жизни, начиная съ 1805 года, я занялся опытами парового винокуренія,-- какъ первый воспитанникъ химіи и естественныхъ наукъ, попавшихъ въ нашу Украйну, по страсти къ нимъ изъ дѣтства, я былъ и остался весьма плохимъ хозяиномъ. Переходя отъ одного предмета къ другому, я любилъ изслѣдовать причины явленій, дѣлать опыты, не имѣя въ виду экономическихъ результатовъ: они бы отвлекли меня отъ науки. Мысль, что пары, при внезапномъ охлажденіи, могутъ служить движущею силою, занимала меня долго. Я велѣлъ строить лодку. Лодка не была еще кончена, какъ я, по обстоятельствамъ, долженъ былъ оставить сельскія занятія, ѣхать въ Москву и въ Петербургъ. Мысль моя затмилась тысячею другихъ и, наконецъ, изгладилась изъ памяти.-- Я же столько лѣтъ указываю на воздушное электричество. Это было изложено въ 1817 г. въ "Сынѣ Отечества", и предложено въ 1818 г. одному знаменитому ученому обществу. Оно осталось до сихъ поръ безъ всякаго отзыва".

Домоводство и сельское хозяйство, въ обширномъ смыслѣ, не оставляли его силъ и стремленій ни на минуту.

Говоря о необходимости лѣсоразведенія въ Украинѣ, В. Н. Каразинъ упоминаетъ ("О лѣсоводствѣ"), что это нетрудно: "Умершій зміевскій помѣщикъ, Иванъ Яковлевичъ Данилевскій, оставилъ своимъ дѣтямъ до семи сотъ десятинъ бора, которымъ онъ покрылъ сыпучіе нѣкогда пески, и многія изъ сосенъ уже строевыя деревья о сю пору. Данилевскій, по ходатайству гражданскаго губернатора Бахтина, былъ награжденъ за это орденомъ св. Владиміра". Говоря объ англійской конторѣ Буза, изъ которой можно было выписывать всякія сѣмена черезъ харьковскую контору, онъ прибавляетъ: "Я лично берусь за труды выписки, если угодно, равно какъ и за доставку прутьевъ канадской тополи"...

Снова затѣявши мысль о торгѣ съ чужими краями нашимъ спиртомъ, В. Н. Каразинъ объявляетъ ("О торгѣ спиртомъ"): "Большой тутъ премудрости не надо! скажу я съ Дмитріевымъ. Слишкомъ за годъ началась уже переписка съ чужестранными негоціантами по сему предмету. Заводъ почти готовъ. Составимъ общество для опыта, назначивъ акцію во сто рублей асс.-- Есть на-лицо четыре члена, которые будутъ ожидать извѣщенія отъ желающихъ въ харьковскую справочную контору".

До послѣднихъ дней жизни онъ былъ вѣренъ своимъ мыслямъ первой молодости. Въ 1840 г. В. Н. Каразинъ предлагалъ устроить общество на двадцати акціяхъ, по 25 р. асс. каждая, для опытовъ въ харьковскихъ лабораторіяхъ надъ "превращеніями древесныхъ веществъ въ питательныя".

Тогда же, въ 1840 г., въ статьѣ "О значеніи Харькова для полуденной Россіи" онъ предлагалъ "возстановить филотехническое общество", закрывшееся съ 1818 года, и говорилъ: "Тогда пойдутъ изъ южныхъ губерній въ чужіе края: крупичатая мука, крахмалъ, солодило или діастазъ, алкоголь-спиртъ, сухіе бульоны, макароны, коровье масло, масло постное, свѣчи, эссенціи травъ, ягодъ, лѣкарственныхъ растеній, масло шпанскихъ мухъ, мыла, кожи, красильныя вещества, цикорный кофе, нашатырь, сода, деготь, скипидаръ и прочее", "все въ концентратахъ".

