Шлюзы. -- Джорджъ и я снимаемся. -- Валлингфордъ. -- Дорчестеръ. -- Абингдонъ. -- Семейный человѣкъ. -- Удобное мѣсто, чтобы утопиться. -- Деморализующее вліяніе рѣчного воздуха.
Мы оставили Стретли рано утромъ, добрались до Кульгема и тамъ переночевали въ лодкѣ.
Между Стретли и Валлингфордомъ рѣка не особенно интересна. Начиная отъ Клива, вы на протяженіи шести съ половиной миль не встрѣчаете ни одного шлюза. Кажется, это самый длинный промежутокъ безъ шлюзовъ выше Теддингтона; Оксфородскій клубъ пользуется имъ для испытанія большихъ лодокъ.
Но если это отсутствіе шлюзовъ радуетъ профессіональнаго гребца, то диллетанту оно врядъ ли доставитъ удовольствіе.
Я, съ своей стороны, люблю шлюзы. Они такъ пріятно нарушаютъ однообразіе гребли. Я люблю сидѣть въ лодкѣ и медленно подниматься изъ холодной глубины къ новымъ видамъ и картинамъ; или опускаться куда-то въ преисподнюю и ждать, пока не заскрипятъ ворота и снопъ свѣта не ворвется въ вашу темницу и улыбающаяся рѣка снова приметъ въ свои объятія вашу лодку.
Вообще шлюзы -- живописныя и веселыя мѣстечки. Вы можете поболтать съ рослымъ добродушнымъ сторожемъ или его веселой женой, или сѣроглазой дочкой. Встрѣчаете другихъ пловцовъ и обмѣниваетесь съ ними шуточками. Не будь шлюзовъ, Темза потеряла бы свой праздничный видъ. Шлюзы напомнили мнѣ о приключеніи, которое пришлось испытать мнѣ и Джорджу въ одно лѣтнее утро у Гамптонъ-Корта.
День былъ чудесный; въ шлюзахъ столпилось множество лодокъ; и, какъ это часто случается на рѣкѣ, какой-то фотографъ вздумалъ снять со всѣхъ насъ фотографію.
Сначала я не замѣтилъ этого и потому былъ крайне удивленъ, увидивъ, что Джорджъ быстро отряхнулъ свои брюки, взъерошилъ волосы, надвинулъ шапку на бекрень самымъ залихватскимъ манеромъ и затѣмъ, съ выраженіемъ нѣжной грусти, усѣлся въ небрежной позѣ, стараясь спрятать ноги.
Предполагая, что онъ увидѣлъ какую-нибудь знакомую барышню, я оглянулся. Всѣ, кто былъ въ шлюзѣ, внезапно точно одеревенѣли. Всѣ стояли или сидѣли въ самыхъ причудливыхъ и курьезныхъ позахъ, какъ мнѣ случалось видѣть только на японскихъ вѣерахъ. Всѣ барышни улыбались. О, какъ умильно онѣ смотрѣли! А молодые люди хмурились и принимали надменныя и благородныя позы.
И вдругъ я увидѣлъ, въ чемъ дѣло, и испугался, что не успѣю приготовиться. Наша лодка находилась впереди всѣхъ, и я считалъ нелюбезнымъ съ своей стороны испортить фотографію.
Итакъ, я быстро оглянулся и усѣлся на носу, облокотившись въ небрежной граціей на бортъ, въ позѣ, обнаружившей ловкость и силу. Я спустилъ прядь волосъ на лобъ и принялъ выраженіе мечтательное, съ легкимъ оттѣнкомъ ироніи, которая, говорятъ, очень идетъ къ моей физіономіи.
Такъ мы сидѣли въ ожиданіи рѣшительнаго момента, какъ вдругъ я услышалъ чей-то голосъ:
--Эй, взгляните на вашъ носъ!
Я не могъ оглянуться, чтобы узнать, въ чемъ дѣло и на чей носъ нужно смотрѣть. Я искоса взглянулъ на носъ Джорджа. Онъ былъ въ порядкѣ, по крайней мѣрѣ, я ничего особеннаго не замѣтилъ; я опустилъ глаза, стараясь осмотрѣть собственный носъ: тоже ничего экстраординарнаго не оказалось.
--Взгляните же на вашъ носъ, разиня! -- заоралъ тотъ же голосъ.
Въ ту же минуту еще кто-то крикнулъ:
--Вытащите вашъ носъ, живѣе! Вы, двое съ собакой!
Ни я, ни Джорджъ не рѣшились повернуть головы. Фотографъ установилъ свой инструментъ и долженъ былъ сейчасъ приступить къ съемкѣ. Зачѣмъ они кричатъ? Какое имъ дѣло до нашихъ носовъ? И откуда вытащить эти носы?
Но тутъ заоралъ весь шлюзъ и чей-то голосъ покрылъ всѣ остальные:
--Да оглянитесь же на лодку, вы, въ красной и бѣлой шапкѣ! Скорѣе, не то придется снимать развѣ ваши трупы!
