Съ опредѣленія его въ губернаторы до удаленія его отъ онаго званія и возведенія въ вышніе государственные чины и должности.
Опредѣленный въ Олонецъ губернаторомъ, поѣхалъ онъ въ Казань, но матери уже не засталъ въ живыхъ {Изъ записокъ Дмитріева видно, что передъ тѣмъ Е. А. Державина, въ послѣднемъ письмѣ своемъ, убѣдительно просила сына и невѣстку пріѣхать -- навсегда проститься съ нею. Черезъ нѣсколько лѣтъ послѣ того они оба съ грустью вспоминали это обстоятельство и поэтъ горько жалѣлъ, что долго откладывалъ свою поѣздку въ ожиданіи губернаторскаго мѣста ( Взглядъ на мою жизнь, стр. 62).}. За три дни до пріѣзда его она скончалась. Оплакавъ ея смерть, поѣхалъ онъ въ оренбургскую свою деревню, дабы показать ее женѣ своей, какъ по дорогѣ лежащія рязанскую и казанскую онъ ей показывалъ; поживъ въ ней не болѣе трехъ дней, предпріялъ возвращеніе въ Петербургъ. На дорогѣ случилось несчастіе, что кучеръ, взъѣхавъ нечаянно на косогоръ, опрокинулъ коляску: жена жестоко разбила високъ о хрустальный стаканъ, въ сумкѣ коляски находившійся; съ тѣхъ поръ она до безумія стала бояться скорой ѣзды въ каретахъ, когда напротивъ того прежде любила скакать во всю пору. Пріѣхавъ въ Петербургъ, надобно было на заведеніе дома губернаторскаго и на заплату Еропкинымъ ( имѣть деньги {Слова эти были написаны и въ подлинникѣ, но потомъ, при исправленіи фразы, зачеркнуты по недосмотру вмѣстѣ съ другими.}): хотя для перваго пожаловано было Государынею двѣ тысячи, но для втораго просилъ въ банкѣ. Графъ Завадовскій хотя обнадежилъ, прошеніе подано и выдача на немъ главнымъ судьею была помѣчена, но Державинъ, когда прося его о скорѣйшемъ удовлетвореніи въ разговорахъ проговорился, что деньги ему уже назначены, то онъ такъ разсердился, что отказалъ и помѣту на прошеніи о выдачѣ приказалъ отрѣзать. Таковые поступки сего вельможи еще ли не ознаменовали къ нему его неблагорасположеніе, какъ и предъ тѣмъ года за три, когда онъ принялъ правленіе банка отъ графа Брюса, который Державину обѣщалъ выдать деньги подъ малороссійское имѣніе, закладываемое гвардіи офицеромъ Мордвиновымъ, сторговавшимъ у него вещи бриліантовыя и золотыя, взятыя въ приданое за женою на 8000 рублей, и въ надеждѣ таковаго обѣщанія Державинъ далъ тому Мордвинову тѣ вещи на вексель на самое краткое время; но когда графъ Завадовскій вступилъ на мѣсто Брюса, то безъ всякой причины въ выдачѣ той суммы отказалъ; чрезъ что едва не потерялъ оную, ибо хотя и получилъ, но чрезъ нѣсколько лѣтъ по малому количеству. Сіе маловажное происшествіе для того только здѣсь упомянуто, что въ теченіе всей своей жизни графъ Завадовскій, гдѣ только случай оказывался, всегда неблагопріятствовалъ Державину, какъ о томъ изъ послѣдствій видно будетъ {Ср. выше, стр. 529.}.
Но какъ настало время непремѣнно ѣхать въ Олонецъ, и новый губернаторъ, бывъ представленъ на аудіенцію Императрицѣ, откланялся уже ей въ кабинетѣ, то, занявъ деньги у банкировъ по 14-и процентовъ, закупилъ, что ему было нужно для заведенія своего, и поѣхалъ. По прибытіи въ Петрозаводскъ, губернскій городъ Олонецкой губерніи, нашелъ уже тамъ генералъ-губернатора, господина генералъ-поручика и кавалера Тимоѳея Ивановича Тутолмина {Т. И. Тутолминъ (1740-1809) учился въ сухопутномъ кадетскомъ корпусѣ и, служа въ семилѣтней и первой турецкой войнахъ, пользовался расположеніемъ гр. Румянцова. Въ 1775 г. Екатерина назначила его вице-губернаторомъ, а потомъ правителемъ новооткрытаго Тверскаго намѣстничества. Тогдашній начальникъ Тутолмина, гр. Сиверсъ, отзывался о немъ Государынѣ съ большими похвалами: см. Des Grafen Sievers Denkwürdigkeiten, ч. II, стр. 378. Позднѣе Тутолминъ переведенъ былъ губернаторомъ въ Екатеринославль, а оттуда въ 1784 г. генералъ-губернаторомъ одонецкимъ и архангельскимъ. Въ этой послѣдней должности онъ оставался до 1789 г.; потомъ правилъ поперемѣнно присоединенными отъ Польши губерніями, и наконецъ съ 1806 по 1809 г. былъ московскимъ главнокомандующимъ. По словамъ Бантышъ-Каменскаго, Тутолминъ умѣлъ красно и остро говорить и славился любезностью въ обществѣ. Вполнѣ ли справедливъ Державинъ въ своихъ отзывахъ о немъ, мы пока не можемъ повѣрить. Тутолминъ былъ ученикъ гр. Сиверса, слѣд. охотникъ до всякаго рода преобразованій и проектовъ. Участвуя въ открытіи перваго намѣстничества (Тверскаго), онъ могъ считать себя непогрѣшительнымъ по этой части. [П. Б.]. См. о немъ въ предыдущихъ Томахъ, особенно Т. V; также въ Р. Архивѣ 1868, воспоминанія Брокера, стр. 1418.}. Поелику жъ вещи нужныя Державину, какъ-то и домашнія мебели, отправленныя съ осени водою, уже привезены были и снабдилъ онъ ими губернаторскій домъ и даже присутственныя мѣста, ибо тамъ ничего не было, какъ равно привезъ съ собою и канцелярскихъ служителей, а между прочими и секретаря Грибовскаго {Адріанъ Моисеевичъ Грибовскій (1766-1833), родомъ малороссъ, воспитанникъ Московскаго университета, поступилъ на службу къ Державину въ этомъ самомъ 1784 г. изъ коммиссіи о сочиненіи новаго уложенія, куда ему открыли доступъ его начитанность и познанія во французскомъ языкѣ (онъ тогда же напечаталъ нѣсколько переводовъ). Впослѣдствіи служба при Потемкинѣ въ Яссахъ открыла Грибовскому дорогу къ возвышенію: по смерти Потемкина онъ сдѣлался однимъ изъ главныхъ дѣльцовъ при кн. Зубовѣ, и въ 1795 г. занялъ статсъ-секретарскую должность [П. Б.]. (См. Записки Грибовскаго и Т. V нашего изданія).} (который послѣ замѣчательную ролю играть будетъ); то при обыкновенныхъ духовныхъ церемоніяхъ и торжествѣ въ домѣ генералъ-губернатора и открыта была губернія въ исходѣ декабря (1784) и присутственныя мѣста начали свое дѣйствіе. Съ первыхъ дней намѣстникъ и губернаторъ дружны были, всякій день другъ друга посѣщали, а особливо послѣдній перваго; хотя онъво всѣхъ случаяхъ оказывалъ почти несносную гордость и превозношеніе, но какъ это было не въ должности, то и подлаживалъ его правитель губерніи, сколько возмогъ и сколько личное уваженіе требовало. Но когда онъ прислалъ въ губернское правленіе при своемъ предложеніи цѣлую книгу законовъ, имъ написанныхъ и императорскою властію не утвержденныхъ, требуя, чтобы они въ томъ правленіи, въ палатахъ и во всѣхъ присутственныхъ мѣстахъ непремѣнно исполняемы были; но какъ они во многихъ мѣстахъ съ существующими коренными законами и самою естественною связью дѣлъ не токмо не сообразны, но даже и неудобоисполнительны были; напримѣръ: приказалъ экономіи директору подавать себѣ годовыя вѣдомости, сколько въ каждомъ лѣтѣ {Въ Р. Б. "мѣстѣ" вм. "лѣтѣ" и ниже: "намѣстнику положеніе" вм. "по мѣстному положенію".} десятинъ лѣсовъ засажено или посѣяно, а какъ по мѣстному положенію извѣстно, что Олонецкая губернія наполнена непроходимыми тундрами и лѣсами, то въ таковомъ разводѣ лѣсовъ никакой нужды не настояло, и едва ли впредь о томъ пещися доведется надобность; словомъ, удивясь таковой дичи и грубому дерзновенію, усумнился Державинъ принять тѣ законы къ исполненію, а для того пошелъ къ нему въ домъ, взявъ съ собою печатный указъ, состоявшійся въ 1780 году, въ которомъ воспрещалось намѣстникамъ ни на одну черту не прибавлять своихъ законовъ и исполнять въ точности императорскою только властію изданные {Это указъ о точномъ исполненіи учрежденія о губерніяхъ, изданный 26-го сентября 1780 г. и между прочимъ предписываюіцій, чтобы "никто изъ генералъ-губернаторовъ... не дѣлалъ отъ себя собственно никакихъ установленій, но всю власть званія своего ограничивалъ въ охраненіи Нашихъ постановленій" ( П. Собр. Зак., Т. XX, No 15,068).}; ежели жъ въ новыхъ каковыхъ установленіяхъ необходимая нужда окажется, то представлять Сенату, а онъ уже исходатайствуетъ ея священную волю. Прочетши сей законъ, намѣстникъ затрясся и поблѣднѣвъ сказалъ (надѣясь на благорасположеніе къ себѣ и на ненависть ко мнѣ князя Вяземскаго): "Я пошлю къ генералъ-прокурору курьера, и что онъ мнѣ скажетъ, такъ и сдѣлаемъ". Чрезъ нѣсколько дней показалъ онъ Державину письмо князя Вяземскаго, который ему отвѣчалъ: "Чего, любезный другъ, въ законахъ нѣтъ, того исполнять неможно". Послѣ того получилъ отъ него письмо, вслѣдствіе котораго сказалъ Державину, чтобъ онъ пересмотрѣлъ тѣ присланные имъ законы, и которые не противны учрежденію и регламентамъ, тѣ бы принялъ къ исполненію, а которые противны, тѣ оставилъ безъ исполненія. Это Державинъ исполнилъ: пересмотрѣлъ обязанность губернскаго правленія и несходственное съ учрежденіемъ и другими законами отвергъ, а о прочихъ сказалъ въ опредѣленіи, учиненномъ въ правленіи, чтобъ присутственныя мѣста, подчиненныя губернскому правленію, и палаты, каждое по своей должности, поступали бы по законамъ, и въ случаѣ невозможности, чрезъ стряпчихъ и прокуроровъ учиня замѣчанія, представили бы куды слѣдуетъ. Такъ и сдѣлано. Такимъ образомъ и пошло кое-какъ теченіе дѣлъ. Намѣстникъ казался довольно друженъ: всякій вечеръ и съ женами бывали вмѣстѣ на вечеринкахъ другъ у друга. Но спустя нѣсколько времени, объявилъ онъ, что хочетъ осматривать присутственныя мѣста въ разсужденіи канцелярскаго порядка и теченія самыхъ дѣлъ. На другой день и дѣйствительно приступилъ къ свидѣтельству. Началъ съ губернскаго правленія. По глупому честолюбію его и чрезвычайному тщеславію желалось ему, чтобъ была встрѣча ему сдѣлана такъ-сказать императорская, то есть, чтобъ онъ встрѣченъ былъ губернаторомъ и всѣми присутствующими чинами на крыльцѣ; но Державинъ принялъ его точно по регламенту, то есть всталъ и съ совѣтниками съ мѣста, показалъ ему президентскія кресла, самъ сѣлъ по правую сторону на стулъ. Намѣстникъ дѣлалъ разные вопросы и привязывался къ учрежденнному порядку, то есть къ заведеннымъ записнымъ книгамъ и прочему, даже къ мебелямъ; но какъ на первое отвѣтствовано было согласно съ законами, а на второе, что для мебели суммы онъ отъ него намѣстника не получалъ, а ежели которыя и есть мебели, то его Державина собственныя; ибо онъ изъ особливаго усердія къ службѣ, думая заслужить похвалу, подурачился и, купивъ на нарочитую сумму мебелей въ Петербургѣ, то есть столовъ, стульевъ и шкафовъ, отправилъ еще осенью водою въ Петрозаводскъ, чѣмъ и наполнены были не токмо губернское правленіе, но и прочія губернскія и нижнія мѣста. Словомъ, намѣстникъ не могъ ни къ чему дѣльной учинить привязки, выѣхалъ изъ правленія для освидѣтельствованія палатъ и другихъ мѣстъ. Державинъ не почелъ за нужное провожать его туда, тѣмъ болѣе представлять ему тѣ мѣста; ибо они учреждены были подъ собственнымъ распоряженіемъ самого генералъ-губернатора, то губернаторъ и не вправѣ почелъ себя представлять то, что не онъ учреждалъ, тѣмъ паче таковыя намѣстниковы постановленія, которыя противны были законамъ. Сіе было ему также непріятно. Вслѣдствіе чего, когда онъ пріѣхалъ къ нему на обыкновенную ввечеру бесѣду, то онъ между разговорами, при многихъ прочихъ чиновникахъ, выхвалялъ палаты, а особливо казенную и уголовную, которыя хотя по собственнымъ его прежнимъ отзывамъ и по бумагамъ были крайне неисправны, особливо же относилъ неудовольствіе свое на нижнія присутственныя мѣста, подчиненныя губернскому правленію, говоря, что какъ они зависятъ отъ губернатора, то и долженъ довести недѣятельность ихъ до высочайшаго свѣдѣнія Императрицы (губернаторъ его также въ общемъ разговорѣ спросилъ: чѣмъ же онъ недоволенъ тѣми мѣстами? -- Неисполненіемъ его учрежденій, онъ отвѣтствовалъ. Губернаторъ сказалъ, что онъ намѣстникъ былъ самъ въ губернскомъ городѣ, слѣдовательно и зависѣла отъ него, яко отъ президента губернскаго правленія, всякая поправка подчиненныхъ ему мѣстъ); и что онъ непремѣнно будетъ жаловаться Ея Величеству на губернатора, не токмо не помогавшаго ему въ введеніи его благоучрежденій, но расположеннаго противъ оныхъ. Державинъ сказалъ, что готовъ отвѣтствовать на все то, что ему доносить угодно будетъ; но какъ это было между дружескихъ разговоровъ, то и не думалъ, чтобъ имѣло какое впредь послѣдствіе. Наканунѣ далъ знать объ отъѣздѣ своемъ въ столицу губернскому правленію, а какъ губернаторъ пріѣхалъ къ нему съ прочими чиновниками проститься и принять приказаніе, то онъ, важнымъ и надменнымъ образомъ предъ всѣми сдѣлавъ ему выговоръ за его якобы неисправность, сказалъ, что онъ донесетъ о томъ Ея Величеству. Державинъ учтиво отвѣчалъ то же, что прежде, -- что онъ будетъ отвѣтствовать. Вслѣдствіе чего, когда выѣхалъ намѣстникъ изъ границъ губерніи, то онъ далъ губернскому правленію предложеніе, въ которомъ сказалъ, что онъ по учрежденію о губерніяхъ въ небытность генералъ-губернатора, по губернаторскому наказу 1764 году {См. Наставленіе губернаторамъ отъ 21 апрѣля 1764 г. въ Полн. Собр. Зак., Т. ХVІ, No 12, 137.