Говоря о бальзамированіи "пирогономъ" животныхъ тѣлъ, В. Н. Каразинъ (въ статьѣ "О жженіи угля") въ 1841 г. говоритъ: "Я подарилъ знаменитому г. Гумбольдту, въ его проѣздъ чрезъ Москву, огромную жабу, приготовленную симъ образомъ, которую съ перваго взгляда можно было почесть за живую". И прибавляетъ: "Случилось мнѣ добыть вещество въ кристаллахъ, которое профессоръ Сухомлиновъ почелъ подходящимъ еще ближе къ алмазу. Я имѣю о семъ его собственноручную записку, представленную имъ г. попечителю Е. В. К. Это было въ январѣ или февралѣ 1823 года, слѣдовательно, нѣсколькими годами ранѣе опытовъ алмазотворенія гг. Каніаръ-Латура и Гаиналя ("1829 г."). Надобно кончить благодарностью г. верховажскому купцу Александру Ивановичу Персикову, котораго любопытству и вызову "Коммерческой Газеты" я обязанъ за поводъ написать эту статью. Но вмѣстѣ съ тѣмъ я публично принесу ему и просьбу о сдѣланіи хотя небольшого опыта дегтярнаго заведенія ".

Каждая бойкая мысль о приложеніи научныхъ открытій къ дѣлу тотчасъ у В. Н. Каразина находила самое исполненіе. Онъ ни на минуту не задумывался, хлопоталъ, суетился, предлагалъ затѣянное дѣло обществу, тратилъ на него, между тѣмъ, собственныя деньги, не видѣлъ этому сочувствія, огорчался и хандрилъ...

Очень часто В. Н. Каразинъ, какъ я уже и выше говорилъ, въ самые первые годы своей дѣятельности, терпѣлъ замѣчательныя неудачи и, со всею простотою труженника, объявлялъ о нихъ печатно. Такъ, въ "Отчетѣ" за 1813 г. филотехническаго общества онъ говоритъ: "Я въ январѣ, вслѣдствіе отчета моего за 1812 годъ, избравъ коммиссіонеромъ общества помѣщика Полтавской губерніи, Зѣньковскаго повѣта, г. воинскаго товарища Жадька, отправилъ съ нимъ въ армію образцы питательной вытяжки (родъ сухого бульона), алькоголя (наикрѣпчайшій очищенный спиртъ) и другихъ подобныхъ припасовъ, которые бы могли съ выгодою быть доставляемы на самыя отдаленныя разстоянія. Сколько поставки въ натурѣ затруднительны, доказываетъ, что четверть сухарей въ декабрѣ 1812 года изъ нѣкоторыхъ губерній до Вильны обошлась въ 200 рублей. Сей коммиссіонеръ былъ адресованъ къ его свѣтлости князю М. Л. Кутузову-Смоленскому. Безчисленныя затрудненія, встрѣченныя имъ на пути, и между тѣмъ побѣдоносное движеніе россійскихъ войскъ во внутренности Германіи сдѣлали то, что онъ могъ представиться полководцу лишь въ первыхъ числахъ апрѣля. 16-го числа трудная болѣзпь пресѣкла его жизнь. Но и въ разслабленіи, сей истинный сынъ отечества обратилъ вниманіе на нашу посылку, удостоилъ нашего коммиссіонера приглашеніемъ къ столу штата своего, на все то время, которое нужно-бъ было прожить ему до полученія рѣшительнаго отвѣта, и наконецъ, примѣтя, что силы его вмѣстѣ съ жизнію погасаютъ, препроводилъ г. Жадька къ начальнику генеральнаго штаба арміи, кн. И. В. Волконскому, при своемъ отношеніи. Между тѣмъ, достопочтенный нашъ сочленъ, графъ А. А. Аракчеевъ и П. П. Коновницынъ сдѣлали все возможное для успѣха его порученія, послѣдній -- даже не взирая на мучительную рану, которая удерживала его въ постели неподвижно... Во... по необъяснимому стеченію обстоятельствъ, которое я долженъ приписать единственно несчастію г. Жадька, онъ, въ продолженіи шестинедѣльнаго труднаго слѣдованія за арміею, по Саксоніи, не получилъ отъ начальника генеральнаго штаба никакого отвѣта. И напослѣдокъ, единственно щедротами вышепоименованнаго нашего сочлена, одолженный способами къ возвращенію изъ столь дальняго пути, привезъ мнѣ обратно... записки о предметѣ его посылки.-- Въ сей запискѣ было представлено пособіе къ продовольствію войскъ за-границею доставленіемъ имъ изъ Россіи, въ видѣ вытяжекъ, сухихъ экстрактовъ, не только хлѣба, мяса, вина, но даже и отечественныхъ іцей, всего за такія цѣны, за которыя ихъ въ Германіи отнюдь не можпо имѣть! Это былъ не проектъ, но рѣшительное предложеніе... Мы увѣрены, что всякое сердце, любящее русскаго солдата, раздѣлитъ съ нимъ безмолвныя чувствованія о худомъ нашемъ успѣхѣ!" - (Это онъ издалъ, бывши, по его словамъ, "довольно времени въ Москвѣ" по дѣламъ своего семейства).

