Париж -- Шалон-на-Марне -- Верден -- Мецбург -- Лотербург -- Спир (Шпейер) --Мангейм -- Франкфурт-на-Майне -- Дармштадт -- Лейпциг -- Дрезден -- Фрейберг -- Дрезден -- Потсдам -- Берлин -- Данциг (Гданьск) -- Кенигсберг (Калининград) -- Меммель (Клайпеда) -- Митава (Елгава) -- Рига -- Нарва -- Черковицы -- Санкт-Петербург
Обратный путь в Россию в первой своей части не совпадал с маршрутом нач а ла путешествия -- до Берлина путешественникам предстояло проехать по новым для них местам, по французским и германским городам и землям, в которых они еще не были. Однако времени на подробный осмотр местных достопримечательностей они старались не тратить -- задерживаться не позволяли семейные обстоятельства, до наступления зимы предстояло проехать пол-Европы. Наверное, поэтому так л а коничны записи в "Журнале..." в этот период.
Путь из Франции в Германию проходил через Эльзас и Лотарингию, города Мец и Страсбург (из которого, если бы позволяли обстоятельства, можно было пр о ехать в Штутгарт и Мюнхен -- столицу Баварии), далее по Германии -- через Ма н гейм на Франкфурт.
Город Франкфурт-на-Майне, в любое другое время, несомненно, вызвавший бы самый пристальный интерес Н. А. Демидова, был осмотрен бегло и удостоился в "Журнале..." лишь краткой характеристики, более похожей на отписку --"многолюдный, богатый и купеческий город". Заглянув мельком в Дармштадт, наши путешественники поспешили в Саксонию.
В Лейпциге, старейшем университетском центре, задержались совсем ненадо л го, чтобы осмотреть крупнейшую в Европе ярмарку и одну частную коллекцию ка р тин.
Немного дольше пробыли в столице Саксонии -- прекрасном городе Дрездене, где были обласканы вниманием со стороны семьи курфюрста. Осмотрели арсенал, кабинет естественной истории, в котором с радостью обнаружили предметы, выт о ченные на токарном станке Петром Первым и подаренные им своему союзнику -- саксонскому курфюрсту Августу II Сильному. И, конечно, знаменитую Дрезденскую картинную галерею -- гордость многих поколений саксонских курфюрстов, не уст а вавших пополнять ее все новыми шедеврами живописи, среди которых можно было видеть и знаменитую "Сикстинскую мадонну" Рафаэля.
И все же Никита Акинфиевич изменил бы себе, если бы, будучи в Саксонии, не заехал во Фрейберг -- легендарный город саксонских горщиков и металлургов, посылавший когда-то своих мастеров на первые уральские заводы и служивший с и нонимом горнозаводской выучки самой высокой квалификации. А как Демидову, оказавшись там, было устоять перед соблазном и не спуститься в шахту? По н е надежным лестницам, ежесекундно рискуя разбить себе голову или переломать н о ги...
Видимо, Александра Евтихиевна, которой не следовало излишне волноваться, узнала о спуске мужа в шахту намного позже...
Из Саксонии путь на родину лежал через Берлин и далее по местам, уже в и денным нашими путешественниками. Поэтому в Берлине задержались в основном для того, чтобы осмотреть королевскую фарфоровую фабрику и заказать роскошный фарфоровый сервиз -- думается, это был подарок супруга Алексан дре Евтихиевне за проявленные ею в путешествии кротость и долготерпение. Пруссия, Польша, Прибалтика мелькали за окном кареты, сменяя друг друга, ближе и ближе была столица России, в которой началось и должно было закончиться это путешествие. Однако времени не хватило, пусть и совсем чуть-чуть, и второй ребенок в семье, сын Николай, родился все же в дороге, в каких-то 80 верстах от Петербурга!
Так счастливо завершилось это путешествие супругов Никиты Акинфиевича и Александры Евтихиевны Демидовых, длившееся два года, восемь месяцев и пять дней.
август
30 -го числа, пообедавши, взяли почтовых лошадей, в 4 часа пустились в наш путь. Провожаемы были многими русскими за вороты святого Мартына1, где, распрощавшись, продолжали наш путь благополучно, проезжая чрез разные следующие города: Mo, находящийся в шести лие от Парижа и разделяемый рекою Марною на две части; Шалон на реке Марне ж -- город старинный и коммерческий; Вердион -- нарочито пространный и хорошо укрепленный; Мец -- при заливах реки Мозеля и Сельи, в коем и ночевали.
сентябрь
На другой день продолжали наш путь и, пробыв седмь дней в дороге, приехали 6-го числа сентября в Страсбург, в 56 малых милях отстоящий от Парижа город, в коем пробыли мы два дни.
9-го сентября. Проезжали чрез Лотербург на реке Лотер близ Рейна, Спир, Мангейм, Малинд и Франкфурт2. В сей город мы приехали 72-го числа ввечеру в 9 часов, пробыв трои сутки в дороге. Остановились на постоялом дворе под вывескою римского императора.