}, намѣренъ лично освидѣтельствовать всѣ присутственныя мѣста и палаты относительно ихъ обрядовъ и теченія дѣлъ, дабы быть въ состояніи отвѣтствовать, когда по жалобѣ намѣстника на него послѣдуетъ отъ вышней власти неудовольствіе или какое взысканіе. Почему чрезъ нѣсколько дней и дѣйствительно всѣ палаты и губернскія присутственныя мѣста свидѣтельствовалъ и записалъ въ самыхъ тѣхъ мѣстахъ въ журналы все то, что нашелъ, отъ чего и не могли отрещися присутствующіе, ибо журналы подписаны были и ихъ руками. Само по себѣ открылось великое неустройство и несогласица съ существовавшими законами и регламентами, по коимъ мѣста должны были отправлять ихъ должности, ибо они поступали не по законамъ, а по новымъ постановленіямъ намѣстника. Словомъ, обнаружилось не токмо наглое своевольство и отступленіе намѣстника отъ законовъ, но сумасбродство и нелѣпица, чего исполнить было не можно, или по крайности безполезно. Напримѣръ: предписалъ онъ въ должность экономіи директора, чтобъ сажать и сѣять всякій годъ поселянамъ лѣса {Ср. выше стр. 563.}; но какъ въ Олонецкой губерніи, почти по всѣмъ уѣздамъ были непроходимые лѣса, то сіе учрежденіе, годное на Екатеринославскую губернію, для которой въ бытность его тамъ губернаторомъ было оно написано, совсѣмъ не годилось для Олонецкой. Также и по другимъ палатамъ и судамъ такія были табели и предписанія, что болѣе смѣха, нежели какого-либо уваженія достойны. Они всѣ описаны въ особыхъ примѣчаніяхъ, о которыхъ ниже упомянется {Ср. Т. V, стр. 845.} и коихъ копія находится въ законодательной коммиссіи для нужныхъ соображеній при написаніи законовъ. Однимъ словомъ, установлены такіе между прочимъ сборы и подати, о коихъ въ правилахъ казеннаго управленія ниже однимъ словомъ не упоминалось. Все сіе сдѣлано было имъ не изъ чего другаго, какъ изъ тщеславія и подлаго угожденія: изъ тщеславія, что онъ одинъ способенъ былъ начертать канцелярскій порядокъ, о коемъ предъ тѣмъ Императрица предписала господину Завадовскому съ приданными ему помощниками; изъ угожденія, что примѣтилъ онъ въ проектѣ новаго уложенія Императрицы нѣкоторыя предполагаемыя ею подати, о коихъ никакого еще указа издано не было. Хотя проектъ уложенія за дѣйствительный законъ почитать было не велѣно, кромѣ нѣкоторыхъ статей, относящихся до уголовныхъ и слѣдственныхъ дѣлъ; но по онымъ намѣстникъ сей присвоилъ уже себѣ такую вла,сть, чего ни въ старыхъ законахъ, ни въ проектахъ не было и быть не могло, для того что самъ онъ былъ производителемъ дѣлъ, судіею, оберегателемъ и исполнителемъ, что на черныхъ его опредѣленіяхъ палатскихъ самымъ дѣломъ изобличилось. Таковыя сумасбродства, записанныя въ журналахъ каждаго правительства и суда, Державинъ приказалъ въ засвидѣтельствованныхъ копіяхъ взнесть тогда же въ губернское правленіе, а подлинныя впредь для справокъ оставить у себя, что всѣми присутственными мѣстами и исполнено. Тогда Державинъ, прописавъ выговоръ, сдѣланный ему за неисправность намѣстникомъ и сославшись на сіи канцелярскіе акты, послалъ донесеніе къ Императрицѣ съ нарочнымъ, бывшимъ въ правленіи экзекуторомъ, что послѣ былъ губернаторомъ въ Выборгѣ, г. Еминымъ {О Николаѣ Ѳедор. Эминѣ было часто упоминаемо въ предыдущихъ Томахъ, особенно въ V-мъ.}, испрашивая повелѣнія, что Ея Величеству будетъ угодно сдѣлать съ тѣми журналами и по какимъ законамъ поступать, по намѣстниковымъ ли, или по генералъ-губернаторскому {Здѣсь, безъ сомнѣнія, описка; Державинъ хотѣлъ сказать: по государственнымъ (императорскимъ) или намѣстникрвымъ. Это видно изъ самой жалобы его или донесенія, отправл. 29 апрѣля 1785 при письмѣ къ Безбородкѣ, Т. V, стр. 416. Ср. въ Объясненіяхъ словá Державина Императрицѣ: "Онъ ( Тутолминъ ) издалъ свои законы, а я присягалъ исполнять только Ваши" (Т. III, стр. 614). См. также выше стр. 563.}? Формальнаго отвѣта не было; но извѣстно послѣ стало, что намѣстникъ былъ лично призванъ предъ Императрицу, гдѣ ему прочтено было донесеніе губернаторское, и онъ долженъ былъ на колѣняхъ просить милости. Съ марта мѣсяца (1785), когда намѣстникъ отправился въ столицу, лѣто цѣлое прошло въ безызвѣстіи, чѣмъ рѣшится или рѣшилось происшествіе между губернатора и намѣстника {Любопытно сравнить съ этимъ разсказъ о тѣхъ же обстоятельствахъ въ дружескомъ письмѣ Державина къ Н. А. Львову (Т. V, No 745), при которомъ и было отправлено упомянутое въ предыдущемъ примѣчаніи письмо къ Безбородкѣ съ донесеніемъ Императрицѣ}.
Между тѣмъ зачали оказываться неудовольствія намѣстника и разныя притѣсненія и подыски на губернатора. Въ угодность генералъ-прокурора и генералъ-губернатора, привязываясь къ губернатору, прокуроры и стряпчіе всякій день входили съ дѣльными и не дѣльными доносами и протестами въ правленіе. Между прочими, коихъ всѣхъ описывать было бъ пространно и ненужно, поданъ былъ протестъ отъ прокурора въ медленномъ якобы теченіи дѣлъ. Сіе было одно пресмѣшное о медвѣдѣ. Надобно его описать основательнѣе, дабы представить живѣе всю глупость и мерзость пристрастія. По отъѣздѣ намѣстника скоро и братъ его двоюродный, полковникъ Николай Тутолминъ, бывшій предсѣдателемъ въ верхнемъ земскомъ судѣ, отпущенъ былъ въ отпускъ на 4 мѣсяца. На Ѳоминой недѣлѣ того суда засѣдатель Молчинъ шелъ въ свое мѣсто мимо губернаторскаго дома {См. ниже стр. 576, прим. 1.} поутру; къ нему присталъ, или онъ изъ шутки заманилъ съ собою жившаго въ домѣ губернатора ассесора Аверина {Правильнѣе, Аверьянова; см. Т. V, стр. 597.} медвѣженка, который былъ весьма рученъ и за всякимъ ходилъ, кто только его приласкивалъ. Приведши его въ судъ, отворилъ двери и сказалъ прочимъ своимъ сочленамъ шутя: "Вотъ вамъ, братцы, новый засѣдатель, Михайла Ивановичъ Медвѣдевъ." Посмѣялись и тотъ же часъ выгнали вонъ безъ всякаго послѣдствія. Молчинъ, вышедши изъ присутствія въ обыкновенный часъ, зашелъ къ губернатору обѣдать {Мать Молчина жила экономкой въ домѣ Державиныхъ.}, пересказалъ ему за смѣшную новость сіе глупое происшествіе. Губернаторъ, посмѣявшись, сказалъ, что дурно такъ шутить въ присутственныхъ мѣстахъ и что ежели ( дойдетъ ) до него какъ формою, то ему сильный сдѣлаетъ напрягай. Прошелъ мѣсяцъ или болѣе, ничего слышно не было. Напослѣдокъ дошли до него слухи изъ Петербурга, что нѣкто Шишковъ, засѣдатель того же суда, въ угожденіе намѣстника, довелъ ему исторію сію съ разными нелѣпыми прикрасами; а именно, будто медвѣженокъ, по приказанію губернатора, въ насмѣшку предсѣдателя Тутолмина, худо грамотѣ знающаго, приведенъ былъ нарочно Молчинымъ въ судъ, гдѣ и посаженъ на предсѣдательскія кресла, а секретарь подносилъ ему для скрѣпы листъ бѣлой бумаги, къ которому, намаравъ лапу чернилами медвѣженка, прикладывали, и будто какъ прочіе члены стали на сіе негодовать, приказывая сторожу медвѣженка выгнать, то Молчинъ кричалъ: "Не трогайте, медвѣженокъ губернаторскій." Хотя очевидна была таковая или тому подобная нелѣпица всякому, но какъ генералъ-прокурору и генералъ-губернатору она была благоугодна, то разсказывали ее по домамъ за удивительную новость и толковали весьма для Державина невыгодно, и видно, сдѣланъ былъ планъ въ Петербургѣ, какимъ образомъ клевету сію произвесть самымъ дѣломъ. Въ іюлѣ мѣсяцѣ, когда предсѣдатель Тутолминъ возвратился изъ Петербурга къ своему мѣсту, то, не явившись къ губернатору, въ первое свое присутствіе въ судѣ, сдѣлалъ журналъ о семъ происшествіи по объявленію ему якобы отъ присутствующихъ. Услышавъ о семъ, губернаторъ посылалъ къ нему, чтобъ онъ прежде съ нимъ объяснился, нежели начиналъ дѣло на бумагѣ, болѣе смѣха нежели уваженія достойное. Онъ сіе пренебрегъ и вошелъ репортомъ въ губернское правленіе: выводя обиду ему и непочтеніе присутственному мѣсту, просилъ во удовлетвореніе его съ кѣмъ слѣдуетъ поступить по законамъ. Губернаторъ, получа такой странный репортъ и примѣтя въ немъ, что будто о какомъ государственномъ дѣлѣ донесено во извѣстіе и намѣстнику, то чтобъ не столкнуться съ нимъ въ резолюціяхъ, медлилъ нѣсколько своимъ положеніемъ, дабы увидѣвъ, что прикажетъ намѣстникъ, то и исполнить. Но какъ отъ него также никакого рѣшенія не выходило, то прокуроръ и вошелъ съ протестомъ, что дѣла медлятся, указывая на помянутый репортъ верхняго земскаго суда.
Губернаторъ, видя, что къ нему привязываются всякими вздорами, далъ резолюцію, чтобъ, призвавъ намѣстника {Здѣсь вм. "намѣстника" слѣдуетъ читать: "предсѣдателя". Это былъ Николай Иван. Тутолминъ.} Тутолмина въ губернское правленіе, поручить ему сдѣлать выговоръ засѣдателю Молчину за таковой его неуважительный поступокъ мѣсту и рекомендовать впредь членамъ суда быть осторожнѣе, чтобъ они при таковыхъ случаяхъ, гдѣ окажется какой безпорядокъ, шумъ или неуваженіе мѣсту, поступали по генеральному регламенту, взыскивая тотчасъ штрафъ съ виновнаго, не выходя изъ присутствія. Намѣстникъ, получа таковую резолюцію, и какъ она ему не понравилась, то будто не видалъ ея, а по рапорту суда предложилъ губернскому правленію отдать Молчина подъ уголовный судъ. Державинъ, получа оное, сказалъ, что онъ по силѣ учрежденія перемѣнить опредѣленія губернскаго правленія не можетъ, а предоставляетъ намѣстнику по его должности репортовать на него Сенату. Губернскій прокуроръ и намѣстникъ одинъ съ протестомъ, а другой съ формальною жалобою отнеслись ( къ ) сему правительству. Генералъ-прокуроръ радъ былъ таковымъ бумагамъ; подходя къ сенаторамъ, говорилъ всякому его тономъ: "Вотъ, милостивцы, смотрите, что нашъ умница стихотворецъ дѣлаетъ, медвѣдей -- предсѣдателями." Какъ извѣстно, что Сенатъ былъ тогда въ крайнемъ порабощеніи генералъ-прокурора, и что много тогда также и намѣстники уважались, то и натурально, что строгій послѣдовалъ указъ къ Державину, которымъ требовалось отъ него отвѣта, какъ бы по какому государственному дѣлу. Ежелибы не было опасности отъ тѣхъ, кто судитъ, то никакой не было трудности отвѣтствовать на вздоръ, который самъ по себѣ былъ ничтоженъ и доказывалъ только пристрастіе и недоброхотство генералъ-прокурора и намѣстника; но какъ толь сильныхъ враговъ нельзя было не остерегаться, то Державинъ заградилъ имъ уста, сказавъ между прочимъ въ своемъ отвѣтѣ, что въ просвѣщенный вѣкъ Екатерины не могъ онъ подумать, чтобъ почлось ему въ обвиненіе, когда онъ не почелъ страннаго сего случая за важное дѣло и не велѣлъ произвесть по оному слѣдствія, какъ по уголовному преступленію, а только словесный сдѣлалъ виноватому выговоръ, ибо даже думалъ непристойнымъ подъ именемъ Екатерины посылать въ судъ указъ о присутствіи въ судѣ медвѣдя, чего не было и быть не могло. Какъ бы то-ни было, только Сенатъ, потолковавъ отвѣтъ, положилъ его, какъ называегся, въ долгій ящикъ подъ красное сукно. -- Множество было подобныхъ придирокъ, но всѣ предъ невинностью и правотою, подъ щитомъ Екатерины, невзирая на недоброхотство Вяземскаго и Тутолмина, изчезли. Державинъ былъ переведенъ въ лучшую Тамбовскую губернію.
