Над истинным идеализмом никогда не следует смеяться.
Он всегда немного наивен, он всегда немного смешон, но в нем -- порой -- столько трогательной близорукости, что его можно простить.
В Латинском квартале на rue de Vaugirard, в скучном шестиэтажном доме, в одной из крохотных комнаток шестого этажа, вот уже в течение десяти лет доживает и, может быть, долго еще будет доживать грустную свою жизнь одна из последних могиканш Латинского квартала, одна из вечных носительниц идеализма и пенсне.
Три слагаемых образуют бедный итог ее дней.
Возраст, о котором мужественно и резко она сообщает всем и каждому, хотя никто ее об нем не спрашивает.
Коротко остриженные темные волосы, по поводу которых, слегка краснея и как бы извиняясь, она повторяет одно и то же: был тиф... и вот... пришлось резать.
Хотя на самом деле никакого тифа никогда не было.
И, наконец, третье слагаемое: душа.
Ущемленная, скудно озаренная светом Господним, не жадная и не страстная, но такая мечтательная и такая совсем простая, выдуманными образами, заемными и неверными радостями живущая душа.
И если даже ничего не знать -- о том, где протекло ее детство, в глухой ли русской провинции или в чужих дортуарах столичного института; и какие силы небесные привели в химическую лабораторию далекой Сорбонны; и кого любила она любовью смущенной и первой; и кто отказал ей в последней любви; и кто внушал ей, что из жалких грошей надо отдавать половину на библиотеки, кассы взаимопомощи и революционные фонды, а самой питаться шоколадом, чтобы нажить эмигрантский катар и уничтожить последние лепестки роз на веселых когда-то девических щечках; если всего этого не знать, но только проследить внимательным взглядом ту поистине замечательную эволюцию, свидетельницей которой -- в течение целых десяти лет -- была одна из четырех убогих стен ее крохотной комнатки на улице Vaugirard,-- все станет сразу понятным, несложным и грустным.
Десять лет назад на стене, над кроватью, мирно висели рядышком, размещенные веером, пристегнутые кнопками и засиженные мухами, следующие cartes-postales, или, попросту, открытки:
Карл Маркс, Балмашев, Каляев, "Какой простор" Ильи Репина и Каульбаховская Мадонна со слезой.
Затем коллекция эта была отчасти заменена, отчасти дополнена:
Фридрихом Энгельсом, Карлом Каутским, "Христом" Антокольского и Шаляпиным в роли Ивана Грозного.
Следующими этапами явились "Лесная сказка", две репродукции Баллестриери: одна -- "Морозит", другая -- "Тает", и Лев Толстой босиком.
Немного погодя стена была освежена львиной гривой Генриха Ибсена, трагическими глазами Коммисаржевской, Максимом Горьким в косоворотке и Леонидом Андреевым в поддевке.
Потом сразу появились "Грех" Фердинанда Штука, Леонардова "Джоконда" и Маруся Спиридонова.
В очередную смену попали "Чайка", Клара Цеткин и Качалов в роли Гамлета.
Но в одно прекрасное утро все cartes-postales исчезли и -- на стене очутились: Жан Жорес и Игорь Северянин.
А потом... о, потом! Жизнь закружилась, как аравийский самум, и все полетело верхним концом вниз.
И когда новое поколение мух отправилось в поиски высокого и прекрасного, оно нашло только два портрета на улице Vaugirard.
То были: храбрый казак Кузьма Крючков и Альберт I, король Бельгийский.
Через год к ним прибавился "Реймсский собор", а через год -- три огромных портрета Александра Федоровича Керенского, в профиль, en face и в три четверти, глядели друг на друга и все вместе глядели на нее, все еще девушку, с темными, коротко остриженными волосами... после тифа, которого никогда не было. Но еще и еще пробежали годы, и новые, и еще неслыханные, пронеслися бури -- и уже ничего не висит над бедной кроватью в четырехугольной комнате растерявшегося идеализма.
Так-таки ничего, если не считать, впрочем, совершенно засохших мимоз, сплетенных в веночек.
1920
ПРИМЕЧАНИЯ
Своя жизнь.-- ПН, 14 сентября, 1920. Rue de Vaugirard -- улица Вожирар в Париже. Балмашев -- С. В. Балмашев (1881--1902), студент, эсер, застрелил министра внутренних дел Д. С. Сипягина (1853--1902) и был повешен. Каляев -- И. П. Каляев (1874--1905), эсер, убил московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича (1857--1905) и был повешен. "Какой простор" -- картина И. Е. Репина. Каульбаховская Мадонна со слезой .-- Речь идет о картине Вильгельма фон Каульбаха (1805--1874), немецкого живописца и рисовальщика. Карл Каутский (1854--1938) -- немецкий социалист. "Христос" Антокольского .-- Имеется в виду скульптура M. M. Антокольского (1843--1902). Шаляпиным в роли Ивана Грозного .-- Речь идет об открытках с изображением сцены из оперы "Псковитянка" Н. А. Римского-Корсакова. Баллестриери -- Лионелло Баллестриери (1872--1958), итальянский художник. Толстой босиком.-- Имеется в виду репродукция с известного портрета Л. Н. Толстого работы И. Е. Репина. Генрих Ибсен (1828--1906) -- норвежский драматург. Коммисаржевская -- В. Ф. Комиссаржевская (1864--1910), русская актриса, основательница театра в Петербурге. Фердинанд Штук -- правильно: Франц фон Штук (1863--1928), немецкий живописец и скульптор, находившийся под влиянием Ф. Ницше. Жан Жорес (1859--1914) -- французский социалист. Кузьма Крючков -- русский солдат, ставший первым Георгиевским кавалером в первую мировую войну; герой романа П. Н. Краснова "От Двуглавого Орла к красному знамени". Альберт I, король Бельгийский (1879--1934) -- во время первой мировой войны верховный главнокомандующий бельгийской армией. Александр Федорович Керенский (1881--1970) -- русский политический деятель, министр-председатель Временного правительства и верховный главнокомандующий.