Каждый солнечный день на Пятой авеню или за табльдотом в ресторанах на Юниверсити-плейс вы можете встретить солдата удачи, который является самым выдающимся из своих ныне живущих братьев по оружию. Вы обязательно обратите на него внимание: стройный привлекательный мужчина, одетый в стиле Луи Наполеона[1], с седыми волосами, пронзительными голубыми глазами и с сабельным шрамом на лбу.
Это Генри Рональд Дуглас Макивер[2] - прапорщик во время восстания сипаев в Индии[3], лейтенант у Гарибальди[4] в Италии, капитан у Дона Карлоса[5] в Испании, майор в армии Конфедерации в нашу Гражданскую войну, подполковник у императора Максимилиана[6] в Мексике, полковник у Наполеона III, инспектор кавалерии у египетского хедива[7], глава кавалерии и бригадный генерал в армии сербского короля Милана[8]. Это только некоторые из его военных чинов. В 1884 году он опубликовал книгу о своей жизни, она называлась "Под четырнадцатью флагами"[9]. Если сегодня генерал Макивер захочет её переиздать, она должна будет называться "Под восемнадцатью флагами".
Макивер родился в рождественский день 1841 года в Виргинии, недалеко от берега моря. Его мать Анна Дуглас была родом из того же штата; отец, Рональд Макивер был шотландцем, джентльменом из Россшира, младшим сыном вождя клана Макиверов. До десяти лет маленький Макивер играл в Виргинии в доме отца. Затем, чтобы он мог получить образование, его отправили в Эдинбург к дяде, генералу Дональду Грэхему. Через пять лет дядя добыл для него звание прапорщика в Британской Ост-Индской компании, и в шестнадцать лет, когда другие мальчики готовились в колледж, Макивер был в восставшей Индии, сражаясь не за флаг, не за страну, а как сражаются дикие животные - за свою жизнь. Он был ранен в руку и в голову. Для защиты от солнца мальчик вкладывал в свой шлем влажное полотенце. На следующий день это спасло его в сражении, но даже с такой защитой сабля прошла через шлем, полотенце и задела череп. Сегодня вы можете увидеть этот шрам. Он был в полушаге от смерти, и даже после того, как рану вылечили, провёл шесть месяцев в госпитале.
Такая суровая обработка в самом начале удовлетворила бы некоторых мужчин, но на следующую войну Макивер пошёл добровольцем и носил красную рубашку Гарибальди. Он оставался на фронте всю кампанию, и в течение следующих нескольких лет не было кампании, в которой бы он не участвовал. Он был на Десятилетней войне в Кубе, в Бразилии, Аргентине, на Крите, в Греции, дважды в Испании во времена карлистских революций, в Боснии и четыре года служил под командованием генералов Джексона[10] и Стюарта[11] в нашу Гражданскую войну. В этой великой войне он был ранен четыре раза.
После капитуляции армии конфедератов он вместе с другими офицерами-южанами служил у Максимилиана в Мексике; затем в Египте и во Франции. Каждый раз, когда в какой-то части света начиналась война или только приходили слухи о войне, его образ действия был неизменно один и тот же. Он отправляется на фронт и по прибытии предлагает организовать иностранный легион. Командование таким отрядом всегда поручают ему. Но иностранный легион - это только начало. Скоро он показывает, что способен на большее, чем командовать группкой недисциплинированных добровольцев, и получает пост в регулярной армии. Это повторялось почти везде, где он служил. Иногда он видел лишь небольшие стычки, несколько раз ему угрожала смерть, причём каждый раз всё более неприятная. Хотя на войне главную опасность представляют пули, для солдата количество случайностей неисчислимо. И непредвиденные приключения - самые интересные в карьере генерала. Казалось бы, человек, который участвовал в восемнадцати кампаниях, должен быть застрахован от других рисков, но часто Макивер сталкивался с величайшей опасностью вне поля боя. Он участвовал в нескольких дуэлях, в двух из которых он убил своего противника; на него было совершено несколько покушений, а в Мексике его похитили враждебные индейцы. При возвращении из экспедиции с Кубы он был брошен в лодке в открытом море и несколько дней провёл без еды.
