Драма в трех действиях, девяти картинах по одноименной киноповести

Make Way for Tomorrow by Viña Delmar (Alvina Louise Croter) (1937)

Перевод с английского и сценическая редакция Кирилла Раппопорта

Действующие лица:

Купер Барклей — Отец

Купер Люси — Мать

их дети:

Джорж

Нелли

Кора

Роберт

Анита — жена Джоржа

Рода — их дочь

Гарвей — муж Нелли

Билл — муж Коры

Левицкий

Миссис Левицкая — его жена

Хоппер

Хеннинг

Доктор

Управляющий отелем

Секретарша

Мэми

Бармен

Покупательница

Место действия — Соединенные Штаты Америки

Действие первое

Картина первая

Гостиная в доме Куперов. Громоздкая старомодная мебель. В высоком дедовском кресле — Отец. Здесь же — Мать, Кора, Нелли и Роберт. Входит Джорж.

Отец. Ну, вот и Джорж!

Мать. Наконец-то все в сборе.

Джорж (целует Мать). Мамочка, здравствуй. Ты сегодня прелестно выглядишь!

Мать (любуясь им). Ты тоже, сынок.

Джорж. Меня, к сожалению, немного разнесло. Мне не идет.

Мать. Что ты! Полнота придает тебе солидность.

Джорж (огляделся). Ого, весь клан Куперов в сборе. Здорово, ребята!

Нелли (целует его). Тебе нравится мое новое платье, Джорж?

Джорж. Восхитительно, Нелли!

Кора (целует его). Как Анита?

Джорж. Спасибо, Кора, ничего.

Роберт. Хочешь что-нибудь выпить?

Джорж. С удовольствием. Я никогда не откладываю на завтра то, что можно сделать сегодня! (Подходит к Отцу.) Папа, ты просто цветешь!

Отец (ворчит). Наконец-то дошла очередь и до старого пня.

Джорж (обнимает). Не согласен! Ты у нас совсем юноша, па! Для твоих семидесяти пяти…

Отец. Но, но! При дамах…

Джорж (смеется). Здесь все свои, па…

Отец. Очень рад, что ты приехал, мой мальчик. Да, давненько мы не виделись…

Джорж. Время летит — не уследишь!..

Роберт (разливая коктейли). Теперь это называется второй космической скоростью, папа.

Кора. Как ваша бэби, Джорж?

Джорж. Рода уже не бэби. На днях ей исполнилось шестнадцать…

Отец. Да… Редко… Редко мы видимся…

Джорж. Что поделаешь, отец. Жизнь — непостоянная штука: то и дело ломает наши планы. Вот собирались приехать к вам на рождество всей семьей, а пришлось срочно вылететь в Европу по делам фирмы.

Отец. А что твой хозяин… Вечно забываю его фамилию…

Джорж. Мистер Хеннинг, папа.

Отец. Да, да, Хеннинг. Он по-прежнему доволен тобой?

Джорж. Видишь ли, папа, я работаю управляющим фирмой. А управляющий — вроде жены. Им никогда не бывают довольны.

Отец. Ну, почему? Я, например, всю жизнь был доволен вашей мамой…

Джорж. Вы с мамой — исключение.

Роберт. Такие пары, как вы с мамой, в наш суровый век полностью вымерли. Как мамонты.

Мать. Роберт!

Отец. Во всяком случае, сегодня-то мы собрались все вместе.

Нелли. Кроме Ады.

Мать. Калифорния далеко.

Нелли. Но Ада не удосужилась даже написать. Гарвей говорит…

Роберт. Нелли, ты не можешь хоть одну фразу не начинать словами: «Гарвей говорит»?..

Нелли. Гарвей — мой муж.

Роберт. Этот факт нуждается в дополнительной рекламе?

Мать. Роберт!

Кора. Нет, ребятки, что ни говорите, это хорошо, что мы опять вместе. Я, например, сегодня чувствую себя совсем как в детстве. Как будто у меня нет детей, нет никаких хлопот… Все-таки самые крепкие узы — родственные…

Роберт. Нелли?

Нелли. Да?

Роберт. Что говорит по этому поводу Гарвей?

Мать. Роберт!

Роберт (протягивает стакан). Пей, ма, старости — зеленый свет!

Мать. Нет-нет, мне же еще готовить. Я могу не устоять у плиты.

Роберт. У меня такой тост, мама, что ты не сможешь отказаться.

Отец. Какой же?

Роберт. Я предлагаю выпить за наш старый, добрый дом.

Отец. Отличный тост! (Многозначительно.) В нем гораздо больше смысла, чем ты предполагаешь, Роберт.

Джорж. Что-нибудь случилось?

Нелли. Какие-нибудь неприятности?

Отец. Ничего особенного. (Помолчав.) Просто мы считаем, что этот дом стал слишком велик для нас двоих. Маме трудно управляться с уборкой.

Мать. Кроме того…

Отец (перебивает). И вот мы с мамой подумали… Если бы вы могли снять для нас домик поменьше…

Пауза.

Дети удивлены.

Мать. Нам, собственно, нужен совсем маленький домик.

Отец. Конечно, совсем маленький. Если бы каждый из вас хотя бы немного…

Роберт. Немного чего?..

Джорж. Не остри, Роберт! Я не понимаю, папа, к чему этот разговор? У вас же есть дом!..

Отец. Но он заложен.

Мать. Вы, видимо, не поняли нас, дети. Нам с папой нужен совсем, ну, совсем маленький домик. Я думаю, для каждого из вас не составило бы труда… (Замолчала.)

Нелли. Гарвей говорит…

Роберт (перебивает) … что эти деньги можно занять у меня.

Джорж. Между прочим, это касается тебя не меньше, чем остальных.

Роберт. А кого касается, где я могу взять деньги?

Нелли. Мог бы застраховать свою жизнь, а потом повеситься. По крайней мере, остался бы страховой полис…

Роберт. Предложи это Гарвею. За него, может, и дадут немного больше.

Отец. Хватит! Я не желаю слушать вашу грызню! Я прошу ответить на вопрос: можете вы одолжить нам с мамой немного денег, чтобы мы сняли дом? Можете или нет?

Пауза.

Джорж. Я, например, не имею такой возможности, папа. У нас есть небольшие сбережения, но теперь они уйдут полностью на оплату учебы Роды. У Нелли с Гарвеем, насколько мне известно, дела обстоят не блестяще. Не так ли, Нелли?

Нелли. Хуже не было никогда!

Роберт. Ну, конечно! Это платье тебе выдали в Армии Спасения.

Нелли. Отец, почему ты позволяешь ему разговаривать со мной в таком тоне?

Отец. Роберт, прекрати! Имейте в виду, если вы собираетесь и дальше вести дискуссии в таком же тоне, мы с мамой слушать не будем.

Джорж. Боюсь, вам все-таки придется выслушать кое-что, папа. Ты прекрасно знаешь, что свободных денег у нас нет. Кора вообще не располагает никаким капиталом.

Кора (вздыхает). Если Билл не найдет сверхурочной работы, просто не представляю, как мы выкрутимся.

Роберт (пьет). Я вижу, единственный миллионер в семье — это я.

Джорж (не обращает внимания). Таким образом, думаю, ты понимаешь, отец, что вопрос о доме отпадает!

Пауза.

Мать почти плачет.

Отец (Матери). Вот что, девушка, шагай-ка ты лучше на кухню, а то как бы твой знаменитый обед не сгорел. И имей в виду, я не разрешаю слез в моем доме. (Пауза.) А это еще мой дом!.. Иди, иди… Я сейчас помогу тебе.

Мать уходит.

Я не хотел начинать этот разговор при маме. Во-первых, я не собирался портить вам аппетит перед обедом. А во-вторых… (Помолчав.) … мама сама не знает, как далеко зашло это дело.

Джорж. Что случилось?

Нелли. Дурные вести?

Отец. Все зависит оттого, как вы их воспримете.

Роберт. Выкладывай!

Отец (пауза). Дело в том, ребята, что этот наш старый-старый дом — не наш. Его забирает банк…

Пауза.

Дети поражены.

Нелли. Какой кошмар!

Джорж. Как это произошло?

Кора. Ты хочешь сказать, что вы остались без дома?

Отец (несмотря на драматизм положения, он доволен, что стал центром внимания.) Видите ли, дети, мы же с вами не виделись почти полгода. Как раз полгода назад приказал долго жить наш завод. Конечно, никому не было дела до того, что ваш отец проработал на нем сорок семь лет без перерыва. Я оказался без работы. Бухгалтеру в моем возрасте трудно устроиться. Теперь всюду понаставили счетные машины. Пенсия — ничтожная, а дом наш уже был дважды перезаложен. Поскольку мы с мамой все последнее время только тратили и не получали никаких доходов, я не смог выплатить проценты по закладной. Тогда я пошел в банк: я же все-таки больше полувека состою у них вкладчиком.

Роберт. Что же тебе сказали эти гангстеры?

Отец. Они были вполне любезны. После того, как я подписал все необходимые бумаги, они дали мне еще трехмесячный срок.

Нелли. Значит, особой спешки нет?

Отец. Ну, как сказать!

Джорж. Когда истекают эти три месяца?

Отец. В следующий Вторник.

Пауза.

Все встревожены.

Печально, конечно, что нам с мамой приходится обращаться к вам за помощью. (Пауза.) Вообще-то довольно грустно смотреть на ваши кислые физиономии. Мы почему-то могли заботиться о вас более сорока лет. При этом нас-то было двое, а вас — пятеро. Теперь же, когда мы с мамой рассчитывали, что вы — впятером — сможете позаботиться о нас двоих, я вижу, что эта идея не встречает у вас особого энтузиазма. (Пауза.) Во всех случаях я требую уважения к вашей маме. Она сегодня на ногах с пяти утра. Целый день возилась с обедом. Испекла ваш любимый яблочный пай. И я категорически требую, чтобы вы помнили: отец и мать — это всегда отец и мать! Это не может измениться! (Выходит, громко хлопнув дверью.)

Роберт (вслед). Слава богу, родители не отвечают за наши поступки!

Джорж. Ты не прав, Роберт! Для стариков мы всегда останемся детьми. И если ты уж отказываешь им в любви, то изволь испытывать хотя бы уважение.

Роберт. За что же, позвольте спросить?

Джорж. За то, что они дали тебе жизнь.

Роберт. Но я вовсе не рвался на свет.

Кора. Грех говорить так, Роберт! Джорж прав: в конце концов мы должны испытывать к ним хотя бы чувство благодарности. Они все-таки вырастили нас, дали образование. И это было вовсе не легко.

Роберт. Вот родители почему-то никогда не спрашивают детей, хотят они родиться или нет. Принято считать, что все мы очень рвемся на свет божий. Исключительно для того, чтобы давать родителям приятную возможность заботиться о нас.

Нелли. Гарвей говорит то же самое. Привязанность к родителям — это животный инстинкт. Атавизм.

Роберт. Наконец-то мои идеи совпали с Гарвеем!..

Нелли. Мы не можем допустить, чтобы их выбросили на улицу. Нас ославят на весь город!

Пауза.

Джорж. Я считаю, Нелли, что вы с Гарвеем должны взять из к себе. Положение у вас все-таки лучше, чем у остальных. У вас нет детей…

Нелли. Но я не могу решить этот вопрос без Гарвея.

Джорж. Тебя никто и не заставляет. Но до следующего вторника их надо куда-то пристроить.

Нелли (подумав). А что, если мы сделаем так: Джорж возьмет к себе мать, ну, допустим, месяца на три, а Кора — отца. За это время я уговорю Гарвея снять квартиру побольше, и мы заберем их к себе.

Кора (подумав). Что ж… Это разумно.

Джорж. Но как их разлучить? За пятьдесят лет они же не расставались ни разу. Ни на один день!

Нелли. У нас сейчас действительно нет места.

Джорж. Что за идиотская улыбочка, Роберт?

Роберт. Получаю удовольствие.

Джорж. От чего?

Роберт. От этого зрелища. От того, как вы пытаетесь спихнуть друг другу стариков.

Нелли. Никто никого не спихивает! Просто мы советуемся, как лучше поступить.

Джорж. Пожалуй, Нелли права: это единственный выход.

Роберт. На вашем месте я бы взял у Нелли расписку, что она в конце концов возьмет их к себе.

Нелли. Что же, по-твоему, я вру?..

Роберт. С детства это было любимым твоим занятием.

