Холопство - состояние несвободного населения в Древней Руси. Это население обозначалось словами: холопы (собственно только лица мужского пола; несвободная женщина называлась роба), челядь (ед. ч. челядин), "(о)дьрень", "обель" или "обельные" и "(о)дерноватые" холопы, позднее просто "люди", обыкновенно с указанием на принадлежность кому-нибудь.
Холопство - исконный институт обычного права, игравший весьма важную роль в общественной организации русских земель. Только значением холопства и можно объяснить тот факт, что наши древнейшие юридические памятники содержат сравнительно значительное число норм, посвященных выяснению различных сторон этого института, хотя и не исчерпывают его во всей полноте. Самые обильные указания дает Русская Правда. Из нее прежде всего явствует, что холоп - не субъект, а объект прав. За убийство холопа не налагается обычный уголовный штраф, взыскиваемый за убийство свободного человека, т.е. вира: "А въ холопе и въ робе виры нетуть: но оже будеть безъ вины оубиенъ, то за холопъ оурокъ платити, или за робу, а князю 12 гривенъ продажъ" (Тр. сп. Ст. 84; Кар. сп. Ст. 102). Уголовный штраф-продажа взыскивался по этой статье за злонамеренное истребление чужого имущества совершенно так же и в том же размере, как и в том случае, если кто "пакощами конь порежеть iли скотину" (Тр. сп. Ст. 80; Кар. сп. Ст. 98). Точно так же в обоих случаях в пользу господина убитого раба или зарезанной скотины взыскивался урок, т.е. вознаграждение за причиненный ему в имуществе ущерб. Холоп, однако, не мог быть субъектом правонарушения. Эта мысль выражена совершенно отчетливо, хотя благодаря свойственной Русской Правде казуистичности и не в общей форме, а применительно лишь к краже. "Аже будуть холопи татие,... iхъ же князь продажею не казнить, зане суть несвободни" (Тр. сп. Ст. 42; Кар. сп. Ст. 43). Ответственность за вред и убытки, причиненные правонарушением холопа, падает на его господина, и притом, по общему правилу, в двойном размере (хотя не всегда; ср.: Тр. сп. Ст. 56). Значение объектов права, какое придает холопам Русская Правда, объясняет, почему этот памятник с относительною подробностью рассматривает вопрос о возникновении холопства, об ограждении господских прав над холопами и об отношении господ к третьим лицам по поводу различных действий их холопов.
Холопство могло возникать разными путями. Русская Правда перечисляет всего три случая возникновения обельного холопства (Тр. сп. Ст. 102 - 104; Кар. сп. Ст. 119 - 121); но кроме них указывает еще особо несколько других (Тр. сп. Ст. 50, 52, 57, 93; Кар. сп. Ст. 68, 70, 75, 111). Однако ее указания неполны: она не говорит, например, о плене. Все известные случаи происхождения холопства можно разбить на две группы: 1) когда холопство возникало помимо воли лица и 2) когда оно устанавливалось по почину самого поступающего в холопы. К первой группе относятся: 1) Плен. Это исконная и всеобщая причина рабства. У нас в историческое время летопись неоднократно упоминает о захвате пленников во время войн с иноземцами или одних русских земель с другими, причем иногда отмечает, что пленников приведено "много", иногда указывает их число и иной раз не может и перечислить их великого множества и тогда сообщает лишь баснословно дешевую цену, за какую продавались пленники. Например в 1169 г. новгородцы, отбив суздальское ополчение и преследуя отступающих, захватили такое множество пленных, что "купляху суждальць по 2 ногатъ". Если принять во внимание, что в ту пору коза и овца ценились по 6 ногат, свинья в 10 ногат и кобыла в 60 ногат, то цена пленника в 2 ногаты должна быть объяснена лишь крайнею нуждою поскорее сбыть чересчур обильный товар. Характер древних войн вообще и в частности обычная цель военных походов - захват возможно большей военной добычи не оставляют сомнения, что плен был одним из самых обильных источников холопства. 