КТО ЖЕ ИЗОБРЕЛ ТАНК
Боевые повозки царя Кира
После окончания первой мировой империалистической войны в Англии и Франции разгорелся жестокий спор о том, кто же, собственно, изобрел танк. Многие почтенные лица старались приписать эту честь себе: очень уж лестно было считаться «отцом» замечательной гусеничной машины.
В спор вмешались историки. Эти осведомленные люди в соответствии с поговоркой: «Ничто не ново под луною» стали утверждать, что танки появились вовсе не в мировой войне, а еще более двух тысяч лет назад.
— В самом деле, — рассуждали историки, — что такое танк? Это боевая повозка! А если так, то, пожалуйста: изобретателем ее был не кто иной, как персидский царь Кир, живший две тысячи пятьсот лет назад.
Повозки Кира имели устрашающий вид. Каждая повозка была двухколесная и по форме напоминала копыто лошади. С обеих сторон к концам оси прикреплялись большие ножи вроде серпов, обращенные вогнутой режущей стороной вперед. В повозку запрягалась пара лошадей. Воин стоял на дне повозки и управлял лошадьми. Такие повозки в бою устремлялись на врагов и ножами косили их ряды.
Боевые повозки с серпами применялись больше всего персами.
Слоны-вездеходы
Когда историкам указывали на вездеходность танка, то и это их нисколько не смущало: они вспоминали тогда боевых слонов, действовавших в древности на стороне тех же персов.
— Чем слон не вездеход? Он может перейти через любую канаву, лишь бы ее стенки не были высоки и отвесны. Он, подобно танку, может ломать деревья. И так же, как танк, может топтать врагов своими толстыми ногами.
На спину слонов помещали деревянное сооружение, вроде башни. В башню усаживалось человек шесть воинов с луками и стрелами. В бой направляли не одного слона, а иногда многие десятки их.
Боевые слоны древности.
Ряды наступающих слонов с башнями на спине, из которых со свистом вылетали тучи стрел, наводили ужас на врагов одним видом своим.
— Скажите, — спрашивали историки, — чем это не танковая атака?
На это возражали, что боевой слон все же в некотором смысле живое существо, а танк — повозка, притом самодвижущаяся.
Боевые повозки Леонардо да-Винчи
Историки и тут не унимались. Они вспоминали тогда про Леонардо да-Винчи, великого итальянского художника средних веков.
Леонардо да-Винчи, кроме живописи, занимался еще всякими инженерными делами. В 1500 году он разработал проект боевой повозки, которая должна была приводиться в движение сильно закрученной толстой пружиной.
На повозке в лежачем положении устанавливался крест-вертушка, вроде тех, что иногда применяются теперь при входах на бульвары. К каждому концу креста на крепком ремне привязывалась толстая палица.
Изобретатель представлял себе, что когда повозка устремится на врага, то ее крестовина будет раскручиваться. Палицы при этом от вращения раздвинутся в стороны и начнут крошить вражеских воинов, как капусту.
На повозке другого вида Леонардо да-Винчи предполагал даже установить пушки.
«Я сделаю, — писал великий художник, — закрытые безопасные повозки, которые легко проникнут в гущу противника со своей артиллерией и перебьют даже самый многочисленный отряд вооруженных людей. Позади них пехота сможет продвигаться без опасности и без помехи».
Слушая эти описания, люди, не занимавшиеся историей, говорили:
— Нет, это все не то! Несуществовавшие повозки Леонардо да-Винчи на танк похожи так же, как петух на льва.
Сухопутные корабли голландца Стевина и князя Олега
Цепляясь за название «сухопутный крейсер», историки рассказывали про голландского физика и математика Симона Стевина. Этот выдающийся человек в 1600 году построил повозку с мачтой и парусом. Ее двигал ветер. На своем сухопутном корабле Стевин ездил по побережью Северного моря, вызывая удивление и восторг голландцев.
Сухопутный корабль 1600 года. Его построил голландский физик и математик Симон Стевин.
К сведению английских и французских историков следует сказать, что у Симона Стевина имеется предшественник в лице русского князя Олега. Это был умный — «вещий» — человек.
В 906 году вещий Олег отправился в поход на Царьград (Константинополь). Его многочисленная дружина неслась в легких ладьях сначала вниз по Днепру, потом вдоль берега по Черному морю.
Завидев бесчисленные паруса славян, греки заградили вход в гавань цепью. Тогда Олег, по словам предания, после захода солнца велел вытащить ладьи на берег и поставить их на колеса.
Целую ночь кипела жаркая работа. А утром, когда солнце выглянуло из-за синего моря, ладьи Олеговы на раздутых парусах покатили в Царьград по суше, как по воде.
Греки пришли в ужас. В сражении с ними Олег одержал победу и повесил свой щит на вратах Царьграда.