Почти безвыѣздно живя въ деревнѣ, с. Кручикѣ, близъ Богодухова, В. Н. Каразинъ продолжалъ заниматься химіею и опытами всякаго рода; много читалъ, выписывалъ-кучу журналовъ и слѣдилъ за погодой, стараясь найти законы метеорологіи.

Онъ въ это время развелъ обширный садъ; пересадилъ въ свои поля, для тѣни на межахъ, множество дикихъ деревъ изъ лѣса и продолжалъ улучшать свое хозяйство, которое, впрочемъ, отъ большихъ затратъ на опыты всякаго рода не давало достаточныхъ доходовъ для его жизни... Между прочимъ, онъ усердно занимался личнымъ наблюденіемъ за воспитаніемъ собственныхъ дѣтей и самъ ихъ училъ. Въ 1824 году онъ былъ избранъ заочно въ совѣстные судьи въ Харьковъ, но не былъ утвержденъ въ этомъ званіи, такъ же какъ въ 1828 г. 27-го сентября -- въ предсѣдатели палаты уголовнаго суда, въ полномъ собраніи дворянства губерніи.

По словамъ "Записки" сына, В. Н. Каразинъ удостоился счастія составлять и особаго рода журналъ для императрицы Маріи Ѳеодоровны, писанный весь его рукою и небывшій въ печати, "въ которомъ помѣщались, въ видѣ разныхъ аллегорическихъ разсказовъ, мысли его о воспитаніи дѣтей".

Думая о воспитаніи другихъ, онъ заботился о воспитаніи собственнаго своего семейства. Г. Н. Геннади передалъ мнѣ неизданное слѣдующее письмо его отъ 1825 года 18-го мая, изъ села Крупика, къ неизвѣстному журналисту.

"Милостивый государь мой! Простительно отцу ходатайствовать въ пользу сына, даже и въ такомъ случаѣ и отношеніи, когда о самомъ себѣ ходатайство было неприлично. Любители просвѣщенія, кто бы они ни были, какъ бы ни раздѣляли ихъ мѣстное разстояніе и другія земныя обстоятельства, хотя бы они другъ другу совсѣмъ незнакомы были, должны быть готовы на взаимныя услуги. Имѣя одну цѣль и бывъ великой монархіи свѣта и истины сограждане, житель Новой Голландіи можетъ относиться о содѣйствіи смѣло въ Москву или въ Парижъ... На сихъ основаніяхъ прошу я васъ, въ журналѣ вашемъ, обратить вниманіе публики на издаваемый теперь трудъ моего старшаго и любезнѣйшаго сына, который слушаетъ лекціи въ харьковскомъ университетѣ. Дабы вы могли надлежащимъ образомъ судить о семъ сочиненіи, беру я смѣлость приложить первые отпечатанные уже листы и корректурный листъ таблицъ, за неимѣненіемъ другаго здѣсь въ деревнѣ. Вы можете сказать свои о " Иліодометрѣ " мысли. Пишущій къ вамъ любилъ всегда святую истину, и за все никогда не сердился. "Иліодометръ" составитъ книжку въ 300--350 стр. Иные думали, что это кіевскій календарчикъ"...

