- Сашуня! Пора вставать. Сашуня!
Сон мигом слетает с Сашкиных ресниц. Мальчик вскакивает. На постели возле него сидит Ивасик и гладит пятнистую морскую свинку.
- Сашуня, а кто же ее раскрасил?
- Кого, Ивасик?
- Ну, вот эту свинку. Вот желтенькое, вот черное. Вот белое пятнышко. Ма-аленькое!
Сашко весело смеется. У него большая-большая радость. Такая, что и в груди не помещается, рвется наружу смехом, шуткой. И что это еще за радость? Что случилось?
- Природа их раскрашивает. Свинок и все остальное.
- А забор возле сельсовета маляр красил!
- Ну, забор не живой.
- А Леня живое красит. Кошку сажей вымазал. Была белая – стала черная.
Это он природе помогает, твой Леня. Все делает природа.
Ивасик представляет себе природу. Она похожа на того маляра, что красил забор. Она вся обвешана ведерцами. В руках кисть. Вот она идет и красит, идет и красит. И коров, и собак, и морских свинок. Если б и в самом деле была такая природа, Ивасик попросил бы ее непременно перекрасить этих свинок.
Вот если б они были синие, красные или зеленые!
И уже новый вопрос интересует Ивасика:
- Сашуня, а бабка Лукерка говорила, что не дал бог свинье рогов. А почему же он не дал? Он скупой, бог-то?
- Нет бога, - говорит, одеваясь, Сашко.
- И мама говорила, что нет. И дед Савелий... А бабка Лукерка...
- Глупая она, твоя бабка!
- Клепки в голове нехватает. Ага?
- Может, и нехватает.
- А у нашей бочки обручи тоже рассохлись.
Наконец Сашко понимает, откуда пришла к нему эта радость. Он вспоминает все сразу: вчерашний день, разговор с Василием Васильевичем, Галину, кленовый листочек - залог дружбы с Кукобой - лежит между страницами «Зоологии».
Сердце прыгает в груди, как упругий резиновый мячик.
Ежедневные физкультурные упражнения нужно начинать не откладывая, сейчас же с сегодняшнего утра! Подожди, голубчик Башмачный, посмотрим, кто еще победит!
Сашко энергично выбрасывает в стороны руки. Пальцы крепко сжаты в кулаки. Он вытягивает ноги с такой силой, будто хочет пробить ими стенку. Обрадованный таким необычайным зрелищем, Ивасик хохочет так заливчато и звонко, что даже щегол, запертый в своей темнице, начинает громче щебетать.
Сашко останавливается, чтобы вытереть со лба пот.
Так, так, - похваливает его дед Савелий. - Настоящим рыбаком, выходит, будешь. Га? Что говоришь? Ага! Слышу! Слышу! Вот подожди только: якорек тебе принесу, попрактикуешься!
Он приносит в хату старый; заржавленный якорь.
- А ну-ка, подними-ка хоть на полметра над землей. Сколько раз поднимаешь?
Оказывается - восемь раз.
- Мало, - решает дед. -Нужно двадцать восемь. Вот тогда да!.. Га? Что? Слышу! Слышу! Не печалься! Каждый день поднимать надо, каждый день! А сейчас довольно, а то еще навредишь себе, пожалуй. Навредишь, говорю!
Но Сашко, кажется, и не собирается уставать. Он ставит посреди комнаты стул и, опершись на него руками, продолжает свои упражнения. Здесь-то и настигает его авария. Мальчик бежит к зеркалу. Что-то скажет Галина? На носу глубокая царапина и сорвана кожа.
- Не печалься, - снова утешает дед Савелий. - Нос что, нос ерунда, дурак нос, так ему и надо! Лишь бы котелок целый был. A?
Галина в школу сегодня не пришла. Сашко был этому и рад и не рад. Хорошо, что Галина не увидит его искалеченного носа. Плохо то, что Сашко не увидит Галины. «Наверное, заболела, - решил мальчик. - после уроков обязательно пройду мимо ее дома: может, увижу хоть издали».
С Башмачным Сашко сегодня не перемолвился ни единым словом - как будто и не существует на свете никакого Олега. «Постой, Башмачный! – думал он. – Еще месяц-другой поупражняюсь, и тогда посмотрим, кто - кого!»
Если будет нужно, Сашко готов пожертвовать для этого не только носом, но и ухом и лбом – лишь бы только стать сильным и ловким. Убедившись, что его никто не видит, мальчик энергично щупает свои мускулы. Ему кажется, что после сегодняшних упражнений они уже стали и больше и крепче.
