Едва вступив в Киев, берлинские факельщики в лютой ненависти ко всему советскому стали разрушать столицу Советской Украины. Пожары охватили целые улицы и кварталы. Чёрный дым пожаров окутал Киев. Древний город-красавец с его величественными зданиями, тенистыми аллеями и парками, город вузов, библиотек, памятников культуры на глазах населения превращался в развалины.
Любимая улица киевлян, центральная магистраль города — Крещатик — славилась не только прекрасными жилыми домами. Здесь помещалось большинство кинотеатров города, главный почтамт, гостиницы, рестораны, магазины.
С неописуемой яростью лютовали здесь фашистские варвары. Они заранее выселили отсюда всех жильцов и несколько дней грабили и вывозили из государственных учреждении и квартир разное добро, разбивали мебель, стреляли в зеркала. Ограбив квартиры, оккупанты взорвали дома и разрушили всю улицу. На всём протяжении от площади Калинина до Крытого рынка на месте красивых многоэтажных зданий остались только покрытые копотью стены и бесформенные груды железа и кирпича. Чтобы замести следы своих преступлений, гитлеровцы пытались спровоцировать население: разрушение Крещатика они хотели приписать партизанам. Эта наглая клевета послужила поводом для расстрела десятков тысяч киевлян.
Вандалы жгли и разрушали улицы, прилегавшие к Крещатику. Тех, кто пытался тушить пожары, расстреливали на месте. За несколько дней была разрушена улица Свердлова от Крещатика до Пушкинской, улицы Энгельса и 25 Октября от Крещатика до Банковской, улица Карла Маркса. Гитлеровцы взорвали помещение цирка, здание драматического театра Красной Армии, сожгли со всем оборудованием Театр юного зрителя им. Горького, Еврейский театр, консерваторию, в которой сгорели инструменты, богатейшая библиотека и все оборудование, разрушили театральный институт, гостиницу «Континенталь», Главный почтамт, Дом обороны и много других прекрасных здании.
За время оккупации города фашистские варвары разрушили, сожгли и разграбили большинство медицинских учреждений: сожгли коклюшную больницу, детскую инфекционную больницу на Кловском спуске, больницы в Дарнице и Слободке: разрушили детскую больницу на Дегтяревской улице, взорвали и разрушили три родильных дома, четыре женских и детских консультации, молочную кухню, 17 детских яслей, четыре поликлиники: вывезли имущество Железнодорожной, Октябрьской и других больниц.
Немецкие вандалы разрушили четыре дворца культуры, Дом учителя, все лучшие кинотеатры и клубы.
Трудно перечислить все разрушенное и уничтоженное немцами.
Город-красавец превратился в пустыню Высокой густой травой зарастали площади. Глубокими выбоинами покрывались чудесные асфальтированные улицы. Приходили в негодность оставшиеся в целости дома. Немцы не только не ремонтировали их, а. наоборот, разрушали. Они ободрали стены прекрасного здания Верховного Совета Украинской ССР, оборвали панели, кожаную и матерчатую обивку, вынули дорогое рубиновое стекло из куполов. Один только скелет остался от дома, где помещался Центральный Комитет КП(б)У; оккупанты выломали мраморные плиты, двери, рамы, сняли дубовый паркет и даже крышу и всё это увезли в Германию.
Немецкие оккупанты разрушили и сожгли свыше 5 тыс. лучших домов. Свыше 200 тыс. жителей Киева лишились крова. Немцы разрушили 940 зданий государственных и общественных учреждений площадью около 1 млн. квадратных метров. За время оккупации разрушено свыше 800 промышленных предприятий.
Лучшие дома, оставшиеся неразрушенными, немцы заняли для себя, а население выгнали на окраины города на Подол, Куренёвку, Труханов остров или выселили в сырые и тёмные подвалы. Военная комендатура реквизировала все гостиницы, школы, институты, рестораны, столовые, магазины. На этих домах были вывешены таблички с надписями: «Реквизировано для немецкой армии. Вход запрещён. За нарушение — расстрел».