Въ исходѣ однако лѣтнихъ мѣсяцевъ, чтобъ какъ-нибудь очернить Державина и доказать неуваженіе его къ начальству и непослушность, Тутолминъ дѣлалъ ему такія порученія, которыя съ одной стороны были ненужны, а съ другой въ исполненіи почти невозможны. Въ исходѣ августа прислалъ онъ повелѣніе осмотрѣть губернію и открыть городъ Кемь, лежащій при заливѣ Бѣлаго моря, недалеко отъ Соловецкаго монастыря. Это почти было невозможное дѣло, потому что въ Олонецкой губерніи, по чрезвычайно обширнымъ болотамъ и тундрамъ, лѣтнимъ временемъ проѣзду нѣтъ, а ѣздятъ зимою, и то только гусемъ; въ Кемь же только можно попасть изъ города Сумъ на судахъ, когда молебщики въ маѣ и іюнѣ мѣсяцахъ ѣздятъ для моленья въ Соловецкій монастырь, а въ августѣ и прочіе осенніе мѣсяцы, когда начинаются сильныя противныя погоды, никто добровольно, кромѣ рыбаковъ въ рыбачьихъ лодкахъ, не ѣздитъ. Но Державинъ, невзирая на сіи препятствія, дабы доказать всегдашнюю его готовность къ службѣ, предпринялъ исполнить повелѣніе намѣстника, и дѣйствительно исполнилъ, хотя съ невѣроятною почти трудностью, объѣздя болѣе 1500 верстъ то верхомъ на крестьянскихъ лошадяхъ по горамъ и топямъ, то въ челночкахъ по озерамъ и рѣкамъ, гдѣ не токмо суда, но и порядочныя лодки проѣзжать не могутъ. Пріѣхавъ въ Кемь, не нашелъ тутъ не токмо присутственныхъ мѣстъ, ни штатной команды, но ниже одного подъячаго, хотя намѣстникъ его увѣрилъ, что онъ все нужное найдетъ тамъ готовымъ. Изъ сего понятенъ былъ, можно сказать, злодѣйскій умыслъ намѣстника, потому что ежелибъ Державинъ не поѣхалъ, то бы онъ сказалъ, что онъ непослушенъ начальству или по трусости неспособенъ къ службѣ: въ противномъ случаѣ онъ почти увѣренъ былъ, что благополучно не можетъ совершить сего опаснаго путешествія, что и сдѣлалось было самымъ дѣломъ, какъ ниже увидимъ. Но Божій Промыслъ, противъ злыхъ намѣреній человѣковъ, дѣлаетъ, что Ему угодно. Державинъ, пріѣхавъ въ Кемь, увидѣлъ, что нельзя открывать города, когда никого нѣтъ. Однако, чтобъ исполнить повелѣніе начальника, онъ велѣлъ сыскать священника, котораго чрезъ два дни насилу нашли на островахъ на сѣнокосѣ, велѣлъ ему отслужить обѣдню и потомъ молебенъ съ освященіемъ воды, обойти со крестами селеніе и, окропя святою водою, назвать по высочайшей волѣ городомъ Кемью, о чемъ оставилъ священнику письменное объявленіе, приказавъ о томъ по его командѣ отрепортовать Синоду, а самъ таковой же рапортъ послалъ въ Сенатъ {Ср. разсказъ объ этомъ въ Объясненіяхъ, Т. III, стр. 678.}.
Возвращаясь, хотѣлъ-было заѣхать въ Соловецкій монастырь, который лежитъ отъ Кеми верстахъ въ 60; но съ одной стороны, какъ монастырь Соловецкій Архангельской губерніи, то не хотѣлъ онъ безъ позволенія выѣхать изъ своей, а съ другой, какъ поднялся противный вѣтеръ, и былъ онъ въ шестивесельной рыбацкой ( лодкѣ ), въ которой противъ погоды плыть по морю никоимъ образомъ было неможно, то и приказалъ направлять свою лодку но погодѣ, и какъ уже день склонялся на вечеръ, надобно было доѣхать засвѣтло до синѣющихся впереди каменныхъ пустыхъ острововъ или морскихъ кургановъ. Но возстала страшная буря, молнія и громъ, такъ что нельзя было безъ освѣщенія молніи и различать совсѣмъ предметовъ; то и проѣхали-было совсѣмъ назначенные къ отдохновенію своему острова; но лоцманъ по домёкамъ узналъ, что тѣ острова вправѣ и что почти ихъ проѣзжаемъ. Ежели къ островамъ, то вѣтеръ будетъ боковой или, какъ мореходцы называютъ, бедевенъ, а ежели прямо по вѣтру, то можетъ легко замчать въ средину Бѣлаго моря или въ самый Окіянъ. Державинъ приказалъ держать къ островамъ вправо. Лишь руль повернули, паруса упала, лодка искосилась на бокъ, то и захлебнулась-было волнами, и неминуемо бы потонули; но Богъ чуднымъ ( образомь ) спасъ погибающихъ. Державинъ хотя никогда не бывалъ на морѣ, но не оробѣлъ и не потерялъ духу, когда бывшіе съ нимъ экзекуторъ, вышепомянутый Еминъ, и секретарь Грибовскій, который послѣ былъ статсъ-секретаремъ при Императрицѣ, замертво почти безъ чувствъ лежали, да и самые гребцы, какъ были Лапландцы, неискусные мореходцы, оцѣпенѣли такъ-сказать и были недвижимы, то одна секунда и валъ надобны были къ погребенію всѣхъ въ морской безднѣ. Въ самое сіе мгновеніе Державинъ вскочилъ, закричалъ на гребцовъ, чтобъ не робѣли, подняли веслы, на которыя лодка нѣсколько оперлась, и вдругъ очутилась за камнемъ, который волнамъ воспрепятствовалъ ее залить. Таковымъ, можно сказать, чудомъ сиаслись отъ потопленія, и Державинъ тогда въ умѣ своемъ подумалъ, что знать онъ еще Промысломъ оставленъ для чего-нибудь на семъ свѣтѣ. Въ память сего послѣ написалъ онъ оду, подъ названіемъ Буря, которая напечатана въ первой части его сочиненій {См. Т. I, стр. 561.}. Переночевавъ на сихъ островахъ или, лучше сказать, пустыхъ камняхъ, поутру, хотя также не безъ опасности, но пріѣхали благополучно въ городъ Онегу Архангельской губерніи; оттуда же сухимъ путемъ въ городъ Каргополь, который есть наилучшій въ Олонецкой губерніи, какъ хлѣбопашествомъ, такъ и торговлею.
Возвратился изъ сего путешествія въ исходѣ сентября, и скоро послѣ того получилъ указъ о перемѣщеніи въ Тамбовскую губернію {Именной указъ Сенату отъ 15 декабря 1785 г.: "Всемилостивѣйше повелѣваемъ д. ст. совѣтнику правящему должность Олонецкаго намѣстничества Гаврилу Державину отправлять ту должность въ Тамбовскомъ намѣстничествѣ".}. Но какъ надобно было Олонецкую такъ сдать, или къ сдачѣ приготовить, чтобъ послѣ, а особливо по недоброжелательству намѣстника прицѣпокъ или взысканія не было; то осмотрѣлъ Державинъ вновь подчиненныя губернскому правленію мѣста, и все, что неисправно, исправилъ; и какъ между прочимъ приказъ общественнаго призрѣнія въ особливой былъ зависимости губернатора, то, осматривая оный, примѣтилъ въ поданной денежной вѣдомости отъ помянутаго секретаря Грибовскаго, который отправлялъ должность казначея, что итоги невѣрны; то онъ приказалъ повѣрить одному изъ засѣдателей, который донесъ о дѣйствительной невѣрности и явное сумнѣніе въ нецѣлости казны. Онъ приказалъ сличить съ документами, по которымъ нашлось, что по опредѣленіямъ, подписаннымъ однимъ губернаторомъ безъ совѣтниковъ, выдано денегъ купцамъ заимообразно безъ росписки ихъ въ шнуровыхъ книгахъ 7000 р., да въ самомъ дѣлѣ недоставало наличныхъ болѣе 1000 р. Таковое открытіе потому болѣе было важно, что намѣстникъ всякими бездѣлицами подыскивался подъ губенаторомъ, то и легко могъ сказать, что онъ самъ похитилъ деньги, ибо опредѣленія на выдачу ихъ подписаны были одною его рукою, а росписокъ отъ пріемщиковъ въ полученіи денегъ не было. Притомъ зналъ Державинъ, что въ угожденіе намѣстника прокуроръ и стряпчіе, да и прочіе чины того и смотрѣли, чтобъ что-нибудь на него донесть, то и надобно было исправить сей безпорядокъ такъ искусно и безъ канцелярскаго производства, чтобъ зажать ротъ всѣмъ, восхотѣвшимъ поступить на какое-либо шиканство и ябеду. А потому призвалъ онъ къ себѣ Грибовскаго и лицо на лицо пріятельскимъ увѣщаніемъ извлекъ изъ него искреннее признаніе въ тратѣ казенныхъ денегъ. Онъ сказалъ, что проигралъ ихъ въ карты, ведя игру съ вицъ-губернаторомъ, съ губернскимъ прокуроромъ и съ уголовной палаты предсѣдателемъ {Эти три лица были: С. Н. Зиновьевъ, С. И. Грейцъ и Н. Н. Антроповъ.}, которые были всѣ любимцы намѣстнику. О розданныхъ купцамъ деньгахъ объяснилъ, что для того подписаны однимъ губернаторомъ опредѣленія, что онъ у купцовъ просилъ денегъ изъ занимаемыхъ ими суммъ, но какъ они на то не согласились иначе какъ взять безъ росписокъ, а когда заплатятъ, то тогда уже росписаться въ книгахъ, что онъ и сдѣлалъ, а для того и не подавалъ къ прочимъ членамъ къ подпискѣ опредѣленій, чтобъ они при выдачѣ денегъ не потребовали къ своему усмотрѣнію ихъ росписокъ въ книгѣ. Онъ велѣлъ ему искреннее сіе признаніе положить на бумагу въ видѣ письма къ губернатору, въ которомъ онъ, во всѣхъ своихъ шалостяхъ, раскаявшись, чистосердечно признался, написавъ по именамъ, кому что проигралъ. Получивъ таковую бумагу, Державинъ тотчасъ пригласилъ къ себѣ вицъ-губернатора, и какъ уже былъ часъ 7-й вечера, то его весьма таковое необыкновенное приглашеніе удивило. Сначала, разговаривая о посторонннхъ матеріяхъ, губернаторъ въ видѣ дружеской откровенности объявилъ ему несчастіе, случившееся въ приказѣ общественнаго призрѣнія, и требовалъ его совѣта что ему дѣлать. Вицъ-губернаторъ, услышавъ сіе, принялъ важный видъ, сталъ вычислять многія свои замѣчанія на счетъ неосторожности губернаторской, что Грибовскій не стоилъ его довѣренности и тому подобное, и что надобно съ нимъ поступить по всей строгости закона и со всѣми тѣми, кто съ нимъ былъ соучастникъ. Тогда губернаторъ просилъ его, чтобъ онъ лежащую на столѣ бумагу прочелъ и тогда бы далъ ему свой совѣтъ, что дѣлать. Вицъ-губернаторъ взялъ письмо и коль скоро увидѣлъ свое имя между игроками, то сначала взбѣсился, потомъ обробѣлъ и въ крайнемъ замѣшательствѣ уѣхалъ домой. Того только и было надобно, чтобъ, увидя себя замѣшаннымъ, не предпринялъ какихъ съ его стороны доносовъ или другихъ шикановъ. То же сдѣлано съ прокуроромъ и съ предсѣдателемъ палаты. Всѣ они перетрусились, кромѣ что прокуроръ зачалъ-было крючками вывертываться и каверзить. Между тѣмъ губернаторъ послалъ по купцовъ, которые взяли казенныя деньги не росписавшись въ книгахъ, представилъ имъ ихъ дурной поступокъ во всей ясности и сказалъ, что отошлетъ онъ ихъ тотчасъ въ уголовную палату, коль скоро не роспишутся въ книгахъ. Они то безъ всякаго прекословія исполнили. Тысячу рублей Державинъ взнесъ свою {Онъ занялъ эту сумму у вице-губернатора Зиновьева; см. Т. V, стр. 561. Грибовскій во всю жизнь не забылъ услуги, оказанной ему въ этомъ случаѣ Державинымъ; см. Т. V, стр. 524.}; книги исправили и вѣдомости сочинили по документамъ, какъ быть имъ должно. Ко времени присутствія прокуроръ принесъ въ правленіе протестъ, въ которомъ изъяснялъ, что губернаторомъ былъ призыванъ въ необыкновенное время, ночью, гдѣ ему показана бумага, въ которой умышленно замѣшанъ въ карточной игрѣ. Совѣтники сего протеста не приняли, сказавъ, чтобъ онъ самъ отдалъ его губернатору. Онъ и дѣйствительно то сдѣлалъ, но губернаторъ принялъ его съ смѣхомъ, сказавъ, что онъ все затѣваетъ пустое, что онъ его никогда къ себѣ не призывалъ и деньги никакія въ приказахъ не пропадали, въ удостовѣреніе чего поручаетъ ему самому освидѣтельствовать денежную казну и книги по документамъ. Прокуроръ удивился, сходилъ въ приказъ и, нашедъ все въ дѣлости и въ порядкѣ, возвратился. Губернаторъ, изодравъ его протестъ, возвратилъ ему какъ сонную грезу, и, приказавъ подать шампанскаго, всѣмъ тутъ бывшимъ и прокурору поднесъ по рюмкѣ, выпивалъ самъ и отправился въ Петербургъ, оставя благополучно навсегда Олонецкую губернію, не сдѣлавъ никого несчастливымъ и не заведя никакого дѣла {"Каждый изъ жителей Петрозаводска знаетъ небольшой одноэтажный сѣренькій домикъ на самомъ углу Англійской улицы, подлѣ дома присутственныхъ мѣстъ. Въ этомъ скромномъ домикѣ жилъ Державинъ" ( Вѣд. Спб. Полиціи 1853 г., No 54, Вѣд. Моск. Город. Пол. 1853, No 64, и Журн. Мин. Н. Просв. ч. LХХІІІ, No 4, Отд. VII).}.
