I.

О, Фебъ-Аполлонъ сребролукій.

Яви свою горнюю милость

И гибкость придай моимъ пальцамъ,

Водящимъ по струнамъ киѳары!

И сдѣлай кипящія мысли

Послушными меткому слову

И самое слово поэта

Стрѣлою ты сдѣлай разящей.

Чтобъ въ сердце, обросшее жиромъ,

Вошло остріемъ оно мѣткимъ!..

Отъ лютыхъ законовъ Дракона

Жреца охрани молодого;

Межъ острыхъ коралловыхъ рифовъ

Харибды и Сциллы цензуры

Ладью проведи, Дальновержецъ,

Къ желаннымъ брегамъ гонорарнымъ!..

И ты, почитаемый старецъ,

На Г., но рекомый... Гомеромъ,

Божественной Эллинской рѣчи

Внуши мнѣ былые размѣры!..

II.

Пою Одиссея -- героя,

Который покинулъ Итаку

И съѣлъ въ путешествіяхъ разныхъ.

Какъ принято молвить, собаку...

-- "Готовь чемоданы, супруга!

Пустъ паспортъ мой кажется миѳомъ,

Я ѣду. во что бы ни стало.

Къ живущимъ на сѣверѣ скифамъ"!

Рыдала три дня Пенелопа:

-- "Въ твои-ль, Одиссеюшка, годы".."

Готовя съ аттической солью

Въ дорогу ему бутерброды.

Назначено время отъѣзда.

Жена безутѣшно рыдаетъ.

И панцырь, работы Гефеста,

Сама на него надѣваетъ.

-- "Смотри, береги Телемака,

Блюди и свою добродѣтель!.."

И, вотъ, за крутымъ поворотомъ

Сокрылся герой богоравный.

III.

Четыре луны восходили

И снова тонули во мракѣ;

Не разъ волоокая Гера

На млечный свой путь выѣзжала,

Пока, миновавъ Дарданеллы,

Добился герой до Россіи.

Идя полосой черноземной,

Знакомую зритъ онъ картину:

Три Парки различнаго вида

Различное дѣлаютъ дѣло

Одна,-- деревенская баба,--

Прядетъ безконечную пряжу,

Свои непочатыя силы

Въ работу любовно влагая.

Другая, склонивши усердно

Роскошное тѣло къ земъ-прялкѣ,

Кудельную нить направляетъ

Рукою надежной и вѣрной.

А третья, зловѣщая Парка.

Въ созвѣздіяхъ степени разной

Рукой трясетъ своей дряхлой

И длинную ниточку рѣжетъ.

-- "Скажите, почтенныя Парки,

Гдѣ храмъ знаменитый Тавриды?

И какъ мнѣ пройти, иль проѣхать,

Чтобъ мѣстнымъ богамъ поклониться?"

И голосомъ сильно осипшимъ

Вторая изъ женщинъ вѣшала:

-- "Тебя, чужестранецъ, экспрессомъ

За сутки домчатъ къ Петрограду!"

IV.

Четырежды свѣтъ полнолуній

Сіялъ на пути Одиссея.

Покуда отъ юга на сѣверъ

Влачилъ его змѣй огнеликій.

Но вотъ Одиссей и въ столицѣ

Овѣянъ дыханьемъ Борея.

Плетется на тощемъ кентаврѣ.

Свой носъ отмороженный грѣя.

И зритъ онъ: торгуютъ грибами

Въ огромномъ саду Геспериды,

Гдѣ высится храмъ, посвященный

Богинѣ великой Тавриды.

Вошелъ онъ и видитъ, что Янусъ,

Двухъ лицъ совмѣститель умѣлый,

Зоиловой рѣчи внимаетъ.

Совсѣмъ отъ волненія бѣлый.

-- Онъ самъ посягнулъ на богиню!..

Жрецы надрываются слѣва.

-- Онъ -- жрецъ и не снялъ еще сана!..

Несется направо изъ чрева...

..."Да что я такое Гекубѣ?.."

Рѣшилъ Одиссей справедливо

И вышелъ изъ храма Тавриды

Взглянуть на сезонное диво:

Предъ нимъ развернулся широкій

И правильный кругъ Стадіона.

Гдѣ шло состязаніе славныхъ

Въ упругости мышцъ позвоночныхъ...

-- Ага!.. Олимпійскія игры!..

Рѣшилъ нашъ герой, и, не скрою,

Смутился узнавши, что скифы

Зовутъ этотъ спортъ "чехардою"...

И снова герой хитроумный,

Хіосской возжаждавши влаги,

Стремится на шумную площадь,

Хитонъ на ходу оправляя.

И самъ постовой Минотавръ

Привозитъ его къ ресторану...

И здѣсь от увидѣть воочью.

Что Вакхъ -- разжирѣвшій каналья --

И, если осталась отъ бога,

То только одни вакханалія!..

-- "Изъ чашки?!" -- герой восклицаетъ.--

"Изъ чашки божественный нектаръ?..

"Да кто я?.. Больной инфлуэнцой.

"Какой-нибудь школьный инспекторъ?!

"Клянуся пятою Гермеса,

"Ты плохо окончишь, пріятель!"

И вышелъ онъ, хлопнувши дверью...

(Какой онъ наивный,-- читатель!..)

V.

-- "Пожалуйте паспортъ, я ѣду!.." --

Сказалъ онъ угрюмо въ участкѣ.

Но приставъ, какъ древле Калипсо,

Его отпустить не рѣшался.

-- Еще не провѣрили вида.

Ужъ очень вы странный мужчина!..

...Но тутъ, по приказу Зевеса,

Спустилось Паллада-Аѳина

И всѣ опрокинувъ преграды.

Помчала его по Европѣ

Къ священнымъ отрогамъ Эллады.

Къ любезной женѣ Пенелопѣ.

Москва.
"Приазовскій край". 1916. No 340. 25 декабря.