Описанное Лейтенантомъ Никольсономъ, командиромъ катера Фриска.
Вечеромъ 24-го Ноября 1804 года вѣтеръ вдругъ перемѣнился и сдѣлался NO: тогда адмиралъ тотчасъ сдѣлалъ сигналъ сняться съ якоря; сигналъ сей исполнилъ весь флотъ {Флотъ состоялъ подъ начальствомъ Адмирала Корнваллиса, и былъ употребленъ для блокированія Бреста. Отъ крѣпкаго и продолжительнаго вѣтра съ моря, ушелъ онъ въ Торбей; но когда сдѣлался сѣверовосточный вѣтеръ, благопріятный французамъ, то, чтобъ не упустить ихъ, адмиралъ спѣшилъ на свои постъ, и потому-то не взирая на ночную темноту, велѣлъ флоту сниматься съ якоря. Прим. перев. }, кромѣ корабля Голіаѳа и Импетюё, ибо они стали на мель.
При семъ случаѣ темнота ночная привела флотъ въ большое замѣшательство, и, къ несчастно, на кораблѣ Венераблѣ, при поднятіи якоря на фишъ, переломился фишъ-гакъ, отчего одинъ подштурманъ и одинъ матросъ упали за бордъ и утонули. Хотѣли было для спасенія спустить шлюпку, въ которой уже сидѣли гребцы, но, по неосторожности, заднія тали лопнули; шлюпка, упавъ кормою внизъ, налилась водою, а гребцы плавали. Это происшествіе причинило на кораблѣ чрезвычайное замѣшательство, при которомъ взялъ онъ задній ходъ, и едва, по причинѣ темноты, не свалился съ другимъ кораблемъ. Капитанъ Гантеръ хотѣлъ поворотить оверъ-штагъ, но корабль не поворотился; для поворота же чрезъ фордевиндъ не было мѣста, а потому онъ и сталъ на мель въ сѣверной части залива, по близости мѣстечка, называемаго Круглымъ Мысомъ. Это несчастіе случилось около осьми часовъ вечера, и тогда же сдѣланъ былъ сигналъ, означающій бѣдствіе, по которому немедленно военный катеръ Фрискъ, подъ командою Лейтенанта Никольсона, подошелъ къ кораблю и спрашивалъ, какую помощь онъ можетъ ему сдѣлать; на что получилъ приказаніе стать на якорь какъ можно ближе къ Венераблю, и перевозить къ себѣ людей; ибо корабль на каменьяхъ проломило, и онъ налился уже водою. Приказаніе это Лейтенантъ Никольсонъ тотчасъ исполнилъ съ помощію гребныхъ судовъ съ Голіаѳа, Импетьё, Венерабля и своего катера.
Когда корабль сей сталъ на мель, то мачты на немъ тотчасъ срубили; вскорѣ послѣ сего увидѣлъ его Лейтенантъ Никольсонъ, которому казалось, ибо тогда было не очень свѣтло, что корабль стоялъ прямо и находился на водѣ по самые порты верхняго дека.
Волненіе было такъ велико, что временно ходило черезъ корабль, слѣдовательно ни какому гребному судну невозможно было пристать къ нему, и потому людей съ него снимали посредствомъ веревокъ, спущенныхъ съ кормы. А какъ онъ стоялъ весьма близко каменьевъ, то съ него взятъ былъ на берегъ тросъ, по которому многіе перебрались; но одинъ малолѣтный мичманъ, желая симъ средствомъ достичь берега, сорвался и утонулъ. Кромѣ его и двухъ человѣкъ, о коихъ выше было упомянуто, потонули штурманъ и десять или двѣнадцать человѣкъ матросовъ, да еще видѣли четырехъ или пять человѣкъ, выглядывавшихъ изъ портовъ, и хотя яликъ корабельный висѣлъ у нихъ на кормовыхъ боканцахъ, однако жъ никакъ нельзя было убѣдить ихъ, чтобъ они спустили его и старались спастись, а потому должно думать, что эти люди были больные или, что всего вѣроятнѣе, отчаянныя головы, которыя, добравшись до крѣпкихъ напитковъ, перепились и сами себя не помнили {Во всѣхъ опасныхъ случаяхъ одно изъ главнѣйшихъ попеченій корабельнаго начальника должно состоять въ томъ, чтобъ отнюдь не допускать нижнихъ чиновъ до свободнаго употребленія горячихъ напитковъ. Въ такихъ случаяхъ часто напиваются и тѣ, кои вообще были трезваго поведенія, а съ пьянымъ экипажемъ можно ли сдѣлать что побудь хорошее? Прим. перев. }.
Между тѣмъ катеръ Фрискъ и самъ едва не подвергся одной участи съ Венераблемъ. Къ счастію, Лейтенантъ Никольсонъ былъ такъ остороженъ, что во все время не спускалъ грота, который и спасъ его, когда у нихъ подорвало канатъ; ибо если бъ послѣ сего происшествія надлежало имъ поднимать гротъ, когда палуба была, такъ сказать, загромождена народомъ (на этомъ суднѣ, величиною во сто тоновъ, было 400 человѣкъ), то никакъ не могли бы они избѣжать гибели; но какъ имъ теперь оставалось только поднять фокъ и кливеръ, то когда катеръ взялъ небольшой ходъ, они поворотили оверъ-штагъ весьма удачно. О семъ кораблекрушеніи Лейтенантъ Никольсонъ послалъ слѣдующее донесеніе къ Главнокомандующему Адмиралу Кориваллису:
"По отбытіи вашемъ съ флотомъ изъ залива (Торбея), я продолжалъ лавировать въ немъ, не будучи въ состояніи стать за якорь въ безопасномъ мѣстѣ по причинѣ большаго волненія, прямо стремившагося съ восточнымъ вѣтромъ въ заливъ. Когда же Венерабль сталъ на мель, то я принужденъ былъ положить якорь по близости его, и снялъ съ него людей, которые въ это время были въ большой опасности. Но какъ въ полночь подорвало у насъ канатъ, то катеръ, имѣвшій тогда у себя 400 человѣкъ съ Венерабля, едва могъ пройти каменья, и въ этомъ случаѣ спасъ его одинъ гротъ, котораго, къ счастію нашему, я во все время не спускалъ."