Независимо отъ коммиссіи государственной канцеляріи, но вполнѣ согласно съ ея освободительными стремленіями, работалъ въ качествѣ министра юстиціи Д. Н. Замятнинъ, при ближайшемъ сотрудничествѣ одного изъ славныхъ ветерановъ судебной реформы Н. И. Стояновскаго. Тутъ мы касаемся одного изъ важнѣйшихъ моментовъ жизни Дмитрія Николаевича, а потому слѣдуетъ попытаться обозначить основныя свойства его личности, коими опредѣлится и самый характеръ и размѣръ его участія въ судебной реформѣ.
Частью по личнымъ своимъ свойствамъ, частью благодаря господствовавшей въ 1825--1855 гг. военно-бюрократической системѣ, изъ Дмитрія Николаевича не выработалась рѣзко очерченная индивидуальность, рѣшительная иниціатива. Юные и зрѣлые годы Дмитрія Николаевича относятся въ эпохѣ, когда ad mqjorem gloriam означенной системы преслѣдовалось строго всякое проявленіе своеобразной индивидуальности и все пригибалось подъ однообразную, оффиціально утвержденную, формулу какъ для внѣшняго благоповеденія, такъ и для внутренняго міровоззрѣнія. Ни школьное, ни политическое воспитаніе, полученное Замятнинымъ, не способствовали развитію въ немъ высокаго полета мыслей, способности къ смѣлому творчеству. Въ личности Замятнина не столько замѣчалась присутствіе качествъ великаго духа, сколько чертъ прекрасной, возвышенной, чистой души. Преобладающею чертой въ личности Замятнина была необычайная доброта, о которой, справедливо говоритъ Ренанъ: "c'est la bonté qui fait vivre". Дѣлать добро ближнему было для Дмитрія Николаевича истиннымъ наслажденіемъ, скажу болѣе -- неодолимою потребностью его нравственной природы. Изъ другихъ чертъ характера Замятнина заслуживаютъ упоминанія: безусловная честность во всѣхъ поступкахъ, добросовѣстное до педантизма отношеніе къ своимъ обязанностямъ, вѣрность однажды сознательно избранному знамени. Въ сношеніяхъ съ равными себѣ и подчиненными у Дмитрія Николаевича замѣчались прямота, простота и ровность, умѣнье привязывать ихъ къ хорошему дѣлу и разшевеливать въ нихъ лучшія стороны души. Замѣчательна была въ Дмитріи Николаевичѣ, столь рѣдко наблюдаемая у людей въ его положеніи, скромность, открыто высказываемое желаніе учиться долго и прилежно у людей болѣе его свѣдущихъ и отсутствіе того мелкаго самолюбія, которое не выноситъ около себя присутствія выдающихся талантовъ. Дмитрій Николаевичъ охотно выдвигалъ и въ министерствѣ, и впослѣдствіи въ судебныхъ учрежденіяхъ даровитыхъ дѣятелей, любуясь ихъ успѣхами и не боясь развитія ихъ дарованій. Незлопамятность, благодушіе, отвращеніе къ пересудамъ, какъ логическія послѣдствія его доброй натуры, замѣчались у Дмитрія Николаевича какъ въ частной жизни, такъ и оффиціальной дѣятельности. Въ сношеніяхъ съ просителями Замятнипъ отличался доступностію и внимательностію. Замятнинъ отзывался такъ: "Просителю, какъ бы больному, нужна помощь немедленная или объясненіе, что ему помощь невозможна". Онъ былъ всегда врагомъ пустыхъ широковѣщательныхъ обѣщаній, въ щедромъ расточеніи коихъ иные видятъ простое, но вѣрное средство для привлеченія просительскихъ сердецъ.
