Содержаніе. Данте призываетъ музъ на помощь, приступая къ изображенію средоточія вселенной, послѣдняго девятаго круга, этого краеугольнаго камня ада, гдѣ наказуется величайшій грѣхъ -- измѣны, и гдѣ въ вѣчныхъ льдахъ Коцита погруженъ Люциферъ, родоначальникъ грѣха. Дно этой бездны представляетъ огромное замерзшее озеро, образованное рѣкою Коцитомъ; оно состоитъ изъ четырехъ отдѣленій: Ка_и_ны, гдѣ казнятся измѣнники родственникамъ; Антеноры, заключающей въ себѣ измѣнниковъ отечеству и граду; Птоломей -- измѣнниковъ друзьямъ и Джіудекки -- измѣнниковъ благодѣтелямъ и Богу.-- Данте вступаетъ въ Ка и ну и видитъ тѣни измѣнниковъ, замерзшія до ланитъ, гдѣ зеркало стыда: всѣ онѣ поникли головами; онѣ плачутъ, но слезы замерзаютъ между вѣками. Тутъ видитъ онъ тѣни двухъ братьевъ изъ фамиліи Альберти да Мангоне: онѣ погружены въ озеро такъ близко одинъ къ другому, что волосы перепутались на ихъ головахъ. Другой измѣнникъ, Камиччіонъ деи Падзи, предательски называетъ ему какъ этихъ, такъ и многихъ другихъ грѣшниковъ -- своихъ товарищей и предсказываетъ скорое прибытіе Каріфіо, еще живаго во время замогильнаго странствованія поэта.-- За тѣмъ путники вступаютъ во второе отдѣленіе этого круга -- Антенору. проходя между головами грѣшниковъ, Данте нечаянно ударяетъ ногою въ лобъ одного изъ нихъ; грѣшникъ горько жалуется, но не хочетъ сказать своего имени: тогда Данте, выведенный изъ терпѣнія его упорствомъ, вырываетъ съ головы его волосы. Въ это время, другой грѣшникъ выдаетъ упорнаго измѣнника, назвавъ его по имени Боккой. Выданный измѣнникъ, въ отмщеніе, называетъ Данту какъ этого, такъ и многихъ другихъ предателей. -- Наконецъ, на рубежѣ Антеноры и слѣдующаго отдѣленія -- Птоломей, Данте видитъ двухъ грѣшниковъ, замерзшихъ въ одной ямѣ: одинъ изъ нихъ грызетъ голову другаго. Поэтъ вопрошаетъ грызущаго о причинѣ такой ненависти, обѣщаясь въ случаѣ его правоты пересказать о немъ на землѣ.
1. Будь стихъ мой грубъ,будь риѳмы хриплы, дики,
Приличыя проклятой безднѣ сей,
Всѣхъ прочихъ скалъ несущей гнетъ великій,--
4. Изъ думъ моихъ я бъ выжалъ сокъ полнѣй;
Но гдѣ стихи, чтобъ выразить ту яму,
И кто безъ страха вымолвитъ о ней?
7. Да будетъ же тотъ вѣчно предамъ сраму,
Кто бъ вздумалъ дно вселенной описать
На языкѣ, зовущемъ папу, маму.
10. Но да послужатъ дѣвы мнѣ опять,
Помогшія пѣвцу воздвигнуть Ѳивы,
Чтобъ истину могъ стихъ мой передать!
13. О чернь! о родъ предъ всѣми злочестивый!
И вспомнить страшно, гдѣ гнѣздишься ты!
О лучше, если бъ родились звѣрьми вы!
46. Когда гигантъ въ глубь вѣчной темноты
Къ ногамъ своимъ спустилъ насъ изъ объятій
И я еще взиралъ на высоты,--
19. Вдругъ, возлѣ насъ, раздался крикъ проклятіи:
"Гляди же подъ ноги и такъ пятой.
Не попирай годовъ несчастныхъ братій!"
22. И, обратясь, узрѣлъ я предъ собой
Дно озера, которое съ кристалломъ
Имѣло больше сходства, чѣмъ съ водой.