До знакомства с генералом Макивером я прочитал его книгу и слышал о нём от многих людей, которые встречали его в разных странах, занятым в самых разных делах. Некоторые из старейших военных корреспондентов близко знали его. Беннет Бёрли[12] из "Телеграф" был его другом, а Э. Ф. Найт[13] из "Таймс" был добровольцем в флибустьерской[14] экспедиции на Новую Гвинею, которую организовал Макивер. Позднее полковник Очилтри из Техаса, сослуживец Макивера по армии Юга, рассказывал мне истории о храбрости Макивера, а Стивен Бонсал[15] встречал Макивера, когда тот был консулом США в испанском городе Дения. Когда Макивер получил этот пост, бывший консул отказался покидать консульство, и Макивер хотел решить эту проблему дуэльными пистолетами. Поскольку Дения небольшой город, местные жители испугались за свою безопасность, и Бонсал, который тогда был нашим поверенным в делах, был прислан из Мадрида для урегулирования этого дела. Ему удалось избавиться от бывшего консула без кровопролития, а Макивер позднее так расположил к себе денийцев, что они просили госдепартамент оставить его на этом посту до конца жизни.
До того, как генерал Макивер был назначен на высокий пост на Всемирной выставке в Сент-Луисе[16], я увиделся с ним в Нью-Йорке. Он жил в переулке, в старомодном особняке, из окна которого были видны задние дворы соседей и типичные нью-йоркские кусты сумаха; но когда генерал рассказывал, он забывал, что находится в квартале под эстакадой, и бродил по всему свету. На кровати он расстилал чудесные пергаменты со странными, варварскими надписями, с большими печатями, с выцветшими лентами. Они были подписаны султанами, военными министрами, императорами, флибустьерами. Это были военные назначения, посвящения в дворянство, патенты на ордена, инструкции и приказы от вышестоящих офицеров. Переведённые фразы гласили: "Как облечённого особым доверием...", "мы назначаем...", или "производим в звание...", или "объявляем...", или "В знак признания заслуг, оказанных нашей персоне...", или "стране...", или "делу...", или "За храбрость на поле боя мы вручаем Крест..."
Как и положено солдату, генерал путешествует налегке, и у него немного имущества. У него есть сабля, одеяло, чемодан и жестяные коробки, в которых он держит свои бумаги. Из этих коробок он, как фокусник, вынимает сувениры со всего света. Из вороха старых бумаг он достаёт старые фотографии, дагерротипы, миниатюры с портретами прекрасных женщин и предприимчивых мужчин - женщин, которые сейчас королевы в изгнании, и мужчин, которые, выпив абсента, через столик кафе рассказывают, как они вернут себе корону.
Однажды генерал написал бумагу, в которой оказал мне честь и сделал меня своим душеприказчиком, но поскольку он ещё молод и здоров, как я, мне никогда не придётся выполнять эту работу. Всё, что можно написать о нём, мир может прочитать в книге "Под четырнадцатью флагами" и в некоторых заметках, которые я скопировал из его альбома для вырезок. Этот альбом - чудесная книга, но по политическим и другим причинам из многих газетных вырезок я волен напечатать лишь некоторые. Но и здесь нелегко сделать выбор. Затруднительно в нескольких тысячах слов описать карьеру, которая развивалась под восемнадцатью флагами.
Вот одна история, рассказанная этим альбомом - она об экспедиции, которая провалилась. Она провалилась из-за британского кабинета министров. Если бы лорд Дерби[17] обладал воображением солдата удачи, Его Величество прибавил бы к своим владениями многие тысячи квадратных миль и многие тысячи чёрных подданных.
29 октября 1883 года в лондонской "Стандарт" появилось сообщение: "Объявляется о создании Ново-Гвинейской исследовательской и колонизаторской компании. Планируется, что первая экспедиция отбудет до Рождества. Каждый поселенец, который желает присоединиться к первой партии, должен внести сто фунтов на счёт Компании. В этот пай входит плата за проезд. Гарантируются провизия на шесть месяцев, палатки, оружие и защита. Каждый пайщик, внёсший сто фунтов, получит сертификат на владение одной тысячей акров".