Приведенная краткая характеристика показываетъ, что еслибы не благодатное либеральное движеніе 60-хъ годовъ, то дѣятельность Замятнина, всегда честная и гуманная, прошла бы незамѣтно, не оставивъ послѣ себя глубокихъ слѣдовъ. Но, какъ выше уже было замѣчено, въ эпоху всеобщаго преобразовательнаго воодушевленія и среднія способности даютъ богатый разцвѣтъ и слабыя иниціативою натуры мужаютъ и крѣпнутъ. Присущій имъ недостатокъ иниціативы парализуется быстрымъ и глубокимъ общественнымъ теченіемъ, которое несетъ ихъ, не требуя отъ нихъ особыхъ усилій воли и смѣлаго творческаго полета. Такъ случилось и съ Замятнинымъ. Богатые духовные дары его, тлѣвшіе подъ пепломъ, благодаря однообразной начальственной нивелировкѣ, ожили при, первомъ же соприкосновеніи съ здоровою атмосферой свободной общественной самодѣятельности.
До 1862 года дѣло судебной реформы шло мимо министерства юстиціи и даже противъ его тенденцій. Тогдашній министръ юстиціи графъ Панинъ дѣлалъ не мало усилій, чтобы смягчить или, вѣрнѣе, исказить основныя начала судебной реформы. Когда же "Основныя Положенія" прошли въ государственномъ совѣтѣ и удостоились 29 сентября 1862 года Высочайшаго утвержденія, графъ Панинъ нашелъ, что роль его сыграна, и онъ долженъ у былъ подать въ отставку. Преемникомъ ему былъ назначенъ бывшій его товарищъ Д. Н. Замятнинъ. Первымъ дѣломъ Замятнина было избраніе себѣ въ товарищи Н. И. Стояновскаго, бывшаго въ то время статсъ-секретаремъ государственнаго совѣта. Раньше Замятнинъ не былъ даже знакомъ съ нимъ домами, а зналъ его только по службѣ. Высоко цѣня его способности и желая употребить ихъ на пользу судебной реформы, Замятнинъ искалъ въ своемъ товарищѣ помощника и даже, horribile dicta, наставника, въ совершенное отличіе отъ многихъ министровъ того времени, бравшихъ себѣ въ товарищи бездарности изъ опасенія, чтобы товарищи ихъ не затмили.
Съ назначеніемъ Замятнина въ министерствѣ юстиціи сталъ носиться иной духъ, водворились иные порядки. Послѣ такого черстваго, безжизненнаго бюрократа, чиновника до мозга костей, какимъ былъ графъ Панинъ, служившій истиннымъ олицетвореніемъ бездушнаго формализма, вдругъ занимаетъ министерскій постъ человѣкъ мягкій, ласковый, пріятный въ обращеніи, доступный для всѣхъ. Графъ Панинъ, никогда не покидавшій своего недоступнаго бюрократическаго Олимпа, не только для объясненія съ публикою, но и для выслушанія докладовъ,-- чуть ли и съ курьеромъ своимъ объяснялся не иначе, какъ письменно. Преемникъ же его, не желая разыгрывать роли грознаго, но не видимаго далай-ламы, впервые назначилъ пріемные часы для личныхъ объясненій съ просителями. Что же касается правителя канцеляріи министерства юстиціи, Д. Б. Бэра, то онъ во всякое время принималъ просителей, просьбы коихъ въ тотъ же или на другой день докладывались министру.
