В Петрограде преувеличивают всё. В Петрограде преувеличивают все.
Рабочие, правительство, солдаты, публика, корреспонденты.
Оглушённые шумом, гамом, гвалтом, общей истерикой, люди плохо соображают, что делается, что делают они сами.
Министр Переверзев отдаёт приказ:
-- Освободить "Дворец" Дурново. Там анархисты.
Не осведомившись, что, кроме анархистов, там помещаются ещё и общественные учреждения.
Хотя министру юстиции, казалось бы, не мешает, прежде чем выносить приговор, знать кому его выносишь.
И, предписывая выселение, надо сначала узнать, кого же именно выселяешь.
Комиссар, получив приказание очистить дом, решает, что нужно гнать всех из сада.
Выборгская сторона хватается за оружие.
Петроград за секунду от кровопролития.
Всё сделано.
Тогда начинают разбирать:
-- Что ж, однако, следовало сделать?
Министр юстиции узнаёт, что он приказал выселить тех, кого не собирался.
-- Прошу исполнить моё распоряжение ограничительно.
Комиссар видит, что он с садом перестарался.
-- Я толковал распоряжение слишком распространительно.
Выборгская сторона находит, что оружия тут применять не к чему.
Истерический припадок кончен.
Чтоб завтра снова кто-то, что-то крикнул.
И снова поднялся бы истерический ад.
Одни чтоб начали с пеной у рта молотить кулаками в стену. Другие в ужасе лезть под кровати. И все истерически вопить на всю Россию.
Вообще г-н Переверзев, -- особенно сейчас, когда требуется, прежде всего, масса такта, -- не кажется нам образцом этой добродетели.
То он едет в Кронштадт, не захватив с собой надлежащих удостоверений. И когда толпа задерживает "неизвестного человека говорящего от имени правительства", -- создаётся тяжёлый инцидент:
-- Арест представителя Временного правительства.
То он на следующий же день после стрельбы на Невском объявляет:
-- Виновных найдено не будет!
И когда общественное мнение изумлено:
-- Как? Не производя даже следствия?
Он заявляет в газетах, что его слова не так поняли.
Теперь он приказывает выселять из дома, не зная в точности, кто там живёт.
Сначала выносит решение, потом принимается за разбор дела.
Странный блюститель правосудия!
Это уж напоминает строки Герцена о французском революционере, друге Анахарсиса Клоотса, -- которого в России при Павле I сослали с фельдъегерем в Сибирь.
Но на дороге его догнал другой фельдъегерь, скакавший ещё быстрее:
-- Разрешено выехать за границу. При разборе дела оказался невиновным.
Друг Анахарсиса заметил:
-- Лучше бы сначала разобрать дело, а потом ссылать.
За это Павел его сделал, кажется, смотрителем института благородных девиц.