Мнение о плане колонизации, взятое из "Таймс" за ту же дату, не такое лестное: "Самая последняя коммерческая сенсация - предложение захватить Новую Гвинею. Некий авантюрист привлёк сотню людей, имеющих деньги и вкус к буканьерству. Когда компания будет сформирована, её акционеры должны будут по-военному организоваться, на каком-нибудь судне доплыть до Новой Гвинеи, не спрашивая ничьего позволения, захватить остров и тут же, каким-то неясным путём, извлечь большую прибыль. Если эту идею нельзя сравнить с крупными проектами сэра Фрэнсиса Дрейка, то, по меньшей мере, она достойна капитана Кидда".
Если мы вспомним те способы, благодаря которым Великобритания добывала себе колонии, "Таймс" покажется слишком брезгливой.
В одной мельбурнской газете в июне 1884 года была напечатана статья:
"В конце 1883 года правительство Квинсленда установило флаг Великобритании на берегах Новой Гвинеи. Когда новость достигла Англии, она произвела сенсацию. Граф Дерби, министр по делам колоний, тем не менее, отказался санкционировать аннексию Новой Гвинеи, действуя при этом вопреки желаниям всех благонамеренных англосаксов, живущих под Южным Крестом.
В то время как между правительствами метрополии и Квинсленда продолжалась переписка, бригадный генерал Г. Р. Макивер организовал в Лондоне Ново-Гвинейскую исследовательскую и колонизаторскую компанию с целью создать поселение на острове. Компания, возглавляемая генералом британской армии Бересфордом и очень представительным и влиятельным советом директоров, имела капитал в двести пятьдесят тысяч фунтов и отдала командование экспедицией в руки генерала Макивера. Несмотря на репутацию джентльменов, входящих в совет директоров и очевидно мирный характер экспедиции, его светлость уведомил генерала Макивера, что в случае высадки в Новой Гвинее, флот Его Величества в западной части Тихого океана откроет огонь по судну Компании. Это означает, что экспедиция рассматривается как флибустьерская".
В "Джуди" 21 сентября 1887 года появилась заметка:
"Мы все помним обращение бригадного генерала Макивера касательно аннексии Новой Гвинеи. С генералом, который похож на Писсаро с чертами Д'Артаньяна, лорд Дерби поступил самым подлым образом. Если бы Макиверу не мешали в его предприятии, вся Новая Гвинея теперь была бы под британским флагом, и мы не оказались бы нос к носу с немцами, как во многих других местах".
"Сосайети" 3 сентября 1887 года писала:
"Экспедиция на Новую Гвинею оказалась сорванной из-за близорукости тогдашнего правительства, и наибольшую ответственность несёт лорд Дерби. Но тем, что у нас есть небольшой опорный пункт в Новой Гвинее, мы, конечно, обязаны доблестным усилиям генерала Макивера".
Копия заявления, сделанного Дж. Ринтулом Митчеллом 2 июня 1887 года:
"В конце 1883 года, когда я был главным редактором "Инглишмен" в Калькутте, помощник секретаря в министерстве иностранных дел индийского правительства капитан де Дьё рассказал мне, что он получил телеграмму от лорда Дерби о том, что если генерал Макивер попытается высадиться на Новой Гвинее, вице-король лорд Рипон[18] должен будет использовать военно-морские силы, находящиеся под его командованием, чтобы изгнать генерала Макивера. Сэр Окленд Колвин[19] может это подтвердить, поскольку это обсуждалось на совете вице-короля".
Сразу после нашей Гражданской войны Макивер заинтересовался другой экспедицией, которая тоже не удалась. Её члены называли себя Рыцари Аравии, и их целью был остров, лежащий намного ближе к нашим берегам, чем Новая Гвинея. Макивер, говоря, что ему мешает клятва, никогда не рассказывал мне, какой это был остров, но у читателя есть выбор: Куба, Гаити или Гавайские острова. Чтобы захватить Кубу, колонизаторы должны были воевать не только с испанцами, но и с кубинцами, на стороне которых они вскоре сражались в Десятилетней войне, поэтому Кубу можно исключить. А поскольку экспедиция должна была отплыть с атлантического берега, а не из Сан-Франциско, этим островом может быть только Чёрная республика. Из записей того времени следует, что большинство Рыцарей Аравии были ветеранами армии Конфедерации, и нет сомнений, что они намеревались поработить чернокожих гаитян и основать республику белых, в которой существовало бы рабовладение. Как один из лидеров этой флибустьерской экспедиции Макивер был арестован генералом Филом Шериданом[20] и некоторое время провёл в тюрьме.