25. Самъ Танаисъ въ стремленьи одичаломъ,
Иль въ Австріи Дунай среди снѣговъ
Не отягченъ столь толстымъ покрываломъ,
28. Какъ здѣсь Коцитъ, и пусть въ ceй мрачный ровъ
Вдругъ съ Пьетропаной Таверникъ свалится,--
Не затрещитъ подъ ними ледъ съ краевъ.
31. И какъ лягушка, квакая, стремится
Изъ лужи мордой въ тѣ часы, когда
Колосьевъ сборъ порой крестьянкѣ снится:
34. Такъ до ланитъ, гдѣ зеркало стыда,
Замерзли тѣни, щелкая зубами,
Какъ аисты, и посинѣвъ средь льда.
37. Всѣ грѣшники поникли головами;
Скорбь ихъ сердецъ является въ очахъ,
О холодѣ твердятъ они устами.
40. Я внизъ взглянулъ и подъ собой въ ногахъ
Увидѣлъ двухъ, которыхъ льды такъ смяли,
Что кудри спутались на ихъ главахъ.
43. "Скажите, вы, что грудь такъ съ грудью сжали,"
Спросилъ я: "кто вы?" -- И на мой вопросъ,
Закинувъ выи, взоръ они подняли.
46. Изъ глазъ, когда-то влажныхъ, капли слезъ
До самыхъ губъ они струили оба,
И новымъ льдомъ имъ губы сжалъ морозъ:
49. Такъ плотно брусьевъ не скрѣпляетъ ск о ба!
Они же лбами грянулись сильнѣй,
Чѣмъ два козла: такъ ихъ объяла злоба.
52. И вотъ, одинъ, лишившійся ушей
Отъ холода, лицемъ прильнувши къ льдинѣ,
Сказалъ: "За чѣмъ глазѣешь на тѣней?
55. Или хочешь знать, кто эти два? въ долинѣ,
Гдѣ съ горъ бѣжитъ Бизенціо ручьемъ,
Отецъ ихъ, Альбертъ, съ ними жилъ донынѣ.
58. Они два брата: обойди кругомъ
Ка и ну всю, не встрѣтишь предъ собою,
Кто бъ съ большимъ правомъ стынулъ подо льдомъ:
61. Ни тотъ, чью грудь и тѣнь своей рукою
Пронзилъ Артуръ, нижё Фокаччья самъ,
Ни даже сей, который головою
64. Мѣшаетъ въ даль смотрѣть моимъ очамъ,--
Предатель Сассоль: если ты Тосканецъ,
То ты о немъ слыхалъ конечно тамъ.
67. Но чтобъ скорѣй намъ кончить, чужестранецъ,
Узнай: я Падзи; я Карлино жду,
Предъ чьимъ грѣхомъ мой грѣхъ утратитъ глянецъ." --
70. Потомъ я зрѣлъ тму песьихъ лицъ во льду
И я дрожалъ и въ вѣкъ дрожать я буду,
Лишь вѣчный ледъ на память приведу.
73. Пока мы шли къ срединѣ, гдѣ отвсюду
Стремится тяжесть къ центру своему,
И съ трепетомъ я зрѣлъ льдяную груду,--
76. Судилъ ли рокъ, иль случай велъ къ тому,
Не знаю, но, идя межъ черепами,
Ногой я въ лобъ ударилъ одному.
79. "За что жъ ты бьешь?" вскричалъ онъ со слезами:
"Коль не пришелъ ты месть усугубить
За Монт' Аперти, что гнетешь ногами?"
82. А я: "О вождь! позволь мнѣ здѣсь побыть,
Чтобъ вывѣдать, кто этотъ грѣшникъ новый?
Потомъ веди, какъ хочешь, мнѣ спѣшить."
85. Учитель сталъ; а я направилъ слово
Къ тому, которыя мнѣ еще грозилъ:
"Скажи, кто ты, хулитель мой суровый?"
88. -- "А кто ты самъ?" мнѣ грѣшникъ возразилъ:
"Ты въ Антенорѣ такъ разишь намъ лицы"
Что и живой не такъ бы поразилъ." --
91. "Я живъ и, выйдя изъ льдяной темницы,"
Былъ моя отвѣтъ: "я и тебя включу,
Коль славы ждешь, къ другимъ въ свои страницы."