Въ Олонецкой губерніи сдѣланы Державинымъ нѣкоторыя распоряженія и сочиненія, заслуживающія нѣкоторое вниманіе:
І-е. Секретное распоряженіе для земской полиціи о недопущеніи раскольниковъ сожигать самихъ себя, какъ прежде часто то они изъ бѣсновѣрства чинили.
ІІ-е. Уставъ о раздачѣ Лапландцамъ хлѣба заимообразно изъ заведеннаго для нихъ магазейна, суммою въ 60,000 рублей, которыя деньги и хлѣбъ, по непорядочной раздачѣ, почти были всѣ пропадшими.
III-е. Установленіе пограничной таможенной стражи между Россіею и шведскою Лапландіею, при которомъ случаѣ по приказанію губернатора и описаніе самой Лапландіи сочинено экзекуторомъ Еминымъ {См. Т. V, No 342, письмо Эмина къ Державину объ этомъ порученіи.}.
ІѴ-е. Установленіе больницы на 40 человѣкъ подъ вѣдомствомъ приказа общественнаго призрѣнія, при открытіи и освященіи которой говорена была рѣчь соборнымъ священникомъ Іоанномъ, сочиненная губернаторомъ за неимѣніемъ ученыхъ духовныхъ. Сія рѣчь принята съ похвалою и напечатана въ публичныхъ Вѣдомостяхъ, которая впредь помѣстится между прозаическими.сочиненіями Державина {Мы напечатаемъ ее въ своемъ мѣстѣ. См. въ Т. V, стр. 847, письмо, при которомъ эта рѣчь и положеніе о больницѣ были отправлены губернаторомъ къ Безбородкѣ.}.
V-е. Основательное примѣчаніе, съ подведеніемъ на всякую статью законовъ, на вводимый обрядъ намѣстниковъ, на случай ежелибъ Императрицѣ угодно было приказать рапортъ губернатора разсмотрѣть судомъ, которое примѣчаніе находится и теперь въ коммиссіи сочиненія уложенія.
Наконецъ пресѣчено родъ крестьянскаго возмущенія, произшедшаго по поводу приказовъ экономіи директора Ушакова, якобы по указу 1783 года, которымъ велѣно надѣлить крестьянъ равными участками, разумѣется, пустопорожнихъ замель; но онъ вмѣсто того велѣлъ пахотныя отбиравъ у однихъ, давать другимъ; а какъ въ Олонецкой губерніи обработываніе земель весьма дорого становится по непроходимымъ почти болотамъ, дремучимъ лѣсамъ и по чрезвычайной завалкѣ каменьями, то лишающіеся удобренной пахоты и произвели не токмо всеобщій ропотъ, но и самое другъ на друга возстаніе.
Словомъ, Державинъ, пробывъ съ открытія сей губерніи, то есть съ декабря мѣсяца 1784 году, оставилъ оную въ октябрѣ того же ( чит.: 1785) г., отправился въ Петербургъ. Пробывъ въ ономъ до марта, поѣхалъ въ нововвѣренную ему Тамбовскую губернію, прекратя нѣкоторыя дурныя на него внушенія Императрицѣ, отъ извѣстныхъ его недоброжелателей и ихъ пріятелей дошедшія чрезъ Александра Петровича Ермолова, бывшаго тогда въ особенной довѣренности {Случай Ермолова продолжался съ февраля 1785 по іюль 1786 г. [П. Б.]. Державинъ былъ въ перепискѣ съ нимъ; см. Т. V, стр. 503 и 521.}, и также неудовольствіе отъ князя Потемкина, по жалобамъ славнаго тогда раскольничья настоятеля Выгорѣцкой пустыни {См. Т. V, стр. 407.} Андрея Семенова, за то что губернаторъ приказалъ земской полиціи лично осматривать пашпорты всѣхъ проживающихъ людей, большею частію бѣглыхъ; но какъ князь услышалъ объясненіе и правоту онаго, то и перемѣнилъ неудовольствіе въ благорасположеніе къ Державину.
По пріѣздѣ въ Тамбовъ, въ исходѣ марта или въ началѣ апрѣля {Державинъ пріѣхалъ въ Тамбовъ уже 4-го марта (Т. V, стр. 425). Съ этой поры начинается у него обширная переписка съ его петербургскими друзьями, съ Гудовичемъ и съ другими лицами, которая гораздо подробнѣе Записокъ знакомитъ со многими обстоятельствами его тамбовской жизни. Она почти вся напечатана въ Ѵ-мъ Томѣ; на частностни ея мы можемъ ссылаться только въ важнѣйшихъ случаяхъ. Для прочихъ подробностей отсылаемъ читателя къ Указателю V-го Тома, особенно подъ именемъ Державинъ.} ( 1786 ) нашелъ сію губернію, по бывшемъ губернаторѣ Макаровѣ, всѣмъ извѣстномъ человѣкѣ слабомъ, въ крайнемъ разстройствѣ. Сначала съ генералъ-губернаторомъ графомъ Гудовичемъ {Генералъ-фельдмаршалъ графъ Иванъ Васильевичъ Гудовичъ (1741-1821), братъ любимца и одного изъ немногихъ приверженцевъ Петра ІІІ-го, Андрея Васильевича, получилъ извѣстность и дошелъ до большихъ чиновъ, проведя большую часть жизни въ военной службѣ. Управленіе внутренними дѣлами, кажется, было ему не по нраву. Въ должности рязанскаго и тамбовскаго намѣстника онъ пробылъ съ апрѣля 1785 по первые мѣсяцы 1789 г. Онъ отличался въ персидскую войну, и потомъ, съ 1809 по 1812 г., былъ главнокомандующимъ въ Москвѣ. Онъ оставилъ довольно пространную записку о своеи службѣ, но съ подробностями преимущественно военными. Записка эта напечатана въ 1-й книжкѣ Русскаго Вѣстника 1841 года. [П. Б.]. Объ отношеніяхъ Державина къ Гудовичу см. Т. V.} весьма было согласно, и онъ губернаторомъ весьма былъ доволенъ, какъ по отправленію его настоящей должности, такъ и по приласканію общества и его самого: когда онъ лѣтомъ посѣтилъ Тамбовъ, въ честь его былъ устроенъ праздникъ, который описанъ въ ІѴ-й части сочиненій Державина {Это было Торжество восшествія на престолъ Императрицы Екатерины, отправленное въ Тамбовѣ губернаторомъ Державинымъ въ его домѣ, 28 іюня 1786 г. (Т. ІV, стр. 3). Хоръ дѣтей подошелъ къ Гудовичу съ дубовымъ вѣнкомъ и цвѣтами и благодарилъ его "за оказанныя обществу благодѣянія". На одной изъ картинъ, представлявшей Аполлона и относившейся къ Гудовичу, была надпись: Торжествуемъ приходъ своего благотворителя. На картинѣ, посвященной Императрицѣ, было надписано: Тебя мы не боимся. [П. Б.]. Первое изданіе этого пролога было напечатано 1788 въ Тамбовѣ въ учрежденной Державинымъ "вольной типографіи" (мал. 8 д. л.). Въ концѣ принадлежавшаго Державину экземпляра написано его рукою и потомъ зачеркнуто: "Сіе было къ несчастію сдѣлано въ честь тому, который покровительствомъ дурныхъ людей и оклеветаніемъ честныхъ показалъ низкую душу и худые нравы. Какъ мудрено познавать людей!"}. Таковые были въ продолженіе лѣта, осени и зимы и даже въ наступающемъ году; но они не токмо служили къ одному увеселенію, но и къ образованію общества, а особливо дворянства, которое, можно сказать, такъ было грубо и необходительно, что ни одѣться, ни войти, ни обращаться, какъ должно благородному человѣку, не умѣли, или рѣдкіе изъ нихъ, которые жили только въ столицахъ. Для того у губернатора въ домѣ были всякое воскресенье собранія, небольшіе балы, а по четвергамъ концерты, въ торжественные же, а особливо въ государственные праздники -- театральныя представленія, изъ охотниковъ, благородныхъ молодыхъ людей обоего пола составленныя. Но не токмо одни увеселенія, но и самые классы для молодаго юношества были учреждены поденно въ домѣ губернатора, такимъ образомъ чтобъ преподаваніе ученія дешевле стоило и способнѣе и заманчивѣе было для молодыхъ людей; напримѣръ, для танцовальнаго класса назначено было два дни въ недѣлю послѣ обѣда, въ которые съѣзжались молодые люди, желающіе танцовать учиться. Они платили танцмейстеру и его дочери, которые нарочно для того выписаны были изъ столицы и жили въ домѣ губернатора, по полтинѣ только съ человѣка за два часа, вмѣсто того что танцмейстеръ не бралъ менѣе двухъ рублей, когда бы онъ ѣздилъ къ каждому въ домъ. Такое же было установленіе и для классовъ грамматики, ариѳметики и геометріи, для которыхъ приглашены были за умѣренныя цѣны учители изъ народныхъ училищъ, у которыхъ считалось за непристойное брать уроки дѣвицамъ въ публичной школѣ. Дѣти и учители были обласканы, довольствованы всякій разъ чаемъ и всѣмъ нужнымъ, что ихъ чрезвычайно и утѣшало и ободряло соревнованіемъ другъ противъ друга. Тутъ рисовали и шили, которыя повзрослѣе, дѣвицы для себя театральное и нарядное платье по разнымъ модамъ и костюмамъ, также учились представлять разныя роли. Сіе все было дѣло губернаторши, которая была какъ въ обращеніи, такъ и во всемъ въ томъ великая искусница и сама ихъ обучала. Сіе дѣлало всякій день людство въ домѣ губернатора и такъ привязало къ губернаторшѣ все общество, а особливо дѣтей, что они почитали за чрезвычайное себѣ наказаніе, ежели когда кого изъ нихъ не возьмутъ родители къ губернатору. Несмотря на то, чрезвычайная сохранялась всегда пристойность, порядокъ и уваженіе къ старшимъ и почтеннымъ людямъ. О семъ долгое время сохранялась, да и понынѣ сохраняется память въ тамошнемъ краю {Разсказъ о томъ же ср. въ Объясненіяхъ, Т. III, стр. 725.}. Да и можно видѣть изъ пролога на открытіе театра и народнаго училища, въ помянутой же части напечатанныхъ { Прологъ въ одномъ дѣйствіи съ музыкою, на открытіе въ Тамбовѣ театра и народнаго училища, представленный благороднымъ обществомъ, въ день тезоименитства Императрицы Екатерины II, на театрѣ въ домѣ губернатора Державина 1786 ноября 24 (Т. ІV, стр. 9). Въ бумагахъ поэта нашлось слѣдующее написанное неизвѣстнымъ почеркомъ Объявленіе въ Вѣдомостяхъ: "Поелику издревле просвѣщенными народами почитались благонамѣренныя театральныя представленія къ исправленію нравовъ служащими, благонравіе способствовало дѣйствію законовъ, а святость послѣднихъ была всегда основаніемъ и подпорою благоденствія дарствъ, -- тамбовское благородное общество, по случаю недавно открытыхъ въ немъ народныхъ училищъ, которыя для простаго народа по справедливости почесться могутъ первою степенью просвѣщенія, будучи движимо всеусерднѣйшею благодарностію за сіе установленіе несравненной Монархини, ободряемо благосклоннымъ и снисходительнымъ обращеніемъ правящаго генералъ-губернаторскую должность и побуждаемо между собою согласіемъ, спокойствіемъ и веселіемъ, вознамѣрилось ознаменовать день тезоименитства всемилостивѣйшей Государыни открытіемъ въ губернскомъ городѣ Тамбовѣ театра. Вслѣдствіе чего и открытъ оный представленіемъ нарочно сочиненнаго Пролога, содержаніемъ своимъ относящагося къ учрежденію народныхъ училищъ, благодарности и безсмертной славѣ изящнѣйшихъ имперіи просвѣтителей Петра I и Екатерины II. Все то, что таланты и искусство здѣшняго края произвести были въ состояніи, то есть изобрѣтеніе пролога, театральныя украшенія и перемѣны, механика, вокальная и инструментальная музыка, живопись, стихотворство и возглашеніе обоего пола дѣйствователей благородныхъ, а паче усердіе изъявить наилучшимъ образомъ благодарность виновницѣ благъ, представилось многимъ здѣшнимъ жителямъ новымъ и восхитительнымъ позорищемъ, и вообще у всѣхъ извлекло радостныя слезы, знаки нелестной любви монархамъ, которыхъ обоженія достойныя имена въ семъ прологѣ прославляются. Для любопытства почтеннѣйшей публики сей прологъ будетъ особо напечатанъ при Императорской Академіи Наукъ".}.