Нелли (истерически). Заткнись! Я приношу большую жертву, чем любой из вас.

Джорж. Ты еще пока ничего не приносишь. Никакой жертвы. Ты еще никого не взяла…

Входит Отец.

Роберт. Папа! А я как раз собирался позвать тебя с пожарным шлангом: тут нужно разнять небольшую собачью свару…

Отец (подавляя гнев). Если бы не ваша мама, я бы сказал, что я о вас думаю. Вы так орали, что на кухне было слышно. Лично мне наплевать, что вы решите, но вы должны помнить о маме… Она так ждала вас!

Входит Мать.

Мать (торжественно). Дети, обед готов!

Джорж. Ты знаешь, мама, о чем я жалею?

Мать. О чем?

Джорж. О том, что я не догадался попросить тебя испечь яблочный пай.

Кора. Да, это было бы отлично!

Роберт. Представь, сегодня я даже видел его во сне.

Нелли. Ты дашь мне рецепт, мамочка? Гарвей так любит этот пай!..

Отец (хитро). А действительно, мама, жаль, что ты не догадалась испечь яблочный пай…

Мать (довольная, ворчит). Ну, вот еще!.. Стоите вы яблочного пая!.. (Хлопает в ладоши.) Ну, в пары, дети, в пары!.. К столу!..

Как бывало в детстве, они встают в пары и послушно идут в столовую.

Занавес

Картина вторая

Столовая в доме Джоржа Купера. Кроме обеденного, здесь три ломберных столика и грифельная доска, на которой нарисован мелом условный квадрат для игры в бридж. Мать и Анита пьют чай.

Мать. Можно еще чашечку, Анита?

Анита. Ради бога, мама Ку.

Мать. Спасибо. (Пьет чай.) В субботу у Джоржа день рождения?

Анита. Как вам удается запоминать столько дат, мама Ку?

Мать (просто). Это мои дети, Анита. (Пауза.) Я бы хотела испечь яблочный пай. (Смеется.) Когда в последний раз все обедали у нас дома, я собиралась сделать сюрприз, а папа, как всегда, проболтался. Мы все очень смеялись…

Анита (помолчав). В субботу я собираюсь устроить небольшой прием.

Мать (оживляясь). Прекрасно! Мне придется в таком случае испечь два пая. А может даже три, как ты считаешь?

Анита (замявшись). Видите ли, мама Ку, мы думаем устроить прием в ресторане.

Мать. Но у меня нет вечернего платья. (Смеется.) Не могу же я идти в ресторан в моем воскресном ситцевом платье…

Анита (после паузы). Я думаю, вам не стоит идти вообще, мама Ку: это ведь страшно утомительно. Останьтесь лучше дома. Мэми приготовит праздничный обед.

Пауза.

Мать (встает). Я уберу со стола.

Анита. Не беспокойтесь. Мэми уберет.

Мать (твердо). Нет, я сама.

Мать уносит посуду. Анита принимается раскладывать на ломберных столиках свежие колоды карт. Входит Рода, неся большой портрет дедушки Купера в застекленной раме.

Анита. Что это ты собираешься делать с портретом дедушки, Рода?

Рода. Пусть он теперь повисит здесь, в гостиной.

Анита (разглядывая портрет). Да, вчера еще этот портрет был для тебя лишь антикварной редкостью, а сегодня — это портрет твоего деда!

Рода. Хватит того, что бабка живет в моей комнате. Эта старая рухлядь портит мне всю обстановку.

Анита. Я знаю, девочка, как ты любишь свою комнату. Нам, в том числе и самой бабушке, все это крайне неприятно и неудобно. Но ведь это всего на три месяца. Скоро тетя Нелли заберет ее к себе. (Мягко.) Не надо обижать бабушку, Рода. Отнеси назад портрет, прошу тебя!..

Рода (подумав). Ну, ладно. Пусть он пока постоит здесь, а потом я попрошу Мэми, чтобы она вытерла с деда пыль и отволокла его назад.

Анита. Умница!

Рода. У тебя опять урок бриджа?

Анита. Да. (Пауза.) Скажи, пожалуйста, Рода, отчего твои друзья перестали приходить к нам? Ты поссорилась со всеми?

Рода. И не думала. Просто бабушка заговаривает их до смерти.

Анита. Я так и подумала. Но я хочу, чтобы ты, как и прежде, приводила друзей в дом, а не встречалась бы с ними бог знает где…

Рода. Хорошо, мама. (Уходит.)

Анита раскладывает карты. Входит Джорж.

Джорж (целует ее). Добрый вечер, дорогая. С чего это вы решили перевесить портрет отца? Очень мило! (Заглядывает в карты.) Попробуй сбросить бубны, и сыграешь «малый шлем».

Анита. Но я хочу сыграть «большой шлем».

Джорж. Тогда другое дело.

Анита. Зайди, пожалуйста, к матери, Джорж. Оказывается, она всю неделю готовилась к твоему дню рождения и обиделась, что мы собираемся отмечать его в ресторане.

Джорж. Как надоели эти вечные обиды!

Анита. Она твоя мать, Джорж.

Джорж. И что из этого следует?

Анита. Но ты не можешь не любить ее!

Джорж. Я не знаю. (Пауза.) В моем возрасте семейные привязанности сохраняются до тех пор, пока их не начинаешь проверять. У тебя сегодня урок?

Анита. Да.

Джорж. Мама опять будет мешать?

Анита (пожала плечами). Нельзя ли спровадить ее к Нелли хотя бы на один вечер?

Джорж. Попробую. (Набирает номер телефона.) Надеюсь, что я не нарвусь на Гарвея. Терпеть его не могу! Я-то знаю, это он не разрешает Нелли взять к себе маму. Алло, Гарвей? Очень рад слышать твой голос, парень. Позови, пожалуйста, Нелли.

В дверях — Мать, но Джорж не замечает ее.

Слушай, Нелли, понимаешь, какое дело: у Аниты сегодня урок бриджа. Думаю, что маме будет скучно… Ну, так возьмите ее с собой. А с кем вы идете?.. Ну, что же, очень жаль. (Положил трубку.) Они уходят в театр.

Анита. С кем?

Джорж. С матерью Гарвея. А что, неужели мама не может один вечер посидеть в своей комнате?

Анита. Дожидайся, так она станет там сидеть! (Заметив Мать.) О, мама Ку, добрый вечер!..

Мать. Мы уже виделись. (Джоржу.) Я что-то не разобрала, Джорж, ты действительно считаешь, что я не должна выходить из комнаты? Как это понять?

Джорж (смущен). Просто… я думал, что люди утомят тебя, мама…

Мать. Обо мне не беспокойся. Если я не выйду к гостям, они могут подумать, что ты стыдишься меня…

Пауза.

Анита. Джорж беспокоится о вас, дорогая. Он сам не выносит эти мои уроки.

Мать. Полагаю, Анита, ты не должна объяснять мне поведение моего сына! (Пауза.) Еще целый день прошел, а от отца ни слова. Может, он заболел, Джорж?

Джорж (раздражаясь). Да здоров он! Если бы, не дай бог, что-нибудь случилось, мы тотчас же узнали бы об этом. Кора бы позвонила.

Мать. Ты прав.

Анита. Я приготовила смокинг, Джорж, но не могла найти ни одной белой сорочки. Ты отдал их в стирку?

Джорж. Нет.

Мать. Я отнесла. Там висит объявление: если приносить белье самим, можно сэкономить двадцать процентов. Кроме того, мне кажется, что рубашки Джоржа не очень хорошо накрахмалены, а говорят, в этой прачечной…

Анита (перебивает). Мама Ку, я понимаю, вы заботитесь о своем сыне, но в моем доме я хочу распоряжаться сама… Теперь к завтрашнему дню Джорж останется без сорочки!..

Мать (грустно). Я думала помочь. Ты же так занята игрой в карты…

Анита (резко). Я не играю в карты, а учусь играть! Здесь есть небольшая разница, и если бы вам пришлось оплачивать счета, вы бы заметили ее…

Джорж. Ради бога, не ссорьтесь! Я пойду и куплю новую сорочку!..

С видом жертвы уходит. Анита садится за карты.

Мать (примиряюще). Может, мне приготовить сэндвичи?

Анита. Их принесут из ресторана.

Мать. Но домашние гораздо дешевле.

Анита (терпеливо). Я заказала модные сэндвичи, мама Ку. Вы не сумеете приготовить модные сэндвичи.

Мать. Как сэндвичи могут быть модными?

Анита (сухо). Увидите.

Мать. Можно приготовить на тостах. Ты это имела в виду?

Анита. Нет.

Мать. А как же?

Анита (скрывая раздражение). Это будут сэндвичи в форме карт. Разные масти: черви, пики, бубны и трефы. Понимаете? Цветной сыр, розовая или зеленая начинка. Модерные сандвичи….

Мать. После которых всех отправят в больницу с острым отравлением.

Анита (смеется). Не беда. В крайнем случае, мы потеряем пару скверных игроков…

Входят Рода и Мэми.

Рода. Мэми, бери портрет деда и волоки его назад!..

Мать. Как мило! Вы решили повесить здесь папин портрет! Замечательно!..

Рода ехидно смотрит на Аниту.

Анита. Я… собственно, еще не решила…

Мать. Лучше всего над камином: на самом видном месте!

Анита. Ну, хорошо, хорошо. Пусть пока постоит на каминной доске, а потом я подберу крюк. Мэми, помоги мне…

Анита и Мэми устанавливают портрет на каминной доске, но он вырывается у них из рук, падает на пол, стекло разбивается. Мать молча собирает осколки.

О мама Ку, мне так жаль! Простите, пожалуйста, я не хотела…

Мать молча выходит из гостиной.

Рода. Проблема портрета, кажется, решена!

Анита. Ужасно неприятно!

Рода. Обойдется.

Входят ученики Аниты — две Женщины и Мужчина.

Первая женщина. Добрый вечер, миссис Купер.

Вторая женщина. Мы не опоздали?

Анита. Здравствуйте, господа. Садитесь, пожалуйста, мы скоро начнем.

Рода. Мама, я ухожу.

Анита. Куда?

Рода. В кино.

Анита. Одна?

Рода (замялась). Одна.

Входят другие ученики, здороваются с Анитой, занимают места за ломберными столиками. Мэми разносит сэндвичи, кофе.

Анита (отводя Роду на авансцену). Если ты меня хоть немного любишь, девочка, возьми с собой в кино бабушку…

Рода. Я не могу.

Анита. Почему?

Рода. Потому что… Она не пойдет.

Анита. Пойдет. Она любит кино.

Рода. Да, но гостей она любит больше. Так она и уйдет из дома — держи карман шире!

Анита. Что за выражения! (Отходит к доске.) Я приветствую всех, господа. Мы продолжим урок. На прошлых занятиях мы познакомились с общими правилами игры в бридж. Сегодня мы разберем поведение партнеров. Прошу слушать очень внимательно… Если один из игроков начинает торговаться, партнер может ответить ему тем же. При этом следует иметь в виду: противник может объявить большую игру при плохих картах… То есть «блефовать»…

Входит Мать в новом ситцевом платье, которое дома она надевала только по воскресеньям. Не понимая, что идет урок, она ждет конца разговора, чтобы быть представленной.

Ни в коем случае не рекомендуется повышать ставку при двух или при трех картах одной масти, а также при четырех картах одной масти без козырей.

Рода (тихо). Бабушка, у меня к вам просьба.

Мать. Что такое?

Рода. Если мама предложит вам пойти со мной в кино, пожалуйста, откажитесь!

Мать. Почему?

Рода. Ну, я очень прошу вас, бабушка! Это очень важно!

Мать. Опять тот мужчина, что привез тебя вчера на машине?

Рода. Вы его видели?

Мать. Видела. В окно.

Рода. И, конечно, рассказали маме?

Мать. Нет.

Рода. Не расскажете?

Мать. Не расскажу, если ты не будешь возвращаться домой так поздно.

Рода. Даю вам слово, бабушка. Так вы не пойдете в кино? Заметано?..

Мать. Не пойду, если ты не хочешь.

Анита (проверив карты, продолжает профессионально). При игре без козырей нужно иметь на руках более сильную карту, чем при козырной игре. Если вы не уверены в успехе, никогда не следует назначать игру свыше двух. (Прерывает объяснение.) Извините, я на минуту прерву наш урок. Я хочу познакомить вас с матерью моего мужа.