На другой день, 13-го, поутру ездили по городу, который весьма пространен, чист и улицы довольно широки. Он поселен на реке Майне, впадающей в Рейн, притом многолюдный, купеческий и богатый город.
На третий день, то есть 1 5-го, ездили в Дармштадт. Оный город, резиденция ландграфа Дармштадского, хотя небольшой, но довольно чистый, а замок княжеский нарочито великолепен.
16-го. После обеда выехали из сего города и, пробыв пять дней с половиною в пути, прибыли в Лейпциг.
21-го сентября в час за полдни, после обеда, ходили на ярманку3.
На другой день, то есть 22-го, обедали у нас возвращающийся в Россию его сиятельство князь Иван Петрович Тюфякин, дети его высокопревосходительства Адама Васильевича Алсуфьева4 и другие учащиеся в здешнем университете. После обеда ездили с ними видеть картинный кабинет одного любителя живописи и между многими хорошими фламандской школы картинами нашли отменную <работу> кавалера Вандерверфа.
23-го. После обеда выехали из Лейпцига, пробыв в дороге полтора дни, в Дрезден прибыли в вечеру.
24-го. Остановились на самом лучшем постоялом дворе, известном под вывескою "Город Париж".
25-го. Посылали просить позволения засвидетельствовать наше почтение вдовствующей Електрисе, матери владеющего ныне курфирста5, весьма благосклонно с нами обходившейся в Акене и в Спа, которая, как скоро услышала, что мы в Дрездене, то изволила прислать по нас цугом заложенную пребогатую карету -- звать к себе во дворец, и весьма милостиво нас принявши, изволила приказать исправить все наши надобности. Мы, поблагодари за ее столь милостивое снисхождение, возвратились к себе.
После обеда ездили прогуливаться по городу.
Дрезден -- столица курфирстов Саксонских, пространный и многолюдный город на реке Эльбе, чрез которую построен преширокий и огромной архитектуры мост на двенадцати сводах.
В сем городе видели достойного примечания арсенал, в коем оружия находится в готовности на 50 000 человек.
Отменнее всего кабинет истории натуральной, в коем великое собрание редких каменьев, коралей, морских растений, птиц, разных несекомых, род окаменелых вещей, в том числе и один пень, превратившийся в камень; зажигательное превеликое из металла сделанное зеркало, серебряный и искусно вылитый в натуральную величину олень, у коего внутри вмещена аптека.
Удостоились также видеть в числе сего собрания из слоновой кости точение блаженного и вечно достойного памяти императора Петра Первого6, кое сохраняется и показывается за диковину. Множество тут находится и механических редкостей, а в картинной галерее собрание наилучших пензелей картин7.
26-го. Приглашены будучи, обедали у курфирстины, где перед обедом имели честь быть представлены курфирсту, ее сыну и его супруге, кои приняли нас благосклонно.
После обеда, возвратясь домой, отправились в город Фрейберг8 и, чрез пять часов туда приехав, ночевали.
А на другой день, 28-го, испросив позволения у находящегося главного надзирателя, видели столь славные и полезные рудники, приносящие курфирсту доходу каждогодно одного чистого серебра, как нам сказывали, до двух тысяч пуд. Никита Акинфиевич по любопытству своему не хотел оставить без осмотрения самых тех мест, где добыча руды происходит, почему вместе с находящимся в свите его офицером, надев данное от надзирателя горное платье, взяли по небольшому фонарю с зажженною свечою, которые и повесили на груди, чтоб руки были свободны держаться за веревки.
Несколько шагов перешед от надзирателева дома, достигли до шахты, из коей виден был конец прямо стоящей лестницы, которая была почти перпендикулярна. По ней мы двое с великой опасностию сходить начали в преисподнюю. Более в страх нас приводило, чтоб ноги не посклизнулись, и с великим трудом, державшись за веревки, сошли мы только 15 лестниц, или 40 сажен, ибо каждая в восемь аршин, а всех лестниц, ведущих до дна -- 35.
Глубже мы спускаться не рассудили, посмотрев только, как выбивают из твердого камня жилу серебряной руды и, с обломками накладывая в бадьи, воротом вытаскивают вон. В сем месте сырость, спершейся дым от свеч и как бы пар в угарной бане едва нас от непривычки не задушил и столько обеспокоил, что мы поспешили вылезть вон.
Пришедши к надзирателю в покои, переоделись в свое платье и, купя лучшие куски руд, возвратились в Фрейберг, а оттуда прибыли благополучно в Дрезден.
29-го. Поутру выехали из Дрездена, были в дороге до Потсдама два дни с половиною, где и ночевали. А на другой день, то есть октября 7-го числа, к обеду приехали в Берлин на прежний постоялый двор, "Город Париж" называемый, где у нас из таможни осмотрели сундуки.
октябрь
2-го числа ездили к российскому посланнику князю Володимеру Сергеевичу Долгорукову. А его сиятельство, сделав нам посещение, пригласил к себе обедать, и после стола ездили вместе на фарфоровую фабрику, где заказали за 320 червонных десертный сервиз, заключив контракт с главным содержателем оной.