По городу пестрели надписи: «Только для немцев», «Украинцам вход воспрещён», «Кино только для немцев»,» «Клуб только для немцев».
Живописнейший уголок Киева — Липки — с его многоэтажными новыми зданиями был заселён немцами. Там помещались немецкий, венгерский и румынский штабы, немецкая разведка. В бывшем Дворце труда по улице Короленко помещался штаб гестапо, в доме Совнаркома — «Центральное торговое общество для Востока», в доме Академии наук УССР — городская управа и главное управление полиции. Отдельные дома были переданы в собственность немецким генералам и другим военным чинам. Лучшие квартиры заселили немецкие чиновники, которых развелось о Киеве бесчисленное количество.
Из Киева, как и из других городов, оккупанты вывезли в Германию все станки, оставшиеся на отдельных заводах, трамвайные вагоны, троллейбусы и другое промышленное и коммунальное оборудование.
В городе немцы пустили в ход только несколько мелких предприятий и отдельные цехи заводов, нужные им для военных целей. Продукция консервной фабрики, дрожжевого завода шла на нужды немецкой армии и вывозилась в Германию. Открыто было несколько пошивочных мастерских, парикмахерских. Частные хозяйчики открыли «заведения» для обслуживания немецких войск. Этим, по существу, исчерпывалась вся экономическая жизнь Киева.
Представители немецкого капиталиста Круппа, нажившего на войне огромные капиталы, приехали было в Киев и расположились на территории кабельного завода. Они надеялись нажить и здесь капиталы, используя даровую рабочую силу украинцев. Но вскоре, ограбив завод, исчезли.
Замерла хозяйственная жизнь города. Умолкли гудки заводов и фабрик, был парализован городской транспорт. Курсировали только грузовые трамвайные вагоны и несколько дежурных пассажирских. Киевлянам запрещалось пользоваться трамваем.
Удирая под натиском Красной Армии из Киева, немцы не успели осуществить своих бандитских намерений — снести с лица земли столицу Украины. Боясь полного окружения, немцы в панике бежали из города и не успели сжечь и взорвать его, как это было сделано с Полтавой и другими городами Украины. Но всё же оккупанты нанесли городу огромный ущерб. Они разрушили машиностроительные и металлообрабатывающие заводы «Большевик» и «Красный экскаватор», снабжавшие промышленность, транспорт и сельское хозяйство машинами, инвентарём и запасными частями; взорвали, сожгли и разрушили всё путевое хозяйство крупнейшего железнодорожного узла Киев — Дарница, все станционные здания депо на станции Киев-11, паровозо-вагоноремонтный завод; они взорвали железнодорожные мосты через Днепр и железнодорожные виадуки в городе; взорвали и сожгли построенные за годы советской власти крупные фабрики — текстильные, прядильно-трикотажную, швейную им. Горького, три обувные фабрики и другие.
Фашисты взорвали, сожгли и разрушили электростанции и электросеть, трамвайный и троллейбусный парки, водопровод и канализацию, а также хлебозаводы и другие предприятия, лишив население крупнейшего города веды, хлеба, отопления, освещения и средств передвижения.
Гитлеровские вандалы разрушили культурные ценности древней столицы Украины, которые столетиями создавались предками талантливого украинского народа, его лучшими, наиболее выдающимися людьми. Оккупанты уничтожили или вывезли в Германию произведения классической украинской литературы, древние памятники, уничтожили или превратили в казармы и конюшни школы, институты, библиотеки, дворцы культуры — всё, что так дорого и близко сердцу украинца. Они хотели, чтобы ничто не напоминало украинцу о том, что он был свободным, жил по-человечески. Гитлеровцы старались вбить в головы советским людям, что они — только рабы немцев.
Культуру нагайки, грабежа, насилия и пожаров принесли Киеву оккупанты. Эмблема черепа и окрещённых костей — вот символ всей гитлеровской идеологии и «культуры». Вместо школ и клубов, библиотек и институтов немцы открыли пивнушки и игорные притоны, где пьяные офицеры просиживали ночи за картами.