Отношенія новаго министра къ чинамъ министерства были превосходныя. Еще раньше Д. Н. Замятнинъ, будучи товарищемъ министра, успѣлъ пріобрѣсти расположеніе департаментскаго персонала простотою своего обращенія, составлявшаго такой бьющій въ глаза контрастъ съ недоступностью тогдашняго министра юстиціи... "Вдругъ видимъ,-- разсказывалъ мнѣ одинъ изъ департаментскихъ чиновниковъ того времени,-- симпатичнаго старика, въ гороховомъ сюртукѣ, съ сигарою во рту расхаживающаго между столами и запросто знакомящагося съ подчиненными: то былъ новый товарищъ министра Замятнинъ". Одинъ изъ дѣятельныхъ сотрудниковъ Замятнина, сенаторъ Д. Б. Баръ, слѣдующими чертами характеризуетъ личность его: "Всему вѣдомству (министерства юстиціи) уже давно была извѣстна въ высшей степени гуманная, симпатичная личность новаго начальника. Съ полнымъ къ нему довѣріемъ вѣдомство принялось за усиленную дѣятельность, стало готовиться къ предстоящей судебной реформѣ. Всегда спокойный, хладнокровный, чуждый мелочнаго самолюбія, онъ требовалъ серьезнаго отношенія въ дѣлу. Онъ обладалъ особымъ умѣньемъ выслушивать своихъ подчиненныхъ. Исполнитель, которому поручена была какая-либо работа, былъ увѣренъ, что онъ всегда придетъ во-время къ своему начальнику и будетъ выслушанъ имъ безъ малѣйшей тѣни неудовольствія и досады, хотя бы онъ представлялъ свои соображенія о невозможности исполнить отданное приказаніе. Каждое малѣйшее сомнѣніе обсуждалось, подвергалось строгой критикѣ, весьма часто коллегіально, и дѣло отъ такихъ пріемовъ выигрывало притомъ же начальникъ этимъ путемъ узнавалъ своихъ подчиненныхъ. Это не было нерѣшительностью, а было напротивъ желаніемъ отыскать правду, наилучшимъ образомъ осуществить ее и поставить дѣло на законную, твердую почву" { Граж. и Угол. Права 1881 года, No 6.}.
Узнавъ изъ продолжительнаго жизненнаго опыта, что Русь "въ судахъ полна неправды черной", новый министръ направилъ всѣ силы своего вѣдомства для кореннаго излѣченія этого застарѣлаго недуга. Онъ усвоилъ себѣ либеральныя основанія судебной реформы, сдѣлался ихъ горячимъ сторонникомъ на всю жизнь. Этотъ почти шестидесятилѣтній, въ то время, старецъ, соединивъ въ себѣ твердость зрѣлаго возраста съ пыломъ молодаго увлеченія, организовалъ въ своемъ министерствѣ коллегію, соревновавшую съ коммиссіею для начертанія "Судебныхъ Уставовъ" въ работахъ для скорѣйшаго проведенія судебной реформы. Съ свойственнымъ ему умѣньемъ выбирать и привязывать въ себѣ людей, Замятнинъ, не обращая вниманія ни на возрастъ, ни на положеніе въ судебной іерархіи, сгруппировалъ около себя "могучую кучку" способныхъ и преданныхъ дѣлу реформы людей, воодушевленныхъ высотою предстоящей работы и искреннимъ желаніемъ поработать на пользу родины. На первомъ планѣ фигурировалъ -- правая рука министра юстиціи -- маститый государственный мужъ Н. И. Стояновскій, заложившій одинъ изъ первыхъ камней судебной реформы еще въ должности статсъ-секретаря государственнаго совѣта. Затѣмъ слѣдовали: директоръ департамента министерства юстиціи баронъ Врангель, вице-директоръ Б. Н. Хвостовъ, начальникъ законодательнаго отдѣленія Э. В. Фришъ, начальникъ уголовнаго отдѣленія H. Н. Шрейберъ, старшій юрисконсультъ консультаціи Д. Г. Фонъ-Дервизъ, начальникъ гражданскаго отдѣленія О. В. Эссенъ, юрисконсультъ Г. Б. Рѣпинскій, правитель канцеляріи министра юстиціи Д. Б. Бэръ и др. Люди съ мелкими страстишками, имѣя въ виду задѣть самолюбіе министра юстиціи, громко говорили, что онъ даетъ себя "начинять департаментскимъ либерализмомъ". Но Замятнинъ съ полнымъ равнодушіемъ и даже добродушіемъ выслушивалъ колкости и продолжалъ "учиться" у всякаго, кто могъ бы дать полезныя указанія для руководимаго имъ дѣла. А "ученіе" было серьезное и изученіе прилежное.