Произошло это тысяча тридцать четыре года назад.
Гуляй-города
Историки еще вспоминают о средневековых подвижных башнях, применявшихся при осаде городов. Развернув книгу француза Вежеса «Военное искусство», изданную в 1532 году, они показывают любопытный рисунок одного из таких сооружений. Для устрашения врагов башня имеет вид человеческой головы огромных размеров, вроде той, что встретил на своем пути к Людмиле пушкинский Руслан.
На башне-голове в разные стороны торчат четыре чудовищных рога. Нос у головы похож на клюв птицы пеликана. Изо рта высунулся язык, подобный копью.
В другой книге, итальянца Роберта Вальтурио, «Военная наука», появившейся в 1555 году, приводится рисунок башни еще более ужасающего вида. Это дракон с туловищем петуха, ногами орла и головой, как у собаки. Сзади у дракона извивается толстый змеиный хвост, по бокам распущены перепончатые крылья.
На голове у дракона большая плетеная корзина, из которой высовываются копья воинов; из собачьей пасти торчит пушка, а из жерла пушки вылетает крылатая стрела.
Боевая башня средневековья в виде чудовищной человекоподобной головы. Рисунок приведен в книге француза Вежеса, изданной в 1532 году.
Боевая башня средневековья в виде дракона. Этот рисунок взят из книги итальянца Вальтурио 1555 года.
По правде сказать, сомнительно, чтобы такие башни- чудовища где-либо применялись. Это скорее фантазия художника того времени, чем подлинные боевые сооружения.
Но вот русские, не помышляя об устрашающем внешнем виде, пользовались подвижными башнями и притом с успехом.
Такая башня называлась гуляй-город. Это было сооружение, похожее то на длинный сарай с двускатной крышей, то и в самом деле на башню. Гуляй-город ставился на колеса и потому мог «гулять» — передвигаться. В его стенах делались узкие щели — бойницы. В них просовывались дула пищалей. Команда гуляй-города состояла из десяти-пятнадцати человек. Ее начальник назывался гуляйный воевода.
В первый раз гуляй-города были пущены в действие при осаде Казани в 1530 году, значит раньше, чем появились книги Вежеса и Вальтурио с их фантастическими рисунками.
Почти тридцать лет спустя, в 1558 году, немецкий механик Хольцшуэр разработал свой проект гуляй-города. Это была большая четырехколесная повозка с кузовом в виде лодки. Материалом для постройки кузова должны были служить толстые дубовые доски. В стенах кузова предполагалось сделать несколько десятков прорезей — бойниц. Через эти отверстия экипаж повозки мог обстреливать противника из пушек и ружей. Двигать повозку должны были находящиеся в ней люди.
«Гуляй-город» немца Хольцшуэра 1558 года. Подвижная крепость на колесах. С рисунка того времени.
Проект Хольцшуэра не был осуществлен.
С появлением паровой машины изобретательская мысль с еще большей настойчивостью начинает работать над созданием самоходных боевых повозок.
Один из проектов таких повозок был предложен английскому правительству в 1855 году Джемсом Коуэном. На колесном ходу предполагалась установка броневого корпуса, очень похожего на стальную каску красноармейца. Вооружение повозки состояло из восьми пушек и шести огромных серповидных ножей, которые, вращаясь, должны косить пехоту врага, как это делали повозки царя Кира.
Английское правительство не заинтересовалось проектом Коуэна.
Живые танки
Среди предшественников танка историки указывают еще на средневековых рыцарей — замечательную бронированную конницу.
Панцыри, защищающие тело бойца от стрел, от ударов меча и копья, появились еще в древнем мире, более двух тысяч лет назад. Это были пластины, прикрывавшие туловище, руки, ноги. Первоначально их делали из кожи, потом из металла — меди, бронзы, железа.
С течением времени наступательное оружие все более совершенствовалось. Железные мечи сменились стальными. Сталь научились делать такую крепкую, что против новых мечей не могли устоять прежние панцыри. Пришлось их усиливать. Возникла необходимость закрыть панцырем все тело бойца. Так появились средневековые латы, одно из замечательных произведений боевой техники.
Живой танк — средневековый рыцарь в латах.
Латы в наиболее развитом виде представляли собою стальную пластинчатую одежду, закрывавшую все тело человека с головы до ног. Набор лат состоял иногда более чем из двухсот различных частей. Надевание лат было сложным делом. Рыцарю всегда помогали его оруженосцы.
Средневековые оружейники старались делать латы не только прочными, но еще и красивыми. И действительно, некоторые комплекты лат — это подлинные произведения искусства.
В более позднее время латами стали прикрывать и боевых рыцарских коней.
Латы очень хорошо защищали бойцов от стрел, от ударов копья и меча.