Это задело генерала, но он философски рассудил, что тюремное заключение за флибустьерство, хотя и было утомительно, не опозорило его. И действительно, иногда вся разница между флибустьером и правительством заключается в том факте, что правительство воюет только с врагом, а флибустьер должен уворачиваться и от врага, и от своих соотечественников. Когда США пошли войной на Испанию, в тюрьмах сидело много флибустьеров, которые делали то, что правительство тайно поддерживало, а затем скопировало. И за попытку сделать то, за что доктор Джеймсон[21] был посажен в тюрьму Холлоуэй, двести тысяч человек сейчас носят медали.
Устав Рыцарей Аравии не оставляет сомнений, какова была их цель.
В уставе читаем:
"II. Мы, Рыцари Аравии, обязуемся помогать и защищать всех Рыцарей Аравии, особенно тех, кто будет ранен при выполнении нашего великого дела.
III. Большое внимание следует уделять тому, чтобы ни один неверующий, ни один посторонний не проник в тайны нашего Ордена.
IV. Кандидат должен уплатить главе общества сто долларов наличными и получить от секретаря вексель Рыцаря Аравии на сто долларов золотом, которые будут выплачены через девяноста дней после признания Республики... Соединёнными Штатами Америки или любым правительством.
V. Все Рыцари Аравии имеют право на сто акров земли на указанной территории, которые будут распределены по жеребьёвке, и продукты для выращивания - кофе, сахар, табак и хлопок".
Местный корреспондент нью-йоркской "Геральд" пишет об аресте Макивера:
"В настоящее время неизвестно, когда Макивера будут судить, так как его дело осложнилось дополнительными обстоятельствами. Он просит защиты Великобритании как подданный британской короны, и английский консул уже отправил отчёт о его деле сэру Фредерику Брюсу[22] в Вашингтон, приложив копию устава. Генерал Шерман тоже отправил отчёт военному министру, приложив не только устав, но и очень важные документы, включая письма к Джефферсону Дэвису[23], госсекретарю Конфедеративных Штатов Бенджамину[24] и другим важным персонам мятежа, показывая, что Макивер пользовался большим доверием в Конфедерации".
Что касается последнего утверждения, то открытое письмо, которое я нашёл в старом альбоме Макивера, прекрасно это подтверждает: "Офицерам и членам "Ветеранов Конфедерации"[25]. Мне доставляет высочайшее удовольствие сказать, что предъявитель сего письма, генерал Генри Рональд Макивер был храбрым офицером в армии Конфедерации, служа под началом генералов Стоунуолла Джексона, Дж. Ю. Б. Стюарта и Э. Кирби Смита[26], и его послужным списком мог бы гордиться любой человек.
С уважением Маркус Дж. Райт[27], сотрудник "Коллекции конфедеративных отчётов".
Отдел военных отчётов, военное министерство, Вашингтон, 8 июля 1895 года".
В конце войны были нередки дуэли между офицерами двух армий. В альбоме есть статья об одной такой дуэли, отправленная из Виксбурга корреспондентом, который был очевидцем этого события. Она рассказывает о том, как майор Макивер с майором Гиллеспи встретили около Виксбурга капитана Томлина из Вермонта - добровольца из артиллерии США. Дуэль происходила на саблях. Макивер ранил Томлина в туловище. Корреспондент пишет:
"Офицер Конфедерации вытер саблю носовым платком. Через несколько минут капитан Томлин скончался. Один из секундантов майора Макивера обратился к нему: "Он мёртв. Вам нужно уходить. Эти джентльмены присмотрят за телом своего друга". Слуга-негр привёл лошадь, но до того, как сесть на неё, Макивер сказал секундантам капитана Томлина: "Мои друзья советуют мне спешить. Нет ли у вас ко мне претензий? Я надеюсь, вы считаете, что это дело улажено честно?"
Не получив ответа, конфедераты ускакали".
В сегодняшней газете было бы странно увидеть такое прозаичное описание такого трагического события.