На уроке немецкого языка Сашко тайком рассматривал Башмачного. Шея у Башмачного толстая, мускулы тоже должно быть, не слабенькие. И ростом он выше, чем Сашко. Но Василий Васильевич прав: физкультура – это такая сила, что против нее ничто не устоит. Вырастут и у Сашка мускулы, да еще какие!
Но почему Башмачный сегодня такой хмурый? Сидит, упершись глазами в книгу, хоть и видно, что вовсе не читает. Далеко-далеко его мысли. Сидит, как туча, брови сдвинул - не шелохнется. И щеки кулаками подпер. А кулаки ничего себе. И большие и, видно, твердые. Впрочем, все это чепуха! Гвоздя в доску и таким кулаком не забьешь!
В классе никто не знал, о чем думал Башмачный. А мысли у него были тревожные, неспокойные. Волосатый зеленоглазый незнакомец не выходил у него из головы. Теперь Олег был уверен, что это был тот самый четырехпалый человек, отпечаток чьей ладони он видел на пыльной парте.
Кто же он? Зачем он лежал в каморке, притаившись под кучей лохмотьев? Имеет ли он хоть какое-нибудь отношение к кладу? Кто запер его в каморке и для чего? И как он успел так быстро скрыться вместе с остатками своего ужина?
Одно было ясно Олегу: незнакомец захватил с собой плошку и тарелку с рыбой, чтобы не оставить после себя каких-нибудь следов. Верно, серьезные были у него причины, чтобы так прятаться и заметать следы.
Олег жил сейчас в мире загадки, в страшном, зачарованном мире молчаливой тайны. За чугунными дверями, за тяжелыми замками спрятано заповедное письмо. В каменном дворце молчаливой тайны мягко ступает по коврам немая тишина.
Вековая пыль покрывает железные рамы высоких окон. Из тяжелых бронзовых рам смотрят строго и неотступно темные лица предков с зелеными глазами. Черный бархат на массивных дверях падает книзу тяжелыми немыми складками.
Гнетет Олега это глухо молчанье. Ему и страшно и сладко, потому что это он обладатель великой тайны. Гнетет одиночество, потому что Олег один в своем молчаливом каменном дворце.
Заветное письмо, письмо старого нелюдима Кажана, Олег положил, как в папку, в толстый переплет от «Жития святых», найденный дома на чердаке, и эта самодельная папка хранится сейчас на самом дне Олегова сундучка, доверху набитого потрепанными книжками и журналами.
Надежное место! Сундучок, как старинная гробница, никому не выдаст своей тайны. Олег чувствовал, что он и сам становится теперь нелюдимым кажаном, одинокой летучей мышью.
Никому на свете не мог он, казалось, рассказать ни про открытую им тайну, ни про свои планы. Он не хотел делиться ни с кем. Урожай он должен был собирать одни, и лавры победителя должен тоже принадлежать только ему одному.
Ему, правда, было очень тяжело. Он никогда не был одиночкой - он всегда любил быть среди товарищей.
А теперь тайна как будто занавесила глаза, будто отгородила его от всех толстой каменной стеной. В глубоких потемках бродил сейчас Олег. Он жил в обманчивом, страшном свете; он один был свидетелем непонятных, неразгаданных явлений. Но, хотя он и владел этой тайной, все же новые загадки одолевали мальчика, он не мог их разгадать и не мог от них освободиться. Все это заставляло его замыкаться в себе. Постепенно и он становился нелюдимом. А настоящий нелюдим, старый Кажан, как нарочно, казалось, снова возвращался к людям. Он теперь чаще работал в саду, обрезывая сухие ветки, чаще показывался на улице и даже охотней брался помогать Данилычу в исполнении его несложных обязанностей.
Эту перемену заметили даже школьники.
- Кажан! Смотрите, Кажан из норы вылез! перешептывались они между собой.
На уроке немецкого языка Башмачный был попрежнему погружен в свои мысли: что же делал в каморке зеленоглазый незнакомец? Сколь ко Олег ни ломал голову, знал он твердо только одно: все это, без сомнения, имело теснейшую связь с кладом. То, что неизвестный был нездешним, это было ясно, но явился, ли он из города, этого Олег еще не решил. Хотя, конечно, вероятней всего было именно это. Чего только не бывает на свете! А что, если это какой-нибудь почтовый служащий, узнавший случайно о кладе или из писем, адресованных Кажану, или из писем самого Кажана? Писал же Кажан, наверное, своему пану!
И вот незнакомец решает поселиться в самой школе, где, конечно, спрятан клад. Есть у неизвестного и соучастник. Этот соучастник приносит ему еду, этот соучастник запирает своего товарища на день. А ночью они вместе, они оба, ищут клад. Но кто же этот соучастник? может быть, сам Кажан? Но Олег тут же прогоняет эту нелепую мысль. Какие глупости! Впрочем, это не важно! Важно то, что у Олега имеется опасный конкурент, знающий не меньше Башмачного о замечательном кладе пана Капниста.