2) Преступление. Русская Правда упоминает о таком последствии только для закупа, совершившего кражу или тайно убежавшего; но современный Русской Правде смоленский договор с немцами 1229 г. содержит общее указание, что разгневавшийся на русина князь мог отнять "все, жену и дети оу холъпство" (ст. 11). В другой редакции этого памятника стоит иное правило, что князь в гневе на русина "повелить разграбити его съ женою и детьми". Здесь бесспорно имеется в виду наказание, известное и Русской Правде под названием потока и разграбления и назначавшееся за убийство в разбое, поджог и конокрадство. Последствием этого наказания также могло быть обращение преступника в холопы. Даже в XIV в. у московских князей были холопы, доставшиеся им "въ вине". 3) Несостоятельность в уплате долга. Русская Правда говорит прежде всего о торговой несостоятельности, причем различает причины ее: только несостоятельность, происшедшая по вине торговца (пьянство, расточительность), ставила его в полную зависимость от усмотрения кредиторов: "ждуть ли ему, а своя iмъ воля, продадять ли, а своя имъ воля" (Тр. сп. Ст. 50; Кар. сп. Ст. 68). В следующей статье идет речь вообще о задолженности ("Аже кто многимъ долженъ будеть"), последствием которой также является продажа должника на торгу (Тр. сп. Ст. 51; Кар. сп. Ст. 69). То же подтверждается и проектом договора Новгорода с Готландом XIII века. 4) Рождение от несвободных родителей. Русская Правда "плодъ отъ челяди", наравне с приплодом от скота, причисляет к составу движимого имущества наследователя (Тр. сп. Ст. 93; Кар. сп. Ст. 111): это был естественный прирост господской челяди.
Во вторую группу относятся случаи возникновения холопства по доброй воле поступающих. Их всего три вида, и они перечислены Русскою Правдою как троякое обельное холопство: 1) продажа себя в присутствии свидетеля хотя бы за полгривны, 2) женитьба на робе и 3) поступление на службу тиуном или ключником (Тр. сп. Ст. 102 - 104; Кар. сп. Ст. 119 - 121). В двух последних случаях особым договором возможно было установить и иные отношения, в отмену обычных правил.
Перечисленными видами источников холопства едва ли исчерпываются все известные практике случаи его установления. Например, во время нередких в ту пору голодовок родители отдавали даром своих детей ("одьренъ изъ хлеба гостемъ") и отдавались сами на тех же условиях. Такие сведения имеются от XI, XII и даже XV веков. Быть может, подобные случаи имела в виду Русская Правда, говоря о "вдачяхъ", которые, однако, не причислялись Правдою к холопам и подлежали освобождению, если проработали год за полученную милость (Тр. сп. Ст. 105; Кар. сп. Ст. 122). Такое ограничение практики могло возникнуть не без влияния духовенства, которому хорошо было известно постановление "Закона Судного о человеке", отдавшемся другому "у тошна, веремени"; по "Закону" "дернь ему не надобе". Тенденция господ порабощать нуждающийся люд очевидна и из статьи о вдаче. С другой стороны, в ту пору господства силы и бесправия приют в составе челяди богатого господина сулил для многих избавление по крайней мере от грозящей голодной смерти.
Юридическое положение холопов определяется тем основным положением, что они составляют собственность господ. В отношения между господами и их челядью древнерусское светское право вовсе не вмешивалось; поэтому надо думать, что они определялись единственно усмотрением господ. Такое усмотрение шло весьма далеко: господа могли безнаказанно убивать своих холопов. Об этом можно заключить из того, что даже посторонние лица отвечали только за убийство чужих холопов "без вины". Значит, за вину можно было убить и чужого безнаказанно; надо было только на суде доказать виновность убитого. За убийство собственного раба некому было даже и привлечь к ответственности убийцу, ибо он не нарушал ничьих интересов, кроме собственных.
Древнее право берет под свою защиту рабовладельческие права от посягательств со стороны посторонних лиц, но ничем не ограждает интересов холопов. Самым главным ограждением прав господина над рабом было правило Русской Правды о закличе: о скрывшемся холопе объявлялось на торгу, и если в течение 3 дней холопа никто не приводил, то господин мог взять его у всякого, хотя бы добросовестного, владельца (Тр. сп. Ст. 26; Кар. сп. Ст. 27). В позднейших памятниках формулировано и правило о вечности исков о холопстве, давностью не погашавшихся: "А въ холопе и робе отъ века судъ". Кто убьет холопа без вины или окажет содействие его бегству, уплачивает господину стоимость раба.