Мы оглянулись и увидѣли, что носъ нашей лодки завязъ между бревнами шлюза, тогда какъ прибывающая вода грозила захлестнуть и перевернуть лодку. Еще минута, и мы бы опрокинулись. Быстрѣе молніи схватили мы весла, изо всѣхъ силъ уперлись въ шлюзъ, освободили лодку и покатились вверхъ тормашками на дно.
Не въ изящномъ же видѣ вышли мы на фотографіи. Надо же было фотографу пустить въ ходъ свою проклятую машину въ тотъ самый моментъ, когда мы лежали навзничь, не понимая, гдѣ мы и что съ нами, а двѣ пары нашихъ ногъ безпомощно болтались въ воздухѣ.
Ноги эти были безспорно главнымъ объектомъ фотографіи. Почти ничего остального не было видно. Наши ноги заняли весь передній планъ. Виднѣлись правда изъ-за нихъ другія лодки и обрывки ландшафта, но все это выглядѣло такъ мизерно въ сравненіи съ нашими ногами, что остальная публика сконфузилась и отказалась отъ фотографій.
Владѣлецъ парового катера, заказавшій шесть снимковъ, отказался отъ нихъ, когда увидѣлъ негативъ. Онъ прибавилъ, что возьметъ ихъ, если кто-нибудь укажетъ ему на фотографіи катеръ. Но никто не могъ ему указать. Пароходикъ скрывался гдѣ-то за правой ногой Джорджа.
Вообще пренепріятная вышла исторія. Фотографъ требовалъ, чтобы мы взяли по дюжинѣ снимковъ, такъ какъ девять десятыхъ фотографіи было занято нами. Но мы отказались, заявивъ, что вовсе не просили его снимать насъ вверхъ ногами.
Валлингфордъ -- въ шести миляхъ отъ Стретли; это очень старинный городъ, игравшій немаловажную роль въ исторіи Англіи. Во времена бриттовъ онъ представлялъ группу мазанокъ, но римляне выгнали коренное населеніе и на мѣсто земляного вала соорудили укрѣпленія, остатки которыхъ уцѣлѣли и понынѣ. Старики умѣли строить!
Но, пощадивъ римскія постройки, время уничтожило самихъ римлянъ. Ихъ смѣнили саксы и гордые датчане, а затѣмъ явились норманны.
Во времена Парламентской войны Валлингфордъ былъ хорошо укрѣпленнымъ городомъ и выдержалъ продолжительную осаду со стороны Фэрфакса. Онъ палъ, наконецъ, и стѣны его были разрушены.
Между Валлингфордомъ и Дорчестеромъ берега становятся болѣе холмистыми, разнообразными и живописными. Дорчестеръ расположенъ въ полумилѣ отъ рѣки. До него можно добраться по Тэму, на небольшой лодкѣ, но всего лучше выйти на берегъ у Дэйскаго шлюза и пройти пѣшкомъ черезъ поля.
Дорчестеръ -- восхитительное странное мѣстечко, погруженное въ дремоту и безмолвіе.
Какъ Валлингфордъ, Дорчестеръ былъ въ старыя времена городомъ и назывался "Caer Doren" (городъ у воды).
Позднѣе римляне устроили здѣсь укрѣпленіе, остатки котораго сохранились въ видѣ низенькихъ валовъ. Въ эпоху саксовъ онъ былъ столицей Вессекса. Онъ очень старъ и былъ когда-то великъ и славенъ. Теперь онъ лежитъ въ сторонѣ отъ шумнаго міра и дремлетъ.
У Клифтонъ-Гамидена, удивительно милой старинной деревушки, утопающей въ цвѣтахъ, вы можете любоваться прекраснымъ ландшафтомъ. Если вамъ случиться ночевать въ Клифтонѣ, остановитесь въ "Ячменномъ Снопѣ". Это самая курьезная старомодная гостиница на Темзѣ. Она находится но правую руку отъ моста, въ сторонѣ отъ деревни. Съ своей остроконечной кровлей и рѣшетчатыми окнами, она имѣетъ видъ исторической книги, а внутреннее убранство еще болѣе пахнетъ древностью.
Для героини современной новеллы эта гостиница не годится. Героиня современной новеллы всегда "высока и стройна, какъ богиня" и "выпрямившись во весь ростъ, гордо откидываетъ голову". Въ "Ячменномъ Снопѣ" она бы всякій разъ стукалась головой о потолокъ при такой продѣлкѣ.
Для пьянаго это тоже не подходящее мѣсто. Тутъ онъ натыкался бы на самыя неожиданныя лѣсенки и ступеньки, а забраться въ свою спальню, или, ужъ забравшись туда, отыскать постель, было бы для него рѣшительно невозможно.
На слѣдующее утро мы встали пораньше, такъ какъ хотѣли къ обѣду попасть въ Оксфордъ. Удивительно рано встаешь во время экскурсіи. Какъ-то совсѣмъ не хочется "подремать еще пять минутъ", когда лежишь не въ кровати, а на днѣ лодки, завернувшись въ пледъ и подложивъ подъ голову чемоданъ. Мы позавтракали и выѣхали изъ Клифтона въ половинѣ восьмого.