Макивер в форме Мексиканской империи
С юга Макивер поехал через Техас в Мексику, чтобы присоединиться к роялистской армии императора Максимилиана. Когда Макивер с другими офицерами-конфедератами был на пути из Галвестона в Эль-Пасо, его схватили индейцы. Они не обращались с ним жестоко, но три месяца держали как пленника, пока однажды ночью, когда индейцы разбили лагерь у Рио-Гранде, он не сбежал в Мексику. Здесь он предложил свои услуги роялистскому командиру генералу Мехия, который принял его на службу, после чего Макивер поучаствовал в нескольких стычках. У Монтерея Макивер принял крупное сражение и получил титул графа и Орден Гуадалупе. В июне, против всех правил войны, Максимилиан был казнён, и империи пришёл конец. Макивер сбежал на побережье, в Тампико и уплыл на паруснике в Рио-де-Жанейро. Через два месяца он надел форму другого императора, дома Педру II[28], и в звании подполковника командовал иностранным легионом в армиях Бразилии и Аргентины, которые тогда вместе воевали против Парагвая.
Скоро Макивер набрал семьсот человек, но только половина из них прибыла на фронт. В Буэнос-Айресе разразилась холера, тридцать тысяч человек умерло, в том числе половина легиона. Макивер тоже заболел и провёл шесть месяцев в госпитале. В это время иностранный легион был отправлен на фронт под командованием младшего офицера, где легион расформировали. Возвращаясь в Глазго, Макивер встретился со старым другом Беннетом Бёрли, которого он знал, когда Бёрли был лейтенантом на флоте Конфедеративных Штатов. Хотя сегодня Бёрли известен как выдающийся военный корреспондент, в те дни он сам был кем-то вроде солдата удачи и занимался организацией экспедиции, чтобы помочь критским повстанцам против турок. Двое мужчин решили, что Макивер отправится на Крит и подготовит всё к её прибытию. Критяне с радостью приняли его, и он получил приказ от временного правительства, согласно которому получал "все полномочия, чтобы вести войну на суше и на море против врагов Крита и особенно против турецкого султана и турецких войск и жечь, уничтожать или захватывать любое судно, идущее под турецким флагом".
Разрешение уничтожать турецкий флот было более чем щедрым, поскольку критяне не имели своего флота, и до того, как начать разрушение турецких канонерок, следовало захватить и привести на свою пристань хотя бы одну.
После критского восстания Макивер сражался с разбойниками на границе Фессалии и Албании под началом полковника Коронеуса, который командовал критянами. Макивер три месяца охотился на разбойников и за свою службу в горах был представлен к высшей награде Греции.
Из Греции Макивер приехал в Нью-Йорк и почти сразу появился в экспедиции Гойкории-Кристо на Кубу, где командующим был Гойкория, а начальниками штаба - два знаменитых американских офицера, бригадный генерал Сэмюэл Уильямс и полковник Райт Шамберг.
В альбоме я нашёл "Приказ генерала No II Свободной армии Республики Куба, изданный в Сидар-Кис 3 октября 1869 года". В нём говорится, что полковник Макивер отвечает за офицеров, не зачисленных ни в в какое подразделение дивизии. И ещё:
"Приказ генерала No V, экспедиционная дивизия, Республика Куба, на борту "Лилиан"" объявляет, что место высадки изменено и что генерал Райт Шамберг приказывает "всем офицерам присоединиться к корпусу офицеров полковника Макивера".
На "Лилиан" кончился уголь и, чтобы раздобыть дрова, экспедиция остановилась в Сидар-Кис. Две недели патриоты рубили лес и проходили обучение на пляже, а потом были схвачены британской канонеркой и привезены в Нассау. Здесь они были отпущены на свободу, но у них конфисковали оружие, лодки и припасы.
Макивер всё-таки достиг Кубы на паруснике и с Гойкорией, который произвёл успешную высадку, поучаствовал в сражении. Войска Гойкории были рассеянны, и Макивер спасся от испанских солдат на лодке, на которой попытался доплыть до Ямайки.
На третий день его подобрал пароход и снова доставил в Нассау, откуда он вернулся в Нью-Йорк.