94. А онъ на то: "Противнаго хочу;
Прочь отъ меня! не досаждай мнѣ долѣ:
Въ сей пропасти за десть я не плачу."
97.-- "О! если такъ, отвѣтишь по неволѣ,"
Вскричалъ я, въ выю уцѣпясь ногтьми:
"Иль волоска я не оставлю бодѣ!" --
100. А онъ: "Пожалуй, всѣ себѣ возьми;
Но не скажу, кто я, я не открою,
Хоть бей меня, хоть черепъ проломи."
103. Ужь въ волосы вцѣпился я рукою
И много космъ съ измѣнника сорвалъ,
А онъ завылъ съ пониклой годовою;
106. Вдругъ слышу вопль: "Что, Бокка, закричалъ?
Аль челюстью стучать не надоѣло,
Что лаешь такъ? кои чортъ къ тебѣ присталъ?"
109--"Молчи жъ," я рекъ: "измѣнникъ закоснѣлый!
Тебѣ упорство не могло помочь:
Позорь твой въ мірѣ возвѣщу я смѣло." --
112. "Болтай, что хочешь убираяся прочь,
Но и о томъ, что такъ языкъ торопитъ,
Не умолчи, покинувъ адску ночь.
115. О золотѣ французовъ здѣсь онъ вопитъ;
Скажи: Дуеру видѣлъ я во рву
На холодкѣ, гдѣ бѣсъ измѣну топитъ.
118. Съ нимъ и другихъ тебѣ я назову:"
Вотъ Беккерія близъ тебя, сложившія
Въ Флоренціи подъ топоромъ главу.
121. Тамъ, думаю, дель Сольданьеръ, застывшій
Съ злымъ Ганнелономъ; далѣ -- Трибальделъ,
Въ Фаэнцу ночью двери отворившій." --
124. Мы прочь пошли, и въ ямѣ я узрѣлъ
Двоихъ замерзшихъ такъ, что покрываетъ
Глава главу -- мученія предѣлъ!
127. И какъ голодный жадно хлѣбъ съѣдаетъ,
Такъ верхній зубы въ нижняго вонзалъ
У выи тамъ, гдѣ въ черепъ мозгъ вступаетъ.
130. Какъ Меналипповы виски глодалъ
Тидей, безумнымъ ослѣпленъ раздоромъ:
Такъ этотъ грѣшникъ черепъ раздиралъ.
133. "О ты, который съ столь свирѣпымъ взоромъ
Грызешь главу сосѣду своему,
Скажи, за что," спросилъ я: "съ уговоромъ,
136. Что если ты по праву мстишь ему"
То я, узнавъ о васъ, о вашей долѣ,
Предамъ его позорному клейму,
139. Коль не отсохнетъ мой языкъ дотолѣ." --
1. Приступая къ описанію конечной пропасти ада, заключающей въ себѣ зло вселенной, величайшій грѣхъ по дантовой системѣ -- измѣну, поэтъ ищетъ риѳмъ дикихъ и хриплыхъ (le rime e aspre e chiocce).
3. Всѣ утесы верхняго ада и въ особенности скалы, составляющія осьмой кругъ, упираются во внѣшнюю ограду глубокаго колодезя (Ада XVIII, 4 и д.)
8. По системѣ птоломеевой, небо со всѣми своими планетами и звѣздами вращается вокругъ земли; потому центръ земли (дно ада) долженъ быть и средоточіемъ вселенной (Ада I, 127 и пр.)
10 -- 11. Дѣвы, т. е. музы. Амфіонъ, древній греческій пѣвецъ, подвигалъ съ мѣста деревья и скалы звуками лиры. Камни, такимъ образомъ подвигнутые, сложились въ стѣны и положили первое основаніе Ѳивъ. Не безъ значенія Данте упоминаетъ здѣсь о Ѳивахъ, этомъ гнѣздѣ ужаснѣйшихъ измѣнъ и преступленій, совершенныхъ въ древности (Ада XXX, 9 и примѣч. и XXXIII, 88 и прим.) Копишъ.