И теперь весь вопрос только в том, кто скорее овладеет этим сокровищем!
Впрочем, незнакомцу, должно быть, здорово сейчас не по себе! То, что Олег открыл его убежище, должно было испугать его не на шутку. Ну что он сможет сказать, если его поймают ночью в пустой школе? А поймают его, конечно, ночью – не днем же ему искать клад! Обвинят в бандитизме, и все тут! И вдруг Олегу приходит новая мысль: а не испугается ли незнакомец этой опасности? Не откажется ли от дальнейших поисков? Что же, это тоже очень вероятно, как вероятно, впрочем, и то; что незнакомец не отступит ни перед какими трудностями, ни перед какими опасностями! Олег знает: искатели кладов всегда решительны и упрямы. А незнакомец к тому же не один. Вдвоем с помощником они уж, наверное, придумают способ, чтобы избавиться от своего соперника. Они уж, наверное, догадались, зачем это Олег забрался тогда в каморку, что он там искал, перекидывая с места на место каждую вещь!
Олег понимал всю опасность, грозящую ему, и в то же время он шел навстречу этой опасности. Отказаться от своих намерений? Отступиться от клада? Нет, никогда и ни за что! Появление соперника, конечно, очень тревожило мальчика, но, с другой стороны, это заставляло его еще больше цепляться за свой план.
Если клад ищут, значит его стоит искать! А на всякий случай надо подумать и об оружии. Хорошо бы запастись хотя бы тяжелым молотком! Чем плохо? Или достать хоть какой-нибудь нож! Но как бы там ни было, а искать клад Олег не перестанет. И вдруг новая мысль остановила мальчика. Совсем неожиданная мысль. Олег даже похолодел, так она поразила его. И как это ему не приходило в голову раньше?Что, если этот волосатый охотится вовсе не за кладом? Что, если он приехал откуда-нибудь издалека, из-за моря? Сразу вспомнились все рассказы о нарушителях границы.
Уж не шпион ли сидел там, в каморке?
С каждой минутой у мальчика созревали всё новые и новые решения: надо сейчас же итти к Василию Васильевичу и рассказать ему все о волосатом. Может, сказать кстати и о письме?
Олег задумался. Нет, о письме он скажет только тогда, когда найдет клад. «Какое отношение может иметь письмо к этому волосатому? Никакого, конечно! », размышлял Олег.
Только бы скорее кончался урок! Только бы скорее пойти к директору!
- Башмачный! Башмачный!
Кто-то окликает его над самым ухом. Олег вскакивает со скамейки и смотрит вокруг себя непонимающими глазами. Кругом смеются товарищи. Он в классе. Перед ним стоит учительница немецкого языка Ольга Кирилловна.
- Читай дальше, Башмачный, -говорит она. - Почему ты не следишь? О чем ты думаешь? Или ты, может, спишь на уроке?
Она поворачивается к классу:
- Ребята, неужели вы думаете выйти на первое место с такими учениками, как Башмачный? Нет, должно быть, вам никогда не видать этой лодки!
Обладатель великой тайн смущенно хлопает глазами...
После занятий Олег подошел к двери учительской. Он поднял руку, чтобы постучать. Но рука опускается. О чем он скажет Василию Васильевичу о незнакомце? О волосатом человеке, прятавшемся в кладовке, а сейчас исчезнувшем неизвестно куда?
В том-то и дело, что исчезнувшем.
И, уже краснея, вспоминает Олег сторожа Данилыча и его смех. Словно в первый раз, прозвучали насмешливые слова: «Ну, где ты тут увидел человека? Ну и шутник же ты, мальчик!»
Что же теперь делать? Как сказать Василию Васильевичу? Директор сейчас же позовет Данилыча, а тот только засмеется. А может быть, еще и дразнить будет. «Ничего там не было, Василий Васильевич, - скажет Данилыч. - Все это выдумывает Башмачный. Да его и самого следовало бы спросить хорошенько, что он делал там, в каморке».
Олег вздохнул и тихо отошел от двери учительской. Нет! Сейчас еще никому ничего не стоит говорить. Искать клад он будет, это решено, а если опять нападет на волосатого, ну, тогда пусть волосатый держится хорошенько, в другой раз он не убежит! Олег Башмачный сумеет теперь его остановить. Как это произойдет, мальчик хорошо себе не представляет. Может, он позовет на помощь, запрет дверь...
Замерло сердце. Что, если он не только найдет клад, но вдобавок еще и шпиона поймает?