До немецкой оккупации в Киеве было 150 средних и начальных школ. 77 школ оккупанты заняли под казармы, 9 — под склады и мастерские, 2 — под воинские штабы и 8 — под конюшни. В помещении педагогической школы они также устроили конюшню, в школе № 2, в художественной школе — солдатские казармы. В школе № 38 помещался склад награбленного у киевлян имущества.
Во всех школах были разрушены физические, естествоведческие, географические и химические кабинеты, украдено учебное оборудование. Сохранилось только го, что учителя спрятали и закопали в землю.
До вторжения немцев в средних школах Киева обучалось 89 683 ученика. Фашисты закрыли все средние, педагогические школы и высшие учебные заведения. На учеников старших классов и на студентов охотились, как на зверей, и отправляли их на каторгу в Германию.
На каждом шагу украинцам хотели дать почувствовать, что гитлеровцы — «высшая раса», «господа». Но презрительное, враждебное отношение к украинцам не исключало демагогической болтовни о том, что немцы — «освободители», «носители европейской культуры». В немецкой прессе гитлеровцы называли украинский народ скотом, неспособным иметь своё государство, свою национальную культуру, а в местных газетах они лебезили перед украинцами и задабривали их разными обещаниями на будущее.
Фашистские мракобесы в немецкой печати заявляли, что на Украине слишком много людей с высшим образованием, и поэтому нужно максимально сократить число высших учебных заведений. В местных же продажных газетах кричали об открытии институтов, помещали специальные объявления о наборе студентов. В действительности такие объявления были не только бесстыдной демагогией, а и ловушкой: молодёжь, желая избежать отправки в Германию, старалась устроиться на учёбу в институты. Но те, кто приходил узнать об условиях приёма в институт, попадался в лапы «вербовщиков».
Немцы утверждали, будто советский народ не может иметь своей культуры, следовательно и своей интеллигенции, будто культура есть и может быть только в их немецком «фатерлянде». Они терроризировали и угнетали украинскую интеллигенцию. Те советские интеллигенты, специалисты с высшим образованием, которым удалось избежать немецкой каторги, вынуждены были работать землекопами, конюхами, сторожами, дворниками, прачками, уборщицами. Выдающиеся учёные, люди, именами которых гордилась советская наука, вынуждены были прибегать к любой работе, чтобы кое-как просуществовать. Профессор математики Круковский продавал билеты на водной станции, доцент химии Страшкевнч заведывал прачечной. Архитектору Алёшину, автору проекта дома Академии наук и других замечательных зданий, немцы поручили спроектировать… конюшню. Профессор Чернобаев, доктор технических наук, изготовлял спички, а его 70-летняя жена продавала эти спички на базаре. Академик Лисин делал пудру, соду, мыло, а его дочери ходили за 200–300 километров менять этот «товар» на хлеб.
Учительница В. Засик рассказывает, что, оставшись без средств к существованию, она вынуждена была работать грузчицей на товарной станции. «Тяжело было, — говорит т. Засик, — выполнять непосильную работу, но ещё тяжелее и невыносимее было терпеть издевательства и побои пьяного немецкого управляющего, видеть, как вокруг тебя мучаются и погибают лучшие представители советской интеллигенции».
Много интеллигенции погибло от рук гитлеровцев: погиб 70-летний врач-педиатр Дукельский, врачи Боярский, Лазуренко, профессора Иванцов, Левицкий, Кучеренко и другие. Согни образованных, квалифицированных людей вынуждены были нищенствовать.
Гитлеровские мародёры и разбойники не дорожили никакими историческими или художественными ценностями украинского народа, никакими, даже самыми драгоценнейшими творениями искусства. Они разрушали и грабили всё, что попадалось на глаза.