Но губернаторъ въ сіи увеселенія почти не мѣшался, и они ему ни мало не препятствовали въ отправленіи его должности, о которой онъ безпрестанно пекся, а о увеселеніяхъ, такъ же какъ и посторонніе, тогда только узнавалъ, когда ему въ кабинетъ приносили билетъ и клали предъ него на столъ. Сіе его неусыпное занятіе должностію обнаруживалось скорымъ и правосуднымъ теченіемъ дѣлъ и полицейскою бдительностію по всѣмъ частямъ управы благочинія, что также всѣмъ не токмо тогда было извѣстно, но и донынѣ многимъ памятно. Сверхъ того, сколько могъ, онъ вспомоществовалъ и просвѣщенію заведеніемъ типографіи, гдѣ довольное число печаталось книгъ, переведенныхъ тамошнимъ дворянствомъ, а особливо Елисаветою Корниловною Ниловою {Переводы Е. К. Ниловой (рожденной Бороздиной) были напечатаны въ Тамбовѣ, а потомъ издавались и въ Петербургѣ; см. въ Т. V ея письма; списокъ ея трудовъ -- въ Р. Архивѣ 1865, стр. 1194. 0 мужѣ ея, Андреѣ Мих. Ниловѣ, тамбовскомъ помѣщикѣ, упомянуто выше на стр. 430.}. Печатались также и для поспѣшности дѣлъ публикаціи и указы, которые нужны были къ скорѣйшему по губерніи свѣдѣнію; были также учреждены и губернскія газеты для извѣстія о проѣзжихъ чрезъ губернію именитыхъ людяхъ и командахъ и о цѣнахъ товаровъ, а особливо базарныхъ хлѣба, гдѣ, когда и по какой цѣнѣ продавался. Сіе особливо полезно было для казны при случаѣ заготовленія большаго количества провіанта; ибо провіантскимъ коммиссіонерамъ не можно было возвысить чрезвычайнымъ образомъ цѣнъ противъ тѣхъ, которыя объявлены были въ губернскихъ печатныхъ вѣдомостяхъ, сочиняемыхъ дворянскими предводителями каждаго уѣзда подъ смотрѣніемъ одного надежнаго чиновника, живущаго въ губернскомъ городѣ при губернаторѣ, который и изъ другихъ рукъ также получалъ тайныя для повѣрки свѣдѣнія. Словомъ: въ 1786 и 1787 году все шло въ крайнемъ порядкѣ, тишинѣ и согласіи между начальниками.
Въ послѣднемъ изъ сихъ годовъ {Напротивъ, въ первомъ, 1786: см. Т. V, No 495.} открыто народное училище, которое принесло большую честь губернатору (какъ) извѣстною рѣчью, говоренною однодвордемъ Захарьинымъ, сочиненною губернаторомъ по поводу тому, что преосвященный былъ тогда человѣкъ неученый {Ѳеодосій Голосницкій, переведенный въ Тамбовъ 1766 г. изъ Великоустюжской енархіи; ум. 23 декабря 1786 (Ист. Росс. Iер ., ч. I, стр. 207).} и при немъ таковыхъ людей не было, кто бы могъ сочинить на тотъ случай приличную проповѣдь. О сей рѣчи неизлишно думается сообщить особливый анекдотъ. Вотъ онъ. Хаживалъ къ губернатору изъ города Козлова однодворецъ Захарьинъ {Посланіе къ Захарьину см. въ Т. III, стр. 343; свѣдѣнія о немъ тамъ же и въ Т. V, стр. 589. Рѣчь будетъ напечатана вслѣдъ за Записками.}, который принашивалъ ему сочиненія своего стихи, большею частію заимствованные изъ священнаго писанія. Въ нихъ былъ виденъ нарочитый природный даръ, но ни тонкости мыслей, ни вкуса, ни познаній не имѣлъ; онъ ему иногда читывалъ свои стихи, то по способности сей хотѣлъ его помѣстить въ какую либо должность въ приказѣ общественнаго призрѣнія. Въ сіе время, то есть въ августѣ 1786 года, полученъ имянной указъ {Отъ 12 августа (П. Собр. Зак., Т. XXII, No 16,425). Самый уставъ народныхъ училищъ былъ изданъ 5 августа того же 1786 года (тамъ же, No 16, 421).}, коимъ непремѣнно велѣно было открыть подъ вѣдомствомъ приказа общественнаго призрѣнія народное училище 22-го числа сентября, то есть въ день коронованія Императрицы. День приближался. Надобно было по обыкновенію при открытіи училища говорить рѣчь или проповѣдь. Онъ сообщилъ о семъ преосвященному Ѳеодосію, который былъ человѣкъ и неученый и больной, то онъ отказался. Губернаторъ убѣждалъ, чтобъ онъ приказалъ своему хотя проповѣднику то исполнить; но и въ томъ не успѣлъ, ибо тотъ проповѣдникъ былъ дьяконъ, невзирая на то, хотя безъ всякихъ талантовъ, но человѣкъ притомъ невоздержный и на тотъ разъ пилъ запоемъ. Губернаторъ послалъ въ городъ Ломовъ къ архимандриту, человѣку ученому, который хотя по духовному правительству принадлежалъ Тамбовской епархіи, но по губернскому правленію Пензинской губерніи {Ломовъ (Верхній) -- нынѣ заштатный городъ Нижнеломовскаго уѣзда. Тамбовскіе архіереи именовались тогда тамбовскими и пензинскими.}. Сей обѣщалъ пріѣхать, но дни за три до назначеннаго дня прислалъ курьера съ отказомъ, сказавъ тому причину, что пензинскій губернаторъ требуетъ его въ Пензу для сей же надобности. Получа сіе, Державинъ не зналъ, что дѣлать; а какъ прилучался у него помянутый однодворецъ Захарьинъ, то онъ и вызвался, что онъ напишетъ рѣчь, когда ему то будетъ позволено. Губернаторъ посмѣялся такому предложенію, знавъ его къ тому недостатки, но хотѣлъ видѣть, что это будетъ за рѣчь. Сказавъ ему свои мысли, какого содержанія она быть долженствуетъ, приказалъ, когда напишетъ вчернѣ, то чтобъ показалъ ему. Сей въ самомъ дѣлѣ на другой день поутру очень рано явился съ своимъ сочиненіемъ. Сіе было сущій вздоръ, ни складу, ии ладу не имѣющій. Онъ ему, сдѣлавъ свои замѣчанія, велѣлъ передѣлать и принести въ тотъ же день ввечеру. Онъ исполнилъ; но и по вторичномъ прочтеніи нашлась самая та же нелѣпица. Итакъ видя, что изъ однодворческихъ собственныхъ мыслей и трудовъ ничего путнаго не выдетъ, а рѣчь непремѣнно имѣть хотѣлъ, то и приказалъ онъ ему придти къ себѣ въ кабинетъ въ наступающій день до свѣту. Онъ въ назначенный часъ явился. Державинъ, посадя его, велѣлъ ему подъ диктатурою своею писать рѣчь по собственному своему расположенію и мыслямъ, которыя онъ въ теченіе дня въ головѣ своей собралъ и расположилъ въ надлежащій порядокъ. Но какъ однодворцу не было приличнаго мѣста, гдѣ бы ему ту рѣчь по состоянію его сказать можно было (ибо въ церкви нельзя, для того что онъ былъ не церковнослужитель; въ школѣ также невмѣстно, ибо не былъ ни учитель и ни по чему не принадлежалъ къ чиновникамъ сего заведенія), а для того выдумалъ, чтобъ онъ на такомъ мѣстѣ сказалъ ее, которое можетъ принадлежать всему народу. Вслѣдствіе чего приказалъ ему переписать ее набѣло, и на другой день, то есть наканунѣ уже праздника, тоже поутру рано, явиться къ нему въ кабинетъ. По исполненіи сего, пересмотрѣвъ и переправивъ еще, приказалъ ему, чтобъ, когда процессія духовная будетъ возвращаться послѣ освященія училища въ соборъ, то чтобъ онъ, остановя ее, начиналъ свою рѣчь, которая начиналась такимъ образомъ: "Дерзаю остановить тебя, почтенное собраніе, среди шествія твоего" и проч.
Сіе въ точности такъ было исполнено. Когда преосвященный со всѣмъ своимъ духовнымъ причетомъ, отслужа молебенъ и окропя святою водою классы, хотѣлъ съ собраніемъ всѣхъ чиновъ выдти изъ училища, то однодворецъ остановилъ его вышеписаннымъ началомъ рѣчи; и губернаторъ, тотчасъ подступя {Въ Р. Б . "подвинулъ" вм. "подступя". Глаголъ, управляющій словомъ "ихъ" въ ркп. пропущенъ, вѣроятно: "пригласилъ".}, (пригласилъ) ихъ въ училище, гдѣ уже и говорена была рѣчь передъ портретомъ Императрицы порядочно; но при томъ мѣстѣ, гдѣ онъ предавалъ въ покровительство Государынѣ сына своего, жена его, стоявшая за нимъ съ малолѣтнимъ его младенцемъ, отдала ему онаго, а онъ положилъ его передъ потретомъ, говоря со слезами тѣ слова, которыя тамъ написаны. Сіе трогательное дѣйствіе такъ поразило всѣхъ зрителей, что никто не могъ удержаться отъ сладостныхъ слезъ, въ благодарность просвѣтительницѣ народа проліянныхъ, и надавали столько оратору денегъ, что онъ нѣсколько недѣль съ пріятелями своими не сходилъ съ кабака, ибо также любилъ куликать. Рѣчь сія послана была къ намѣстнику и оттоль натурально въ Петербургъ къ Императрицѣ, гдѣ привела Государыню столько въ умиленіе, что она отъ удовольствія пролила слезы, и вообще такое произвела во всѣхъ удивленіе, что присланъ былъ отъ графа Безбородки курьеръ, и именемъ Императрицы приказано было однодворца (привезти) въ Петербургъ; ибо тотчасъ усумнились, какимъ образомъ можно было простому мужику имѣть такія чувства и свѣдѣнія, каковыя въ той рѣчи оказались и каковыхъ отъ лучшихъ риторовъ ожидать только можно {Какъ о самой рѣчи, такъ и обо всей этой исторіи много упоминается въ перепискѣ Державина; см. Т. V, стр. 574-653.}. Сіе происшествіе, а притомъ и успѣхи, тотчасъ показавшіеся отъ ученія, какъ-то между прочимъ напримѣръ, что чрезъ нѣсколько мѣсяцевъ появилось во всемъ Тамбовѣ въ церквахъ италіянское пѣніе. Это было сдѣлано такъ, что одинъ придворный искусный пѣвецъ, спадшій съ голоса, служилъ секретаремъ въ нижней расправѣ {Аверьяновъ, переведенный въ Тамбовъ изъ Петрозаводска; см. Т. V, NoNo 520 и 565. Ср. выше стр. 568, прим. 2.} и въ состояніи былъ учить классъ вокальной музыкѣ. А какъ извѣстно, что купечество въ Россіи вездѣ охотники до духовнаго пѣнія, то губернаторъ, прибавя сказанному секретарю нѣсколько жалованья изъ приказа общественнаго призрѣнія къ получаемому имъ изъ расправы, велѣлъ учредить пѣвческій классъ по воскресеньямъ для охотниковъ: то тотчасъ и загремѣла по городу вокальная музыка. Забавно и пріятно видѣть, когда слышишь вдругъ человѣкъ 400 дѣтей, смотрящихъ на одну черную доску и тянущихъ одну ноту. А какъ и другія науки (какъ-то ариѳметика), чтеніе и писаніе прекрасное {Въ Р. Б. "прекраснѣе", но кажется, здѣсь говорится о чистописаніи (Schönschreiben).} показались по городу, и сенаторы графъ Воронцовъ и Нарышкинъ {Александръ Романовичъ и Алексѣй Васильевичъ; отзывъ ихъ о произведенной ими ревизіи Тамбовской губерніи см. Т. V, стр. 680. Въ декабрѣ 1786 графъ Воронцовъ увѣдомилъ Державина, что они пріѣдутъ въ Тамбовъ въ 20-хъ числахъ будущаго января (тамъ же, стр. 656).}, въ началѣ 1787 года осматривавшіе губернію, подтвердили народную похвалу Императрицѣ относительно правосудія, успѣшнаго теченія дѣлъ, безопасности, продовольствія народнаго и торговли, также пріятныхъ собраній и увеселеній, такъ что нáчало знатное дворянство не токмо въ губернскій городъ часто съѣзжаться, но и строить порядочные домы для ихъ всегдашняго житья, переѣзжая даже изъ Москвы; то все сіе и возродило въ намѣстникѣ нѣкоторую зависть. Сіе прежде всего примѣтно стало изъ того, что онъ зачиналъ къ себѣ требовать и брать артистовъ, противъ воли губернатора и ихъ самихъ, въ Рязань {Гудовичъ, бывъ намѣстникомъ и Рязанской губерніи, жиль постоянно въ Рязани.} для устройства тамъ театра и прочихъ увеселеній, -- какъ-то машиниста {Машинистомъ былъ Барзантій: Т. V, стр. 861.}, живописца и балетмейстера, которыхъ губернаторъ стараніемъ своимъ выписалъ и содержалъ разными вымышленными имъ безъ ущерба казны и чьей-либо тягости способами, какъ то выше явствуетъ.