17. Отъ подножія, на которомъ стоятъ гиганты, есть еще уступъ, ведущій къ краю ледянаго озера.
19. Это голосъ одного изъ замерзшихъ во льдахъ девятаго круга.
22--24. Это озеро образовано Коцитомъ, берущимъ свое начало, вѣроятно, изъ волнъ кипящаго Флегетона, охлажденнаго вслѣдствіе своего паденія изъ седьмаго въ осьмой кругъ (Ада XIV, 114--119) и во время подземнаго своего теченія подъ осьмымъ кругомъ (Злыми-Рвами); окончательно же замерзаетъ Коцитъ, какъ увидимъ ниже, отъ взмаховъ крылъ Люцифера. Филалетесъ.
28. "Сія-то бездна окончательно воспринимаетъ въ себѣ грѣховный потокъ, возникающій отъ порчи человѣчества (Ада XIV, 94--120 и прим.); здѣсь замерзаетъ онъ въ видѣ озера отъ чуждаго любви божественной, лишеннаго свѣта, сатанинскаго холода, холода, объемлющаго представителей высшаго эгоисма человѣческаго -- измѣнниковъ. Сюда тяготѣетъ все тяжелое міра; здѣсь, какъ въ мрачной, нелюбящей душѣ эгоиста, вѣчная мгла, вѣчный холодъ, вѣчная ненависть со всей своей мукой и ужасами муки." Копишъ.
29. Таверникъ -- вѣроятно одиноко-стоящая гора въ Славоніи, въ области Тавернико, называемая Фруста Гора.-- Піетропана, высокая гора въ Гарфаньянѣ, не далеко отъ г. Лукки.
31--33. Въ этой терцинѣ въ противоположность ужасающей воображеніе вѣчной зимѣ приведенъ теплый лѣтній вечеръ Италіи, когда жатва окончена и бѣдная сельская дѣвушка, весь день подбиравшая оброненныя колосья, продолжаетъ думать о нихъ и во снѣ. Въ своихъ сравненіяхъ Данте часто уподобляется Гомеру, рисуя, подобно ему, самыя очаровательныя сельскія картины среди ужасовъ ада. Копишъ.
34. У грѣшниковъ, заполняющихъ Ка и ну, въ которую теперь вступаетъ Данте, еще осталось чувство стыда, чего нѣтъ ужи у грѣшниковъ слѣд. отдѣленій девятаго круга.
39. Т. е. стучаніемъ и скрежетомъ зубовъ.
52--55. Этотъ говорящій есть Мессеръ Альберто Камичіоне де' Падзи ди Вальдарно, предательски убившій своего родственника Убертино (ст. 68). Піетро ли Данте.
55--57. Это -- два брата: Алессандро и Наполеоне дельи Альберти, дѣти графа Альберто дельи Альберти да Мангона, древней фамиліи, владѣвшей верхней долиной Бизенціо. Комментаторы разсказываютъ, что по смерти своего отца они тиранствовали въ окрестностяхъ Фальтероны (въ Тосканѣ), чрезъ которую протекаетъ рѣка Бизенціо, впадающая въ Арно, и наконецъ, поссорившись, умертвили другъ друга. "Nota," прибавляетъ Anonimo, "che questa casa di Mangona l'ha innato а tradimento sempre uccidendo l'un l'altro." Рикордано Малеспина. (Hist Flor. Cap. 160. Murator. Rer. Ital. scrip. Vol. VIII).
58. Они были братья-близнецы: "erano nati ad un parto." Боккаччіо.
59. Первое отдѣленіе этого круга, названное по первому братоубійцѣ -- Каину (см. содержаніе этой пѣсни).