6 ноября 1943 г. немцы сожгли и взорвали один из старейших центров украинской культуры — Киевский государственный университет имени Т.Г. Шевченко. В огне погибли редчайшие культурные ценности: материалы исторического архива, древних актов, библиотека с фондом свыше 1 300 тыс. книг, зоологический музей университета, который имел свыше 2 млн. экземпляров экспонатов, и целый ряд других музеев (зоо-анатомический, анатомический, ботанический, общей биологии, минералогии, палеонтологии, петрографии), погибли 20 университетских лабораторий, 18 специальных кабинетов и мастерских.
В научно-исследовательских институтах немцы ограбили библиотеки, архивы, лаборатории. Из медицинского института вывезли в Германию научные материалы, документацию и книги, сложнейшие приборы: микропроекционные аппараты, микроманипуляторы, микроскопы и другое точное медицинское оборудование стоимостью и десятки миллионов рублей. Украденные ценности были отправлены в Берлин на склады торговой фирмы Адлер.
В своей речи на общегородском митинге киевлян 27 ноября 1943 г. сотрудник Академии наук доцент Марковский говорил: «Мы знаем, что немцы вывезли из Киева в Германию приблизительно около 700 нас. книг; сожгли в печах, растащили и вообще уничтожили во время своего хозяйничанья в Киеве около 600 тыс. книг и сожгли во время отступления 2 млн. 500 тыс. книг. Таким образом эти так называемые «культуртрегеры» уничтожили и вывезли из Киева около 4 млн. книг. Эго знаем мы, а фактически книг погибло, конечно, гораздо больше».
Библиотека Академии наук УССР была одним из богатейших книгохранилищ мира. Здесь хранились ценнейшие сокровища. Библиотека имела много уникальных изданий, проводила огромнейшую работу в разных отраслях книговедения. Библиотека владела огромными книжным и газетным фондами, редчайшей коллекцией афиш и плакатов, огромной нототекой.
Гитлеровские дикари, заняв подсобные помещения академической библиотек» под казармы, заворачивали селёдки и колбасу в архивные акты, сдирали перламутровые оправы со старинных евангелий, жгли в печах карточки каталогов и уникальные экземпляры книг. Лишь из этой библиотеки гитлеровцы вывезли в Германию более 320 тыс. ценнейших и уникальных книг, журналов и рукописей. Они выкрали редчайшие рукописи персидской, абиссинской, китайской письменности, русские и украинские летописи, редкие издания произведений Шевченко, Мицкевича, Ивана Франко, первые экземпляры книг, напечатанных русским первопечатником Иваном Фёдоровым.
В помещении Маркомпроса находилось большое количество книг из библиотек институтов литературы, истории, языковедения и других. Осенью 1941 г. немцы устроили в этом помещении казарму для своих солдат. Редчайшими изданиями по востоковедению, истории, философии гитлеровцы отапливали помещения; значительную часть книг выбросили во двор, где они долго валялись, гнили под открытым небом, под дождём, в грязи. Так погибло свыше 100 тыс. редких книг, в частности книги из личной библиотеки академика Крылова.
Оккупанты ограбили и вывезли в Германию ценности из музеев Киево-Печерской лавры, украинского искусства, русского искусства, западного и восточного искусства, Центрального музея им. Шевченко, исторического музея. Вывезены картины, этюды, портреты, написанные Репиным, Верещагиным, Федотовым, Ге, скульптуры работы Антокольского и другие произведения выдающихся русских и украинских художников и скульпторов.
Из музея русского искусства вывезены картины Маковского, Куинджи, Киселёва, картина Флавицкого «Княжна Тараканова» и ряд других ценных работ русских мастеров XVIII–XIX столетий.
В музее украинского искусства уничтожены почти все коллекции народного искусства (вышивки, ткани, керамика, резное дерево). Вывезены экспонаты художественных коллекций, картины, оружие, фарфор, выкрадены архивные документы, уникальные реликвии, материалы раскопок. Из 41 тыс. экспонатов отдела народного искусства осталось только 1900.