Для ближайшаго съ своей стороны обсужденія внесенныхъ въ государственный совѣтъ проектовъ судоустройства и судопроизводства, Замятнинъ образовалъ подъ личнымъ своимъ предсѣдательствомъ, въ присутствіи товарища своего Н. И. Стояновскаго, особыя совѣщательныя засѣданія, къ которымъ были приглашены способнѣйшіе чины министерства юстиціи. Засѣданія эти продолжались въ теченіе четырехъ мѣсяцевъ (въ началѣ 1864 года) по три раза въ недѣлю, по вечерамъ, по пяти и болѣе часовъ каждое. Замятнинъ поражалъ на этихъ засѣданіяхъ своимъ терпѣніемъ и неутомимостью. Въ то время, когда молодые люди чувствовали утомленіе, онъ, несмотря на свои годы, засиживался до двухъ часовъ ночи, внимательно выслушивая всякое замѣчаніе и давая всякому высказаться вполнѣ, поощряя словомъ и личнымъ примѣромъ. По тщательномъ обсужденіи всѣхъ по порядку постановленій проектовъ судебной реформы, основаній приведенныхъ въ объяснительныхъ запискахъ коммиссіи В. П. Буткова и возбужденныхъ по разнымъ вопросамъ разногласій въ засѣданіяхъ помянутой коллегіи, по указанію Дмитрія Николаевича, устанавливалась сущность замѣчаній его на проекты. Потомъ эти замѣчанія, подробно редактированныя, подъ ближайшимъ надзоромъ товарища министра Н. И. Стояновскаго, окончательно просматривались Замятнинымъ, печатались и по мѣрѣ изготовленія разсылались во всѣмъ членамъ соединеннаго присутствія департаментовъ государственнаго совѣта во времени происходившихъ въ ономъ засѣданій. Такимъ образомъ доставлены были подробныя соображенія о необходимости измѣненія по существу до 1.100 статей проектовъ, а именно: до 600 статей проекта гражданскаго судопроизводства, до 300 проекта уголовнаго судопроизводства, до 80 статей проекта о проступкахъ подвѣдомыхъ мировымъ судьямъ и до 120 проекта Учрежденій судебныхъ мѣстъ { Журн. Мин. Юстиціи 1866 г., No 4, стр. 31.}. Вотъ какъ честно поработалъ Зймятиннъ вмѣстѣ съ своими сотрудниками для судебной реформы!
Независимо отъ изложеннаго, Дмитрій Николаевичъ, желая еще болѣе споспѣшествовать успѣху судебной реформы, испросилъ соизволеніе покойнаго Государя на то, во-первыхъ, чтобы министру дозволено было по проектамъ судоустройства и судопроизводства сообщать государственному совѣту во время слушанія проектовъ, а затѣмъ представлять совѣту изустно разъясненія, какія окажутся необходимыми; во-вторыхъ, чтобы всѣ работы коммиссіи В. П. Буткова сообщены были для предварительнаго разсмотрѣнія сенаторамъ и оберъ-прокурорамъ, такъ какъ многіе изъ нихъ обладаютъ большимъ запасомъ знаній юридическихъ и практическою, въ судебныхъ дѣлахъ, опытностью; и въ-третьихъ, чтобы товарищъ министра Стояновскій находился во всѣхъ засѣданіяхъ государственнаго совѣта по дѣлу судебной реформы съ правомъ представлять объясненія и соображенія свои по проектамъ о преобразованіи судебной части.
Такимъ образомъ участіе Замятнина по подготовкѣ судебной реформы сводилось въ цѣлесообразномъ планѣ организаціи работъ министерства юстиціи, въ высшемъ руководствѣ и лучшемъ направленіи дѣятельности чиновъ министерства, сообразно способностямъ каждаго, и, наконецъ, въ воодушевленіи ихъ своимъ нравственнымъ вліяніемъ и личнымъ примѣромъ неутомимости и добросовѣстнаго отношенія къ дѣлу.