61. Артуръ, согласно съ романомъ о Кругломъ Столѣ (de laTable Ronde), ввѣрилъ управленіе королевствомъ, свои богатства и супругу Женевру незаконному сыну своему Мордреку, а самъ отплылъ во Францію воевать съ Ланседотомъ. Въ его отсутствіи Мордрекъ влюбился въ Женевру и для того, чтобы получить ея руку, показалъ королевѣ сочиненное имъ письмо какъ будто отъ Артура, который извѣщалъ, что онъ смертельно раненъ и, умирая, просилъ Женевру, чтобы она отдала корону и руку Мордреку. Вассалы Артура, частію обманутые, частію подкупленные Мордрекомъ, избрали его въ короли и требовали, чтобы Женевра шла за него за мужъ. Она просила нѣсколько дней на размышленіе; между тѣмъ, тайно запасшись съѣстными припасами, заперлась съ вѣрною дружиной въ лондонской башнѣ. Въ тоже время она отправила гонца во Францію къ королю Артуру, если онъ дѣйствительно умеръ, то къ Ланселоту. Узнавъ объ измѣнѣ Мордрека, Артуръ немедленно возвратился въ Англію, вступилъ въ кровопролитную битву съ сыномъ и, встрѣтившись съ нимъ, убилъ его, пронзивъ ему грудь копьемъ своимъ такъ, что лучъ солнца прошелъ чрезъ его тѣло (почему у Данта сказано: грудь и тѣнь), какъ кто видѣлъ Жирфле (одинъ изъ рыцарей круглаго стола): "Et dit l' ystoire que appres l' ouverture de la lanсe passa parmy la playe ung ray de soleil si evidamment que Girflet le veit bien." Умирая, Мордрекъ нанесъ отцу мечемъ своимъ рану, отъ которой онъ и умеръ (Lancelot du lаc, derniere partie de la table ronde, Cap. XXI). Филалетесъ.
62. Фокаччіа Канчелліери, изъ Пистойи, одинъ изъ Бѣлыхъ, о которомъ уже было упомянуто выше (Ада XXIV, 124--126 и пр.). Спасшись постыднымъ бѣгствомъ отъ Черныхъ, согласившихся умертвить его, онъ отвѣчалъ упрекавшимъ его въ трусости: "Пусть лучше скажутъ: отсюда бѣжалъ Фокаччіа, нежели тутъ былъ онъ убитъ." Когда въ послѣдствіи бѣлые Кавчелліери задумали отмстить смерть рыцаря Бертино (см. тамъ же), избравъ въ жертвы М. Детто' изъ черныхъ Канчелліери, то для исполненія этого замысла избрали Фокаччію и Фредуччіо, племянника Бертино. Скрытые въ засадѣ, они убили Детто на Piazza de' Laxcari, куда часто хаживалъ Детто "не ожидавшій", говорить лѣтописецъ, "чтобы родственники его Канчелліери рѣшились отмстить кровью родственника смерть чужаго." За кто-то преимущественно злодѣяніе Данте помѣстилъ Фокаччію въ Ка и ну и вмѣстѣ съ тѣмъ показалъ совершенное безпристрастіе, ибо человѣку своей партіи присудилъ болѣе жестокую казнь, нежели черному Ванни Фуччи (Ада XXIV, 134--126 и пр.). (Stor. Pist. Muralor. Rer. Ital. Vol, XI, 371). Филалетесъ.
65--66. Сассоль Маcкерони, изъ фам. Тоски, умертвилъ своего племянника, чтобъ завладѣть его наслѣдствомъ: за это его прибитаго гвоздями къ бочкѣ (clavatus in una vegete) катали по улицамъ Флоренціи и потомъ обезглавили. Эта ужасная казнь сдѣлалась извѣстною во всей Тосканѣ. Бенвенуто да Имола.
69. Карлино де' Падзи, одинъ изъ изгнанныхъ бѣлыхъ флорентинцевъ. Въ то время, когда Черные изъ Флоренціи осаждали Пистойю, находившуюся еще во власти Бѣлыхъ (Ада XXIV, 142--151 и прим.), Кардино оборонялъ крѣпость Піано ди Фравиньо въ Вальдарно съ 60 рыцарамя и множествомъ пѣхоты. Не смотря на всѣ средства къ защитѣ, Карлино вскорѣ сдалъ измѣннически эту важную крѣпость флорентинцамъ. При этомъ многія весьма важныя лица изъ партіи Бѣлыхъ были взяты въ плѣнъ: одни изъ нихъ выкупились за большія деньги; другіе были убиты: въ числѣ послѣднихъ находились Бенвенуто, дядя, и еще другой родственникъ Карлино. Такъ какъ это случилось въ 1302, то Камичіоне долженъ еще дожидаться прибытія Карлино въ адъ. Онъ хочетъ сказать: предъ его измѣной мое преступленіе покажется неважнымъ (Dino Camp. Giov. Villani VIII, 52). Филалетесъ.