Но въ теченіе сего же года открылось уже явное намѣстника неудовольствіе противъ губернатора. Причина была тому слѣдующая. Въ исходѣ того 1787 (читай: 1786) г. должны быть по губерніямъ въ казенныхъ палатахъ торги на винный откупъ. Въ законѣ было сказано, что казенная палата, постановивъ на мѣрѣ съ откупщикомъ кондиціи, прежде заключенія контракта отошлетъ ихъ на уваженіе губернскаго правленія, генералъ-губернатора и Сената. Тамбовская казенная палата, сдѣлавъ торги, сколько по слуху въ городѣ извѣстно было, съ ненадежными людьми и съ уменьшеніемъ сложности 20,000 ведеръ вина, что дѣлало въ годъ казнѣ убытку 60,000, а въ 4 года 120,000 рублей {Здѣсь ошибка въ счетѣ, для исправленія которой Р. Б . поставила "30,000" вм. "60,000"; но, кажется, вѣрнѣе было бы исправить цифру итога, такъ какъ Державинъ вскорѣ послѣ заключенія контракта писалъ Гудовичу: "уменьшеніемъ прежней сложности корона въ четыре года потеряетъ около полумилліона рублей" (Т. V, No 577).}, послала къ намѣстнику, а въ губернское правленіе не присылала. Губернаторъ ждалъ, что изъ сего будетъ, и говорилъ словесно вицъ-губернатору (человѣку жадному къ интересу и, можно сказать, криводушному подъячему); но онъ отыгривался разными увертками, упираясь впрочемъ на то, что отослалъ къ намѣстнику, и когда отъ него получитъ, тогда сообщитъправленію. Надобно знать, что намѣстникъ сей, или генералъ-губернаторъ былъ, какъ выше сказано, господинъ Гудовичъ, человѣкъ весьма слабый, или, попросту сказать, дуракъ, набитый барскою пышностію, что зять графа Разумовскаго {Гудовичъ былъ женатъ на графинѣ Прасковьѣ Кириловнѣ Разумовской. Къ подтвержденію этого рѣзкаго приговора Державина можетъ служить недавно напечатанный въ Р. Архивѣ (1869, стр. 761) отзывъ графа Ростопчина о томъ же лицѣ. Негодуя на несправедливое гоненіе, которое терпѣлъ отъ московскаго главнокомандующаго тамошній губернаторъ Ланской, Ростопчинъ восклицаетъ, что Гудовичъ "столько же мстителенъ, сколько грубъ, глупъ, гордъ и бѣшенъ".}, а дѣлъ, особливо же статскихъ, ни мало не разумѣющій. Онъ былъ водимъ его секретаремъ г. Лабою {Николаемъ Осиповичемъ, см. Т. V, стр. 703. Онъ занималъ постъ генералъ-провіантмейстера въ 1812 году.}, который послѣ былъ генералъ-провіантмейстеромъ: человѣкъ проворный, умѣющій вкрадываться и подольщаться къ разнаго характера людямъ. Ушаковъ {Михаилъ Ивановичъ, котораго не надо смѣшивать съ петрозаводскимъ однофамильцемъ его, Александромъ Андреевичемъ, названнымъ выше на стр. 577. О враждебныхъ столкновеніяхъ между Державинымъ и тамбовскимъ вице-губернаторомъ см. Т. V. Что думалъ объ этихъ отношеніяхъ самъ Державинъ въ старости, выражено имъ въ одномъ пріятельскомъ письмѣ, см. выше стр. 191 и 192.}, вицъ-губернаторъ, съ нимъ сдружился, а можетъ-быть и раздѣлилъ съ нимъ и съ сенатскими оберъ-секретарями, или и повыше съ кѣмъ, тѣ 120,000 рублей, которыя съ уменьшеніемъ сложности изъ казны украли. Такимъ образомъ, какъ они на хищеніе царскаго интереса сладились, то и присланы кондиціи въ правленіе наканунѣ новаго года съ таковымъ требованіемъ, чтобъ правленіе, съ началомъ онаго, немедленно допустило новыхъ откупщиковъ до содержанія откупа. Губернаторъ, примѣтя козни, что ежели не допуститъ, то откупщики войдутъ въ претензію и начтутъ многія суммы, которыя падутъ на счетъ губернатора, а ежели допуститъ, то будетъ соучастникъ ущерба интереса; а потому и далъ онъ резолюцію, что какъ по наступившему времени къ отдачѣ новымъ откупщикамъ откупу некогда уже сбирать справокъ о залогахъ, представленныхъ отъ откупщиковъ, и о ихъ благонадежности, а господинъ генералъ-губернаторъ уже нашелъ ихъ достаточными и уважилъ, то губернское правленіе, не входя ни въ какое за нимъ новое разсмотрѣніе, яко главнаго начальника губерніи, относится къ нему и ждетъ его предписанія, которое послѣдовало: откупъ отданъ, и Сенату, съ прописаніемъ всего происшествія, отрапортовано. Едва прошло мѣсяца два откупа, вступилъ въ правленіе на главнаго откупщика, купца тамбовскаго Матвѣя Бородина, вексель не на весьма важную сумму, -- помнится, тысячи на три. Правленіе, по законному порядку, предписало коменданту съ Бородина ту сумму требовать. Онъ отозвался неимѣніемъ денегъ: предписано въ домѣ описать имѣніе; но онаго ничего не нашлось, слѣдовательно и объявленный имъ подъ откупъ капиталъ, какъ и у прочихъ его соучастниковъ, по справкамъ оказался подложный, то есть выставленъ на одной бумагѣ, а въ существѣ своемъ пустой, никакого достоинства не имѣющій. Въ такомъ случаѣ, чтобъ правленію самому не подпасть подъ взысканіе, когда откупщики не будутъ взносить откупной суммы, какъ уже и дѣйствительно недоимка накопляться стала, губернаторъ приказалъ, на основаніи учрежденія о управленіи губерній, губернскому казенныхъ дѣлъ стряпчему {Никитѣ Вас. Каверину.} взнесть искъ; что исполнено, и жалоба его отправлена въ Сенатъ. Вотъ симъ-то и возгорѣлась уже явная злоба намѣстника противъ губернатора.
Между тѣмъ случилось еще происшествіе, достойное примѣчанія, которое ознаменовалось совершеннымъ подыскомъ и гоненіемъ губернатора. Въ мартѣ мѣсяцѣ (1788), 24-го числа, Т. е. наканунѣ Благовѣщенія, явился къ губернатору воронежскій купецъ Гарденинъ съ открытымъ ордеромъ ко всѣмъ губернаторамъ отъ главнокомандующаго въ арміи князя Потемкина-Таврическаго, которымъ препоручалось имъ помогать ему Гарденину, яко провіантскому коммиссіонеру, въ покупкѣ и доставкѣ провіанту на армію, предводительствуемую имъ противъ Оттоманской Порты, въ которомъ крайній былъ недостатокъ, такъ что по зимѣ еще съ Моздоцкой линіи и прочихъ мѣстъ дивизіонные командиры писали къ губернатору и просили его пріискать купить хлѣба. Но какъ въ томъ году въ Тамбовской губерніи, да и въ прочихъ смежныхъ, родился хлѣбъ худо, то и не могъ онъ удовлетворять требованія ихъ. Гарденинъ, сверхъ помянутаго ордера, представилъ еще открытый указъ изъ Сената казеннымъ палатамъ, чтобъ ассигнованныя на воинскій департаментъ суммы отпустили ему Гарденину безъ задержанія; объявивъ при томъ словесно, что пріискано и приторговано имъ хлѣба потребное число по рѣкѣ Воронѣ у разныхъ помѣщиковъ и отдано имъ задатку 50,000 р., съ тѣмъ чтобъ при вскрытіи рѣки и при нагрузкѣ въ суда хлѣба, заплатить имъ остальную сумму; а ежели не заплатится, то съ нихъ поставки хлѣба не взыскивать и взятыхъ въ задатокъ денегъ не требовать. Поелику было то время, что скоро рѣка вскроется, то и просилъ онъ, чтобъ изъ ассигнованныхъ на военный департаментъ за прошлый и за настоящій годъ суммъ были потребныя ему деньги выданы; иначе же, когда упустится пора, то армія подвергнется крайнему бѣдствію. Губернаторъ (Державинъ), какъ деньги въ казенной палатѣ, препроводилъ его къ вицъ-губернатору, чтобъ онъ отъ него деньги требовалъ. Гарденинъ возвратился и объявилъ, что вицъ-губернаторъ отказалъ ему въ деньгахъ, сказавъ, что будто въ палатѣ провіантскихъ суммъ нѣтъ. Губернаторъ вторично отослалъ его при секретарѣ Савицкомъ {Правильнѣе, Савинскомъ; см. Т. V.} (что нынѣ вицъ-губернаторомъ въ Новѣгородѣ) и велѣлъ просить его, чтобъ онъ удовольствовалъ коммиссіонера, ежели провіантскихъ и коммиссаріатскихъ денегъ нѣтъ, хотя изъ другихъ суммъ, которыя опослѣ замѣнитъ, ибо государственная нужда, не теряя времени, того требуетъ, дабы не поморить арміи. Вицъ-губернаторъ, надѣясь на покровительство князя Вяземскаго, яко генералъ-прокурора и государственнаго казначея, а также и на генералъ-губернатора, отвѣтствовалъ съ грубостію, что у него денегъ нѣтъ, и сверхъ того, дабы оказать губернатору больше неуваженія и пресѣчь совсѣмъ надежду Гарденину безъ подарковъ ему получить деньги, поѣхалъ на винный липецкій (винокуренный) заводъ, якобы для осмотру его годности по сенатскому указу. Гарденинъ въ отчаяніи прибѣгнулъ паки къ губернатору. Тогда онъ приказалъ ему войти къ себѣ съ письменнымъ прошеніемъ съ прописаніемъ всѣхъ вышеописанныхъ обстоятельствъ и отказовъ вице-губернаторскихъ. Вслѣдствіе чего, призвавъ къ себѣ казенныхъ дѣлъ стряпчаго, велѣлъ ему подать себѣ вѣдомость о суммахъ, какія находятся въ казенной палатѣ наличными и куда какія ассигнованы суммы. Стряпчій отвѣтствовалъ, что губернскій казначей {Козьма Никол. Пыпинъ.} и прочіе члены палаты той вѣдомости ему безъ вицъ-губернатора не даютъ.
Тогда онъ, по силѣ учрежденія о губерніяхъ, яко хозяинъ губерніи, далъ ордеръ коменданту {Матв. Дм. Булдакову.}, придавъ ему въ помощь для лучшаго соблюденія порядка совѣтника правленія и секретаря, которымъ велѣлъ казну въ губернскомъ казначействѣ освидѣтельствовать и подать губернскому правленію репортъ, сколько какихъ суммъ на лицо находится въ ономъ. А какъ предвидѣлъ онъ, что таковой его, хотя законный и должный, но рѣшительный поступокъ отъ его недоброжелателей подвергнется разнымъ прицѣпкамъ и осужденію: то и далъ онъ подробное наставленіе своимъ коммиссіонерамъ какъ поступать при свидѣтельствѣ казны, наблюдая возможную осторожность и порядокъ, то есть, чтобъ записывать всякій свой шагъ, по точной силѣ должности казначея, въ журналъ вообще съ тѣми чиновниками, которые отъ стороны казенной палаты при томъ свидѣтельствѣ находиться будутъ. Все сіе сохранено, и поданъ рапортъ въ губернское правленіе; но какъ свидѣтельство происходило по документамъ и по книгамъ нѣсколько дней, то натурально о выдачѣ денегъ Гарденину посланъ прежде репортъ въ Сенатъ, а о свидѣтельствѣ послѣ, въ которомъ прописаны всѣ безпорядки и неустройство по казенной части: то есть ассигнаціоннаго банка суммы болѣе 150,000 рублей валялись вовсе безъ записки, изъ коихъ, носился слухъ, раздаваны вицъ-губернаторомъ взаймы казенныя деньги, безъ процентовъ и безъ залоговъ, кому хотѣлъ, также неокладные доходы, какъ-то: за гербовую бумагу, за паспорты, сбирались безъ записки въ приходъ; провіантскихъ и коммиссаріатскихъ суммъ было на лицо, неизвѣстно почему удержанныхъ и не высланныхъ въ мѣста, куды ассигнованы, около 200,000, т. е. несравненно болѣе чѣмъ Гарденинъ требовалъ. Словомъ, почти вся записная киига была бѣла, документы разбросаны или и совсѣмъ растеряны, и неизвѣстныя какія-то деньги нашлись у присяжныхъ по коробкамъ, такъ что оказывалось въ растерѣ или похищеніи казенныхъ денегъ болѣе 500,000 рублей. Все сіе записано въ журналъ и подписано собственными руками, какъ коммиссіонеровъ губернатора, такъ и губернскимъ и уѣзднымъ казначеемъ и стряпчимъ, безъ всякаго противурѣчія или жалобъ на какое-либо притѣсненіе, и тогда же отрепортовано съ нарочнымъ Сенату, и намѣстнику дано знатъ. Поелику же сіе происходило передъ Страшною недѣлею, а по воскресеньямъ всегда собирались къ губернатору на вечеръ чиновники и ихъ жены, то въ Вербное воскресенье, собравшись они въ домѣ губернатора, начали между собою переговаривать, что якобы свидѣтельство комендантъ и его помощники учинили подложное притѣснительно и оклеветали казенную палату въ безпорядкахъ, коихъ совсѣмъ не было, а напротивъ того она нашлась въ наилучшей исправности; о чемъ казенная палата, сдѣлавъ опредѣленіе, послала съ нарочнымъ же репортъ отъ себя Сенату.
