Источник: Дорошевич В. М. Собрание сочинений. Том VII. Рассказы. -- М.: Товарищество И. Д. Сытина, 1906. -- С. 67
О дороговизне дров? О ценах на капусту? Где лучше покупать коленкор?
-- Нет!
Reunion у вдовы титулярного советника Акакиевой.
Среди присутствующих. Назовём au hasard:
Матушка дьяконица. Жена клубного буфетчика (зелёное платье с чёрными кружевами). Вдова надворного советника Перепетуя Егоровна Заковыкина (очень хорошенький туалет: платье с турнюром, в биэ, плиссе и складках) etc.
В углу столик с пастилой, монпансье, карамелью и сухарями.
-- Мерси! -- сказал младший бухгалтер из склада свечей, принимая чашку чая.
-- Па де куа! -- любезно отозвалась хозяйка дома.
-- Пур вотр бонте!
Вдова титулярного советника бросила на него благодарный взгляд; он украшает её гостиную!
Дьяконица поправила лиловую шаль и сказала:
-- А княгиня Андалузова вчера была на двух вечерах в один вечер: у Надбольских и баронов Пшт!
-- Эскэ сэ жюст? -- удивился младший бухгалтер.
-- Это знают все, кто следит за светской хроникой! -- пожала плечами жена клубного буфетчика. -- Я читала об этом в газетах!
-- Да, но я не узнаю за последнее время княгини Андалузовой! -- продолжала дьяконица. -- Где её вкус? Она была в светлом туалете, отделанном брюссельскими кружевами.
-- Брюссельские кружева нынче не в моде! -- заметила вдова надворного советника, поправляя турнюр.
-- То же говорю и я! -- взволнованно воскликнула дьяконица.
А местная просвирня добавила со своей стороны:
-- Знать, князь не очень-то раскошеливается!
-- Он всегда был скуп! Всегда! -- почти с ужасом воскликнула хозяйка.
На что матушка дьяконица заметила с тонкой улыбкой:
-- Ну, а чего же смотрит граф?
И все опустили глаза, улыбаясь тонко и ядовито, а хозяйка дома поспешила даже заметить:
-- Господа, переменим разговор!
Общество было шокировано поведением большого света.
-- Граф? Который это граф? -- спросил молодой столоначальник.
-- Когда в нашем обществе говорят о графе, это значит: граф Атлантеев! -- строго и наставительно пояснила дьяконица.
И молодой столоначальник наклоняет голову с глубоким почтением, как вновь посвящённый, которому открывают тайны ордена.
-- У Вандомских вчера опять танцевали под рояль! -- говорит дьяконица, чтоб переменить разговор. -- Много молодёжи! Танцевали pas de quatre, и с оживлением.
-- И при этом чуть не случился пожар! -- огорчённо добавляет жена клубного буфетчика.
-- Сапристи! -- не может удержаться от изумлённого восклицания маленький бухгалтер.
И всё общество наставительно решает:
-- Мы всегда говорили, что раз pas de quatre не доведёт до добра!
-- Но странно, что об этом нет в газетах! -- изумляется вдова надворного советника. -- Уж за чем, за чем, а за светской жизнью я всегда слежу!
-- Чтоб следить за светской жизнью, недостаточно одних газет! -- величественно роняет жена клубного буфетчика. -- В свете бывают происшествия не для газет! Чтоб всё знать, нужны связи.
-- Но, ради Бога, расскажите, как же это могло случиться? -- спешит хозяйка прервать резкий оборот, который принимает causerie.
-- Мужу рассказывал об этом их дворецкий! -- говорит жена клубного буфетчика, и всё общество почтительно произносит:
-- А-а-а!
-- Одна из свечей упала на платье графини Ямпольской и...
Жена клубного буфетчика рассказывает подробно, как была испугана "сама m-me Вандомская", как кинулся спасать графиню молодой князь Уховёртов.
Все подробности, как будто горящая свеча упала на неё!
-- Лакею отказали от места! -- заканчивает она повествование.
Рассказ производит сильное впечатление.
-- Ах, я просто дрожу за бедную графиню! -- близка к обмороку хозяйка дома.
-- Ничего! -- успокаивает всех рассказчица. -- Графиня не получила обжогов!
И общество успокаивается.
-- Да, -- замечает по этому поводу дьяконица, -- хорошо, что это так кончилось! А то было бы неприятно для молодой графини перед свадьбой.
Известие, которое производит впечатление взрыва бомбы среди комнаты.
-- Как свадьбы? Чьей? Как же мы об этом ничего не знали?
-- Графиня выходит замуж за князя Реставранского! -- торжественно говорит дьяконица, кидая уничтожающий взгляд на жену клубного буфетчика. -- Я знаю это из первых рук. От племянника моего мужа: он дьячком в церкви конюшенного ведомства! Предстоит оглашение!
-- Кто бы мог этого ожидать!
-- Какой сюрприз для всех нас!
-- А мы прочили её за барона Икс!
-- Parbleu! -- восклицает маленький бухгалтер.
И они говорят, говорят, говорят об этом мире, более далёком от них, чем солнце от земли.
И они тянутся к этому далёкому солнцу, которое их даже не греет, как тянутся к солнцу бедные, жёлтые, чахлые маленькие былинки, выросшие в цветочном горшке на окне "домика в Коломне".
И они живут, эти бедные духом люди, обрывками того, что дойдёт до них из ваших салонов, точно так же, как бедняки украшают себя купленными на старом рынке тряпками, которые были когда-то нарядными платьями первых щеголих.
Когда вас упрекают в пустоте вашей жизни разные моралисты, не верьте им, сударыня, -- вы наполняете своей пустотой жизнь этих бедных людей. Право, вы делаете добра больше, чем знаете.
В ту минуту, когда вы подаёте, сударыня, маленькую чашечку чая молодому дипломату, аромат этого чая доносится до Коломны и щекочет ноздри просвирни.
Не курьёзно ли создан свет?
Свечка, упавшая на ваше платье, заставляет испуганно вскрикивать коломенскую мещанку.
И большой свет необходим, чтоб было о чём говорить маленькому.