Гитлеровцы вывезли украинскую посуду XVIII, XIX и начала XX столетий, и в том числе образцы работ крупнейших мастеров. Они. разграбили богатейшую коллекцию вышивок XVIII, XIX и XX столетий, вывезли коллекцию народной одежды, вывезли 11 420 предметов из художественно-промышленного отдела, в том числе коллекцию фаянса Киево-Межигорской фабрики (1780–1798 гг.), 5 384 предмета живописи, графики, скульптуры. Ценную музейную мебель немцы вывезли в Германию. Доктор Ласке, «работавший» в Архивном управлении, вывез, например, гарнитур красного дерева первой половины XIX века, обитый французским гобеленом; доктор Винтер вывез из музея золочёные стулья, обитые серебряной парчой с вышивками.
В начале ноября 1941 г. немецкие вандалы начали грабить Успенский собор Киево-Печерской лавры, построенный в XI веке. Сначала они вытащили золото, иконы, драгоценные ризы, а потом взорвали и самый собор.
Вспоминая, какие неоценимые сокровища находились в Успенском соборе, жена хранителя лаврского музея 11. И. Черногубова рассказала: «Огромнейшее богатство представлял фонд серебра и золота. Здесь были пудовые серебряные дарохранительницы, жалованные московскими царями, золотые ковши, чаши, кресты, евангелии в массивных, художественно исполненных окладах. Велики были сокровища фонда станковой живописи, где хранились памятники древней иконописи… К собору днём и ночью подъезжали немцы, грузили музейные ценности и увозили их. И. М. Черногубов протестовал, обращался к коменданту, но всё безуспешно. В лавру приехал Эрих Кох. Черногубов обратился к нему с просьбой запретить грабёж. Кох, ехидно ухмыляясь, ответил, что «примет меры…»
И меры были приняты. Через некоторое время гестаповцы взорвали собор и расстреляли Черногубова.
Гитлеровцы разграбили величайший памятник культуры славянских народов — Софийский собор, из которого вывезли 14 фресок XII века, в том числе четыре фрески со стен Михайловского Златоверхого монастыря, драгоценную утварь и предметы культа. Полностью разграблена богатейшая фототека музея-заповедника, где хранились материалы по народной архитектуре и архитектуре раннего феодального периода Киевской Руси.
В Киево-Печерской лавре немцы похитили документы из архивов киевских митрополитов и книги из личной библиотеки Петра Могилы, собравшего ценнейшие памятники мировой литературы.
«В октябре — декабре 1941 г., — говорится в сообщении Чрезвычайной Государственной Комиссии, — немцы вы везли из лавры ценнейшие экспонаты исторического музея, в том числе весь отдел оружия, насчитывавший около 6 тыс. предметов, среди них были уникальные вещи, как, например, сабля Стефана Батория, витрина запорожского оружия и другие; разграбили ценнейшие экспонаты отдела истории Украины XV–XIX столетий: грамоты, нумизматику, печати, стекло, фарфор, ткани; вывезли из архива музея акты XV–XVIII столетий и рукописи научных трудов…
В Успенском соборе Киево-Печерской лавры находилось больше 20 серебряных риз на иконах, серебряные царские врата, серебряные массивные доски на алтаре и жертвеннике, несколько евангелии в серебряных оправах, три серебряных гробницы, собрание тканей и парчи Киево-Печерской лавры, насчитывавшее более 2 тыс. редких и ценных образцов с дарственными записями царей и гетманов. Все эти ценности немецкие варвары разграбили и вывезли в Германию.
В сентябре — октябре 1943 г. были вывезены в Германию материалы раскопок в Пушкарях, Мезыне, Кирилловской стоянке в Киеве, раскопок Трипольской культуры на Коломийщине, в Халепье и целый ряд уникальных коллекций.
Из отдела Скифии исторического музея гитлеровские грабители вывезли уникальные бронзовые фигурки зверей, наконечники значков и знамён, оружие, керамику, бытовые вещи; из отдела греческих причерноморских колоний — кипрскую керамику — около 5 тыс. предметов, керамику из Ольвии; вывезли материалы отдела «Киевская Русь», в числе их такие уникальные вещи, как запрестольный крест X столетия Десятинной церкви, изразцы с гербом Рюриковичей и другие ценные экспонаты».