Сіе услышавъ губернаторша отъ женщинъ, сказала мужу. Онъ тотчасъ призвалъ къ себѣ губернскаго прокурора {Дмитрія Ѳедор. Хвощинскаго.} и спросилъ, извѣстенъ ли онъ и правда ли, что казенная палата сдѣлала опредѣленіе въ опроверженіе губернскаго правленія и послала рапортъ, якобы о лживомъ свидѣтельствѣ. Прокуроръ отвѣчалъ: правда. -- "Для чего вы не соблюли свою должность, въ учрежденіи вамъ предписанную, гдѣ вамъ велѣно доносить губернскому правленію не токмо о всѣхъ происшествіяхъ, но и о слухахъ и о ропотѣ народномъ? А вы, видя и пропуская опредѣленіе палаты о беззаконныхъ поступкахъ коменданта и прочихъ коммиссіонеровъ, не донесли правленію, которое могло свои взять мѣры и чрезъ изслѣдованіе открыть истину. Что подумаетъ Сенатъ? кому ему вѣрить, правленію или палатѣ?" Губернскій прокуроръ, услышавъ сіе, струсилъ, поблѣднѣлъ и затрясся. Губернаторъ безъ обиняковъ сказалъ ему, что ежели онъ не исполнитъ своей должности по точной силѣ учрежденія, то онъ прямо принужденъ будетъ донести о всѣхъ беззаконныхъ происшествіяхъ Императрицѣ. Прокуроръ на другой день, то есть въ Страшной понедѣльникъ, хотя день неприсутственный, но какъ по важному дѣлу, подалъ репортъ губернскому правленію. Губернаторъ, принявъ оный, далъ резолюцію пригласить, какъ по экстренному дѣлу, предсѣдателей палатъ и при нихъ, призвавъ всѣхъ чиновниковъ, казначеевъ и присяжныхъ, бывшихъ при свидѣтелствѣ казны въ казначействѣ, спросить ихъ, какимъ образомъ дѣлано было притѣсненіе и угрозы присяжнымъ и прочимъ чинамъ комендантомъ и прочими коммиссіонерами. Предсѣдатели уголовной и гражданской палатъ, двое Чичериныхъ {Василій Петровичъ и Петръ Васильевичъ; см. Т. V.}, прибыли? а казенной палаты, какъ выше явствуетъ, вицъ-губернаторъ былъ на липецкихъ заводахъ, то вмѣсто его пришелъ экономіи директоръ Аничковъ. Скоро потомъ представлены казначеи и присяжные, которые тайно пріѣхавшимъ изъ Липецка вицъ-губернаторомъ и его сообщникомъ экономіи директоромъ настроены, что на вопросъ въ правленіи губернаторомъ: "кѣмъ вы были принуждены при свидѣтельствѣ казны показывать неисправности казначейства и похищеніе казны?" въ одинъ голосъ всѣ отвѣтствовали: "Комендантомъ". -- Какъ? -- "Онъ приказалъ изъ насъ одному присяжному, у котораго въ коробкѣ заперты были казенныя деньги: "ну, поскорѣе отпирай и вынимай, что у тебя тамъ есть", толкнувъ притомъ тростнымъ набалдачникомъ въ спину". -- Болѣе жъ никакого принужденія и устращиваній не было? -- "Нѣтъ", отвѣчали. Сіи показанія записаны въ журналѣ правленія и спрашиваны еще, не имѣютъ ли чего въ оправданіе свое сказать; но никто ничего не говорилъ, а всѣ были безгласны. Все сіе въ присутствіи всего собранія записано и репортовано Сенату и сообщено генералъ-губернатору къ свѣдѣнію, который съ своей стороны послалъ жалобу въ оное правительство, что якобы губернаторъ его обидѣлъ, между прочимъ и созывомъ изъ палатъ въ правленіе предсѣдателей, ссылаясь на учрежденіе, которымъ одному ему предоставлено право сзывать палаты при случаяхъ заключенія, на новые законы.
Сенатъ по первому рапорту о выдачѣ Гарденину денегъ сдѣлалъ губернатору строгій выговоръ, что якобы онъ вмѣшивался въ управленіе казенной части, которая непосредственно зависѣла отъ государственнаго казначея, или князя Вяземскаго, несмотря на то, что онъ его ассигнацію приказалъ выполнить, велѣвъ отдать Гарденину деньги, ассигнованныя на провіантскій департаментъ. По второму же рапорту о свидѣтельствѣ денегъ въ палатѣ и о происшедшемъ между казенною палатою и правленіемъ несогласіи, велѣлъ на мѣстѣ генералъ-губернатору безпорядокъ исправить, а пониженную сложность, несмотря на толь явный и умышленный ущербъ интереса по откупу, утвердилъ безъ всякаго изслѣдованія, не уважа никакихъ доводовъ казеннаго стряпчаго. Генералъ-губернаторъ, пріѣхавъ самъ для исполненія сенатскаго указа, что сдѣлалъ, губернатору осталось неизвѣстнымъ, ибо онъ о семъ ни однимъ словомъ съ нимъ не объяснялся; а между тѣмъ въ августѣ мѣсяцѣ, по случаю нечаянно объявленной войны Швеціею {См. Т. I, стр. 307, прим. къ одѣ На шведскій миръ.}, какъ приказано было добровольно отданныхъ .владѣльцами въ солдаты людей принимать, но на одежду и содержаніе ихъ денегъ не ассигновано, то губернаторъ требовалъ отъ намѣстника разрѣшенія, изъ какихъ суммъ оныя взять, ибо, получивъ недавно указъ Сената не касаться казенной части, не смѣлъ самъ собою заимствовать оныхъ изъ коммиссаріатскихъ суммъ. Генералъ-губернаторъ отдѣлывался отъ письменной резолюціи, словесно приказывая взять изъ коммиссаріатскихъ суммъ, и намѣренъ былъ уѣхать изъ Тамбова въ Рязань, дабы необходимую выдачу изъ казначейства на сію потребу денегъ обратить паки на губернатора и тѣмъ снова поджечь Вяземскаго, якобы въ присвоеніи имъ его должности. Но губернаторъ остерегся, требовалъ письменной резолюціи или звалъ намѣстника въ правленіе, дабы тамъ въ общемъ присутствіи сдѣлать по сему экстренному случаю положеніе; но онъ, на сіе крайне разсердяся, съ азартомъ кричалъ, что онъ понуждать его идти въ правленіе не можетъ, что онъ долженъ исполнять всѣ его повелѣнія безпрекословно, какъ бы Императорскаго Величества, что онъ ничто иное, какъ его совѣтникъ; но губернаторъ говорилъ, что онъ правитель губерніи, а не совѣтникъ. Словомъ, произошелъ между ими довольно горячій разговоръ; но никакой непристойности не было, и генералъ-губернаторъ съ тѣмъ изъ Тамбова уѣхалъ, оставивъ наборъ людей, обмундированіе и продовольствіе ихъ на попеченіе губернатора.
Въ сентябрѣ полученъ указъ изъ Сената, послѣдовавшій по жалобѣ намѣстника, въ коемъ многія глупыя небылицы и скаредныя клеветы на Державина написаны были: между прочимъ, что будто онъ его за воротъ тащилъ въ правленіе, что будто въ присутствіи его въ правленіи сдѣланныя имъ распоряженія не исполнялъ, что накопилъ недоимки, и другія всякія нелѣпицы, но ни одного истиннаго и уваженія достойнаго проступка ( или ) дѣла не сказалъ. Губернатору не трудно было на такой сумбуръ отвѣтствовать и опровергнуть лжи прямымъ дѣломъ. Но какъ зналъ онъ канцелярскій обрядъ, что не на справкахъ основанные отвѣты подлежатъ сумнѣнію и что начальничьи донесенія болѣе возымѣютъ вѣсу, нежели его отвѣты, то, отлучивъ его отъ должности, предадутъ дѣло въ Сенатъ ( къ ) законному сужденію, а Сенатъ нѣсколько лѣтъ будетъ собирать справки, которыя въ угодность генералъ-губернатора будутъ такія, какія ему только будутъ угодны; словомъ, ежели не обвинятъ, то вѣчно просудятъ, чего имъ только и хотѣлось, дабы не допустить Державина въ столицу, или лучше до лицезрѣнія Императрицы: ибо таковъ есть законъ: кто подъ судомъ, тотъ не допущается ко двору. Державинъ, все сіе предвидѣвъ, взялъ мѣры, дабы отвратить отъ себя толь злобно ухищренную напасть. Онъ, не объявя указа въ правленіи, призвалъ къ себѣ секретарей и приказалъ имъ якобы по другой какой надобности, справиться о всемъ, о чемъ требуетъ съ него Сенатъ отвѣта, каждому по своей экспедиціи и за подписаніемъ ихъ и совѣтниковъ по ихъ частямъ, взнесть къ нему въ канцелярію. Они сіе исполнили, и совѣтники, не знавъ что по поводу сенатскаго указа тѣ справки требованы, подписали, а губернскій прокуроръ пропустилъ, не сдѣлавъ никакого возраженія. Тогда губернаторъ объявилъ правленію сенатскій указъ и тотъ же часъ, основавъ на тѣхъ справкахъ свой отвѣтъ, отправилъ въ Сенатъ. Прокуроръ и совѣтники, бывши преданы изъ трусости намѣстнику, увидѣли, что сплошали, не затруднивъ справокъ, Первый изъ нихъ, пославъ нарочнаго къ генералъ-губернатору съ извѣстіемъ, что губернаторъ требуетъ справокъ противъ сенатскаго указа, получилъ съ тѣмъ же посланнымъ предписаніе, чтобъ никакъ не давать справокъ {См. Т. V, стр. 714, 715, 723.}; но было уже поздно. Гудовичъ, будучи о семъ извѣщенъ, послалъ въ Сенатъ жалобу на Державина, говоря, что онъ подъ видомъ справокъ отдалъ якобы его подъ судъ губернскому правленію. Ему больно было, что справками обнаружились его лжи и черной души клевета. Напримѣръ, онъ доносилъ Сенату, что губернаторъ въ присутствіи его въ губернскомъ правленіи сдѣланныхъ имъ распоряженій не исполнялъ (по справкамъ открылось, что онъ съ самаго своего пожалованія въ тамбовскіе намѣстники въ правленіи ни разу не бывалъ и распоряженій никакихъ не дѣлалъ); что недоимокъ не взыскивалъ: оказалось, что никогда оныхъ такъ мало не было. Что же касалось до того, что будто за воротъ тащилъ въ правленіе, то толь грубую ложь никакое безстыдное свидѣтельство подкрѣпить не могло; ибо надобно было, чтобъ кто-нибудь ихъ рознялъ, и тому подобное.
Сенатъ, получивъ вторую жалобу, хотя не могъ почесть ее за основательную, но, -- по убѣжденію генералъ-прокурора Вяземскаго, а паче бывшаго тогда въ великой силѣ по связи съ графомъ Безбородкою графа Петра Васильевича Завадовскаго, который Гудовичу былъ не токмо землякъ и родственникъ по дому графа Разумовскаго {См. выше стр. 529 и 586.}, но и старинный другъ, -- опредѣлилъ, не дождавшись на указъ отъ Державина отвѣта, поднесть Ея Величеству докладъ, въ которомъ почелъ ему то въ вину, что онъ долго якобы отвѣта не присылалъ, несмотря на то, что въ законахъ опредѣленнаго на отвѣты срока еще не прошло и что не токмо третичнаго, но и вторичнаго побудительнаго указа къ нему послано не было. Графъ Завадовскій потрудился самъ написать докладъ, въ которомъ показалъ искусство свое въ словоизобрѣтеніи, что выдумалъ на обвиненіе Державина особое не слыханное ни въ какой юриспруденціи слово, а именно, что онъ упослѣживаетъ {Это собственно не что иное какъ малороссійскій полонизмъ, но въ которомъ измѣнено настоящее значеніе польскаго проśledzić = ставить кого или что ниже другаго, обходить (hintan setzen, nachsetzen; см. Линде Słownik). Въ одномъ письмѣ къ Екатеринѣ II Румянцовъ или, вѣрнѣе, его малороссійская канцелярія (можетъ быть, тотъ же Завадовскій), по поводу представленія къ наградѣ Щербатова, говоритъ: "Всякъ военный начальникъ имѣетъ долгъ ободрять къ службѣ подчиненныхъ себѣ ходатайствомъ о ихъ заслугахъ къ своему государю и не упослѣждать никого, кромѣ прямо недостойныхъ, ежели онъ сохраняетъ свято довѣренность къ себѣ государскую" (Госуд. Архивъ, тетрадь 26,601, No 57). Ср. выше стр. 529, прим. 1.} отвѣтами, и для того предать его суду. Императрица, получивъ таковой явно пристрастный докладъ, безъ отвѣта обвиняющій Державина, проникла на него гоненіе, и для того, положивъ его предъ собою, оставила безъ конфирмаціи. Между тѣмъ Державинъ въ узаконенный срокъ прислалъ отвѣтъ; но его Сенату не докладывали, а читали тайно по кабинетамъ и, увидѣвъ гонимаго во всемъ невинность, положили безгласнымъ подъ красное сукно, вымышляя между тѣмъ способы и разныя козни, чѣмъ бы обвинить Державина и подвигнуть на него гнѣвъ Императрицы.