Но когда изобрели огнестрельное оружие, то пули стали легко пробивать латы. Пробовали делать латы толще. Однако человек, закованный в тяжелые латы, терял способность двигаться. Упав на землю, он не мог сам встать. Для ношения таких лат человеческой силы уже было недостаточно. Поэтому от лат пришлось полностью отказаться. Конец им положила пуля, маленький кусочек свинца, движущийся с огромной скоростью.
Это произошло еще в XVII веке.
«Самое грозное оружие войны»
На рыцарях спор о происхождении танков не остановился. Когда историкам указали, что характерной особенностью танков являются гусеницы, они заявили, что это — тоже старое изобретение.
Историки раскопали на полках архивов покрытый пылью патент на гусеничную цепь, выданный англичанину Ричарду Эджворту в 1770 году.
Это был год, когда во Франции Николай-Жозеф Кюньо производил опыты со своим первым в мире автомобилем. В то время железных дорог с паровозами и вагонами еще не существовало, а обыкновенные дороги для конных повозок были так плохи, что ездить по ним было трудно.
Вот Эджворту и пришло в голову устроить так, чтобы повозка несла с собой и хорошую дорогу.
Эта мысль на первый взгляд кажется нелепой. Однако Эджворт дал остроумное решение задачи. Хорошую дорогу можно сделать, например, из листового железа.
Но не устилать же полосами железа сотни и тысячи километров!
И Эджворт додумался разрезать железо на небольшие пластинки, связать одну с другой шарнирами, соединить концы получившейся членистой ленты и надеть ее на передние и задние колеса телеги справа и слева. Тогда повозка все время будет катиться по хорошей дороге.
Изобретение Эджворта оказалось преждевременным, не нашло применения, и о нем скоро забыли.
Ровно сто лет спустя потрясенный разгромом Франции пруссаками французский патриот Эдуард Буйен занялся разработкой «самого грозного оружия войны, несравнимого с теми, какие когда-либо существовали». В 1874 году изобретатель получил патент.
Его «самое грозное оружие» представляло собою железнодорожный вагон, составленный из восьми отдельных секций. Секции соединялись одна с другой шарнирами. От этого весь вагон мог изгибаться вверх и вниз, вправо и влево, как дождевой червь. Для перемещения по земле вагону служили гусеничные цепи.
В стенках вагона с боков, впереди и сзади были бойницы. Через них выглядывало двенадцать пушек и четыре митральезы.
Экипаж вагона должен был состоять из двухсот человек. Общий вес вагона — сто двадцать тонн. Двигать его должна была паровая машина в сорок лошадиных сил. Скорость, как утверждал изобретатель, могла доходить до десяти километров в час.
Это был проект подлинного танка.
Паровоз на гусеницах. Проект разработал в 1874 году француз Буйен.
Однако в военном министерстве, куда проект был представлен, смотрели на вещи «трезво» и от постройки бронированного гусеничного вагона отказались.
Острой потребности в вездеходных гусеничных машинах для военных целей еще не было, зато в сельском хозяйстве такая потребность с каждым годом чувствовалась все больше.
Стальные кони
Сельское хозяйство с середины XIX века усиленно механизировалось, особенно в Соединенных штатах Америки. Появились механические косилки, многолемешные плуги, дисковые бороны, наконец комбайны. Чтобы все эти машины передвигать по полю, требовалось много лошадей. Труднее всего было с комбайнами. В них запрягали по двадцать, по тридцать лошадей — целый табун.
Вот тут-то и выявилась необходимость заменить лошадей подходящей тяговой машиной. Машина эта должна быть не очень громоздкой, поворотливой, удобной в обращении и, самое главное, способной двигаться по бездорожью — по вспаханному полю, через рвы и холмики. Нужно было создать механического коня.
Изобретатели занялись этой работой и скоро поняли, что для достижения вездеходности необходимо применение гусеничных цепей.
В 1886 году в Америке появляется первый проект гусеничного трактора Эпльхарта. Все сооружение имеет довольно простой вид. Прямоугольная железная рама установлена на четырех колесах. Два передних колеса большие, два задних — малые. В самой передней части имеются еще два малых колеса — ведущие. Через эти колеса и соответствующие большие колеса перекинуты две гусеничные цепи с обеих сторон.
Двигателем служит паровая машина, установленная на раме. Машина вращает передние ведущие колеса. Отсюда движение по гусеничной ленте передается большим колесам, и весь трактор начинает двигаться. Для управления трактором служат задние колеса. Их поворачивают, как руль лодки.
Такой трактор должен обладать значительной силой тяги и, по словам изобретателя, может заменить по крайней мере десяток лошадей.
Кстати, самое слово «трактор» в переводе с английского значит тягач.
