Накрапывал дождь. Быстро пустела шумная улица.
И только вы продолжали стоять пред зеркальной витриной, в которой были выставлены и вправду изумительные вещи: дорогие, из синей кожи, несессеры с причудливыми монограммами, хрустальные флаконы с тяжелыми затворами из старого серебра, дорожные портсигары из настоящего крокодила, легкие саквояжи из антилопы, огромные чемоданы, окованные медью, клетчатые шотландские пледы, тигровые одеяла и футляры для зонтиков.
Ваше непромокаемое пальто уже промокло насквозь, но глаза лихорадочно блестели.
Потом, в блаженном утомлении, которое оставляет только энтузиазм, вы стали медленно переходить улицу, причем великолепный стальной "роллс-ройс" едва не положил предел вашему земному существованию.
Но все кончилось благополучно, если не считать того, что послал вам вдогонку бритый шофер и чего вы, очевидно, не поняли.
Не поняли, ибо среди десяти тысяч слов, собранных Гарнье, не было ни одного, сказанного шофером.
Очутившись на тротуаре, вы развернули план города Парижа и его окрестностей и долго искали.
Потом уверенным шагом, как будто невидимый Вергилий сопутствовал вам, вы спустились в подземелье, долго блуждали по скрещивающимся лабиринтам, пока наконец Ариадна, которая одной рукой штопает чулки, а другой прощелкивает билеты, не произнесла по вашему адресу нескольких слов, созвучных словам шофера.
Кто знает, быть может, она была его сестрой.
Публика, переполнявшая вагон метро, не знала, чему поражаться больше -- вашей изысканной вежливости или вашей вопиющей неловкости: ибо каждый раз, наступая на ноги, вы три раза произносили pardon, a pardon вы повторили по крайней мере раз двести, пока поезд не дошел до конечной станции, которая, к удивлению вашему, называлась не Vincennes, a Maillot...
Но вы быстро нашли выход из этого нелепого положения -- и через полчаса красное такси остановилось у подъезда вашего отеля, прекрасного отеля с лифтом, шоффажом, эклерансом и пансионом де-фамий.
Вы опоздали к обеду, как вчера и как третьего дня, и метрдотель был с вами холоден, как лед, или даже больше,-- как консомэ, которое он вам подал.
Вы торопились и растерянно улыбались, называли гарсона -- monsieur, после рыбы требовали пепельницу и господину из Лиона, который сидел напротив, пытались рассказать ваши впечатления об Эйфелевой башне.
Вечером вы съели порцию ванильного мороженого у Фошона и долго и мучительно думали, сколько же нужно дать pour-boir'у синеглазой бретонке в белом переднике.
А потом, утопая в трехспальной пропасти чужеземных перин, вы засыпали, одинокий и никому не нужный, с Гарнье в одной руке и с "Matin" -- в другой, и вам снилось, что жена ваша вышла замуж за ледяного метрдотеля и что, окруженные дорогими чемоданами из крокодила и антилопы, они мчались в Орлеан, где в эту самую минуту девственная Жанна д'Арк возносилась на небо вопреки постановлению Генеральной Конфедерации Труда...
Со сна вы кричали, что вас мучают, что вам дают сдачи одними почтовыми марками и что, если у них есть сердце, то должны же они вам, бывшему землевладельцу, предоставить хоть переписку на машинке "ундервуд"!..
Проснувшись от собственного крика, вы начинали новый день и покупали новый номер "Matin", обреченный лежать до вечера.
-- Скажите же мне по совести! Зачем вы себя мучаете, зачем вы себя терзаете, а главное, зачем èa va bien отвечаете, милый вы мой несоотечественник, когда и отечества-то у нас с вами -- все равно как кот заплакал, да и то по указу Правительствующего в Крыму Сената?!
1920
ПРИМЕЧАНИЯ
Рассказы и фельетоны, не вошедшие в книгу "НАША МАЛЕНЬКАЯ ЖИЗНЬ"
Эн плюс единица.-- ПН, 21 мая, 1920. С. 3. "Роллс-ройс" -- марка легкового автомобиля. Вергилий -- Марон Публий (70--19 до н.э.) -- римский поэт; в "Божественной комедии" Данте Вергилий -- спутник поэта по кругам ада. Ариадна -- здесь: иронически -- кассирша в метро; царевна Ариадна помогла Тесею выйти из лабиринта, снабдив его клубком ниток, конец которых был прикреплен у входа (греч. миф.). Vincennes -- Венсен, станция метро в Париже; городок к востоку от Парижа, где находился охотничий замок королей и впоследствии тюрьма для государственных преступников. Maillot -- Майо, станция метро в Париже. Эклеранс -- освещение. Пансион де-фамий -- семейный пансион. Консомэ -- крепкий бульон. Pour-boir' у -- чаевых. "Matin" -- "Матэн", французская газета. Ça va bien -- это хорошо.