73. Т. е. ко дну ада, къ центру земли и вселенной.
76. Здѣсь опять различіе между судьбою и случаемъ (Ада XXVI, 24 и пр.). Данте намекаетъ, что такъ судила сама судьба.
81. Монт' Алерти см. ниже (106 и прим).
88. Антенора, второе отдѣленіе девятаго круга, гдѣ наказуются измѣнники отечеству и куда входятъ теперь поэты. Такъ названа эта яма по имени Антенора, троянскаго вождя, помогавшаго Грекамъ въ похищеніи Палладіума и давшаго имъ совѣтъ построить деревяннаго коня (Ада XXVI, 55--68 и прим.). Уже Ливій подозрѣвалъ, что Антеноръ и Эней потому только спаслись одни при разрушеніи Трои, что тайно находились въ дружескихъ сношеніяхъ съ Греками (Tit Liv. Lib I, сар. 1).
90. Онъ принимаетъ Данта за тѣнь.
94--96. Эти грѣшники не желаютъ уже, чтобы вѣсть о нихъ приходили въ міръ: за то они находятъ какое-то сатанинское наслажденіе называть по имени своихъ товарищей по аду и, какъ закоренѣлые измѣнники, безпрестанно выдаютъ другъ друга. Потому и Камичіоне де' Падзи, называя себя, клеймитъ вмѣстѣ съ тѣмъ и своихъ сосѣдовъ. Филалетесъ.
98. "Видъ грѣха и мукъ ожесточили сердце поэта, но мысль осъ измѣнѣ еще болѣе; къ предателямъ онъ не чувствуетъ никакого состраданія: бьетъ однаго, чтобы вынудить у него имя; давъ обѣщаніе другому снять у него ледяныя цѣпи съ очей, выманиваетъ у него названіе, но нарушаетъ слово (Ада XXXIII, 149); обмануть измѣнника ему кажется позволительнымъ." Шевыревъ.
106. Бокка дельи Аббати, во время похода флорентинскихъ Гвельфовъ противъ Сіенны (Ада X, 31--93 и прим.), служитъ въ отрядѣ рыцарей, коими предводительетвоватъ Джіакопо или Джіакомо Вакка ди Падзи изъ Флоренціи (были еще Падзи изъ Вальдарао). Въ сраженіи при Монт' Аперти или Арбіи, Бокка, находясь въ тайныхъ сношеніяхъ съ Гибеллинами, обрубилъ руку Джіакопо, несшаго знамя флорентинцевъ: внезапное паденіе знамени лишило духу войско и содѣйствовало окончательному его пораженію. Здѣсь въ замѣнъ (ст. 116) выдаетъ онъ гибеллина -- Дуеру.
116. Буозо дя Доаріа или Дуэра, одинъ изъ вождей гибеллиеской партіи въ Кремонѣ, управлялъ вмѣстѣ съ маркизомъ Оберто 16 лѣтъ этимъ городомъ. Когда французскія войска шли подъ предводительствомъ Роберта де Бетюнъ (Bethunes) и Гвидо Монфорскаго черезъ Ломбардію на помощь Карлу Анжуйскому, Оберто и Буозо Дуора стали на р. Одьо въ провинціи Сончино съ цѣлію воспрепятствовать непріятелю. Французамъ удалось однакожъ -- неизвѣстно обманомъ, или вслѣдствіе измѣны Дуеры -- перейдти черезъ Ольо при Palazuoio (въ 1265) и соединиться съ Гвельфами, имѣя въ тылу гибеллинское войско подъ предводительствомъ Обидзо Эсте (Ада XII, 111 и прим.), который тоже способствовалъ этому переходу черезъ р. Ольо, столь гибельному для Монфреда. Современники сильно подозрѣвали Дуэру, взявшаго будто бы деньги съ французовъ; за то Кремонцы искоренили всю его фамилію (Chron. Fra Pip. Murator. Rer. It. scr. Vol. IX, p. 709). Филалетесъ.