4-го. Обедали вторично у его сиятельства вместе с князем Федором Сергеевичем Борятинским9 и его княгинею Марьею Васильевною, князем Васильем Васильевичем Хованским и с министрами чужестранных дворов. А после обеда от него прямо его сиятельство князь Борятинский отправился в Париж, а мы в Россию.
Пробыли в дороге от Берлина 8 1/2 дней и приехали 12-го после полудни в Данциг10, местоположением особливо с морской стороны весьма изрядный город.
13-го. Поутру послали взять у нашего банкира Каде оставшиеся сундуки с платьем и с прочими вещьми, присланные из Амстердама от господ Пейриш и Вилькинсона, отправленные оттуда нами для облегчения нашего экипажа. А после обеда ездили навестить господина резидента Ивана Михайловича Ребиндера11.
14-го числа, разобрав наши сундуки с вещами, из коих иные с собой взяли, а прочие отдали господину Каде для отправления морем в Петербург.
В рассуждении дурной дороги от Данцига до Кенигсберга наняли фурманщиков { Фурманщик -- извозчик на собственной фуре (большой повозке для клади). } и 15-го октября поутру выехали из Данцига и на дороге 17 <-го> по оплошности извозчика, правившего лошадей, карета, где находилось дитя с няньками, кормилицею и камердинером, опрокинулась в ров, чем Александра Евтиховна, как мать, более всех испугана была. Но, по счастию, дочь Катерина Никитишна, быв на руках у расторопного человека, осталась невредима.
А как сие приключилось неподалеку от находящейся тут корчмы, то немедленно вошли в оную, дабы успокоить дитя и сделать вспоможение раненым женщинам, где и ночевать принуждены были. А на другой день как карета была починена, то, продолжая наш путь, приехали в Кенигсберг.
18-го. Ввечеру призывали лучшего лекаря для вспоможения раненым. 19-го. Услышавши от лекаря, на-пред сего жившего в Петербурге, о приезде нашем, граф Кейзерлинг посетил нас после обеда и с своею супругою, с коими целый вечер проводили с удовольствием.
20-го. Во весь день еще пробыли в сем городе.
2 1 -го. Наняв опять фурманщиков до Риги, отправились из Кенигсберга, быв три дня в дороге, и, проезжая чрез Гаф песками, благополучно переправились чрез реку и выехали в Мемель 24 числа к знакомому почтмейстеру и у него обедали. После обеда накупили у разносчиков разных янтарных с насекомыми вещей и, переночевав, выехали из сего города 25-го. Пробыв пять дней в дороге, прибыли в Митаву 30 числа ввечеру.
31-го. Был Никита Акинфиевич у герцога курляндского для засвидетельствования ему своего почтения. В тот же день ужинали у него ее светлость принцесса Дармштадская, возвращающаяся из Петербурга в свою область, где и мы все имели честь быть приглашены и представлены ее светлости герцогом.
ноябрь
1-го. Ввечеру прибыли в Ригу, где прожили три дня за неимением почтовых лошадей.
2-го. Отправились из Риги и, не доезжая до Нарвы за несколько верст, на почтовом дворе простояли три дня за разными починками наших экипажей.
6-го. Приехали в Нарву, где пробыли два дня.
8-го. В самую полночь прибыли в сельцо, называемое Чирковицы 12, принадлежащее его превосходительству Петру Ивановичу Мелиссино13 и находящееся в 80 верстах от Петербурга.
9- го поутру не могли уже отсюда выехать по причине, что Александра Евтиховна с осьмого часу начала чувствовать приближение ею родин, для чего послали немедленно по бабку, а между тем упросили и почтмейстерскую жену о неоставлении в сем случае вспомоществованием. А в 9 часов с четвертью благополучно разрешилась от бремени, и к неописанной радости ее супруга даровал ему Бог сына, как бы в награждение за его столь дальнее и многотрудное путешествие, предприятое им единственно для ее исцеления. Новорожденной же по прочтении молитвы наречен Николаем.
На другой день, то есть 10-го, уведомившись от посланного в Петербург за лекарем нашего человека, Никиты Акинфиевича племянники Александр и Петр Григорьевичи Демидовы, Катерина Ивановна Сердюкова с братцами и Федор Александрович Суворов к нам приехали14. Здесь прожили в чрезвычайно студеных покоях, в коих печей не было, 12 дней, и в разсуждении того поторопились, хотя и в великой слабости, Александру Евтиховну перевесть в Петербург, куда благополучно прибыли 22-го числа ноября.
При крещении новорожденного восприемниками сделали честь быть его сиятельство граф Алексей Григорьевич Орлов и ее сиятельство графиня Елизавета Ивановна Орлова ж.
И окончали тем счастливо наше путешествие, привезши в Отечество, к великому удовольствию Никиты Акинфиевича, дочь и сына.
КОНЕЦ