В это время в городе жил очень интересный человек по имени Тадеус Ф. Мотт[29], который был офицером в нашей армии, а потом поступил на службу к хедиву Исмаил-Паше[30]. Хедив назначил его дивизионным генералом и дал поручение реорганизовать египетскую армию.
Он приехал в Нью-Йорк с целью привлечь на эту службу офицеров. Он прибыл в нужное время. Тогда город был полон мужчин, которые занимали командные должности на той или другой стороне в Гражданскую войну. Многие из них за четыре года солдатской службы отвыкли от любой другой работы и поэтому охотно соглашались принять назначения, которые Мотт имел право выдавать. Нью-Йорк был не достаточно велик, чтобы Макивер и Мотт не сумели встретиться, и скоро они пришли к соглашению. Договор между ними отражён в любопытном документе. Он написан на листах бумаги формата "дурацкий колпак", скрученных и перевязанных голубой лентой, как речи на церемонии вручения дипломов. В нём Макивер соглашается служить хедиву в звании полковника. Если опустить несколько официальных фраз, документ гласит следующее:
"Договор заключён в 24-й день марта 1870 года между правительством Его королевского Высочества и хедива Египта, представленными генералом Тадеусом Ф. Моттом, с первой стороны, и Г. Р. Д. Макивером из Нью-Йорка с другой стороны.
Участник с другой стороны, желая вступить на службу участнику с первой стороны в должности полковника кавалерии, обещает служить верой и правдой и подчиняться участнику с первой стороны в течение пяти лет с указанной даты. Участник с другой стороны отказывается от всех претензий на защиту, обычно оказываемую американцам консулами и дипломатическими агентами США, и прямо обязуется быть объектом приказов участника с первой стороны и решительно вести войну против всех врагов участника с первой стороны. Участник с другой стороны ни в коем случае не должен управляться или контролироваться каким-нибудь приказом, законом, мандатом или воззванием, исходящим от правительства Соединённых Штатов Америки, запрещающим участнику с другой стороны служить участнику с первой стороны и вести войну при любых условиях, здесь содержащихся, тем не менее, совершенно ясно, что ничего из здесь содержащегося не может толковаться как обязанность участника с другой стороны поднимать оружие или вести войну против Соединённых Штатов Америки.
Участник с первой стороны обещает предоставить участнику с другой стороны лошадей и паёк, платить за его службу такое же жалованье, какое получают полковники кавалерии в армии Соединённых Штатов, и квартиру, соответствующую его положению в армии. Также он обещает, что в случае болезни, вызванной климатом, упомянутый участник может оставить службу и получить деньги на возвращение в Америку и оплату за два месяца. В течение своей действительной службы он получает одну пятую своего постоянного жалованья вместе с оплатой расходов любого характера, сопровождающих такое предприятие".
Договор так же предусматривает, что в случае его смерти сумма жалованья будет выплачена его семье или детям.
К этому Макивер добавил свою присягу:
"В присутствии вечноживущего бога я клянусь, что буду всегда честно и добросовестно соблюдать вышеперечисленные обязательства и стремиться соответствовать воле и пожеланиям правительства Его королевского Высочества, хедива Египта, связанным с содействием его процветанию и поддержкой его трона".
Когда Макивер прибыл в Каир, его назначили генерал-инспектором кавалерии и предоставили форму, описание которой тоже имеется: "Он состоит из голубого кителя с золотыми пуговицами и с вышитыми золотом рукавами и передней частью, плотно облегающих красных брюк, сапог из лакированной кожи и фески, завершающей яркий костюм".
Климат Каира не подходил Макиверу, и через шесть месяцев, несмотря на "яркий костюм", он оставил египетскую службу. Его почётное увольнение было подписано Стоун-беем[31], который стал фаворитом хедива, вытеснив генерала Мотта.
Любопытно, что, несмотря на своё нездоровье, Макивер оказался достаточно здоров, чтобы после отъезда из Каира тут же броситься во Франко-прусскую войну. Сражаясь в битве при Орлеане под началом генерала Шанзи[32], он был ранен. В этой войне он был полковником кавалерии во вспомогательных войсках.
Его следующей авантюрой было карлистское восстание в 1873 году. Он создал Карлистскую лигу и несколько раз передавал важные письма от "короля", как называли Дона Карлоса, к его единомышленникам во Франции и Англии.