Все раскланиваются. Мать подсаживается к одному из столиков. Урок продолжается.

На всех столах сейчас карты сданы одинаково. Попробуем сыграть партию…

Мать (заглядывает в карты к соседке). Никогда не смогла бы научиться игре в бридж. Даже при наличии в семье такого педагога, как Анита.

Первая женщина. Вы не любите карты?

Мать. Мы с мужем, бывало, играли в «свои козыри»… Я всегда подсовывала ему «акульку». Вы не знаете, что такое «акулька»? (Смеется.) Это же — пиковая дама. Кстати, для «своих козырей» у вас отличные карты. Главное, «акульки» нет… (Понизив голос.) Посмотрю-ка я, у кого она на руках, и скажу вам, а то подсунут «акульку» и не заметишь. Такой народ!.. (Обходит играющих, заглядывая в карты.)

Анита. Мама Ку, вы не хотите пойти с Родой в кино?

Мать. Нет. Рода приглашала меня, но я эту картину уже видела. Мне гораздо интереснее посмотреть на вашу игру.

Рода уходит. Мать возвращается на прежнее место.

Первая женщина. Хорошенькая у вас внучка.

Мать. Да. У нее и характер хороший.

Вторая женщина. Приятно видеть такую дружную семью.

Мужчина. Теперь это большая редкость. Вы ведь знаете мою тетушку Каролину?

Первая женщина. Мы знакомы. Как она себя чувствует?

Мужчина. На следующей неделе переезжает.

Первая женщина. Куда?

Мужчина. В приют престарелых.

Первая женщина. Какой кошмар! Но почему?

Мужчина. Не хочет быть обузой для детей.

Мать. Но это же ужасно! Приют для престарелых… Это ведь богадельня, да?..

Анита. Нет, не богадельня, мама Ку, а приют!..

Мужчина. Я никогда не был там, но говорят, это довольно гнусное заведение.

Мать. Какой ужас!..

Входит Джорж.

Анита. А я слышала, там совсем неплохо. Пожилые люди гуляют, разговаривают друг с другом…

Мать. Нет-нет, ты не знаешь! Там не может быть хорошо! Не может быть!.. Джорж…

Джорж. Да, мама?

Мать. Поклянись, что ты никогда, слышишь, никогда не отправишь меня в приют!.. Я так боюсь!..

Джорж (целует ее). Как это могло прийти тебе в голову, ма?

Вторая женщина (меняя тему). Так вы видели этот нашумевший боевик, миссис Купер? Как он называется?

Мать. «Плата за любовь».

Вторая женщина. Вам понравилось?

Мать. Премилый фильм. Сначала немного грустный, но зато со счастливым концом. Счастливые концы — это моя слабость.

Мужчина (раздражен — Мать ему мешает). Серьезно?

Мать (не понимая ситуации). Я вам расскажу, в чем дело. Сюжет очень интересный. Один человек принимает на себя вину своего друга, у которого слабый характер.

Игроки нервничают — Мать им мешает.

Ну вот… Девушка доверяет молодому человеку. Я имею в виду того, хорошего… И вовсе не обращает внимания на то, что выглядит в нем плохо…

Анита. Может быть, не стоит рассказывать содержание, мама Ку? Вы испортите людям впечатление… А вы не устали, дорогая?

Мать (смотрит на часы). О, уже одиннадцать! Действительно, пора спать. (Встает.) Спокойной ночи.

Первая женщина. Спокойной ночи, миссис Купер.

Вторая женщина. До свидания.

Мужчина. Как? Неужели уже одиннадцать?.. Тогда мне придется… (Смотрит на часы.) Да нет! Еще только десять…

Мать. Анита, посмотри, который час.

Анита. Одиннадцатый, мама Ку.

Мать. В таком случае, я могу еще посидеть.

Все раздосадованы.

Подумать только! В молодости у меня было самое острое зрение в нашем городе… (Садится.) Бывало, все говорили: «Люси, у тебя самое лучшее зрение, посмотри…».

Телефон.

Анита берет трубку.

Анита. Да? Папа Ку? Здравствуйте. Сейчас, сейчас… (Матери.) Это — отец.

Мать (в трубку, очень громко). Алло! Это ты, Барк? Это я — Люси. Как ты себя чувствуешь? Я-то хорошо! Только очень беспокоюсь за тебя. Да, они очень добры ко мне. Что?.. У них сегодня гости. Гости!.. В карты играют. Очень милые люди, Барк… Как Кора?.. А дети?.. А Билл?.. Ну, а ты-то как?.. Нет, ты понимаешь, что я имею в виду… Как все вообще?.. Да, конечно… Три месяца не такой уж большой срок. Смотри, Барк, ты не выходи без пальто, не простудись — теперь холодно. Когда дождь, лучше совсем не выходи. Ладно? Я очень счастлива, Барк. Очень! Конечно, я скучаю по тебе. Это, пожалуй, единственное, что огорчает меня. Знаю… Скоро мы будем вместе и тогда уж насовсем. Не волнуйся, пожалуйста, и береги себя. Знаю, знаю, но все равно я не могу не беспокоиться. Ведь это наша первая разлука за всю жизнь. Ты себя, правда, хорошо чувствуешь? Ты уверен в этом? Нет-нет, если ты действительно уверен, я не стану нервничать Ты тоже не волнуйся, хорошо? Пожалуйста, не волнуйся, Барк! Я так рада, наконец, услышать твой голос. Но ведь звонить сюда — это очень дорого. Сколько?.. Ужасно дорого, Барк! За такие деньги ты мог бы купить себе теплый шарф. Ну, хорошо, Барк, хорошо, спокойной ночи. Спокойной ночи, мой дорогой!.. (Повесила трубку. Глаза Матери полны слез, но она улыбается. Пауза.) Вы… извините меня… Я, пожалуй, пойду лягу… Спокойной ночи… Спокойной ночи…

Первая женщина. Спокойной ночи, миссис Купер.

Мужчина. Всего вам доброго.

Вторая женщина. Будьте здоровы, миссис Купер.

Анита. Спокойной ночи, дорогая.

Джорж. Спокойной ночи, ма…

Мать уходит. Отложив карты, все смотрят ей вслед.

Занавес

Картина третья

Небольшая аптека, так называемый «драг-стор» в провинциальном городке. На витринах — медикаменты, газеты, журналы, игрушки, сигареты, жевательная резинка. Машина для кофе и машина-проигрыватель. На высоком табурете возле стойки — Отец. Владелец «драг-стора» — Левицкий — разговаривает с Покупательницей.

Левицкий. Так вот, если вы желаете получать газеты раз в неделю, я буду охотно оставлять их для вас. Можете не беспокоиться — никто, кроме вас, не возьмет их, так что считайте, у вас всегда есть свежая газета, миссис Карр.

Покупательница. Спасибо, мистер Левицкий. Как вы хотите, чтобы я платили: еженедельно или помесячно?

Левицкий. Не имеет никакого значения, миссис Карр. Если покупатель платит аккуратно понедельно, так же аккуратно он будет платить и помесячно, не так ли? Будем считать, что вы станете платить понедельно.

Покупательница. До свидания, мистер Левицкий. Кланяйтесь вашей жене.

Левицкий. До свидания, миссис Карр.

Покупательница уходит. Левицкий подсаживается к Отцу.

Отец. Вы, кажется, хотели о чем-то спросить меня, мистер Левицкий?

Левицкий. М-м… забыл… Склероз! (Пауза.) А что вы думаете, мистер Купер, о новом послании президента?

Отец. Ничего не думаю. Я разбил очки и теперь не читаю газет.

Левицкий. Опять разбили очки? Ай-ай-ай!.. Что же сказала ваша дочь на этот раз?

Отец. А вы разве не слышали? Кора орала так громко, что, по-моему, в соседнем штате слышно было…

Левицкий. Должно быть, у меня было включено радио. А что она кричала?

Отец. Она говорит, что очки не нужны мне вообще. Кора у нас мудрая женщина, мистер Левицкий. Она говорит, что события в мире будут происходить независимо от того, прочитаю ли я о них в газетах или нет.

Левицкий. Действительно, ваша дочь Кора — очень умная женщина.

Отец. Кроме того, она заявила, что каждый мой шаг потрясает основы ее дома. Из-за того, что я разбил очки, ей теперь придется забрать сына из школы.

Левицкий. Но при этом вы по-прежнему считаете, что хорошо, когда дети живут вместе с родителями?

Отец. Вы меня не так поняли, мистер Левицкий. Кора — добрая женщина. Просто я сам приношу ей слишком много хлопот…

Левицкий (с паузой). Я вот что хотел сказать вам, мистер Купер, я вспомнил. Здесь приехал один адвокат по фамилии Хоппер. Он приехал из Нью-Йорка, потому что купил фирму Харрисона. И фирму, и дом. Он скоро зайдет ко мне, я бы хотел вас познакомить.

Отец. Зачем?

Левицкий. Ну… может быть, пригодится…

Отец. Что же, пожалуйста! (Пауза.) А все-таки вы не правы, мистер Левицкий. У меня отличные дети. Прекрасные дети, и я горжусь ими!

Левицкий. Ай. слушайте! Я тоже горжусь моими детьми, пока они оставляют меня в покое. Вы знаете, как я решил? Они не нуждаются во мне, так зачем я буду нуждаться в них, а?.. У меня есть этот «драг-стор» с маленьким доходом. Есть жена. Иногда по вечерам я люблю поиграть на скрипке. Я ведь никому не мешаю, не так ли?.. Вот и все. А больше мне ничего не надо! Ей же богу, ничего!

Отец (усмехается). Я-то живу почти так же, как вы, мистер Левицкий. За небольшим исключением: у меня нет магазина. Жена моя живет за триста миль отсюда. И в довершение всего я не умею играть на скрипке, мистер Левицкий.

Левицкий. Извините, мистер Купер, я разложу свежие газеты.

Левицкий раскладывает на витринах свежие газеты и журналы. Отец вынимает из кармана письмо и, немного поколебавшись, кладет его назад. Левицкий бросает в машину цент, звучит веселая музыка. Закончив работу, Левицкий возвращается на место.

Отец. Я часто думаю, мистер Левицкий, как было бы хорошо, если бы наши дети никогда не взрослели, а всегда бы оставались маленькими. И мы бы всю жизнь могли купать их в ванночках, укладывать спать…

Левицкий. Вы старый и умный человек, мистер Купер. Ну, объясните мне, почему так выходит: когда наши дети становятся взрослыми и если у нас нет возможности дать им то, что получают их сверстники, то они начинают стыдиться нас. Ну, а если мы даем им средства, образование, словом, все, что они хотят, так они все равно стыдятся нашей необразованности, невоспитанности, и я знаю, что?…

Отец. В мире много самых разных детей, мистер Левицкий. В том числе и плохих, но в конце-то концов кто-то должен воспитывать и их тоже…

Левицкий. А может быть, дети просто как птицы? Они тоже следуют законам природы. Ведь каждую весну птицы вьют гнезда для своих птенцов, кормят их, защищают. А когда птенцы вырастают и привыкают держаться в воздухе, то улетают, бросив своих пап и мам. Они улетают и даже забывают о том, что у них где-то есть родители…

Отец (смеется). А уж если они случайно залетят в старое гнездо, то папе и маме следует убираться подобру-поздорову!

Левицкий (пауза). Вы знаете, мистер Купер, когда вы уедете, я буду скучать без наших бесед. Впрочем, я рад, что скоро вы будете вместе с женой.

Отец (вздохнул). Да, теперь уже скоро совсем…

Левицкий. Конечно, конечно. (Пауза.) Но я-то думал… вы бы могли быть вместе значительно скорее. И даже в этом городе…

Отец. Каким образом?

Левицкий. Вы извините меня, мистер Купер, возможно, я вмешиваюсь не в свое дело, но я упомянул об адвокате Хоппере, который купил дом у нас в городе. Так вот, он ищет… эконома и экономку. Мужа и жену.

Отец. Но ведь это… что-то вроде слуг?

Левицкий. Да, мистер Купер, правда, не совсем, но что-то в этом роде…

Отец. Моих детей хватит удар.

Левицкий. Зато вы будете вместе с женой и снова станете зарабатывать самостоятельно.

Входит Хоппер.

Хоппер. Здравствуйте.

Левицкий. Здравствуйте, мистер Хоппер! Садитесь, пожалуйста, на мое место. Я уйду, чтобы не мешать вам… (Уходит.)

