5 июня
Сегодня в три часа утра Некрасов, воротясь из клуба, сообщил мне, что Искандер в "Колоколе" напечатал статью против "Современника" за то, что в нем предается поруганию священное имя гласности. В статье есть будто бы намек на то, что "Современник" подкуплен триумвирным бюро. Если это правда, то Герцен человек вовсе не серьезный. Так легкомысленно судить о людях в печати -- ужасно дико. Но чем более думаю я об этом известии, тем более убеждаюсь, что Некрасову только так показалось и что, в сущности, намека этого нет.1 Нужно поскорее достать "Колокол" и прочесть статью, а затем решиться, что делать. Во всяком случае, надо писать к Герцену письмо с объяснением дела.2 Меня сегодня целый день преследовала мысль об этом, и мне все было как-то неловко: как будто у меня в кармане нашлись чужие деньги, бог знает как туда попавшие... Однако хороши наши передовые люди! Успели уж пришибить в себе чутье, которым прежде чуяли призыв к революции, где бы он ни слышался и в каких бы формах ни являлся. Теперь уж у них на уме мирный прогресс при инициативе сверху, под покровом законности!.. Я лично не очень убит неблаговолением Герцена, с которым могу померяться, если на то пойдет, но Некрасов обеспокоен, говоря, что это обстоятельство свяжет нам руки, так как значение Герцена для лучшей части нашего общества очень сильно. В особенности намек на бюро оскорбляет его, так что он чуть не решается ехать в Лондон для объяснений, говоря, что этакое дело может кончиться и дуэлью. Ничего этого я не понимаю и не одобряю, но необходимость объяснения сам чувствую и для этого готов был бы сам ехать.3 Действительно, если намек есть, то необходимо, чтобы Герцен печатно же от него отказался и взял назад свои слова. Но мне все кажется, что вся эта история -- чистейший вздор -- какое-нибудь недоразумение.
Сказал сегодня И<вану> М<аксимови>чу <Сорокину> об этой истории: смеется и отзывается неуважительно о всем "Колоколе", попрекая им Герцена. Уверяет, что молодые люди понимают тенденции "Современника" и им сочувствуют. Я сам то же думаю, да только много ли проку-то от этого?
От С. Н. Федорова получил письмо с водянистыми выражениями сочувствий, да от Бордюгова довольно горячее письмо, вот и все пока.4 А здесь настоящее сочувствие только и нашел я в Ч<ернышевском>, О. да С. Есть, правда, еще Н<овицкий?>, Ст<аневич?>, Д<обровольский?>,5 -- да кто их знает, что они за люди. Во всяком случае, мало нас; если и семеро, -- то составляем одну миллионную часть русского народонаселения. Но я убежден, что нас скоро прибудет.6
ПРИМЕЧАНИЯ
Впервые -- М. К. Лемке в примечаниях к изданию: А. И. Герцен. Полное собрание сочинений и писем, т. 10, Пг., 1919, стр. 16--18. Точнее -- ГИХЛ, т. 6, стр. 488. Печатается по автографу Центрального государственного архива Октябрьской революции (Москва, фонд No 112 (III отделения), дело No 57, 1863, он. I, л. 66). По внешнему виду и по тону эта страница, совершенно очевидно, является частью дневника Добролюбова; сомнение, высказанное на этот счет В. Н. Шульгиным, ни на чем не основано ("Вопросы истории", 1954, No 10, стр. 132).
1. Добролюбов имеет в виду статью Герцена "Very dangerouslЭ", напечатанную в листе 44 "Колокола" от 20 мая (1 июня) 1859 года. В этой статье действительно есть глухой намек на триумвирное бюро. Герцен писал о "наитии направительного и назидательного цензурного триумвирата", то есть имел в виду "Правительственный комитет по делам книгопечатания" (1859--1860), учрежденный для неофициального надзора за литературой с целью "нравственного" воздействия на журналистику и использования ее "в видах правительственных" (А. И. Герцен. Собр. соч., т. XIV, 1958, стр. 497). В комитет входили А. В. Адлерберг, А. Е. Тимашев и П. А. Муханов.
2. Этот план не осуществился. Версия о письме Добролюбова к Герцену существующими данными не подтверждается. М. К. Лемке (Лемке, т. III, стр. 242) и Е. И. Журбина ("Литературный критик", 1933, No 3, стр. 37) указали, что ответ Добролюбова Герцену содержится в июньской книжке "Современника", в рецензии на сборник "Весна". Это предположение, на первый взгляд трудно допустимое (ценз. разр. No 6 -- 12 июня, вышел в свет 19 июня), получает, однако, неожиданное и решающее подкрепление при обращении к журналу. Во всех известных экземплярах страница, содержащая полемику с Герценом, вклеена взамен иной, неизвестной и вырезанной из журнала.