Макиверу обещали, если Дон Карлос станет королём и если Макивер успешно выполнит некую возложенную на него миссию, то он получит титул маркиза. Поскольку Дон Карлос оставался претендентом, Макивер оставался генералом. Хотя Макивер в делах никогда не руководствовался личными пристрастиями, он искренне не любил турок, и скоро он оказался в Герцеговине, сражаясь против них вместе с черногорцами. А когда сербы объявили войну туркам, Макивер вернулся в Лондон и организовал кавалерийскую бригаду, чтобы воевать в сербской армии.
Об этой бригаде и о быстром возвышении Макивера к высочайшему званию и почёту в Сербии альбом говорит наиболее красноречиво. Кавалерийская бригада была названа Рыцарями красного креста.
В письме к редактору "Хаур" генерал говорит о ней в таких выражениях:
"Вашим читателям может быть интересно узнать, что сейчас происходит отбор в формирование с упомянутым названием, которое в дальнейшем направится в Левант. Оно будет охранять христианское население и особенно британских подданных, совершенно не обеспеченных надлежащей защитой от мусульманских религиозных фанатиков. Жизни христианских женщин и детей ежеминутно подвергаются опасности со стороны беснующихся орд. Тщательно отобранные Рыцари будут придерживаться строгой военной дисциплины, а командовать ими будет настоящий солдат с большим опытом службы в восточных странах. Приглашаются тамплиеры и другие крестоносцы, которые могут оказать помощь и содействие".
Очевидно, Макиверу не удалось набрать много Рыцарей, поскольку военный корреспондент, ожидающий начало войны в столице Сербии, пишет следующее:
"Шотландский солдат удачи, полковник Генри Макивер появился в Белграде с небольшим отрядом военных авантюристов. Пять недель назад мы встретились в Лондоне, на Флит-стрит и немного поговорили о его "экспедиции". Он получил приказ от сербского князя организовать и возглавить независимую кавалерийскую бригаду, а затем начал упорно вербовать добровольцев в отряд, именуемый "Рыцари красного креста". Боюсь, что некоторые крестоносцы из этого отряда уже заслужили больше почёта за атаки на бары Флит-стрит, чем заслужат на полях Сербии, но не будем предвосхищать события".
Другая статья рассказывает, что в конце первой недели своей службы в Сербии Макивер завербовал девяноста человек, но они были разбросаны в окрестностях города, у многих не было жилья и пайка:
"Он собрал своих людей в гостинице "Риалто", но, несмотря на официальные увещевания, люди промаршировали к министру - они маршировали по четыре в ряд, очень хорошо, получилось отличное представление. Военный министр был взят штурмом, и тут же выдал всё, что нужно. Это до самой высокой степени повысило популярность английского полковника".
Свидетельство сербского правительства о вручении генералу Макиверу Таковского креста
Это из лондонской "Таймс":
"Наш белградский корреспондент телеграфировал ночью:
"Сейчас здесь есть некий джентльмен по имени Макивер. Он приехал из Англии и предложил свои услуги сербам. Сербский военный министр назначил его полковником. Этим утром я видел, как он, сидя на лошади, обучает примерно сто пятьдесят отлично выглядящих парней, одетых в хорошую кавалерийскую форму"".
Затем это:
"Организованный здесь кавалерийский легион полковника Макивера сейчас насчитывает примерно двести человек".
И ещё:
"Князь Ника, румынский кузин сербской княгини Натальи[33] присоединился к кавалерийской бригаде полковника Макивера".
Позднее, 28 октября 1876 года читаем в "Корт Джорнал":
"Полковник Макивер, который несколько лет назад был хорошо известен в военных кругах Дублина, сейчас заметная фигура в сербской армии. В войне против турок он командует тысячью русско-сербских кавалеристов".
Скоро он получил новые награды:
"Полковник Макивер был назначен командующим кавалерией сербской армии и получил от генерала Черняева[34] Орден Таковского креста[35] и золотую медаль за доблесть на поле боя".
Позднее мы узнаём из "Дейли Ньюс":
"Мистер Льюис Фарли[36], секретарь "Лиги помощи христианам в Турции"[37], получил из Белграда письмо, датированное 10 октября 1876 года:
"Уважаемый сэр!