Хоппер. Здравствуйте… м-м… забыл вашу фамилию.

Отец. Купер. Барклай Купер.

Хоппер. Да-да, Купер. Очень приятно. Садитесь, Купер.

Оба садятся.

Где ваша жена?

Отец. Она сейчас в Нью-Йорке. У нашего старшего сына.

Хоппер. Вы знаете, мне нужны двое: муж и жена.

Отец. Да.

Хоппер. Ваша жена хорошо готовит?

Отец. Изумительно! Лучше всех на свете!

Хоппер. Видите ли, в чем дело, Купер, обычно моя жена сама нанимает… людей, но, к сожалению, она не смогла приехать сюда вместе со мной, а мне бы хотелось, чтобы через неделю дом был полностью налажен. Мы десять лет подряд ездим на зиму во Флориду. Хотелось бы, как всегда, уехать в начале осени.

Отец. Должно быть, во Флориде хорошая рыбная ловля?

Хоппер (удивлен). Отличная! Я рыбачу там каждый день.

Отец. И как уловы?

Хоппер. Как когда. Если будете у меня работать, я покажу фотографии довольно большого тунца. Его поймал прошлым летом мой зять.

Отец. Очень интересно! Я всегда считал, если у человека нет возможности путешествовать, он может узнать мир по фотографиям и кинохронике.

Хоппер. Совершенно справедливо. Но вернемся к делу. Прежде всего, здорова ли ваша жена? Я имею в виду, справится ли она со всей работой по дому?

Отец (грустно). Я думаю, может быть, я смог бы помогать в уборке, а она занималась бы готовкой.

Хоппер. Видите ли, Купер, у нас довольно большой дом. Одному там с уборкой не справиться. Вашей жене придется готовить и подавать завтрак в постель, так что, если по состоянию здоровья или из-за возраста ей трудно вставать рано…

Отец (грустно). Она вполне здорова.

Хоппер. Стирка небольшая: только мелкие вещи. Жена очень привередлива, насчет моих сорочек. Да, вот еще что: жена не любит, чтобы полы подметали или пылесосили. Вашей жене придется мыть полы щеткой, а уж потом — натирать. Полировка мебели — раз в месяц. Вы полагаете, она справится?

Отец. А вы, вероятно, полагаете, что я женат на ломовой лошади?!..

Хоппер шокирован.

Простите меня, пожалуйста, мистер Хоппер. Я сказал не подумав…

Хоппер. Вы давно занимаетесь такого рода работой?

Отец. Откровенно говоря…

Хоппер. Я так и понял… Что случилось, мистер Купер? Пропали акции? Это со всяким может случиться. У меня три года назад была такая же история…

Отец. Нет, мистер Хоппер, мы никогда не принадлежали вашему классу. Но у меня тоже был собственный дом. А теперь я попал в тупик. Наверно, я должен был бы с радостью принять ваше предложение, но… Когда я думаю о жене… Мыть полы, полировать мебель, подавать завтрак в постель… Она ведь никогда не занималась такими делами… То есть в своем-то доме это совсем другое дело. (Встает.) Наверно, я просто — дурак.

Хоппер (встает). Я понимаю вас, мистер Купер. Когда-нибудь, когда мы устроимся, заходите. Я с удовольствием покажу вам фотографии из Флориды.

Отец. Спасибо, мистер Хоппер. До свидания.

Хоппер. Всего хорошего, мистер Купер. (Уходит.)

Из внутренней двери появляется Левицкий.

Левицкий. Ну, договорились?

Пауза.

Так. Понимаю…

Отец (с паузой). Я хочу попросить вас об одном одолжении, мистер Левицкий. Надеюсь, оно вас не затруднит?

Левицкий. Слушаю вас.

Отец (достает из кармана письмо). Я получил письмо от жены. Если вам не трудно, прочитайте его мне вслух, а то я без очков, а дома мне не хотелось бы…

Левицкий. И вы еще называете это одолжением! Как вам не стыдно, мистер Купер? Я очень рад помочь вам! (Читает.) «Вторник. Ночь. Дорогой Барк, сегодня я весь день думала о тебе. Мне так хотелось поговорить с тобой! Больше, чем когда-либо раньше. Говорят, со временем начинаешь меньше скучать по близкому человеку, но, мне кажется, я тоскую по тебе гораздо больше, чем в первые дни разлуки. Ты получишь это письмо в день, когда Джоржу исполнится сорок шесть лет. Подумай только, уже сорок шесть! А мне-то все кажется, будто он родился только вчера. Ты помнишь, как мы были счастливы — наш первенец! Теперь просто больно вспомнить об этом. Мне не хочется, чтобы ты считал меня слабой, но ты, конечно, поймешь меня, Барк, и не станешь дурно думать обо мне. Все это только между тобой и мной, Барк. Нелли и Гарвей знакомы с одной дамой, которая живет в доме для престарелых. Они почему-то решили, что мне будет интересно познакомиться с ней, и вот на днях Нелли повезла меня туда. О Барк, этот приют так мрачен, так страшен!.. Я с трудом удержалась, чтобы не спросить эту даму, как она может жить там? Но Нелли все время говорила, что в этом приюте хорошо, и я подумала, что она хотела подбодрить несчастную. Но так как Нелли продолжала твердить то же самое и после того, как мы уехали из приюта, я поняла, что она действительно считает, будто там так хорошо. Бедная Нелли! Последнее время она себя что-то неважно чувствует. Доктор советует ей переменить обстановку. Они с Гарвеем собирают я в Европу. Нелли, конечно, очень расстроена, что не может взять нас к себе, как обещала. Но я сказала Нелли, что здоровье прежде всего… Барк, дорогой, мне так тяжело! Что же будет с нами?.. Господи, хоть бы что-нибудь произошло, чтобы мы опять были вместе, Барк!.. Я люблю тебя так, что»…

Левицкий замолкает и дрожащими руками начинает заталкивать письмо в конверт.

Вы знаете, мистер Купер, лучше подождем, пока вы почините ваши очки… Пожалуйста… (Возвращает письмо.)

Отец встает, вытирает глаза, берет письмо и молча выходит из «драг-стора». Левицкий долго смотрит ему вслед, потом подходит к внутренней двери.

Мама!.. Мама!.. (Очень испугался.) Мама?!..

Входит его жена — очень полная женщина с добрым лицом.

Миссис Левицкая. Ну, что тебе?!..

Левицкий (помолчав). Ничего… (Пауза.) Я просто хотел посмотреть на тебя, мама…

Миссис Левицкая. Нет, вы слышали, а?!.. Он хотел посмотреть на меня?!.. В самый разгар дня, когда у меня полно работы и я буквально разрываюсь на мелкие части, он, видите ли, хотел посмотреть на меня!!.. Как вам это нравится, а?!..

Левицкий (тихо). Извини меня, пожалуйста, мама!.. Пожалуйста, не сердись на меня… (Пауза.) Я просто почему-то испугался… Я захотел убедиться, что ты — здесь…

Занавес

Действие второе

Картина четвертая

Офис Джоржа Купера. Приемная. Мать в кресле. Секретарша за своим столом.

Секретарша. Вам нравится Нью-Йорк, миссис Купер?

Мать. По правде сказать, нет. Все время все куда-то спешат.

Секретарша. Это верно: на сумасшедший дом похоже. Может быть, мне еще раз напомнить мистеру Куперу, что вы здесь?

Мать. Нет-нет, пожалуйста, не беспокойте его!

Секретарша. Там у него сейчас представители фирмы. Мистер Купер очень просил не беспокоить его, но он, вероятно, не предполагал, что придете вы!..

Мать. Я бы не стала беспокоить Джоржа, но дело в том, что сегодня его день рожденья.

Секретарша. Неужели?

Мать. Да. Ему исполнилось сорок шесть лет. Когда я проснулась, Джорж уже ушел. Сегодня он не обедает дома, вот я и решила принести подарок сюда.

Секретарша. Спасибо, миссис Купер, что вы сказали мне о дне рождения мистера Купера. Я хотела бы что-нибудь подарить ему. Может быть, дюжину носовых платков?

Мать. Ни в коем случае! Платки подарю ему я сама. Я даже метки сделала. На каждом. А это не так легко при моем зрении.

Секретарша. Не подарить ли мне ему галстук? Знаете что, миссис Купер, пойдемте позавтракаем вместе, а потом вы поможете мне выбрать галстук по вкусу вашего сына.

Мать. Я собиралась позавтракать с Джоржем.

Секретарша. Пока они закончат дела, вы умрете с голоду, миссис Купер.

Мать. Но я все-таки подожду.

Секретарша. Тогда я еще раз напомню мистеру Куперу, что вы ждете его, чтобы пойти завтракать. (Выходит и через некоторое время возвращается.) Мистер Купер будет занят еще довольно долго, но, оказывается он уже позвонил вашему сыну Роберту, чтобы он повез вас завтракать. Через несколько минут он будет здесь. (Достает молоко.) Если вы не хотите пойти завтракать со мной, миссис Купер, выпейте стаканчик молока?

Мать. Нет, спасибо. Я лучше подожду Роберта. По-моему, безобразие, что Джоржу приходится работать даже во время перерыва на завтрак.

Секретарша. Вы впервые в Нью-Йорке, миссис Купер?

Мать. Мы с мужем провели здесь медовый месяц. (Смеется.) Барк — это мой муж — говорил тогда, что у нас был такой медовый месяц, что пчелы постоянно роились вокруг нас… Правда, это было очень давно. Пятьдесят лет назад!..

Входит Хеннинг.

Секретарша (поспешно встает). Добрый день, мистер Хеннинг.

Хенниг. Эти люди все еще у Купера?

Секретарша. Да, шеф.

Хенниг. Пригласите его сюда, но только так, чтобы они там не поняли, что я здесь.

Секретарша. Хорошо, шеф.

Секретарша уходит. Хеннинг бесцеремонно рассматривает смутившуюся Мать. Секретарша возвращается. Следом идет Джорж.

Хенниг. Купер, у меня новость. Оказывается, эти молодчики вовсе не собираются к Клярмонту. Они уже были там. (Пишет в блокноте что-то, показывает Куперу.) Вот сколько он запросил с них. Так что, у нас есть все основания…

Джорж. Извините, мистер Хеннинг, я хочу представить вас моей матери. Мама, это — мистер Хеннинг, глава нашей фирмы.

Мать. Рада познакомиться с вами, мистер Хеннинг.

Хенниг (сухо). Очень приятно.

Мать. Право же, мне кажется, что я знаю вас сто лет, мистер Хеннинг. Джорж так много рассказывал о вас!

Хенниг (холодно). Вот как?

Мать. Это ведь правда, Джорж? Скажите, пожалуйста, мистер Хеннинг, как успехи Джоржа?

Хенниг. Неплохо. Я доволен им. Доволен…

Мать. Очень рада это слышать. Я уверена, что он старается. Мы с мужем всегда считали, что Джорж хотя и не очень-то способный, даже иногда, по правде сказать, туповатый, но зато старательный и добросовестный.

Хенниг (мрачно). Да, да… (Джоржу.) Понимаете ли, Купер, если мы предложим им ту же цену, что и Клярмонт, но с БОЛЬШИМИ гарантиями, можно считать, что дело в шляпе. Вы уже что-нибудь запросили?

Джорж. Нет.

Хенниг. Тогда сделайте вот что…

Входит Роберт.

Роберт. Здорово, ребята!

Джорж (подавлен). Мистер Хеннинг. Это мой брат — Роберт.

Хенниг (раздражен). Очень рад!

Роберт. Я тоже! (Обнимает Мать.) Рад видеть тебя, ма! Мать — это лучший друг человека, мистер Хеннинг!

Неловкая пауза.

Мать. Роберт у нас — семейный остряк, мистер Хеннинг.

Джорж (Секретарше). Займите пока наших гостей.

Секретарша уходит.

Мать (встает). Ну, до свидания, мистер Хеннинг. (Целует Джоржа.) Еще раз поздравляю тебя с днем рожденья, мой мальчик. Это мой подарок тебе. Будь здоров, мой дорогой.

Роберт. Черт побери! А я-то чуть не забыл. Поздравляю, старик!

Джорж. Спасибо. Очень мило, мама, что ты не забыла. Жаль, что я занят, я с удовольствием позавтракал бы с тобой.

