Стоял сентябрь месяц. Белая пелена снега одела тайгу. Деревья в своем новом белом наряде стояли молчаливо и серьезно. Среди полной тишины верхом на оленях ехали шаман, Семен, Амукзан и Тейтшин. Они держали путь к Березовке. Тайга местами прерывалась, и олени бежали по ровной, как скатерть, тундре.
Впереди ехал шаман на своем белоснежном олене. Сбоку него ехал Семен и указывал дорогу. Сзади ехали Амукзан и Тейтшин. За Амукзаном на привязи бежал теленок-олень. В лесу, недалеко от того места, где из земли выглядывает «большой зверь», шаман должен был заколоть теленка, а ламуты— оставить разные вещи, чтобы умилостивить «духа», который рассердился на Семена и убивал его оленей.
Теперь ламуты ехали лесом из низкорослой лиственницы. На снегу виднелись огромные следы медведя.
— Медведь был здесь полдня назад, — сказал Амукзан, разглядывая следы.
Дорога стала подниматься в гору. Олени, раньше бежавшие рысью, пошли шагом.
Наше жилище на Березовке.
Путники поднялись на самый хребет. По ту сторону возвышенности открывался вид на рукав Березовки, где из земли глядел «большой зверь».
То, что ламуты увидели внизу у берега реки, ошеломило их. Молча и неподвижно стояли они на месте. Прямо над «большим зверем» был выстроен дом. Из трубы шел дым. Люди входили и выходили из дома. Недалеко поодаль стоял другой дом. Кто-то из людей заметил показавшихся на возвышенности ламутов и стал рассматривать их в бинокль. Потом он дал знак другому человеку. Тот сел на лошадь и поскакал к ламутам.
— Начальник просит вас посетить его, — сказал человек, под‘ехав к ламутам.
— Кто твой начальник? — спросил шаман.
— Его зовут Герц. Он приехал из далекого города откапывать мамонта. С ним один помощник, шесть рабочих и я — переводчик.
— Зачем он откапывает «большого зверя»? — спросил шаман.
— Он хочет увезти его с собой в далекий город. Начальник очень добрый и сделает вам подарки.
Когда ламуты увидели, что около «большого зверя» много чужих людей, что эти люди собираются увезти зверя далеко отсюда, то страх, который внушал им мамонт, стал понемногу рассеиваться. Они переглянулись между собой и согласились поехать. Медленно спускались они с холма.
Охота на мамонта в Росси в доисторическую эпоху.(С картины В. М. Васнецова в Гос Историческом музее в Москве.)
Герц встретил их около дома, в котором жили теперь участники экспедиции. Он пригласил ламутов войти в дом. Ламуты сошли с оленей и вошли в дом.
Кроме Герца, в доме находился Пфицмейер и переводчик. Ламуты пожали каждому руку и сказали: «Здравствуй». Затем они сели около печки и стали греться. Зима еще только начиналась, а температура падала по ночам до —20° и днем до —12 °C. Поэтому не только люди экспедиции, но и привыкшие к холоду ламуты оценили печку. Весело потрескивали горевшие сучья. В комнате стояла приятная теплота.
Закипел чайник. Герц предложил гостям чая. Ламуты расположились около невысокого стола, наскоро построенного рабочими, и принялись пить чай. Разговор не завязывался. Ламуты отвечали на вопросы односложно и скупо. Только Семен не утерпел и угрюмо спросил:
— Зачем увозишь «большого зверя»?
Герц с минуты помолчал, затем он стал рассказывать ламутам про мамонта:
— Этот «большой зверь» называется мамонтом. В далеких от вас странах — в жаркой Африке и в Индии— в настоящее время живут слоны. Мамонт, которого мы откапываем, тоже слон. Он только больше ростом африканского и индийского слона.
Стадо мамонтов в ледниковую эпоху.
У него большие загнутые бивни и длинная шерсть. Много бивней ежегодно находят в Сибири и особенно по берегам Северного Ледовитого океана. Когда-то на мамонтов охотились люди. Собравшись целым племенем, они рыли глубокие ямы — ловушки на тропинке, по которой мамонты проходили на водопой. На дне ям люди укрепляли прямой древесный ствол с острым концом. Затем яму закрывали хворостом и закладывали дерном и землею. Могучие мамонты никого не боялись и не отличались осторожностью. Часто в ту же ночь мамонт попадал в яму. Своим трубным звуком он извещал окрестности, что находится в яме.