С другой стороны, господин отвечает за действия своего раба перед третьими лицами. Русская Правда в нескольких статьях, и весьма казуистично, решает вопрос об ответственности господ за своих рабов. Общий смысл этих постановлений тот, что за все действия холопа, совершенные по уполномочию господина, последний отвечал полностью во всех убытках, причиненных третьим лицам: "выкупати его господину и не лишитись его" (Тр. сп. Ст. 111; Кар. сп. Ст. 128). Если холоп собственными действиями, без ведома господина, причинял ущерб третьему (украл, вылгал деньги), то господину предоставлялось или уплатить убытки, или выдать холопа потерпевшему (Тр. сп. Ст. 110, 114, 115; Кар. сп. Ст. 127, 131, 132). Если ко всем указанным постановлениям присоединить еще правило Русской Правды о недопущении холопов к послушеству, кроме случаев крайней нужды, и притом только тиунов боярских (Тр. сп. Ст. 59; Кар. сп. Ст. 77), то получится довольно строго проведенный взгляд на холопа как на объект права.
Такая суровая нормировка рабовладельческого права находит объяснение в том, что хозяйственный строй страны основан был в значительной мере на рабовладении. Труд холопа находил широкое применение в домашнем хозяйстве при городских и загородных дворах и в селах, принадлежавших князьям, боярам и монастырям. Летопись не один раз упоминает о княжеских и боярских селах, сплошь населенных челядью. О численном составе несвободного населения в частных хозяйствах можно отчасти судить по следующему случайному указанию: у одного из черниговских князей в его загородном дворе победитель захватил 700 человек челяди. Челядь не только исполняла земледельческие и иные черные работы, но и обучалась различным ремеслам; Русская Правда резко различает обыкновенных холопов, "рядовичей", от "ремественников", оценивая последних значительно дороже (Тр. и Кар. сп. Ст. 11, 12).
Еще выше стояли холопы, которым поручались в заведование отдельные отрасли хозяйства: это были ключники и тиуны сельские, ратайные, огнищные, конюшие и пр. Они были самыми приближенными людьми своих господ, не исключая и князей, и являлись важными органами государственного управления в сфере суда и особенно финансов, так как в то время нельзя было отличить частного княжеского хозяйства от государственного. Поручить такую щекотливую отрасль управления, как хозяйство, было всего удобнее несвободному человеку именно потому, что свободный не был ничем связан с князем, кроме своей доброй воли, тогда как холоп был вечно крепок господину. Служба холопов в домашнем хозяйстве господ явилась прототипом государственной службы; из отдельных обязанностей холопов при княжеских дворах возникли важнейшие государственные должности. Так это было не только у нас, но и в средневековой Европе.
Холопство сыграло еще другую немаловажную роль в хозяйственном строе страны: челядью Древняя Русь выгодно торговала. Наряду с мехами, медом и воском челядь была одним из главных предметов отпускной торговли, о чем неоднократно упоминает летопись и что так наглядно выразил Святослав, пожелав переселиться в Переяславец на Дунае, как центр, в который стекались товары со всех стран: от греков - золото, паволоки и вина, от чехов и угров - серебро, "изъ Руси же скора и медъ, воскъ и челядь". В Константинополе, около церкви св. Мамы, был специальный торг русскими невольниками, которых охотно раскупали в гребцы. Еще от XVI в. имеются сведения, что в Италии особенно охотно покупали русских рабынь и дорого за них платили. Уже с древнейших времен - впервые по договорам с греками, потом в Русской Правде - таксировалась стоимость рабов: в 20 золотников по первому договору, от 10 до 5 золотников - по второму; по Русской Правде рядовой холоп оценен в 5 гривен кун, роба - в 6 гривен, ремесленники и сельские тиуны - в 12 гривен, боярские тиуны - в 40 гривен, наконец, княжеские тиуны огнищные и конюшие - в 80 гривен, т. е. в сумму, равную двойной вире.