Роберт. Пойдем, мама. Я угощу тебя самым роскошным завтраком, который только можно приобрести за доллары.

Знаками требует у Джоржа деньги, тот незаметно от Матери передает их ему. Мистер Хеннинг с удивлением наблюдает за этой операцией.

Мать. До свидания, мистер Хеннинг. До свидания, сынок.

Джорж. Спасибо, мама.

Мать и Роберт уходят.

Хенниг. У вас милая мать, Купер.

Джорж. Конечно, мистер Хеннинг.

Хенниг. Мне кажется, вы недостаточно чутки к ней.

Джорж. Как это понимать?

Хенниг. Вы отлично поняли, что я сказал, Купер. Я думаю, вы делаете не так уж много, чтобы облегчить участь этой старой леди…

Джорж (сухо). Я делаю то, что в моих силах.

Хенниг. Я сомневаюсь в этом. Если бы мой сын относился ко мне так, как вы и ваш брат относитесь к вашей матушке, это бы очень огорчило меня. Мне никогда не приходило в голову бегать за ним. Напротив, он всегда предупреждает мои желания. Я только и слышу: «Папочка, не сделать ли для тебя то или это?» или: «Позволь мне помочь тебе, папочка?..» Он всегда очень внимателен ко мне.

Джорж. Нисколько в этом не сомневаюсь, мистер Хеннинг. Я хорошо знаю вашего сына.

Хенниг. Вы что-то недосказываете, Купер.

Джорж. Мне просто не хотелось бы огорчать вас.

Хенниг. Прошу вас, говорите!

Джорж. Я иногда думаю вот о чем: был бы ваш сын столь же образцовым сыном, не будь он единственным наследником вашего миллионного состояния?

Пауза.

Впрочем, конечно, он был бы точно таким же. Я в этом не сомневаюсь.

Пауза.

Так что вы хотели сказать насчет того дела, мистер Хеннинг?

Хенниг (рассеянно). Какого дела?

Джорж. По поводу этих людей у меня в кабинете.

Хенниг. А, да-да… По поводу этих людей?.. (Пауза.) Решайте сами… продайте им что-нибудь, если сможете… На ваше усмотрение… Постойте, Купер… Я что-то хотел спросить у вас? ах, да!.. Скажите, вы бы лучше относились к вашей матери, если бы у нее было много денег? Но только правду, Купер, скажите мне правду!..

Джорж (подумал). Не знаю, как ответить вам, мистер Хеннинг. (Пауза.) Единственное, что я могу сказать вам: когда у родителей много денег, дети относятся к ним хорошо. И даже очень хорошо, мистер Хеннинг!..

Джорж уходит. Хеннинг в задумчивости опускается в кресло. Пауза.

Занавес

Картина пятая

Столовая в доме Джоржа Купера. Вечер. В кресле — Мать. Здесь же — МЭМИ.

Мать. Анита и Джорж выглядели так элегантно! Правда, Мэми?

Мэми. Да, миссис Купер.

Мать. Я рада, что они развлекутся. (Пауза.) Рода тоже как будто собирается уходить. Весь дом опустеет… Ничего, Мэми, мы с вами посмотрим телевизор.

Мэми. Телевизор не работает, миссис Купер.

Мать. Не беда! Мы же привыкли оставаться вдвоем, Мэми. Правда?

Мэми. Да, миссис Купер.

Мать. Вот кончу вязать шарф и подарю вам на память. Вы всегда так внимательны ко мне. Гораздо внимательнее всех в этом доме…

Мэми. Спасибо, миссис Купер. Не подать ли вам чего-нибудь?

Мать. Нет, ничего… Впрочем, пожалуйста, принесите мне соды. Опять начинается изжога.

Мэми. Хорошо, миссис Купер. (Уходит.)

Входит Рода.

Мать. Ты все-таки уходишь?

Рода. Ухожу.

Мать. Так поздно?

Рода. А вы бы хотели, чтобы я торчала дома? Маком, бабуля! Ни черта из этого не выйдет…

Мать. Конечно, в твоем возрасте дома сидеть — занятие малопривлекательное. Выйдешь замуж — насидишься…

Рода. Между прочим, пусть предки не думают, что им из меня удастся сделать няньку!

Мать. О чем ты говоришь?

Рода. Как, разве вы не знаете? Они уже собрались провернуть еще одного ребенка…

Мать. Что ты говоришь?!.. Это большое счастье, Рода!..

Рода. Ха, счастье!.. Я вижу, как вы счастливы, имея пятерых!.. Терпеть не могу детей!

Мать. Девушка не должна так говорить!

Рода. Да бросьте вы, бабушка! Вы же ничего в этом деле не смыслите. Люди рожают детей из эгоизма. Дети — это игрушки, куклы, если хотите. Вот теперь вместо того, чтобы послать меня в колледж, они угробят все деньги на какого-нибудь ублюдка…

Мать. Не смей говорить так, Рода! (Пауза.) Надеюсь, ты не станешь ревновать родителей к братику или сестренке?

Рода. Да не в этом дело! Мне совершенно плевать, кто у них родится. Вы подумайте, бабушка, мама уже не так молода. Пока вырастят ребенка, у них не останется ни цента сбережений. Вот увидите!

Мать. Папа и мама делают для тебя все, Рода!

Рода. Допустим. А как они предполагают жить потом? Когда состарятся? Я, например, не собираюсь взваливать на себя заботу о них…

Мать. Что ты говоришь, Рода?! Чудовищно!.. Если бы все думали так, никто не заводил бы детей!..

Рода. И было бы отлично!

Мать. Нет страшнее греха, Рода, чем неуважение к родителям! Пойми, Рода, у человека может быть только одна мать. Одна! Я не представляю себе судьбы более страшной, чем судьба матери, брошенной детьми. Ты должна помнить, Рода: ты обязана матери всем, гораздо большим, чем ты можешь оплатить ей за всю твою жизнь. (Пауза.) Может быть, ты поймешь это, когда сама станешь матерью.

Рода. Ладно, я пошла. Следующая лекция по вопросам морали назначается на после дождичка в Четверг. Привет, бабуля!

Мать. Я надеюсь, ты ненадолго?

Рода. Проедусь немного…

Мать. Но мальчик, с которым ты встречаешься сегодня, привезет тебя раньше, чем тот… в прошлый раз?

Рода. Он не такой уж мальчик, бабушка: ему сорок…

Мать. Сорок лет?!.. Опасный кавалер для такой молоденькой девушки.

Рода. Это вам кажется, потому что за последние несколько десятилетий вам не так уж часто доводилось иметь дело с молодыми людьми.

Мать. Я думаю, дорогая, что человека, которого ты полюбишь по-настоящему и за которого выйдешь замуж, ты можешь встретить лишь среди своих сверстников.

Рода. Я бы хотела немного оглядеться прежде чем выскакивать замуж. У меня нет желания покупать первую же пару туфель, которую я примеряю.

Мать. Бог мой, что ты говоришь, Рода?!.. Неужели ты думаешь, что найдется мужчина, который захочет жениться на девушке с многочисленными романами? Мужчины рассказывают друг другу о таких вещах, имей это в виду…

Рода. Конечно, рассказывают! А потом бегают за той, о которой было больше всего разговоров. Слушайте внимательно, бабуля, и учитесь: мужчина женится на девушке, в которую он влюблен. Если она оказывается порядочной, значит — ему повезло. А если нет — то ведь он все равно женат на ней.

Мать. Порядочный юноша обычно влюбляется в порядочную девушку.

Рода. Да бросьте вы, бабуля! Я знала отличных парней, а женились они на девках, которые в восемнадцать лет уже совершили все на свете, может быть, кроме убийства. В конце концов, вы же не ребенок и должны понимать, хорошее поведение не дает ничего, кроме унылых вечеров дома. Впрочем, на сегодня действительно хватит! Я пошла…

Мать. Скоро я не буду надоедать тебе, Рода. И ты опять останешься одна в своей комнате.

Рода. У вас какой-нибудь план, бабуля?

Мать. У дедушки есть план. Он написал, что ведет переговоры с одним адвокатом, и если они договорятся…

Рода. Зачем вы обманываете себя, бабушка? Ну, почему вы не хотите смотреть фактам в лицо? Дедушка слишком стар: он никогда не сможет найти работу!..

Мать. Я верю в твоего дедушку, Рода. (Пауза.) Когда тебе восемнадцать, когда мир прекрасен, отворачиваться от фактов так же легко, как танцевать какой-нибудь твист. Но если тебе семьдесят и уже не приходится думать о танцах, единственное, что остается — это делать вид, что на свете не существует фактов. Так что, если ты не возражаешь, я буду и дальше считать, что фактов не существует…

Рода. Вы можете считать что вам угодно, бабушка, но я ухожу. Чао!

Некоторое время Мать одна. Мэми приносит ей соду и уходит спать.

Пауза.

В столовую входят Анита, Нелли, Джорж и Гарвей.

Анита. Вы еще не спите, мама Ку?

Мать. Хорошо повеселились?

Нелли. Отлично! Можно к тебе в спальню, Анита? Мне надо поправить грим. Пойдем с нами, мама. Оставим мужчин одних, им надо поговорить…

Мать, Анита и Нелли уходят.

Джорж. Что за разговор, которым ты меня весь вечер пугал?

Гарвей (пауза). Не очень-то легко начать его, Джорж. Видишь ли, это дело семейное. В конце концов, я не то чтобы ваш родственник, я — только муж твоей сестры, но…

Джорж. Что же?

Гарвей. Я подумал: не может же Джорж обидеться на меня, если я внесу эти предложения, хотя, в конце концов, я и не являюсь родственником в полном смысле слова…

Джорж. Ты забываешь, Гарвей, что, в конце концов, ты муж моей сестры…

Гарвей. Вот именно! Как раз именно это я и подумал. Вот почему я и решаюсь сделать тебе это предложение.

Джорж. Итак, к делу.

Гарвей. Дело вот в чем… Это касается вашей матери, Джорж. Конечно, не мое дело…

Джорж. Слушай, Гарвей: это не твое дело. Ты — муж моей сестры Нелли. У тебя есть предложение. Эти три пункта мы уже установили определенно. Двигай дальше. В чем заключается твое предложение?

Гарвей. Ладно! Это будет стоить пятьсот долларов, хорошие деньги. Сам понимаешь, за такие деньги женщин там не обижают. Кормежка хорошая: я сам проверял. Удобные постели. И все такое…

Джорж. Что будет стоить пятьсот долларов? Кого хорошо кормят? Я не понимаю, что ты имеешь в виду?

Гарвей. Куолдерское убежище для престарелых женщин.

Пауза.

Джорж. Ты предлагаешь отправить мою мать в богадельню?!..

Гарвей. Ну, зачем так?.. Я готов дать пятьсот долларов.

Джорж. Это очень ведь благородно с твоей стороны. Не так ли, Гарвей?!..

Гарвей. Она познакомится там с другими старушками. Они наверняка подружатся. Уверяю тебя, Джорж, твоя мать мать будет там счастлива. Я вовсе не собирался проявлять благородство. Просто я стараюсь найти правильное решение…

Джорж. А какие у тебя предположения насчет моего отца? Может быть, отправить его прямо в крематорий?!

Гарвей (смеется). Скажешь тоже!.. Ты всегда отмочишь что-нибудь эдакое!.. Нет, серьезно, я думал, что если я возьму на себя заботу о вашей матери, то остальные могли бы вместе позаботиться о вашем отце. Это было бы справедливо.

Джорж. Мы можем позаботиться и о нашей матери тоже!..

Гарвей. Ну вот! Я так и знал, что ты начнешь обижаться. А за что?!.. Ты всегда злишься на меня, Джорж! Может, я не слишком гладко излагаю свои мысли, но если я не умею…

Джорж. Зато я умею. Ты — негодяй, Гарвей! Подлец!.. Убирайся немедленно к чертовой матери, пока я не набил тебе морду!.. Чтобы духу твоего здесь не было, ну?!..

Гарвей. Пожалуйста, я могу уйти. Я вообще не понимаю, с чего это ты вскинулся?.. Пожалуйста, я ухожу, но имей в виду, Джорж, если ты переменишь решение — я не злопамятен…

Джорж (крик). Убирайся!

Гарвей уходит.

Пауза.

Входит Нелли.

Нелли. Ты кричал? Что-нибудь случилось?

Джорж. Ничего.

Нелли. Где Гарвей?

Джорж. Я его выставил.