117. Въ подлин.: Là dove i peceatori stanno freschi -- каламбуръ непереводимый.
119. Тезауро, изъ дома Беккерія изъ Павіи, аббатъ Валломброзы, легатъ папы Александра IV въ Флоренціи послѣ перваго изгнанія Гибеллиновъ изъ этого города, былъ обвиненъ въ тайныхъ сношеніяхъ съ послѣдними; ему отрубили голову (1258). Виллани, вполнѣ его оправдывая, приписываетъ пораженіе флорентинцевъ при Монт' Аперти суду Божіему за это преступленіе своихъ соотечественниковъ (Villan. VI, 66). Филалетесъ.
121. Джіанни дель Сольданіеръ, гибеллинъ, желая возвыситься (permontare in stato), сдѣлался предводителемъ цеховъ, возставшихъ противъ Гвидо Новелло и гибеллинскихъ фамилій (Ада Х, 31--93 и пр.). Виллани, (Lib. VII, II).
122. Карлъ Великій, по возвращеніи своемъ изъ Кампостеллы, отправилъ Гана или Ганнелона Майнцскаго къ Марсицію и Белингерду, предводителямъ Сарацинъ, съ требованіемъ ими уплаты подати, или принятія св. Крещенія. Подкупленный ими Ганнелонъ, привезя отъ нихъ богатую дань, убѣдилъ Карла удалиться съ войскомъ за Пиренеи, оставивъ только незначительный аррьергардъ подъ предводительствомъ Орланда, который и былъ разбитъ при Ронсевали (Ада XXXI, 16--18 и пр.). Тюрпинъ (Vita Caroli Magni, Сар. XXI).
123. Когда партія Ламбертадзи (такъ назывались болонскіе Гибеллины), изгнанная изъ Болоньи, бѣжала къ своимъ родичамъ, Акаризи, въ Фаэнцу (см. историческій очеркъ событій въ Романьи въ концѣ книги): тогда Трибальделло Самбрази, поссорившись съ своими единомышленниками (одинъ изъ Ламбертадзи убилъ его свинью!) изъ мщенія отправимъ противной партіи -- Джеремеямъ (Гвельфамъ) болонскимъ восковой слѣпокъ ключа отъ воротъ Фаэнцы (Porta Emilia); Джеремеи сдѣлали по этому слѣпку ключъ и ночью, отперши ворота, вошли въ городъ Annal. Cesenates. Murat. Rer. It. scr. Vol. XIV, 1105). Трибальделло палъ при взятіи Форди Іоанномъ Annal (Ада XXVII. 43--45 и пр.). Филалетесъ.-- Отсюда беретъ свое начало болонская народная игра, il giuoco del porco (Manzi, "Speltacoli" p. 35--41.) Каннегиссеръ.
126--126. Должно думать, что одинъ помѣщенъ во льду ниже другаго, при чемъ весьма вѣроятно, что между обоими находится граница, отдѣляющая Антенору, ровъ измѣнниковъ отечеству, отъ Птоломеи, гдѣ казнится измѣна друзьямъ. Филалетесъ.
130--131. Тидей, одинъ изъ семи царей, осаждавшихъ Ѳивы, былъ смертельно раненъ Меналиппомъ, которому онъ тоже нанесъ смертельную рану. Истекая кровью, Тидей просилъ принесть трупъ своего врага, и когда его желаніе было исполнено, онъ приказалъ отрубить ему голову и съ бѣшенствомъ начатъ ее грызть. Паллада, вымолившая Тидею у Зевса безсмертіе, увидѣвъ это звѣрство, удалилась отъ него съ содраганіемъ. Statius, Thebais, Lib. III, 717--767.
138. Въ верхнихъ кругахъ ада Данте склонялъ грѣшниковъ на бесѣду съ собой обѣщаніемъ даровать имъ славу на землѣ; въ девятомъ кругу онъ склоняетъ ихъ къ тому обѣщаніемъ позора ихъ врагамъ. Филалетесъ.