Последовательное проведение в практику взгляда на холопа как на объект права было, однако, невозможно и для самой древней эпохи. Что раб не скот - это вполне понятно и Русской Правде (Тр. сп. Ст. 33; Кар. сп. Ст. 34). Холопы, пользовавшиеся в такой мере доверием своих господ, что им поручались в управление важные отрасли хозяйства, жили в соответственной их положению обстановке: отдельным хозяйством, в особых дворах. Русская Правда предусматривает случай, что некто заведомо холопу Дает деньги и определяет: "а кунъ ему лишитися" (Тр. сп. Ст. 110; Кар. сп. Ст. 117). Значит, находились лица, ссужавшие холопов деньгами, конечно, с расчетом получить долг обратно. В ограждение господских интересов Русская Правда объявляет такие долги ничтожными, и если, вопреки этой угрозе, холопы могли отыскать кредиторов, то это заставляет думать, что в руках холопов было имущество, которым они самостоятельно распоряжались. Такая практика была, по-видимому, вовсе не исключительной, так как даже иностранцы открывали холопам кредит. Потому, вероятно, в смоленском договоре 1229 г. было сделано серьезное отступление от строгого правила Русской Правды: постановлено, что если немец даст взаймы княжескому или боярскому холопу, а последний умрет, не заплатив долга, то долг переходил на того, кто получал имущество умершего (ст. 12). Эта статья не только подтверждает кредитоспособность холопов, но показывает, что после холопов могло оставаться имущество, на которое могли быть предъявлены претензии их наследниками.
Судя по вышеприведенным данным, строгое право на холопов в практике значительно смягчалось, и холоп из объекта прав мог оказаться в положении правомочного субъекта. Такое превращение нисколько, впрочем, не колебало господских прав, так как было возможно лишь с соизволения самих господ. Однако такая практика должна была мало-помалу подготовлять почву и для улучшения юридического положения холопов. Этому энергично способствовала христианская церковь, представители которой взяли на себя нелегкую задачу смягчения рабовладельческих нравов. Против института холопства церковь по существу не только не возражала, но даже в первое время разрешала обладание холопами отдельным представителям клира: по крайней мере Русская Правда упоминает о чернеческих или черньцевых холопах (Тр. сп. Ст. 42; Кар. сп. Ст. 43). Но в своих заботах о спасении пасомых церковь не могла не признать и в челяди образа и подобия божия, ибо рабы - такие же люди, только господам в услужение данные Богом. В целом ряде посланий рабовладельцы увещеваются обращаться с челядью милостиво, кормить и одевать ее и наставлять, как своих детей или домашних сирот. Кто не кормит и не обувает свою челядь, и ее убьют у воровства, тот несет ответственность перед Богом за пролитую кровь. За ослушание рекомендуется наказывать челядь лозою от 6 до 30 ран, но не более. Однако увещания церковных поучений едва ли часто трогали рабовладельческую совесть; для воздействия на нее необходимы были более внушительные средства. Их и применяла церковь к жестоким господам, которые томили свою челядь наготою, ранами и голодом и желали затем успокоить свою совесть богатыми приношениями и вкладами на пользу церкви за упокой своей души: от таких господ запрещалось принимать дары и рекомендовалось лучше помогать изобиженным и "сотворить их беспечальными".
Особенно настойчиво церковь боролась против произвольного убийства рабов и против торговли рабами. Весьма вероятно, что под прямым влиянием "Закона Судного" или "Градского Закона" составилось еще более категоричное правило так называемого "Белеческаго устава", или "Заповеди" митр. Георгия, где сказано: "аще кто челядина убiетъ, яко разбойникъ епитемью прiиметь". Но такое строгое правило церковного права долго не проникало в общественные нравы: памятник светского права конца XIV века (Двинская грамота. Ст. 11) еще недалеко ушел от воззрений эпохи Русской Правды на неограниченность рабовладельческих прав, обеспечивая безответственность господаря, если тот "огрешится, ударить своего холопа или робу" и от того случится смерть. Хотя здесь не облагается наказанием, по-видимому, лишь неумышленное убийство рабов, но на практике по этой статье всегда можно было предъявить отвод против всякого обвинения в убийстве собственного холопа.