3. Вместо Некрасова в Лондон для объяснений с Герценом 17 июня тайно выехал Чернышевский; официально местом поездки считался Париж.
4. Письмо И. И. Бордюгова неизвестно. Письмо офицера-литератора, сотрудника "Современника" Степана Николаевича Федорова, -- вероятно, письмо из Оренбурга от 31 мая (см. Дневники, изд. 2, стр. 257--258).
5. О. -- одно из трех следующих лиц: Владимир Афанасьевич Обручев (1836--1912) -- офицер, сотрудник "Современника", был близок к Чернышевскому и Добролюбову, член тайного общества "Великорусе"; Николай Николаевич Обручев (1830--1904) -- офицер, экономист, член
тайного общества "Земля и воля", был близок к Чернышевскому и Добролюбову; Иосафат Петрович Огрызко (1826--1890) -- польский революционный деятель, приятель Чернышевского. Кого из названных лиц имеет в виду Добролюбов, сказать трудно, -- скорее всего H. H. Обручева.
С. -- одно из трех следующих лиц: врач Иван Максимович Сорокин (1833--1901?) -- приятель Добролюбова и Чернышевского; писатель, сотрудник "Современника" Степан Тимофеевич Славутинский (1825--1884), но вероятнее -- особенно близкий к Чернышевскому сотрудник "Современника" Сигизмунд (Зигмунт) Игнатьевич Сераковский (1826-- 1863), выдающийся польско-литовский революционный деятель, участник польского восстания 1863 года, живший в Петербурге с июля 1856 года.
Н. -- вероятно, Николай Дементьевич Новицкий (1833--1906) -- офицер, впоследствии генерал от кавалерии. Его воспоминания о Чернышевском и Добролюбове см.: ЛН, No 67, 1959, стр. 90--118 (во вступительной статье В. Э. Бограда -- дополнительные данные в пользу такой расшифровки этого инициала).
Ст. -- по-видимому, Ян (Иван) Фердинандович Станевич (1833--1903) -- жил в Петербурге с осени 1857 года, сотрудник "Современника", был близок к Сераковскому; в 1863 году вышел в отставку "по домашним обстоятельствам" -- обычная формулировка для офицеров, покидавших военную службу, чтобы не участвовать в подавлении польского восстания. Имена Сераковского и Станевича косвенно подтверждаются "Записками и заметками" М. А. Домонтовича, слушателя Военной академии в 1856--1858 гг. (сборник: "Русско-польские революционные связи", т. I, М., 1963, стр. 204--205).
Д. -- очевидно, Владимир Михайлович Добровольский (1834--1877) -- офицер, "товарищ Сераковского по военной академии" (Н. Г. Чернышевский. См.: Княжнин, No 265), впоследствии генерал-майор. Три письма Добровольского к Добролюбову 1859--1860 годов см.: "Литературный архив", вып. 3, Л., 1951, стр. 74--81. По свидетельству Н. Г. Чернышевского, Добровольский принадлежал к числу "очень близких приятелей Добролюбова" (Материалы, стр. 495). Новицкий, Федоров и Сераковский составляли один дружеский круг. См. : А. Ф. Смирнов. Революционные связи народов России и Польши. 30--60 годы XIX в. М., 1962, стр. 393--394. См. также: В. А. Дьякова и И. С. Миллер. Революционное движение в русской армии и восстание 1863 г. М., 1964, стр. 168 и след. Расшифровка названных здесь имен вызывала у исследователей споры. Так, В. Н. Шульгин склонен отрицать правдоподобность расшифровок Н. -- Новицкий, Ст. -- Станевич, Д. -- Добровольский, но никаких других имен вместо этих не предлагает ("Вопросы истории", 1954, No 10, стр. 129--132). Ряд соображений высказан также М. В. Нечкиной в статье: "Новые материалы о революционной ситуации в России (1859--1861 гг.)". -- ЛН, No 61, 1953, стр. 480--481. Н. А. Алексеев читал первую букву не Ч, a Z, но расшифровывал ее и в этом случае -- Чернышевский ("Процесс Н. Г. Чернышевского. Архивные документы". Ред. и прим. Н. А. Алексеева. Саратов, 1939, стр. 60--61).
6. По данным "десятой ревизии" (1858) в России числилось 74 000 000 населения. Таким образом, Добролюбов мог говорить лишь об одной десятимиллионной: в беглой записи дневника, возможно, -- описка. Это место Дневника Добролюбова неоднократно подвергалось различным толкованиям. См.: М. В. Нечкина. Н. Г. Чернышевский в борьбе за сплочение сил русского демократического движения в годы революционной ситуации (1859--1861). -- "Вопросы истории", 1953, No 7, стр. 56--73; ее же "Новые материалы о революционной ситуации в России (1859--1861 гг.)". -- ЛН, No 61, 1953, стр. 480--481.