Было около часу дня, когда капитан ван Хольп и его команда вошли в прекрасный старинный город Хаарлем. С утра они пробежали на коньках около семнадцати миль, но все еще были свежи, как молодые орлы. Начиная с младшего (Людвига ван Хольпа, которому только что минуло четырнадцать лет) и кончая старшим, то есть самим капитаном, семнадцатилетним "старцем", все единодушно считали, что ни разу в жизни не испытывали такого удовольствия, как во время этого путешествия. Правда, когда они пробегали последние две -- три мили, Якоб Поот совсем запыхался и, пожалуй, не прочь был заснуть еще разок. Но и он был весел и оживлен как никогда. Даже Карл Схуммель, очень подружившийся с Людвигом за время экскурсии, теперь перестал язвить. Что касается Питера, он чувствовал себя счастливейшим из счастливых и, катясь по льду, пел и свистел так радостно, что, заслышав его, самые степенные прохожие улыбались.
-- Вот что, ребята: пора завтракать, -- сказал он, когда они подошли к одной кофейне на главной улице. -- Надо нам поесть чего-нибудь посытнее, чем пряники той хорошенькой девушки.
И капитан сунул руки в карманы с таким видом, словно хотел сказать: "Денег хватит накормить целую армию!"
-- Смотрите, -- крикнул вдруг Ламберт, -- что с ним? Питер, весь бледный, хлопал себя по груди и бокам... уставившись куда-то в пространство. Он был похож на человека, который внезапно сошел с ума.
-- Он заболел! -- вскрикнул Бен.
-- Нет, что-то потерял, -- сказал Карл.
Питер едва выговорил:
-- Кошелек... со всеми нашими деньгами... исчез!
На мгновение все замерли, пораженные, не в силах вымолвить ни слова.
Но вот Карл проворчал:
-- Глупо было отдавать все деньги одному. Так я и говорил с самого начала... Поищи кошелек в другом кармане.
-- Искал... нет его там.
-- Расстегни нижнюю куртку.
Питер машинально повиновался. Он даже снял шапку и заглянул в нее; потом в отчаянии стал шарить по всем своим карманам.
-- Потерял, ребята! -- проговорил он наконец безнадежным тоном. -- Ни завтрака у нас не будет, ни обеда, Что же делать? Мы не можем идти дальше без денег. Будь мы в Амстердаме, я мог бы достать денег сколько нужно, но в Хаарлеме мне не у кого занять ни стейвера. Может, кто из вас знает здесь человека, который мог бы одолжить нам несколько гульденов?
Мальчики озадаченно переглянулись. Потом что-то вроде улыбки обежало весь круг, но, достигнув Карла, превратилось в хмурую гримасу.
-- Это никуда не годится, -- резко проговорил он. -- Я знаю тут нескольких человек -- все богатые люди, но отец жестоко высечет меня, если я займу у кого-нибудь хоть медяк. Он велел написать над воротами нашего летнего домика: "Честному человеку не нужно брать в долг".
-- Хм! -- откликнулся Питер, в эту минуту не особенно восхищаясь подобным изречением.
Мальчики сразу почувствовали волчий голод.
-- Это моя ошибка, -- покаянным тоном сказал Вену Якоб по-английски: -- я первый сказал: пускай все мальчики положат свой кошелек в деньги ван Хольпа... то есть свои деньги в...
-- Глупости, Якоб, ведь ты хотел сделать лучше! Бен выпалил это с таким жаром, что оба ван Хольпа и Карл разом пришли к одному и тому же убеждению: очевидно, Бен придумал, как немедленно спасти отряд.
-- Что? Что? Скажи, ван Моунен, что он говорит! -- закричали они.
-- Он говорит: Якоб не виноват, что деньги потеряны... Он старался сделать как можно лучше, когда предложил ван Хольпу взять наши деньги и положить их в свой кошелек.
-- И это все? -- разочарованно проговорил Людвиг. -- Не стоило так горячиться, чтобы сказать только это. Сколько денег мы потеряли?
-- Или ты забыл? -- сказал Питер. -- Все мы внесли ровно по десяти гульденов. В кошельке было шестьдесят гульденов. Такого дурака, как я, во всем мире не сыщешь! Малыш Схиммельпеннинк и тот лучше меня сумел бы исполнить обязанности капитана. Я готов отдубасить самого себя за то, что так огорчил вас!
-- Ну и отдубась! -- проворчал Карл. -- Фу! -- добавил он. -- Все мы знаем, что произошла несчастная случайность, но толку от этого мало. Нам надо добыть денег, ван Хольп, хотя бы тебе пришлось продать свои замечательные часы.
-- Продать подарок матери? Часы, которые она подарила мне в день рождения? Никогда! Я продам свою куртку, шапку, только не часы.
-- Полно, полно, незачем так волноваться, -- вмешался Якоб. -- Давайте вернемся домой, а через день-два опять тронемся в путь.
-- Ты, может, и получишь еще десять гульденов, -- сказал Карл, -- но нам, всем прочим, это не так легко. Уж если мы вернемся домой, мы дома и останемся, будь уверен!
Тут капитан, еще ни на минуту не терявший своего добродушия, внезапно возмутился.
-- Ты думаешь, я позволю вам страдать из-за моей небрежности? -- воскликнул он. -- Дома у меня в несгораемом ящике лежит втрое больше, чем шестьдесят гульденов!
-- Ах, прости, пожалуйста! -- не замедлил отозваться Карл еще более угрюмым тоном. -- В таком случае, я вижу лишь один выход: давайте возвращаться домой голодными.
-- А я вижу более хороший выход, -- сказал капитан.
-- Какой? -- закричали мальчики.
-- А вот какой: стойко перенесем неприятность и повернем назад, не унывая, как настоящие мужчины, -- проговорил Питер.
И, когда товарищи посмотрели на его открытое лицо и ясные голубые глаза, он показался им таким смелым и красивым, что они заразились его бодростью.
-- Хо! Да здравствует капитан! -- закричали они.
-- А теперь, ребята, давайте-ка убедим себя в том, что нет на свете места лучше Брука и мы постановили прибыть туда ровно через два часа! Согласны?
-- Согласны! -- крикнули все в один голос и пустились бежать к каналу.
-- Коньки на ноги!.. Готовы? Позволь, я тебе помогу, Якоб. Ну! Раз, два, три... пошли!
И, когда по этому сигналу мальчики покинули Хаарлем, лица у них были почти такие же веселые, как полчаса назад, когда отряд входил в город во главе с капитаном Питером,