Нынешний год опять устроен в Нижнем благородный спектакль, и опять с благотворительной целью. Сбор назначен в пользу бедных. И это благородное намерение, которое одно, конечно, и было главным побуждением для составления спектакля, еще более возвышало интерес его для публики. Но и сам по себе, независимо от человеколюбивой цели, спектакль был вполне прекрасный, и общее впечатление на зрителей чрезвычайно благоприятное.
Для представления 2 января назначены были три водевиля: "Отец, каких мало", "Что и деньги без ума" и "Что имеем, не храним". Но в день представления, сверх обещанного в афише <1 сл. нрзб.>, б<ыл?> водевиль "Заговорило ретивое". О самом выборе этих пьес нельзя не сказать, что он был очень удачен. Эти легкие и веселенькие водевили и при игре обыкновенных актеров идут на нашем театре гораздо лучше слезных драм и кровавых трагедий. Тем более для людей, не посвятивших себя серьезно драматическому искусству, гораздо лучше и естественнее было явиться в этих хорошеньких и легоньких сценах, нежели воспроизводить какие-нибудь мрачные и ужасающие характеры и предаваться трескучим эффектам.
О содержании пьес говорить нечего: оно давно известно, и притом рассказывать содержание водевилей -- дело самое неблагодарное: здесь дело не в содержании, а в подробностях. По обыкновению всех театральных хроник следовало бы говорить о самом исполнении: но что же можем мы сказать интересного, когда нам приходится только хвалить и хвалить прекрасную, безукоризненную игру благородных артистов. Кто был в театре, тот сам, конечно, разделял вместе с нами общее увлечение и восхищение, которое выражалось беспрерывными и громкими аплодисментами, начинавшимися обыкновенно снизу, из ложи кресел: свидетельство, что артистическое исполнение особенно удовлетворяло вкусу этой части публики. А кто не был сам в этот вечер в театре, тому напрасно стали бы мы говорить, с каким искусством и благородством выполнены были все мужские роли, какой грацией и чувством отличались дамы наши. Напрасно стали бы мы рассказывать, как хорошо сыграна была сцена ссоры и прощания Матрены Марковны (кн. М. А. Трубецкая) с Павлом Павловичем (Д. Т. Погуляев); как прекрасно пропета была "овернская песня" и все куплеты Пьера (Д. Б. Прутченко) и Мадлены (Ф. И. Остафьева) Как интересны были Василий Иванович Пузин (Д. Т. Погуляев) и полковник Разгулин (А. Р. Остафьев). Как хороша была дочь его (Ф. И. Остафьева) в "Отце, каких мало"; какого веселого и умного комизма полна была роль Ивана Ивановича (Г. М. Амонтов), с каким умом и чувством играна была роль Софьи Егоровны (В. Амонтова) в "Что имеем, не храним". Как весело было слушать исполнение "Заговорило ретивое"... Но всего не перечтешь даже, не только не расскажешь, и -- тем хуже для тех, которые лишили себя удовольствия восхищаться всем этим. И это удовольствие уже невознаградимо. Между этой игрой и игрой обыкновенных актеров разница огромная! На нашу театральную труппу, надобно сознаться, -- грех пожаловаться; можно даже похвалиться ею пред другими провинциальными театрами. Но при всем том игра этих актеров не дает никакого понятия об игре благородных артистов. Там все уже выученное и заученное и в характер роли редкие входят... Но здесь было чувство свежее, истинное и управляемое образованным умом и тактом, оно делало все роли истинно прекрасными. Кроме того, здесь было еще одно неоцененное достоинство, которого, к сожалению, почти никогда не бывает в игре обыкновенных актеров: никто решительно не прибегал к каким-нибудь фарсам и другим натянутым эффектам; все было естественно и благородно. Это, впрочем, понятно: актер, выходя на сцену, имеет в виду не один известный разряд публики; он хочет нравиться всем и поневоле должен бывает пускаться в фарсы, чтобы приобресть благоволение райка. Не имея подобной нужды, наши благородные артисты руководствовались только своим образованным вкусом и тактом, и зато исполнение было превосходно и доставило истинное наслаждение всем зрителям. В непродолжительном времени назначены еще два спектакля, о которых мы также постараемся известить наших читателей.
Н.
4 января 1853 г.
Нижний Новгород
ПРИМЕЧАНИЯ
Печатается впервые по автографу ИРЛИ. На автографе помета: "III. Н. Г. В.". После текста статьи Добролюбов сделал следующее примечание: "NB. По правде сказать -- Амонтов фарсировал; кн. Трубецкая -- прекрасно; Погуляев -- хорошо играл; Амонтова -- порядочно; Прутченко -- превосходно играл и пел; Ф. Остафьева -- недурно; Остафьев -- не развязно, впрочем недурно; М. Остафьева -- хорошо. -- "Заговорило ретивое" -- я вовсе не видал, да и весь-то спектакль видел только на репетиции. Сказывали мне, что в действительном спектакле кн. Трубецкая сыграла плохо, а Амонтова -- хорошо. Кто их разберет... Обыкновенные актеры -- многие -- не хуже играют, хотя ансамбль спектакля действительно здесь был лучше. А на следующие спектакли я даже едва ли попаду. Наслаждение зрителей также довольно сомнительно".
Затем Добролюбов приписал: "4 марта редактор прислал за этой статьей, прося снова переписать ее и доставить ему на другой день! Я исполнил 4 марта".