В борьбе с работорговцами церковные поучения вооружаются против продажи челяди иноверцам (поганым) и назначают для ослушников церковные наказания. Осуждаются также обычные приемы профессиональных торговцев: церковь требовала, чтобы челядь продавали за ту же цену, по какой она куплена; если же кто взимает лишки, "то обретается наклады емля и прасоля чужими душами", за что поучения угрожали серьезною ответственностью перед Богом. Но и эти увещания едва ли могли иметь серьезные результаты, как и церковные проповеди против резоимания.
Успешнее сказывалось влияние церкви в вопросах об отпущении холопов на волю. Воздействуя на своих сынов во время исповеди, особенно перед смертью, духовенство имело возможность во многих случаях настоять на освобождении хотя нескольких людей из состава челяди каждого рабовладельца "на упокой души" или "по душе". Такие отпущенники по духовным завещаниям назывались поэтому "задушными людьми". Далее духовенство стремилось провести в практику правила об обязательном в некоторых случаях отпущении холопов на волю по почину и перед лицом общественной власти. О такой торжественной форме отпущения упомянуто в Русской Правде (Кар. сп. Ст. 118). Здесь же указан и случай обязательного, после смерти отца, отпущения детей, прижитых им от своей рабыни: такие дети не получали наследства, но освобождались вместе с матерью (Тр. сп. Ст. 92; Кар. сп. Ст. 110). По уставу Всеволода Гавриила и робичичи получали указную часть из имущества отца: "конь, да доспехъ и покруть, по разсмотренiю живота". О другом случае освобождения на волю упомянуто в договоре Новгорода с немцами 1195 г.; именно изнасилованная рабыня получала свободу (ст. 14). Хотя смысл статьи и ясен, но редакция ее возбуждает ряд сомнений: необходимо допустить, что она не полностью переписана. Единственно возможное толкование ее сводится к тому, что здесь подразумевается изнасилование чужой рабыни; иначе статья и не могла бы попасть в договор. Но статья предусматривает последствия деяния лишь относительно рабыни и ни словом не упоминает о возмещении господского ущерба; надо думать, что в подлиннике было предусмотрено и это последствие правонарушения. Что церковь заботилась об охране половой нравственности в среде холопов - это подтверждается и другими, чисто церковными, памятниками. Весьма вероятно, что не без влияния церкви возникла упомянутая статья.
Наконец, церковь оказывала содействие холопам, стремившимся выкупиться на свободу, как материальной поддержкой, так и устранением препятствий к осуществлению этих стремлений. Она боролась, например, с обычаем брать "изгойство на искупающихся на свободу" и проповедовала, что если кто выкупается на свободу, то должен дать за себя столько, сколько заплачено за него. Надбавка свыше обычной цены называлась изгойством, конечно, потому, что выкупившиеся из холопства причислялись к составу изгоев и в качестве таковых, как люди беззащитные, нуждавшиеся в посторонней поддержке, совместно с задушными людьми и прощенниками входили в категорию людей церковных, богадельных, состоящих под покровительством церковных учреждений. Для последних было бы немыслимо прокормить на собственные средства всю эту огромную массу несчастных; церковь должна была озаботиться приспособлением этих свободных рабочих рук к различным отраслям хозяйства, в частности к земледелию. Памятники упоминают о состоящих во владении церковных учреждений "селах со изгои". Любопытные указания на практику хозяйственной эксплуатации труда церковных людей сообщает Владимирский собор 1274 г.: "отъ нищихъ, насилье деюще, или на жатву, или сенасечи, или провозъ деяти". Собор это запрещает (РИБ. Т. VI. С. 92).
Литература
Сергеевич В.И. Древности русского права. 3-е изд. СПб., 1909. Т. 1. С. 102 - 159; Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. 4-е изд. СПб.; Киев, 1905. С. 400 - 408; Чичерин Б.Н. Холопы и крестьяне в России до XVI в. // Чичерин Б.Н. Опыты по истории русского права. М.. 1858; Щапов А.П. Голос древней русской церкви об улучшении быта несвободных людей. Казань, 1859; Ключевский В.О. 1) Подушная подать и отмена холопства в России // Ключевский В. О. Опыты и исследования. М., 1912; 2) История сословий в России. М., 1913; Беляев П.И. Холопство и долговые отношения в древнем русском праве // Юридический вестник. 1915. Кн. 9(1).