Здѣсь идетъ дѣло о книгѣ его сына, Василія, подъ именемъ: " Иліодометръ. для повѣрки часовъ, или показатель времени восхожденія и захожденія солнца во всѣ дни года, подъ 48 параллелями, отъ 40 до 69 степени сѣверной широты. Издалъ Василій Каразинъ. 2 части. Харьковъ, въ унив. типогр. 1825 г. въ 8 д. л." -- Въ смирдинскомъ каталогѣ подъ No 4095 эта книга ошибочно приписана В. Н. Каразину. Этого же его сына въ "Украинскомъ журналѣ" 1824 года, NoNo 23 и 24, стр. 238--253, помѣщена статья "О лунѣ". Въ примѣчаніи къ ней сказано: Изъ Astronomie de l'amateur, par G. Hirzel, 1820 г. Переводъ студента физико-математическаго отдѣленія, Василія Каразина".

Въ 1836 году В. Н. Каразинъ зимовалъ въ Харьковѣ. Его зять, докторъ И. Севцилло, поѣхалъ изъ города къ нему въ деревню, нашелъ деревенскій домъ нетопленнымъ и велѣлъ его протопить. Неловкіе слуги, по словамъ Ф. В. Каразина, затопили разомъ во всѣхъ печахъ. Зять хозяина деревни пошелъ по хозяйству, воротился, увидѣлъ домъ, объятый пламенемъ, и такъ потерялся, что вмѣсто того, чтобы спасать его, велѣлъ запрягать лошадей, сѣлъ и уѣхалъ..." {Село Круч и къ досталось теперь по покупкѣ отца, по наслѣдству, двумъ дочерямъ этого зятя В. Н. Каразина, Ол. Ив., И. Ив. Севцило, въ замужествѣ г-жѣ Мягкиной и г-жѣ Зимборской.-- Село Анашкино, близъ Москвы, досталось сыну владѣльца Ник. В. Каразину, дочь котораго, внука В. Н. Каразина, Нат. Николаевна, была въ замужествѣ за княз. Назаровымъ, нынѣ за г. Гундіусъ.}.

Въ этомъ роковомъ пожарѣ сгорѣла вся замѣчательная библіотека В. Н. Каразина, всѣ автографы и рѣдкія рукописи, и до 5,000 томовъ книгъ разнаго названія. Потеря замѣчательная, которую онъ тщетно оплакивалъ остальную свою жизнь {Въ это время мнѣ было шесть лѣтъ, и я помню, въ зимній бурный вечеръ, худаго сѣдаго старичка, который заѣхалъ на хуторъ моего отца и плакалъ, разсказывая о пожарѣ... Это былъ В. Н. Каразинъ.}.

Отъ пожара библіотеки и дома уцѣлѣли, однако, семь томовъ собственноручныхъ записокъ и копій съ "Писемъ В. Н. Каразина" -- съ 1821 по 1842 годъ. Это число показываетъ, какъ обширны были мемуары за остальные годы жизни В. Н. Каразина!

Живя въ деревнѣ, онъ велъ громадную переписку, писалъ въ годъ до 1,200 писемъ. У него остались письма С. О. Потоцкаго, М. М. Сперанскаго, В. П. Кочубея и др., съ 1802 по 1825 г. И что замѣчательно, въ то время, какъ онъ писалъ, рядомъ съ нимъ сидѣлъ его грамотный слуга и тутъ же копировалъ его письма. Одно время списывалъ слуга его Яковъ Котенко. Послѣднимъ списывателемъ его писемъ былъ его крѣпостной человѣкъ Ѳедоръ Минжеренко, послѣ приказчикъ с. Кручика (со словъ Ф. В. Каразина).

Хозяйственныя дѣла В. Н. Каразина шли, между тѣмъ, хуже и хуже. Я досталъ любопытныя копіи съ оффиціальныхъ писемъ университетскаго и городскаго харьковскихъ обществъ, по случаю помощи, оказанной ими въ 1833 году В. Н. Каразину, когда послѣдняго готовили объявить несостоятельнымъ. Вотъ онѣ:

1) Письмо Вл. Филетьева, попечителя харьковскаго учебнаго округа, къ предсѣдателю гражданской палаты, Я. И. Кашинцеву, отъ 1833 г., 12-го января.