Прошло мѣсяца съ два, что дѣло оставалось безъ всякаго движенія, и всѣ думали, что Императраца взяла сторону Державина, и ему ничего не будетъ. Но въ ноябрѣ мѣсяцѣ насталъ срокъ къ новому выбору судей. Намѣстникъ пріѣхалъ, и дворяне съѣхались. Губернаторъ, получая о томъ ежедневно рапорты, пришелъ къ нему въ день балотированія и съ должною учтивостію спрашивалъ его, что онъ ему по сему случаю прикажетъ. Онъ съ презрѣніемъ ему отвѣчалъ: "Ничего". -- Въ обрядѣ выборовъ и на него возложена должность. -- "Мнѣ вы ни на что не надобны {Ср. разсказъ обо всѣхъ этихъ обстоятельствахъ въ письмѣ къ Терскому, Т. V, No 630.}." Губернаторъ, поклонясь, вышелъ вонъ и тотъ же часъ прислалъ къ нему рапортъ съ прописаніемъ, что онъ ( былъ ) у него и просилъ его повелѣнія, но онъ его безъ всякой причины удалилъ отъ выборовъ: то ежели что случится въ продолженіе оныхъ несогласное съ законами, то чтобы уже онъ самъ за то изволилъ отвѣтствовать. Сія намѣстника такъ-сказать письменная явка наиболѣе раздражила. Онъ послалъ къ графу Безбородку убѣдительное партикулярное письмо, написавъ въ немъ личныя оскорбленія и всякія нестерпимыя нелѣпости на губернатора, прося, чтобы онъ удаленъ былъ изъ губерніи, описывая, что онъ и при настоящемъ выборѣ дворянъ дѣлаетъ затрудненіе и замѣшательство. Графъ Безбородко по тому письму докладывалъ, и тогда-то уже вышла конфирмація Императрицы на вышепомянутый сенатскій докладъ, въ которой сказано, чтобъ удаля Державина изъ Тамбовской губерніи, взять съ него отвѣты, которые разсмотрѣть въ Москвѣ въ 6-мъ Сената департаментѣ {"Указъ Нашему Сенату. Возвращая при семъ поданный Намъ отъ Сената докладъ о поступкахъ д. ст. сов-ка правящаго должность правителя Тамбовскаго намѣстничества Державина, повелѣваемъ предписать ему дабы онъ для надлежащаго въ томъ отвѣта явился въ шестой Сената Нашего департаментъ. Екатерина". Внизу помѣта: "Въ С. п-бургѣ. Декабря 18 1788".}. -- Возрадовались всѣ его гонители, и вмѣсто того, чтобъ справедливый Сенатъ и истинный защитникъ невинности долженъ былъ сказать и войти съ докладомъ, что отвѣты уже Державинымъ присланы, и какъ въ нихъ не находится никакой вины его, то предать Ея Величества благосоизволенію; напротивъ, тотчасъ препроводили въ Москву, опасаясь допустить оклеветаннаго въ Петербургъ, чтобъ какъ-либо присутствіемъ своимъ въ семъ городѣ не открылъ своей невинности, ибо письменныхъ жалобъ его не боялись, потому что они, преходя чрезъ руки статсъ-секретарей и почтъ-директора, пріятелей и приверженцевъ ихъ, не могли никакъ проникнуть до Императрицы. Словомъ, Державинъ былъ въ крайнемъ со всѣхъ сторонъ утѣсненіи, ибо Вяземскаго и Безбородкина партія, то есть Сенатъ, генералъ-прокуроръ, генералъ-губернаторъ и статсъ-секретари, всѣ были противъ его. Хотя на князя Потемкина, по случаю помоществованія арміи хлѣбомъ чрезъ Гарденина и благосклоннаго расположенія Василья Степановича Попова, правителя его канцеляріи, и была нѣкоторая надежда {См. письма къ Потемкину, Т. V, NoNo 641, 769, и здѣсь (Т. VІ) NoNo 1159, 1160; обѣщаніе Потемкина, переданное въ письмѣ Грибовскаго, Т. V, No 654.}; но какъ оные три сильные вельможи, Потемкинъ, Безбородко и Вяземскій, у коихъ были въ рукахъ бразды царственнаго правленія, чтобъ не мѣшать другъ другу, составили тогда между собою тріумвиратъ, любимецъ же Императрицы графъ Мамоновъ {Случай гр. Александра Матвѣевича Мамонова продолжался съ іюля1786 г. по іюль 1789 г. [П. Б.]. См. о немъ Т. V, стр. 521 (гдѣ однакожъ возрастъ его означенъ невѣрно), особенно же Р. Архивъ 1865, стр. 851, гдѣ напечатаны письма его къ Императрицѣ. Онъ род. 1758, ум. 1803. -- Во время своей невзгоды Державинъ искалъ его знакомства, Т. V, No 663.} ни съ какой стороны не былъ знакомъ Державину, то и былъ онъ въ безднѣ погибели, изъ коей, казалось, никоимъ образомъ выйти ему неможно было. Но невинность его и Богъ противное учинили, какъ то ниже увидимъ.
Такимъ образомъ долженъ онъ былъ, противъ желанія всѣхъ благомыслящихъ, въ исходѣ 1788 года оставить Тамбовскую губернію, въ которой онъ много полезнаго сдѣлалъ, какъ-то:
1. Написалъ топографію губерніи {Это сочиненіе, вѣроятно писанное только по порученію Державина, а не имъ самимъ, до сихъ поръ намъ неизвѣстно.}.
2. Учредилъ въ губернскомъ правленіи порядокъ для сокращенія производства, котораго прежде не было, такъ что, раздѣля по совѣтникамъ дѣла на экспедиціи, завелъ три журнала, изъ коихъ два для совѣтниковъ, а третій для себя. Въ первыхъ двухъ совѣтники должны были писать резолюціи кратко своими руками, по подобнымъ дѣламъ, каковыя уже губернаторомъ и правленіемъ апробованы были; а въ третьемъ губернаторъ самъ, по каковымъ еще прежде положенія не было. Симъ сокращалось время и производство, ибо вмѣсто одной выходило три резолюціи, однако основательныя и согласныя съ законами. Сіи три докладные реестра съ резолюціями совѣтниковъ и губернатора составляли каждаго дня журналъ правленія, который подписывали подъ каждой статьей по своимъ частямъ совѣтники, а на концѣ губернаторъ. И какъ дѣла были разобраны по матеріямъ и вносились въ докладной реестръ одно за однимъ того же роду, то написавъ на первое резолюцію, согласную апробованнымъ прежде таковымъ же, послѣдующія совѣтникъ разрѣшалъ однимъ словомъ: тоже, тоже.
3. Подобно сему сокращены и исполнены были самымъ дѣломъ, а не на одной только бумагѣ, губернскія публикаціи, которыхъ, какъ извѣстно, во всякомъ правленіи отъ почты до почты вступаетъ великое множество. Сіе сдѣлано было такъ. Учрежденъ былъ особый столъ съ однимъ столоначальникомъ и двумя писцами. Они должны были изъ всѣхъ сообщеній, требующихъ обнародованія, составлять еженедѣльный реестръ, изображая въ немъ кратко, о чемъ откуда публикуется. Въ пятницу по реестру сему докладывалось правленію, на которомъ однимъ словомъ отмѣчалъ совѣтникъ: публиковатъ. Въ субботу и воскресенье всѣ статьи публикаціи на одномъ большомъ листу, подобномъ табели, которую можно къ стѣнѣ прибить, печатывались въ типографіи. Въ понедѣльникъ листы сіи приносились въ правленіе, которые при краткихъ печатныхъ указахъ, прежде уже изготовленныхъ, посылались городничимъ съ таковымъ только изъясненіемъ, что посылается столько экземпляровъ. Городничій долженъ былъ оные экземпляры раздать по присутственнымъ мѣстамъ, и въ нижній земскій судъ съ большимъ оныхъ количествомъ; нижній земскій, приложа при каждомъ экземплярѣ по нѣскольку листовъ бѣлой бумаги, отсылалъ съ статными драгунами въ четыре конца своего уѣзда до первыхъ земскихъ избъ, гдѣ земскій писарь, на бѣлой бумагѣ отмѣтивъ что публикацію видѣлъ, отсылалъ съ ходакомъ уже до второй земской избы, и такъ далѣе. По огласкѣ во всемъ уѣздѣ возвращались экземпляры съ подписанными листами въ земскій судъ и прибивались къ стѣнамъ по церквамъ, базарамъ и ярмаркамъ, къ свѣдѣнію всего народа. Такимъ образомъ въ весьма краткое время извѣщалась вся губернія самымъ дѣломъ, а не на письмѣ только, о разрѣшеніи и запрещеніи имѣнія, о подрядахъ и откупахъ, о бѣглыхъ рекрутахъ и о прочемъ, о чемъ неточныя публикаціи производятъ въ дѣлахъ не токмо замѣшательство и затрудненіе, но и самыя злоупотребленія. Сему подобно для скорѣйшаго отправленія дѣлъ учредилъ онъ распорядокъ въ перепискѣ съ подчиненными мѣстами губернскаго правленія: приказалъ присылать обыкновенныя вѣдомости о доимкахъ о хлѣбномъ урожаѣ и о прочемъ -- въ пакетахъ въ поллиста, о дѣлахъ, которыя требуютъ резолюціи или предписанія правленія, -- въ четверть листа, а репорты о полученіи указовъ -- въ восьмую долю листа, чѣмъ сокращалось весьма теченіе дѣлъ; ибо законами предписано судьямъ самимъ распечатывать пакеты и помѣчать число на полученныхъ бумагахъ, то и выходила неминуемая медленность и для совѣтниковъ великій трудъ, что они должны были каждый пакетъ распечатать, прочесть бумагу, помѣтить въ вѣдомости и за извѣстіе отдать секретарямъ; но когда пакеты были различны, то дежурный секретарь по наружной ихъ формѣ, не распечатывая, разбиралъ и требующіе резолюціи клалъ передъ судей, вѣдомости раздавалъ секретарямъ по экспедиціямъ, а репорты о полученіи указовъ въ регистратуру прямо для записки въ регистатуру, не взнося всѣхъ оныхъ въ докладные реестры, чѣмъ соблюдались вышеписанные законы и несравненно дѣла ускорялись; ибо пустыя бумаги не обременяли дѣлопроизводителя {По свѣдѣніямъ, заимствованнымъ нами изъ тамбовскаго архива, въ тамошнемъ губернскомъ правленіи при Державинѣ производилось дѣлъ: въ 1786 году -- 3196, въ 1787 -- 2999, въ 1788 -- 2680; итого въ три года -- 8815. По канцеляріи губернатора: въ 1786 -- 101 дѣло, въ 1787 -- 86, въ 1788 -- 34; всего 221.}.
4. Вѣдомости, получаемыя изъ казенной палаты о полученіи доходовъ и о недоимкахъ, а равно и изъ судебныхъ мѣстъ о рѣшенныхъ и нерѣшенныхъ дѣлахъ, согласно законамъ и учрежденію, приказалъ присылать только въ два срока, а не нѣсколько разъ, какъ и когда кому вздумалось, и дѣлалъ по нимъ градской и сельской полиціи только два раза въ годъ предписаніе, штрафуя неисправныхъ безъ лицепріятія, чѣмъ и трудъ облегчался и исполненіе чинилось дѣйствительнѣе, какъ по запутанности дѣлъ частыя, но слабыя предписанія.
5. По казенной части въ сборѣ податей и свидѣтельствъ казны на основаніи законовъ такое сдѣлалъ по зависящимъ отъ губернскаго правленія мѣстамъ распоряженіе, что и по нынѣ государственное казначейство, при ревизованіи счетовъ, руководсгвуется онымъ.
6. Разобралъ по точной силѣ законовъ вины преступниковъ, содержащихся безъ всякаго прежде различія въ тюрьмахъ, сдѣлавъ распоряженіе, кого отпустить на росписки и поручительство, кого содержать строже, кого слабѣе, разсадя ихъ всѣхъ по особымъ номерамъ, по мѣрѣ ихъ винъ и преступленій {См. Т. V, стр. 453 и 455.}; и перестроя изъ старыхъ строеній съ пособіемъ суммъ приказа общественнаго призрѣнія благоучрежденный тюремный домъ съ кухнею, лазаретомъ, приказалъ въ немъ содержать возможную чистоту и порядокъ, чего прежде не было, а содержали въ одной такъ-сказать ямѣ, огороженной палисадникомъ, по нѣскольку сотъ колодниковъ, которые съ голоду, съ стужи и духоты помирали, безъ всякаго о нихъ попеченія.
7. Учредилъ типографію, въ которой печатались не токмо указы сенатскіе, но и прочія скораго исполненія требующія предписанія губернскаго правленія, а также и губернскія вѣдомости о цѣнахъ хлѣба, чѣмъ обуздывалось своевольство и злоупотребленіе провіантскихъ коммиссіонеровъ, и о прочемъ къ свѣдѣнію обывателей нужномъ.
8. Изслѣдованы препятствія и затрудненія судовому ходу по рѣкѣ Цнѣ, по коему суда назадъ отъ Рыбной не возвращались, и къ облегченію плаванія придуманы средства, съ описаніемъ чего въ подробности {Этого описанія въ бумагахъ не найдено. Отзывъ о немъ А. И. Васильева см. Т. V, стр. 669 и 670.} и съ приложеніемъ плановъ и смѣтъ препровождены къ намѣстнику, а отъ него Императрицѣ. Но какъ князь Вяземскій, управляющій государственною казною, не доброхотствовалъ Державину; то, по бывшей тогда съ Турками войнѣ, отговорился неимѣніемъ денегъ, требуемыхъ на все то исправленіе, не болѣе 20,000 рублей. Слышно однако было, что правительство водяной коммуникаціи то описаніе, планы и смѣты успѣшнаго плаванія судовъ, отъ Морши до Рыбинска и обратно, одобрило; но что изъ того вышло, неизвѣстно.
9. Купилъ по препорученію Императрицы для запаснаго петербургскаго хлѣбнаго магазейна муки около 100,000 кулей, который ( хлѣбъ ) обошелся съ поставкою дешевле провіантскаго вѣдомства 115 копѣйками, изъ чего видно, что онъ бы могъ положигь себѣ въ карманъ безъ всякой опасности до 100,000 рублей.
10. Открылъ убивство въ Темниковѣ княгини Девлеткильдеевой племянникомъ ея Богдановымъ, которое совершилось такъ-сказать съ свѣдѣнія городничаго и прочихъ земскихъ чиновниковъ. Исправилъ дороги, пріумножилъ доходы приказа общественнаго призрѣнія въ годъ до 40 тысячъ рублей {Державинъ ничего не говоритъ о своихъ разъѣздахъ по Тамбовской губерніи; но память о его пріѣздѣ въ городъ Липецкъ (тогда еще просто заводъ) доселѣ сохранилась тамъ. Онъ останавливался въ домѣ П. Т. Бурцова. Дочь сего послѣдняго до сихъ поръ помнитъ, какъ онъ ласково обращался съ жителями и бралъ сторону бѣдныхъ противъ богатыхъ. [П. Б.]. О старомъ липецкомъ городничемъ Петрѣ Тимоѳ. Бурцовѣ вспоминаетъ Жихаревъ въ Зап. Соврем. (стр. 117).}.
Но несмотря на всѣ сіи попеченія и заботы о благосостояніи ввѣренной губерніи, Державинъ, по злобѣ сильныхъ его недоброжелателей, отлученъ изъ Тамбова и явился въ Москвѣ къ суду 6-го Сената департамента, по вышесказанному доносу намѣстника, отправя жену свою къ матери ея въ Петербургъ {Катерина Яковл. отправилась сперва въ Зубриловку къ Голицинымъ, потомъ вмѣстѣ съ княгинею пріѣхала въ Петербургъ въ исходѣ февраля 1789. См. Т. V, NoNo 642, 650, 651 и 664.}.