Нелли. Что?!..

Джорж. Да! Я выгнал твоего мужа из этого дома. Выкинул его из дома, понимаешь?!.. И ты тоже можешь убираться вслед за ним!

Нелли. Ты просто спятил! Ты пожалеешь, что разговаривал с нами в таком тоне! (Уходит.)

Входит Анита. Следом — Мать.

Анита. Нелли и Гарвей ушли?

Джорж (мрачно). Ушли. Который час?

Анита. Половина первого.

Джорж. Рода спит?

Анита. Роды нет дома… Я ужасно волнуюсь!

Джорж. За последнее время к этому можно было бы и привыкнуть.

Анита. Она всегда предупреждает, если задерживается. Она звонила, мама Ку?

Мать. Она недавно ушла. Незадолго до вашего возвращение.

Анита. И вы отпустили ее ночью?

Мать. Она скоро вернется. Она обещала недолго.

Телефонный звонок. Мать берет трубку.

Да, это миссис Купер. Что?!.. Не говорите так быстро. О господи!.. Когда?.. Каким образом?.. Нет, вам нужна другая миссис Купер, ее мать. Подождите минуточку… Алло!.. Алло!.. (Дует в трубку, стучит по рычагу.) Разъединили…

Анита. Кто это был?

Мать. Из полиции. Рода попала в автомобильную катастрофу.

Джорж. Что?!..

Анита. Бог мой!..

Мать. Они приняли меня за Аниту.

Анита. Что с ней?..

Мать. Говорят — ничего страшного…

Джорж. Где это?

Мать. Я не поняла. Как будто двадцать восьмая авеню.

Джорж. Я поеду туда!.. (Уходит.)

Анита (плачет). Бедная девочка, боже мой!..

Мать. Мне очень неприятно, Анита.

Анита. Не будем говорить об этом сейчас! Господи, главное, чтобы она была невредима!..

Мать. Нет, я должна непременно сказать тебе! Я чувствую себя виноватой, Анита. Я должна была раньше предупредить тебя. Если бы я сказала…

Анита. О чем вы говорите?

Мать. Рода обманывала тебя, Анита. Я несколько раз видела, как ее привозил домой один молодой человек, которого ты не знаешь. Впрочем, он уже мужчина. Ему сорок лет. Сегодня Рода тоже должна была встретиться с ним…

Анита. Почему же вы не сказали об этом раньше?

Мать. Я обещала Роде.

Анита (резко). Вы обещали Роде?!.. Как же вы посмели взять на себя такую ответственность?!..

Мать. Она дала мне слово, что никогда…

Анита (перебивает). Но она моя дочь, а не ваша! Не ваше дело скрывать от меня ее секреты!..

Мать. Ты всегда так занята…

Анита (истерика). Игрой в карты, да?!.. Я знала!.. Знала, что вы опять скажете это!.. Неужели я виновата, что хочу заработать немного, помочь Джоржу!.. Я не виновата!.. Не виновата!.. я знаю, кто виноват во всем!.. Знаю, почему Рода перестала приглашать к себе друзей и встречается на улицах, в машинах…

Мать. Не понимаю, о чем ты говоришь?

Анита. Да потому, что вы развлекаете ее гостей. Но ведь это же ее друзья, а не ваши!.. Ее!.. Они приходили к ней, а не к вам!.. А вы не давали ей поговорить с ними. Вы во всем виноваты!.. Вы!..

Мать (тихо). Я не знала, что поступаю дурно, Анита…

Анита (жестко). Вы должны были знать! Во всяком случае вы должны были знать, что не имеете права скрывать от меня поведение Роды! Не имели права скрывать!..

Мать (после паузы, тихо). Ты права. Мне жаль, Анита. Я понимаю тебя. Ты взволнована из-за Роды, но ведь ты не хотела быть злой, Анита. Ведь это правда?..

Анита (телефонный звонок, берет трубку). Я буду сама подходить к телефону. (В трубку.) Да. Миссис Купер. Что?.. (Раздраженно.) Это вас!.. (Отдает трубку, выходит.)

Мать (в трубку). Алло!.. Кто вы?.. Вы не можете говорить немного громче?.. Кто?.. Левицкий?.. Я вас не знаю… Боже мой, что вы говорите?!.. Серьезно?.. Какая температура?.. Ему не позволяют вставать?.. Конечно, конечно, я приеду! Я выезжаю немедленно!.. Спасибо вам, мистер Левицкий, спасибо!.. (Медленно вешает трубку).

Занавес

Картина шестая

Комната в доме Коры. Некоторое время сцена пуста, потом Кора и БИЛЛ поспешно вводят Отца и укладывают его на диван.

Кора. Скорее, скорее!.. Накрой одеялом, Билл! Где это лекарство?

Билл (подает). Вот.

Кора. Пей!

Отец. Фу, какая гадость!

Кора. Пей, мучитель!

Отец (с отвращением глотает). Мама поставила бы меня на ноги за пять минут. И без этой отравы!

Кора. Ничего страшного нет. Вовсе не нужно беспокоить маму из-за пустяков: у тебя простуда, вот и все!

Звонок.

Билл. Доктор.

Кора. Сразу прискакал! Пойди встреть его, Билл.

Билл выходит, возвращается с Доктором.

Билл. Пожалуйста, сюда, доктор.

Доктор. Здравствуйте, здравствуйте! Кто из малышей на этот раз?

Билл. Дети, слава богу, здоровы. Отец моей жены немного прихворнул. Я решил вас побеспокоить. Мы не можем позволить себе длительную болезнь. Если сразу не принять меры, болезнь может и затянуться, не так ли?

Кора. Пожалуйста, сюда, доктор.

Доктор (подходит к Отцу). Добрый день, добрый день! Давно вас трясет?

Отец. Да нет, только что. Как только вы позвонили, что выезжаете, меня заставили перебегать сюда босиком из кухни, где я лежал до этого. Вот с тех пор меня и трясет.

Кора (смущенно). Папа!

Доктор. Позвольте-ка, я осмотрю вас.

Отец (ворчит). Моя жена понимает в медицине гораздо больше, чем все доктора вместе взятые.

Доктор. Прежде всего измерим температуру.

Пытается поставить Отцу градусник в рот, но тот с отвращением выплевывает его.

Кора. Папа, сейчас же возьми термометр в рот!

Отец неохотно подчиняется.

Доктор. Ну-с, теперь я послушаю вас…

Билл. Кора, можно тебя на минутку?

Кора. Извините, доктор. (Отходит к Биллу.)

Билл (тихо). Мне надо уходить. Я вот что хотел сказать: может быть, действительно лучше послать за твоей матерью?

Кора (тихо). Еще чего! Если она приедет, нам их больше не удастся разлучить. Джорж тут же начнет убеждать меня, что старикам лучше остаться здесь. Нелли-то отказалась взять их к себе. Меня просто трясет от злобы, когда я думаю об этом…

Билл. А что Ада?

Кора. Ада по просту не отвечает на наши письма.

Билл. Ну, как знаешь. Мне что-то жаль старика. Сердце неспокойно. Я пошел… (Уходит.)

Отец (ворчит). Моя жена лучше вас знает, как лечить простуду. Надо было не вас вызывать, а ее. Уберите эту железку! Мне щекотно!..

Доктор. Скажите: девяносто девять.

Отец. Это еще зачем?

Доктор. Ну, скажите: девяносто девять.

Отец (ехидно). От это проходит грипп?

Доктор. Я вас прошу, скажите: девяносто девять.

Отец. Я вам сейчас такое скажу!

Кора. Папа, скажи сейчас же: девяносто девять.

Отец. И не подумаю!

Кора. Ну, почему?!..

Отец. Я уже стар для таких шуточек…

Кора. Не обращайте на него внимания, доктор.

Отец. Не позволю из меня делать дурака!

Доктор. Мне приходится иметь дело и не с такими пациентами.

Отец. Насчет пациентов вы загнули. Сомневаюсь, что у вас вообще они есть!

Доктор. Итак, вы отказываетесь сказать: девяносто девять?

Отец. Какого черта я буду говорить «девяносто девять»?

Доктор (доволен). А вот прекрасно! (Отдает Отцу стетоскоп.) Теперь сами приложите его к сердцу. Сами, пожалуйста! Я могу отвернуться. (Отворачивается.)

Отец прижимает стетоскоп к спине Доктора. Не замечая этого, Доктор говорит, обращаясь к Коре.

Ну, вот, я так и предполагал: сердцебиение учащенное. Он чрезмерно возбужден. Я пропишу что-нибудь успокаивающее. (Заметил проделку Отца, смущен.) Впрочем, вам незачем тревожиться…

Отец. Слушайте, молодой человек, пора кончать эту канитель!..

Доктор. Теперь откройте рот… Пошире… Так… (Стонет.) О!.. О!..

Кора. Что случилось, доктор?

Доктор. Он меня укусил за палец! Я хотел посмотреть горло, а он как тяпнет меня за палец!.. Это же безобразие!..

Кора. Мне очень стыдно, доктор, что он ведет себя как маленький.

Доктор (собирая инструменты). В общем, у него простуда. Держите в постели. Горчичники. Можно банки. Я выписал все необходимые лекарства.

Кора. Скажите, доктор, ведь после гриппа могут быть и осложнения. Скоро зима. Как вы считаете, неплохо было бы отправить отца в Калифорнию?

Доктор. Неплохо отправить его куда-нибудь подальше.

Кора. Значит, вы советуете отправить его в теплые края? Видите ли, он всегда тяжело переносил зиму. В Калифорнии живет моя сестра, я думаю, ему там станет получше?

Доктор. Понимаю! Безусловно! Это был бы самый лучший выход для всех…

В дверях появляется голова Левицкого.

Кора. Что вам надо?

Левицкий. Извините, пожалуйста, моя фамилия Левицкий. «Драг-стор» на Грехонстрит. Я продаю медикаменты, газеты и журналы…

Кора. Газеты нам доставляют на дом.

Левицкий. Я знаю. Я пришел по другому поводу. Вы, должно быть, Кора?

Кора. Да.

Левицкий. Ваш отец рассказывал мне о вас. Я слышал, он заболел. Что с ним?

Кора. Ничего серьезного. Простуда.

Левицкий. Нельзя ли навестить его?

Кора. К сожалению, доктор считает, что посетители могут разволновать его. Не так ли, доктор?

Доктор. Ваш отец сам разволнует кого угодно. Во всяком случае посетители ему вреда принести не могут.

Кора. Что же, раз доктор не возражает — пожалуйста! Я вас провожу, доктор.

Кора и Доктор уходят. Левицкий подходит к дивану.

Отец (открыл глаза). А, мистер Левицкий! Я рад вас видеть. Пожалуйста, садитесь вот здесь, рядом.

Левицкий (ставит на грудь Отцу кастрюлю). Я принес вам суп, мистер Купер. Это выдающийся целебный суп. Его сварила моя жена специально для вас. Попробуйте, и вам сразу же полегчает.

Отец (ест). Спасибо! О, да это действительно выдающийся бульон, мистер Левицкий. Я чувствую, как он согревает меня и я поправляюсь.

Левицкий. Жена просила передать вам привет и пожелания, чтобы вы скоро поправились.

Отец (вздыхает). Если бы кто-нибудь догадался вызвать сюда мою жену, я бы поправился незамедлительно.

Левицкий. Может быть… Может быть, кто-нибудь и догадался, мистер Купер… Правда, маловероятно, чтобы это понравилось вашей дочери, мистер Купер…

Входит Кора.

Кора. Я поставлю тебе горчичники, папа… Что это ты ешь?

Отец. Миссис Левицкая прислала мне бульон…

Кора. Что такое?!.. Наверно, соседи считают, что я морю тебя голодом. Сейчас же перестань глотать эту бурду!

Левицкий (обиделся). Это не бурда, а отличный куриный бульон. Моя жена…

Кора. Пусть ваша жена занимается своими делами. Я могу приготовить бульон для отца получше, чем она!..

Левицкий. Ну да! Вам надо поучиться готовить так, как моя жена!..

Отец поспешно доедает бульон.

Кора. Папа, ты сейчас же перестанешь есть это варево!

Отец. Боюсь, что ничего не осталось!

Кора. Ты сожрал все?!..

Левицкий (встает). Ну, знаете, меня еще никогда в жизни так не оскорбляли! Да, миссис! Я обижаюсь не за себя, а за жену. Она так старалась!