"Милостивый государь, Яковъ Ивановичъ! Господа профессоры и преподаватели въ Императорскомъ харьковскомъ университетѣ, узнавъ, что Василію Назарьевичу Каразину слѣдуетъ внести въ харьковскую гражданскую палату, въ возвратъ графу Подгоричани, пошлинныхъ 2,384 рубля, коихъ онъ, по стѣсненному своему положенію, въ назначенный срокъ представить не можетъ,-- не могли остаться въ равнодушномъ бездѣйствіи при семъ столь близкомъ для насъ обстоятельствѣ; но, движимые сердечною благодарностью и уваженіемъ къ г. Каразину, какъ первому, единственному виновнику основанія здѣсь университета, въ которомъ большая часть изъ нихъ получили образованіе свое, въ которомъ вмѣстѣ съ симъ открыто имъ завидное поприще передавать образованіе молодымъ людямъ и тѣмъ принести усердную дань благоговѣнія согражданамъ своимъ и отечеству, просятъ меня взнесть въ помощь г. Каразину собранную ими сумму.

"Съ полнымъ чувствомъ сердечнаго удовольствія раздѣляя стремленіе душевной признательности гг. членовъ университета къ г. Каразину, я честь имѣю препроводить при семъ, чрезъ г. проректора Кронеберга, 1,280 р. къ вамъ, какъ къ предсѣдателю палаты, для взнесенія оной куда слѣдуетъ.-- Вл. Филатъевъ ".

2) Письмо харьковскаго городскаго головы Антона Матузка, отъ 1833 года, 17-го января, къ тому же лицу:

М. г. Яковъ Ивановичъ! Увѣдомился я,-- статскій совѣтникъ Василій Назарьевичъ Каразинъ имѣетъ въ слободско-украинской гражданской палатѣ дѣло; по окончанію онаго потребна сумма 1,200 руб. Желая предупредить его въ доставленіи сей суммы, по желанію моему и гражданъ, кои въ полной мѣрѣ чувствуютъ труды и предстательства г. В. Н. Каразина предъ престоломъ блаженной и вѣчнодостойной памяти покойнаго всеавгустѣйшаго Монарха Александра I, объ учрежденіи въ г. Харьковѣ университета, который распространилъ свои учебныя отрасли; чрезъ сіе самое г. Харьковъ улучшилъ свое положеніе, а торговый классъ возвысилъ свое состояніе; сей малый знакъ истинной признательности покорнѣйше васъ, м. г., прошу оную сумму 1,200 р. асс. принять и употребить по дѣлу вышепрописанному.-- Антонъ Мату зонъ".

Съ 1838 года основались въ Харьковѣ "Губернскія Вѣдомости". В. Н. Каразинъ принялъ въ нихъ участіе и, съ 1838 по 1842 годъ, помѣстилъ въ нихъ рядъ статей о нуждахъ края и о своихъ любимыхъ занятіяхъ.

Въ 1842 году В. Н. Каразинъ уѣхалъ въ Крымъ, гдѣ задумалъ указать нѣсколько улучшеній въ принятомъ тамъ, довольно грубомъ, способѣ винодѣлія. Онъ ѣздилъ тамъ на перекладной, простудился въ туманную, дождливую погоду и, пробывши на заводахъ въ Никитскомъ саду, близъ Ялты, съ сентября по октябрь, прибылъ уже больной въ Николаевъ, гдѣ служилъ при знаменитомъ Лазаревѣ сынъ его, Ф. В. Каразинъ.

Въ концѣ ноября въ Одессѣ получено было печальное извѣстіе изъ Николаева, что тамъ, 4-го ноября 1842 г., въ восемь часовъ пополудни, въ домѣ генерала Кумани, отъ горячки, скончался Василій Назарьевичъ Каразинъ...

17-го января 1865 г. исполнилось 60-ти-лѣтіе со времени открытія харьковскаго университета. На обѣдѣ у ректора университета, В. А. Кочетова, между присутствовавшими возникла рѣчь о постановкѣ памятника В. Н. Каразину въ Харьковѣ, на площадкѣ университетской горки, на подобіе того, какъ Одесса имѣетъ у себя памятникъ Дюку де-Ришелье, основателю ея лицея, и объ объявленіи преміи за біографію В. Н. Каразина, со стороны харьковскаго университета. Въ 1873 году въ Харьковѣ праздновалось столѣтіе дня рожденія В. Н. Каразина и послѣдовало Высочайшее соизволеніе на общую подписку для постановки ему въ Харьковѣ памятника.

1860 г.