Таков далеко не полный перечень уничтоженных и разграбленных культурных ценностей столицы Советской Украины.
В секретном циркуляре от 18 июля 1942 г. командующий немецкими тыловыми войсками на Украине генерал авиации Китцингер писал: «Украинец был и останется для нас чуждым. Каждое простое, доверчивое проявление интереса к украинцам и их культурному существованию идёт во вред и ослабляет тс существенные черты, которым Германия обязана своей мощью и величием».
Оккупанты рассматривали украинцев как рабочую скотину, лишали их элементарных прав на культурную жизнь.
Приказом от 6 августа 1942 г. комендант Киева генерал-майор Ремер запретил немецким солдатам приглашать украинцев на стадионы и в рестораны.
В театрах гитлеровцы насаждали кафешантанную бульварщнну, низкопробную оперетту. Это отвечало запросам развращённых гитлеровских солдафонов.
Во главе театра, работавшего в помещении оперы, стоял зондерфюрер интендант Брюкнер. Он заставлял артистов петь на чужом, незнакомом языке, приказывал артисткам стирать ему бельё, штопать носки. Зондерфюрер мог бить актёров, если они чем-либо не угождали ему.
В городе работало несколько кинотеатров. В некоторые из них разрешалось заходить и местным жителям, но население избегало смотреть фашистские кинокартины.
Оккупанты стремились постепенно и методически изгнать из обихода украинский язык, онемечить киевлян. Сначала объявления, развешиваемые по городу, печатались большими буквами на украинском языке, а внизу мелкими — на немецком, вскоре их стали печатать на немецком языке и только внизу мелким шрифтом приводился текст на украинском языке.
Почти псе радиопередачи проводились на немецком языке. Лишь несколько минут в сутки транслировались передачи на украинском языке: это немцы угощали слушателей очередной порцией геббельсовской лжи, рассказывали сказки о том, как «один немецкий солдат взял в плен роту красноармейцев», кричали о «блестящих» победах немецкой армии.
По радио устраивались специальные передачи — уроки немецкого языка. Дикторы всячески восхваляли немецкий язык, доказывали его «превосходство» над украинским.
Гитлеровцы дошли до того, что 25 февраля 1942 г. они сообщили по радио: «Все адреса на письмах надо обязательно писать по-немецки или латинскими буквами».
В Киеве выходила фашистская газета «Нове українське слово». Этот грязный листок подписывал гитлеровский холоп, предатель Штепа, но всеми делами в редакции верховодил немец Вагнер. Без его разрешения не помещалась ни одна статья.
Немцы, ненавидя украинский народ, его язык, культуру, его прошлое, но боясь нашего народа, иногда вынуждены были скрывать от него эту ненависть и даже «заигрывать» с ним. Немцы хорошо знают любовь украинцев к Т. Г. Шевченко, и поэтому в 1942 г. они даже разрешили продажным газеткам «отметить» юбилеи народного поэта. Конечно украинско-немецкие националисты не говорили, что Шевченко глубоко ненавидел немцев, бичевал их в своих произведениях, но немцы помнили это. И когда украинско-немецкие националисты «отмечали» юбилей, немецкие офицеры и солдаты стреляли в портреты великого кобзаря, глумились над его памятником в Каневе, разрушали музей поэта в селе Шевченково. А в Купянске немцы на глазах у местных жителей стесали на здании кинотеатра барельеф Тараса Григорьевича, а на его месте нарисовали фашистскую свастику. Кино, носившее имя великого певца украинского народа, немцы переименовали в «Зольдатенкино».
Гитлеровцы — проповедники мракобесия, враги всего прогрессивного человечества, злейшие враги культуры. Уничтожая культурные ценности Украины, они тем самым стремились уничтожить духовную жизнь украинского народа, сломить его вольнолюбивый дух, растоптать человеческое достоинство и национальные чувства. Но народ Украины не гнул спины перед немецкими оккупантами, а всячески мстил им и помогал Красной Армии завоёвывать победу.