Относительно флага, вышитого некоей английской дамой и отправленного Лигой полковнику Макиверу, я имею удовольствие сообщить следующие сведения. В воскресенье утром флаг, недавно освящённый архиепископом, с почётным караулом был препровождён во дворец, и полковник Макивер в присутствии князя Милана и многочисленной свиты от своего имени и от имени дарителя вручил его в руки княгини Натальи. Доблестный полковник по такому случаю оделся по полной форме как командир бригады и начальник кавалерии сербской армии и повесил на грудь золотой Таковский крест, который он получил после боёв 28-30 сентября за проявленный в эти знаменательные дни героизм. Красота награды дополнялась обстоятельствами его вручения: вечером тридцатого генерал Черняев подошёл к Макиверу, снял со своей груди Крест и повесил его на грудь полковника.
Подпись: Хью Джексон, член совета Лиги".
В Сербии и сербской армии Макивер достиг пика своей карьеры и переживал самый счастливый период своей жизни.
Макивер - бригадный генерал, в сербской форме
Он стал бригадным генералом, но не в том смысле, который нам известен: он командовал дивизией, как генерал-майор. Его любили и во дворце, и среди народа, жалованье было хорошим, битв было много, а в Белграде было весело и увлекательно. Из всех мест, которые он посетил, и всех стран, в которых служил, об этом балканском королевстве генерал говорил наиболее нежно и с большим чувством. Для королевы Натальи он был самым верным рыцарем, а с тем, кто, как ему казалось, не проявлял должного уважения к этой даме, он даже был готов решить спор на саблях или пистолетах. У него нашлись добрые слова даже для Милана.
После Сербии генерал создал ещё несколько иностранных легионов, планировал дальнейшие экспедиции, реорганизовывал небольшие армии небольших республик в Центральной Америке, служил консулом США и предложил свои услуги президенту Маккинли в войне с Испанией. Но в Сербии завершилась самая активная часть жизни генерала, и остальное было повторением пройденного. Сейчас он делит своё время между Нью-Йорком и Виргинией, где ему предложили важный пост на приближающейся Всемирной выставке в Джеймстауне[38]. У него много друзей и поклонников и на Севере, и на Юге. Но его жизнь, как всегда бывает с такой профессией, это жизнь одиночки.
Пока другие люди сидят на одном месте, копят дома, сыновей, дочерей, деньги на старость, Макивер живёт, как перекати-поле, как кусок плавучих водорослей. Нынешний английский король нежно назвал его "этот бродячий солдат".
Для человека, который провёл жизнь в седле, ничего не значит слово "сосед", а слово "товарищ" очень часто означает того, кто скоро погибнет.
Генерал-майор Генри Рональд Дуглас Макивер в наши дни
Кроме США, которые дали ему гражданство, генерал сражался чуть ли не за все страны мира, но если в этих странах, ради которых он терял здоровье и проливал кровь, не помнят о нём, это для него не важно. Генерал слишком горд, чтобы просить помнить о нём. Сегодня нет более интересной фигуры, чем этот человек, который, несмотря на годы, достаточно молод, чтобы вести за собой войска, и который пятьдесят лет продавал своё оружие и рисковал своей жизнью ради президентов, претендентов на престол, императоров и самозванцев.
Многое в мире сильно изменилось: Куба, за свободу которой он сражался, теперь свободна; южане, с которыми он сражался плечом к плечу четыре года, теперь носят синие мундиры; Мексиканская империя, за которую он сражался, теперь республика; Бразильская империя, за которую он сражался, тоже республика; та сербская династия, которой он обязан высочайшими почестями, исчезла. Ни одна из тех стран, которым он служил, не дала ему ни пенсии, ни прибежища, и в шестьдесят лет он чувствует себя как дома в любой стране, но настоящего дома у него нет.
Но у него есть его сабля, его одеяло, и в случае войны, чтобы получить какую-нибудь должность, ему достаточно открыть одну из жестяных коробок и предъявить те назначения, которые у него уже есть. В любой день, в новой форме, под девятнадцатым флагом генерал ещё способен одержать новые победы и заслужить новые почести.
И поэтому наш короткий очерк остаётся незавершённым. Закончим его так: продолжение следует...