Кора. Можете передать вашей жене, что отец проглотил эту отраву до последней капли. Если сегодня ночью ему будет плохо, пусть она приходит и ухаживает за ним сама!..

Левицкий. Скорее поправляйтесь, мистер Купер. До свидания…

Отец. Большое спасибо, мистер Левицкий. Спасибо, что вы навестили меня и спасибо… (Перехватывает взгляд Коры.) … в общем, спасибо за все!..

Кора готовит горчичники. Левицкий от дверей показывает знаками, что он позвонил по телефону Матери. Отец одобрительно улыбается и понимающе кивает головой.

Занавес

Действие третье

Картина седьмая

Столовая в доме Джоржа Купера. Анита, Джорж и Мэми.

Джорж (по телефону). Спасибо, спасибо… Я сейчас же пришлю за ней. (Положил трубку.) Звонили из бюро помощи путешественникам с Центрального вокзала. Мама хотела купить билет, но у нее не оказалось денег на метро, чтобы вернуться домой. Мэми, возьмите такси, поезжайте на Центральный вокзал и привезите ее домой.

Мэми уходит. Джорж обнимает плачущую Аниту.

Анита. Я не могу так больше!.. Не могу!..

Джорж. Перестань, дорогая, нельзя же так убиваться!..

Анита. Но я ничего не могу поделать с собой!..

Джорж. Адвокат определенно обещал мне, что на суде по поводу этой катастрофы имя Роды упомянуто не будет. Ее даже не вызовут в качестве свидетеля. В конце концов, она цела и невредима — это самое главное! Ну, перестань, пожалуйста, я еще никогда не видел тебя в таком состоянии!

Анита. Все пошло прахом! Я старалась как можно лучше относиться к твоей матери. Ты не можешь меня ни в чем упрекнуть. Во всяком случае, большего нельзя требовать от невестки.

Джорж … Забудь об этом, дорогая!

Анита. Нелли отказывается взять их к себе. Твоей матери некуда деться. Рода не будет приглашать сюда своих друзей, пока бабушка живет с ней в одной комнате. Я теряю голову, что делать?

Джорж. Я и сам не знаю, дорогая.

Анита. Совершенно убеждена, этот случай никогда бы не произошел, если бы Рода приглашала своих друзей сюда.

Пауза.

Раньше я знала о ней все, все!..

Джорж. Да, раньше дом был всегда набит ее друзьями…

Анита. И она должна по-прежнему приглашать их сюда, Джорж! Неужели ты не понимаешь? Ведь это только начало. Она уйдет от нас в один прекрасный день. Возьмет и уйдет…

Джорж. Ну, до этого не дойдет!

Анита. А я уверена! И мы будем бессильны помешать ей. Мы не можем выкинуть на улицу твою мать, но если из-за нее от нас уйдет дочь?!..

Пауза.

Что же делать?.. Что делать?

Джорж. я не знаю. Не знаю! Ну, пожалуйста, не плачь!.. Не расстраивайся так, дорогая!.. Может быть, мы что-нибудь и придумаем…

Анита. Надо посоветоваться с Нелли, с Гарвеем!..

Джорж. Хорошо, дорогая, потом. Ты слишком взволнована. Пойдем, тебе надо лечь. Я провожу тебя в спальню…

Джорж уводит Аниту. Некоторое время сцена пуста. Потом входит Мать в сопровождении Мэми. Мэми помогает Матери снять пальто, усаживает ее в кресло.

Мать (устало). Почта уже была, Мэми?

Мэми. Да, миссис Купер. На столике возле вас. (Уносит пальто Матери.)

Мать (перебирает конверты). Джоржу… Роде… Аните… А это что такое?.. (Читает.) «Мистеру Д. Куперу. Куолдерское убежище для престарелых женщин…» (Мать потрясена. Она медленно положила конверт на место и, закрыв глаза, откинулась в кресло.)

Входит Рода.

Рода. Привет, бабуля! Я вас не разбудила!

Мать. Ничего. Как ты чувствуешь себя?

Рода. Прекрасно! (Включает проигрыватель, танцует.) Как может чувствовать себя человек, побывавший в автомобильной катастрофе и оставшийся невредимым? Прекрасно!

Входит Джорж, бросается к Матери.

Джорж. Мама! Как ты напугала нас! Зачем ты это сделала, мама?!..

Мать. Я хотела поехать к отцу.

Джорж. Но ведь никаких оснований для волнений за него!

Мать. Он болен.

Джорж. Я звонил Коре. Она сказала, что у отца нормальная температура.

Мать. Может подняться.

Джорж. Но сейчас-то она нормальная!

Мать. А завтра может подняться.

Рода (танцуя). Это как раз то место, с которого мы начали танцевать.

Джорж (взрыв). Сейчас же выключи это!

Рода выключает проигрыватель и выходит с обиженным видом.

Мать. Отец болен. Он не может поправиться без меня.

Джорж (с паузой). Видишь ли, мама, мы все тоже беспокоимся за здоровье отца. Сейчас совершенно ясно, что ему надо переменить климат. Доктор вполне определенно сказал Коре, что отец должен жить на юге. Ада живет в Калифорнии безвыездно…

Пауза.

Для Матери — это удар.

Мать. Он поедет туда?

Джорж (помолчав). Это необходимо для его здоровья, мама.

Мать (после паузы). Да, да… Конечно… Самое главное, чтобы папа был здоров. Нет ничего важнее в жизни, Джорж. Разве только, чтобы и вы — дети — были всегда здоровы и счастливы… Это все, что мне нужно…

Джорж. Кора звонила Аде, чтобы она взяла вас обоих, но… Ада сказала, что она… не может этого сделать…

Мать (с трудом). Что же… Достаточно, что она берет папу. Я сильнее его. Я подожду…

Пауза.

Скоро он уедет?

Джорж. Дня через три-четыре…

Мать. Я бы хотела повидать его перед отъездом. Просто проститься. Это можно сделать?

Джорж. Ну, конечно, конечно, дорогая!..

Пауза.

Я бы хотел еще кое-что сказать тебе, мама…

Мать. Нет, сначала я хочу сказать тебе кое-что, Джорж.

Джорж. Может быть, сначала я?

Пауза.

Боюсь, потом я не смогу…

Мать (просто). Я хочу сказать тебе, Джорж… Конечно, мне не хотелось бы обижать тебя, но я не была счастлива в твоем доме, Джорж. Мне всегда было одиноко в этой большой, пустой квартире. Я надеюсь, ты не будешь сердиться, если я скажу, что решила уйти от вас… Я хотела бы поселиться в Куолдерском доме для престарелых женщин…

Джорж. Мама!

Мать. Подожди! Это хороший дом, Джорж. Я найду там подруг моего возраста…

Джорж. Но, мама…

Мать. Дай мне договорить, Джорж.

Пауза.

Я раньше верила, что мы с папой опять будем вместе. Но теперь я вижу: этого не будет никогда. Поэтому я хочу поселиться в приюте.

Пауза.

Я рада, что приняла такое решение, Джорж. Мне было трудно сказать тебе об этом. Ведь тебе тоже было бы трудно сказать мне что-либо в таком роде. Да, вот еще что. Я бы хотела побыть у вас, пока папа не уедет в Калифорнию. Ты же его знаешь… (Улыбается.) Он очень старомоден. Он никогда не поверит, что в этом приюте действительно так уж хорошо. У твоего папы всегда были странности, Джорж. Эти дома почему-то всегда казались ему такими страшными. На самом деле это не так. Нелли как-то возила меня туда…

Пауза.

Только вы не говорите папе о том, что я собираюсь в приют. Пожалуйста, предупреди Аду, Кору и всех, чтобы они никогда не упоминали о том, что я живу в приюте. (Твердо.) Это единственное, что я хочу сделать по-своему!

Джорж. Хорошо, мама.

Мать. Пусть он считает, что я по-прежнему живу у тебя. Ты будешь пересылать мне его письма. Смешно, правда: это будет первая в моей жизни тайна от твоего отца. (Пауза.) Теперь, если ты не возражаешь, я пойду спать. (Целует его.) Я очень устала. И еще одна тайна, Джорж. Это между тобой и мной. Я никогда не говорила этого ни тебе, ни кому другому, но ты… всегда был моим любимцем, Джорж. Спокойной ночи… (Мать уходит.)

Пауза.

Входит Анита.

Джорж (тихо). Ну, вот и все, Анита. Я сказал ей.

Пауза.

Она согласна… Ты довольна мной?..

Анита не отвечает.

Занавес

Картина восьмая

Часть ресторана большого отеля. В глубине сцены — стойка с барменом. Несколько пустых столиков. Входят Отец и Мать.

Мать (оглядывается). Как здесь чудесно, Барк!

Отец. Ты помнишь?

Мать. Что?

Отец. Неужели ты ничего не помнишь, Люси? Почему я тебя привел сюда, как ты думаешь?

Мать (с паузой). Ну конечно! Помню, Барк! Мы были здесь тогда… в наш медовый месяц.

Отец (доволен). Я всю жизнь мечтал когда-нибудь повторить нашу поездку. (Смеется.) Ведь мы с тобой с тех пор так никуда и не выбрались.

Мать. Мы же не могли, Барк. Я всегда была занята с детьми.

Отец. Да-да, а я каждый вечер уходил поболтать с соседями и оставлял тебя дома одну… Ты работала: шила, стирала, готовила… Мне теперь просто больно вспоминать, каким же я был эгоистом, Люси!..

Мать. Я никак не могу вспомнить, где мы бывали с тобой еще в наш медовый месяц. По-моему, мы ходили в театр. Раз или два?

Отец. Три. Один раз мы были на утреннике.

Мать. Верно! А потом мы ходили в музей, помнишь?

Отец. Конечно, помню. По вечерам мы спускались ужинать сюда, в ресторан. Садись здесь, Люси, садись.

Мать. Нет, Барк, мы не можем.

Отец. Кто посмеет нам помешать?

Мать. Нас ждут дети.

Отец. Подождут.

Занимают места за столиком.

Мать. Сколько осталось до отправления твоего поезда, Барк?

Отец (смотрит на часы). Больше двух часов.

Мать (осматривается). А здесь все переменилось. Ты помнишь, посередине зала был фонтан?

Отец. Мне хотелось бы повидать мистера Нортона. Помнишь, мы обещали ему, что в первый же наш приезд в Нью-Йорк непременно остановимся в его отеле?

Мать. Думаешь, он нас помнит?

Отец. Ну конечно! Ты помнишь, мы ужинали с ним в день нашего отъезда. (К Бармену.) Вы не можете пригласить сюда мистера Нортона?

БАРМЕН. К сожалению, я не знаю такого.

Отец. Вы, должно быть, недавно служите здесь. Мистер Нортон — владелец этого отеля. Мы с ним знакомы пятьдесят лет. Если вы скажете, что его просит мистер Купер, он сразу придет.

БАРМЕН. Хорошо, мистер Купер. Я позвоню наверх. (Звонит по внутреннему телефону.)

Отец. Хочешь чего-нибудь выпить, Люси?

Мать. Лучше ты выпей.

Отец. Дамы здесь тоже пьют. Теперь это полагается. Думаю, стаканчик шерри тебе не помешает. Бармен!

Бармен. Что прикажете?

Отец (рассматривает стойку). Ого, сколько у вас тут бутылок!

Бармен. Может быть, желаете коктейль?

Мать. Конечно, Барк, попробуй коктейль. Я уверена, что тебе понравится.

Отец (смеется). Тебе, верно, самой хочется выпить коктейль, вот ты меня и уговариваешь. Ладно. Сделайте нам два коктейля.

Бармен. Какие прикажете?

Отец. А какие вы посоветуете?

Бармен. Хотите «Старомодный»?

Отец. Прекрасно! Два «Старомодных» коктейля. Для двух старомодных чудаков.

Бармен подает коктейли. К столику подходит Управляющий.

Управляющий. Сандерс. Управляющий отелем «Вогарт».

Отец. Очень приятно, мистер Сандерс. Присаживайтесь, пожалуйста. Конечно, я должен был сразу понять, что отель больше не принадлежит Нортону. Здесь раньше был фонтан: он был гордостью мистера Нортона.

Управляющий (садится). Вы знаете, мистер Купер, вскоре после войны отель приобрел трест Креншоу. Но это не имеет никакого значения, мистер Купер. Мы рады видеть вас и миссис Купер не меньше, чем был бы рад Нортон.