Два года спустя американский конструктор Франк Бэтер получает патент на более совершенный гусеничный трактор. От предыдущего он отличается тем, что его гусеницы перекинуты через весь корпус трактора. Каждая гусеница приводится в движение отдельной паровой машиной. Обе машины питаются паром из одного котла. Для управления трактором служат задние отдельно стоящие рулевые колеса.
Тяговое усилие у трактора Бэтера в два раза больше, чем у Эпльхарта.
Ни трактор Эпльхарта, ни трактор Бэтера построены не были. Появился гусеничный трактор лишь в начале XX века. Это был трактор американца Холта, получивший значительное распространение. На этой машине вместо парового был применен бензиновый двигатель. «Холт» оказался удобным в обращении. Про него говорили:
— Это настоящий стальной конь!
«Чудак сошел с ума!»
Роясь в архивах военных министерств, историки обнаружили еще два любопытных факта. Выяснилось, что в одном и том же 1913 году два человека в двух различных странах разработали почти одинаковые проекты прекрасного гусеничного танка. Один был австрийский офицер-железнодорожник по фамилии Бурштын, другой — английский водопроводчик из города Ноттингема. Его имя не сохранилось в архивах и так и осталось неизвестным.
Изобретатели обратились в военное министерство своей страны. О дальнейшей судьбе проектов нетрудно догадаться: оба они были спокойно отправлены на полки архивов. На проекте ноттингемского водопроводчика кто- то написал: «Чудак сошел с ума!»
Так обстояло дело с изобретением танка до мировой войны.
Кто же был его «отцом»:
Кир, царь персидский, со своими боевыми повозками и слонами?
Голландский физик Стевин или русский князь Олег с их «сухопутными кораблями»?
Леонардо да-Винчи или Вальтурио?
Эджворт или Буйен?
Ноттингемский водопроводчик или Бурштын?
Ответ будет зависеть от того, какое определение дать танку.
Если сказать, что танк есть гусеничная самоходная боевая бронированная машина, обладающая способностью двигаться по пересеченной местности, преодолевать естественные и искусственные препятствия и сочетать в себе силу огня, маневренность и броневую защиту, то Киры, Стевины, Леонардо да-Винчи и многие другие из списка «отцов» отпадут.
Останутся только Буйен, Бурштын да еще ноттингемский водопроводчик. Но проект Буйена страдал многими недостатками и в предложенном виде был даже неосуществим. Проект Бурштына хотя и был опубликован в 1914 году, но на него не обратили никакого внимания. Проект же ноттингемского водопроводчика был обнаружен лишь в послевоенное время и никакого влияния на судьбы танка не имел.
Можно ли после всего сказанного утверждать, что танки были изобретены еще до мировой войны?
Едва ли!
Кто же, в таком случае, является изобретателем танка, настоящего танка, действовавшего в мировой войне?
Первым человеком, заговорившим о гусеничной вездеходной бронированной боевой машине, в Англии был Свинтон, а во Франции Этьен. Вот их-то и следовало бы считать изобретателями танка.
Однако и Свинтон и Этьен не сами продумали всю конструкцию машины от начала и до конца. Этим делом в Англии усиленно занимались еще Вильсон и Триттон, а во Франции — инженеры заводов Шнейдера в Крезо и инженеры заводов в Сен-Шамоне. Поэтому и их следует причислить к творцам танка.
Между прочим, если сравнить танк «М-I» с трактором Бэтера, то невольно бросаются в глаза заметные черты сходства: у обоих гусеничная цепь проходит поверх корпуса, у обоих для управления служат рулевые колеса.
Из этого следует, что Вильсон и Триттон, разрабатывая конструкцию «Большого Вилли», использовали также и опыт прежних изобретателей.
Выходит, что мысль о гусеничных боевых повозках бродила в умах многих людей в начале текущего столетия. Это явление не случайное. Танк — машина чрезвычайно сложная, для его постройки требуется очень высокий уровень машиностроительной техники, поэтому танк не мог появиться тысячу лет или хотя бы сто лет назад. Возможность создания танка была подготовлена лишь развитием автомобилестроения. Автомобиль — машина, связанная с дорогой; естественно возникала мысль о придании автомобилю вездеходности.
В войне 1914–1918 годов остро выявилась потребность в вездеходной боевой бронированной машине, которая была бы в состоянии преодолевать воронки, проволочные заграждения, окопы. И такая машина, названная танком, появилась, так как все технические условия для нее оказались подготовленными.
Боясь, что танки сократят потребность в артиллерии и снарядах и тем самым уменьшат прибыли, пушечные фабриканты старались всякими способами противодействовать распространению танков в армии. Но опыт боев показал, что артиллерийские подготовки наступлений не дают нужных результатов. И тут уж пришлось волей-неволей обратиться к танкам.