Утром с большой осторожностью к яме подходили люди. Другие мамонты часто по целым суткам сторожили у ловушки и пытались вытащить товарища своими крепкими хоботами. Но потом они уходили и не возвращались обратно. Они больше не проходили по этой тропе и выбирали себе новый путь к водопою. В одну и ту же ловушку нельзя было поймать двух мамонтов под ряд.
Напоровшись на кол, раненый мамонт не мог выбраться из ямы. Он судорожно водил хоботом взад и вперед, разыскивая, за что бы ухватиться, но ухватиться было не за что.
Люди стояли наверху кругом ямы. «Умри»! — кричали они. И они нападали на раненого мамонта с своим каменным оружием. Тогда люди еще не умели добывать металл, и у них было только каменное оружие. Это время называется каменным веком.
Мамонт в том положении, в каком его откопали в Березовке.
Мамонты погибали. От них остались только кости. Однако удалось найти несколько вполне сохранившихся мамонтов. Вот здесь, у обрывистого берега, мы откапываем сейчас мамонта. Этот мамонт провалился в трещину льда. В эту трещину с соседнего горного хребта стекала вода, смешанная с землей, камнями и обломками деревьев. Наносы постепенно засыпали мамонта. Воздух более не мог проникнуть к животному. Труп его хорошо сохранился. Прошло много времени. Вода постепенно размывала берег реки Березовки и обнажила верхнюю часть головы и спины мамонта[7].
Ламуты слушали молча, не все понимая, что говорил им Герц и переводчик.
— Я поставил над мамонтом дом, внутри которого топятся две печки, — продолжал Герц. — Мы хотим растопить лед, чтобы освободить мамонта. Если хотите, пойдемте и посмотрим на него.
Семен Тарабикин отрицательно покачал головой.
— Нельзя, — сказал он. — Олени падают. «Большой зверь» мстит.
— У вас падают олени? — спросил Герц.
— Падают, — ответил Семен. Осталась лишь треть стада.
— Мамонт давно умер и не может причинить никакого вреда, — ответил Герц. — Среди ваших оленей свирепствует болезнь. Вы не делали им прививок?
— Как ты сказал? — спросил Семен.
Ламуты переглянулись, не понимая, о чем идет речь.
— Старая история, — продолжал Герц. — Вы не сделали предохранительных прививок оленям, а пригласили, верно, шамана, который кривлялся, дурачил вас и взял еще, плату.
Герц видел, что он не в состоянии об'яснить своим гостям, что такое прививки, избавляющие оленей и людей от смертельных болезней. Он подарил ламутам чай, сахар, табак, а женщинам послал сухарей, конфет, иголок, шелковых ниток и красивых бус.
Довольные подарками, ламуты встали, поблагодарили и простились с Герцем. Они поехали обратно в свою урасу. Всю дорогу они ломали голову: о какой «прививке» говорил им приезжий человек.
Остатки мамонта везут на оленях.
И в то время как они возвращались в родную урасу, Пфицмейер записывал в свой дневник:
«Откапывание мамонта идет непрерывное к 10 октября работа будет окончена. Думаем 15 октября погрузить шкуру и скелет мамонта на сани, запряженные собаками, и двинуться в обратный путь. Потребуется 10 саней, чтобы перевезти части мамонта, которые весят 1000 килограммов».
Скелет мамонта.
Стояла зима. Реки, озера и болота Сибири покрылись льдом. Дорога шла теперь почти по прямой линии, от одной этапной станции к другой. Весь путь в 6000 км от Березовки до Иркутска мамонта перевозили на санях, в которые впрягались то собаки, то олени, то лошади.
В Иркутске мамонта перегрузили в вагон. Теперь его везли по железной дороге до самого Ленинграда. Там в музее в стеклянный шкаф был поставлен скелет мамонта, а рядом его чучело, обтянутое кожей[8].