Отец. Очень любезно, мистер Сандерс, что вы спустились к нам.

Управляющий. Ну что вы, мистер Купер! Друзья отеля — это мои друзья. Вам следует поторопиться с коктейлем, миссис Купер, иначе мы с вашим мужем здорово обгоним вас.

Мать. Сегодня я предпочитаю не торопиться.

Отец. Тебе нравится здесь, Люси?

Мать. Очень!

Отец. Мистер Сандерс, могли бы вы сказать, что моя жена — мать пятерых детей и бабушка десяти внуков?

Управляющий. Серьезно? Не могу в это поверить!

Отец (задумчиво). Мне тоже трудно поверить в это. Пятьдесят лет пролетели как один день…

Управляющий. Так и бывает, когда люди по-настоящему счастливы. Сколько, вы сказали, у вас детей?

Мать. Пятеро.

Управляющий. Должно быть, они доставляют вам много радостей?

Отец. Вы, вероятно, бездетны, мистер Сандерс?

Управляющий. Тогда все дело в миссис Купер. Вы ее должны благодарить за то, что так быстро промелькнули целых полвека!

Отец. Женитьба на ней — единственное удачное предприятие в моей жизни. Знаете, мистер Сандерс, за Люси в молодости ухаживал один тип — Ренди Барлоу. Ну, я-то был куда красивее его. У Ренди был один глаз искусственный. Зато теперь Ренди банкир в нашем городе. (Смеется.) Когда-то я увел у него девушку, а через пятьдесят лет он увел у меня дом…

Мать. Барк, как ты можешь!..

Управляющий. Не выпить ли нам еще?

Отец. С удовольствием.

Бармен подает коктейли.

Мать. Никогда не думала, что мне придется сидеть вот так в ресторане и пить. В мое время дамы не пили…

Пауза.

Мы были так молоды тогда. Совсем дети в этом огромном городе. И так наивны! Наверно, вы не поверите, мистер Сандерс, но в первый же Четверг нашего медового месяца мы отправились в музей.

Отец (смеется). Это было в среду. Женщины вечно путают даты, мистер Сандерс. Я очень хорошо помню: это было в среду. Мы пошли и заблудились.

Мать. Нет, это было в Четверг. Мы поженились…

Отец (перебивает). Во Вторник!

Мать. Нет! Мы должны были пожениться во Вторник. Но отложили свадьбу, потому что не могла приехать моя сестра. Неужели ты не помнишь, она задержалась в Нью-Хемпшире из-за снежных заносов. Она остановилась у девицы, у которой зубы вперед выступали… А потом она вышла замуж за парня, у которого родственники на Юге… Это совершенно точно!

Отец. Не совсем! Но это неважно. Мы хотели вспомнить, в какой день мы ходили в музей…

Мать. Нечего и вспоминать! Это было в Четверг.

Управляющий. Уверен, миссис Купер права. (Встает.) Прошу извинения, но вынужден покинуть вас. Желаю вам приятного аппетита.

Отец. Очень любезно, что вы провели с нами столько времени, мистер Сандерс.

Управляющий. Мне было чрезвычайно приятно познакомиться с вами. Всего хорошего. (Уходит.)

Мать. В котором часу твой поезд в Калифорнию?

Отец. В половине десятого.

Мать. Тогда перестань каждую минуту смотреть на часы. (Пьет.) Какой, оказывается, вкусный этот «Старомодный» коктейль!

Отец. Посмотри на меня, Люси. Ты опьянела?

Мать. Что ты, Барк?

Отец. Тогда скажи: «ехал грека через реку…»

Мать (смеется). Ты же знаешь, я никогда не могла правильно выговорить эту ерунду.

Оба смеются.

Подают обед. Дальнейший диалог в ходе обеда.

Отец. А знаешь, Люси, как бы я поступил, если бы вдруг снова стал молодым человеком?

Мать. Как?

Отец. Я бы остался холостяком. Теперь такие девушки пошли, не на кого посмотреть…

Мать. Что ты говоришь, Барк! Вокруг столько хорошеньких девушек!..

Отец. Но не таких, какой была ты. Впрочем, ты и сейчас очень красива, Люси. Серьезно! Вот сегодня, когда мы гуляли, я не встретил на улице ни одной лучше тебя. Мне до сих пор жаль беднягу Ренди, хоть он и банкир…

Мать. Ты очень мил, Барк.

Отец. Ты тоже.

Пауза.

Долго смотрят в глаза друг другу.

Мать. Нам пора, Барк. Мы же забыли…

Отец. Что?

Мать. Нас ждут дети. Нелли приготовила сегодня прощальный обед. Сама приготовила!

Отец. Да? А сколько обедов ты приготовила им? Сколько раз мы напрасно их ждали? Разве они хоть раз отказались от своих развлечений, чтобы прийти вовремя?

Мать. Я знаю, дорогой, но…

Отец. К черту! Мы к ним не пойдем!.. Нам здесь хорошо, Люси. Мы вместе. И мы имеем на это право. Ну-ка, подожди…

Встает и направляется к телефонной будке. Когда он говорит, дверь в будку открыта, и Мать слышит его разговор с Нелли.

Алло, Нелли?.. Да, это я — твой отец. Ты еще помнишь мой голос? Странно! (Подмигнул Матери.) Ничего не случилось. Просто мы с мамой весело проводим время. В ресторане. Что?.. Обед?.. действительно, это кошмар! Нет, мы не придем. А я и не валяю дурака. Мы просто не придем и все тут! По-моему, ты слышала, что я сказал. Ах, скажите пожалуйста! Как будто вы нас никогда не надували! Действительно, это ужасно! Много сил потратила на обед? Жаркое… Ай-ай-ай!.. И ты не знаешь, что делать? Я тебе могу посоветовать. Возьми свой обед, пойди в сортир, подними крышку от унитаза… (Жестом извиняется перед Матерью и прикрывает дверь телефонной будки.)

Пауза.

Отец выходит из будки, чрезвычайно довольный собой. Возвращается к столу.

Все в порядке, миссис Купер. Мы можем спокойно обедать. Должен сказать, что это самый лучший обед в моей жизни. Ну, конечно, за исключением тех, что ты готовила дома.

Мать. Этот обед, Барк, стоит семь с половиной долларов с человека. Пятнадцать долларов, не считая коктейлей. Так написано в меню…

Отец. Что же, он стоит того. Может, потанцуем?

Мать. О Барк! Я даже не могла подумать об этом. Было бы очень хорошо! А это удобно, как ты считаешь?

Отец (встает). Пошли.

Они выходят на эстраду для танцев, где несколько молодых пар танцуют быстрый современный танец. Беспомощно потоптавшись на месте, старики возвращаются к столу. Обед уже убран. На столе — графин и две рюмки.

Мать (рассматривает графин). Ты уверен, что это можно пить?

Отец. Надеюсь, что это не полоскание для рта. (Пробует.) Ничего. Пахнет анисовыми каплями.

Мать (пробует). Никогда не пила анисовых капель, но верю тебе на слово, Барк. А приятно выпить после обеда.

Отец. Если это все-таки полосканье, мы совершаем огромную ошибку.

Мать (смеется). Не думаю…

Оркестр играет вальс.

Отец. Вальс…

Мать. Мы бы могли потанцевать. Как ты считаешь, Барк?

Отец. Ты помнишь, мы тогда танцевали именно этот вальс? Он был в моде…

Они танцуют старинный медленный вальс.

Голос дирижера по радио. Джаз-оркестр Карлтона Гофмана желает доброго вечера всем танцующим в этом зале… Мы особенно приветствуем здесь миссис и мистера Купер и специально для них исполняем этот старинный вальс… Сейчас тихий вечер… Забудьте ваши заботы, кружась под этот печальный вальс… Пусть с детства знакомые звуки его напомнят вам о том, что все хорошо… Все хорошо, и сейчас — только девять часов вечера…

И сразу оборвалось обаяние валься. Отец взглянул на часы, старики заторопились к столику.

Расплачиваясь, Отец оставил на чай свой, видимо, последний доллар, и они пошли к выходу, пошли медленно и с достоинством, стараясь не показать никому вдруг охватившего их горя.

Занавес

Картина девятая

Перрон. Вагон поезда, готового к отправлению. Входят Отец и Мать.

Отец. Это мой вагон.

Мать. Какой красивый поезд, Барк! Говорят, здесь хорошо кормят, и это входит в стоимость билета. Смотри, не отказывай себе ни в чем.

Отец. Почему ты хромаешь?

Мать. Я надела новые туфли. Так всегда: хочешь одеться покрасивее, жди каких-нибудь неприятностей. Я же не могла пойти провожать тебя в старых туфлях.

Отец. Прости меня, ради бога! Это я замучил тебя прогулкой по городу. Да еще и танцами…

Мать. Ну что ты, Барк! Я все равно должна разносить их. А потом я хотела показать тебе мои новые зимние вещи. Тебе нравится?

Отец. У тебя не было ни одного туалета, Люси, который не шел бы тебе…

Пауза.

Мать. Ты знаешь, Барк, я часто думаю: каждому человеку отводится в жизни равное количество счастья. Только одни тратят его сразу, а другие, как мы, растягивают на долгие годы…

Отец. Моя беда в том, Люси, что я всю жизнь был неудачником. Ты меня выбрала потому, что я всегда знал пару новых анекдотов и умел играть на банджо…

Пауза.

Но в этом злом мире, Люси, я оказался не тем, кто был нужен тебе…

Мать. Не говори так, Барк! Никогда я не жалела о своем выборе. Ты просто не смеешь называть себя неудачником. Может быть, я делала что-то не так, хотя всегда считала себя хорошей женой и матерью. (Грустно.) Если бы я действительно была хорошей матерью и женой, все было бы иначе…

Отец. Нет, мы с тобой прожили хорошую жизнь. У нас был отличный дом. Мы всегда были здоровы. (С тоской.) Как все было хорошо, Люси!.. Как было хорошо!..

Мать. Конечно, дорогой, все было отлично! Беда наша в том, что мы ждали от жизни слишком много. Почему-то мы хотели получить все сразу…

Отец. А теперь мне было бы достаточно маленькой комнатки где-нибудь под лестницей. И тебя — рядом.

Мать. Но тебе непременно надо в Калифорнию. Твое здоровье требует…

Отец. Сейчас ты говоришь совсем, как Кора. Я же никогда в жизни не ездил на Запад дальше Филадельфии. И то меня вечно тошнило от апельсинов и пальм…

Мать (смеется). О Барк, какой ты смешной!..

Отец. Я рад, что могу еще развеселить тебя, Люси…

Пауза.

Мать. Кланяйся Аде. Передай ей, что я велела заботиться о тебе получше…

Отец. Надеюсь, ты сама сможешь сказать ей это. Как только найду работу, сразу же вызову тебя.

Мать. Я не сомневаюсь, что ты найдешь работу, Барк. Но, может быть, это произойдет не сразу. Сначала тебе надо поправиться.

Голос по радио. Внимание! Заканчивается посадка в экспресс «Калифорния». Пассажиров просят занять места. Провожающих покинуть вагоны…

Отец. Будь здорова, Люси… Будь здорова, моя дорогая…

Они целуются. Отец идет к вагону. Мать с тоской смотрит ему вслед. Почувствовав ее взгляд, Отец возвращается.

На всякий случай… если мы почему-либо не встретимся с вами, мисс, я хочу сказать, что чрезвычайно рад познакомиться с вами…

Мать (серьезно). Мне тоже на прощанье хочется сказать тебе, Барк… На всякий случай, если мы вдруг не увидимся больше. Я всегда была счастлива с тобой. Очень счастлива, Барк. Каждый час. Каждую минуту. Все эти пятьдесят лет. Правда, Барк, я очень счастлива, что была твоей женой. Я всегда, всегда так гордилась тобой, мой дорогой!..

Отец (серьезно). Спасибо, Люси. Спасибо, дорогая…

Последняя мучительная пауза.

Мать (голос ее дрожит). Иди, Барк… Иди… Пора…

Отец входит в вагон.

Голос по радио. Внимание! Отойдите от вагона! Экспресс «Калифорния» отправляется.

Медленно тронулся поезд. Мать долго смотрит вслед, пока не замирает стук колес, и не исчезают вдали сигнальные огни последнего вагона. Потом она медленно идет по платформе. Она идет одна навстречу своему завтрашнему дню.

Занавес