Между Клифтономъ и Кольгемомъ берега становятся плоскими, однообразными и неинтересными, но за Кольгемскимъ шлюзомъ -- самымъ холоднымъ и глубокимъ шлюзомъ на рѣкѣ -- ландшафтъ принимаетъ болѣе привѣтливый характеръ.
Въ Абингдонѣ рѣка пересѣкаетъ улицы. Абингдонъ -- типичный провинціальный городъ, спокойный, чистенькій, весьма респектабельный и нестерпимо скучный. Онъ гордится своей древностью, но, сомнительно, можно ли его сравнивать въ этомъ отношеніи съ Валлингфордомъ и Дорчестеромъ. Въ немъ стояло когда-то знаменитое аббатство, на развалинахъ котораго устроена теперь пивоварня.
Въ церкви св. Николая въ Абингдонѣ имѣется памятникъ Джону Блакуоллю и женѣ его Джэнъ, которые, проживъ счастливо въ бракѣ, скончались оба въ одинъ и тотъ же день, 21-го августа 1625 г., а въ церкви св. Елены записано, что В. Ли, умершій въ 1637 г., "породилъ отъ чреслъ своихъ двѣсти безъ трехъ отпрысковъ". Другими словами, семейство мистера В. Ли состояло изъ ста девяносто семи душъ. Мистеръ В. Ли, пять разъ состоявшій въ должности мэра Абингдона, былъ, безъ сомнѣнія, благодѣтелемъ своего потомства, но я надѣюсь, что въ нашемъ и безъ того многолюдномъ XIX вѣкѣ у него не найдется много подражателей.
Между Абингдономъ и Ненгэмомъ мѣсто хорошее. Ненгэмскій паркъ стоитъ посѣтить. Входъ свободенъ по вторникамъ и четвергамъ. Въ домѣ много картинъ и рѣдкостей, а паркъ очень красивъ.
Прудъ неподалеку отъ шлюза -- превосходное мѣсто для того, кто желаетъ утопиться. Тутъ чрезвычайно сильное подводное теченіе, и разъ вы въ него попадете, утонете какъ нельзя лучше. Двое утонули здѣсь во время купанья; на томъ мѣстѣ поставленъ обелискъ. Со ступеней его очень удобно бросаться въ воду, что и дѣлаютъ обыкновенно молодые люди, желающіе испытать, дѣйствительно ли это мѣсто такъ опасно.
Иффлейскій шлюзъ, на разстояніи мили отъ Оксфорда, -- приманка живописцевъ, любящихъ воду. Правду сказать, въ дѣйствительности онъ имѣетъ гораздо худшій видъ, чѣмъ на картинахъ. Я вообще замѣчалъ, что на картинахъ все въ этомъ мірѣ кажется наряднѣе.
Мы миновали Иффлейскій шлюзъ въ половинѣ перваго, а затѣмъ привели въ порядокъ лодку, уложили вещи и пустились къ Оксфорду.
Между Иффлейскимъ шлюзомъ и Оксфордомъ самое трудное мѣсто для плаванья. Нужно побывать тамъ, чтобы убѣдиться въ этомъ. Сколько разъ мнѣ приходилось плавать въ этомъ мѣстѣ, и всегда повторялась одна и та же исторія. Человѣкъ, который сумѣетъ проплыть изъ Оксфорда въ Иффлей по прямому направленію, не сбиваясь въ стороны, могъ бы прожить подъ одной кровлей съ женой, тещей, старшей сестрой и старой служанкой, поступившей въ его семью, когда онъ былъ еще ребенкомъ.
Сначала теченіе относитъ васъ къ правому берегу, потомъ къ лѣвому, потомъ въ середину; тамъ повернетъ раза три вашу лодку и помчитъ ее назадъ, все время наровя натолкнуть на барку.
Вслѣдствіе этого мы, разумѣется, не разъ сталкивались съ другими лодками, а другія лодки съ нашей, при чемъ, какъ водится, обмѣнялись крѣпкими словцами.
Не знаю почему, на рѣкѣ всѣ дѣлаются ужасно раздражительными. Маленькія недоразумѣнія, которыя на сушѣ проходятъ совершенно безслѣдно, способны довести васъ до изступленія на водѣ. Когда Гаррисъ или Джорджъ дурачатся на сушѣ, я снисходительно улыбаюсь, когда же они вздумаютъ подурачиться на рѣкѣ, ругаюсь на чемъ свѣтъ стоитъ.
Самые кроткіе люди на сушѣ становятся грубыми и кровожадными въ лодкѣ. Случилось мнѣ какъ-то плыть съ одной молодой лэди. Эта особа -- самое кроткое и милое созданіе, какое только можно себѣ представить, но тутъ просто страшно было ее слушать.
--Какой увалень, -- восклицала она, когда какой-нибудь злополучный гребецъ не кстати попадался ей навстрѣчу, -- не видитъ онъ, что ли, куда плыветъ.
Или:
--Ахъ, эта мерзкая тряпица, -- говорила она съ негодованіемъ, когда парусъ не слушался, и дергала его самымъ безжалостнымъ образомъ.
А между тѣмъ, какъ я уже сказалъ, на сушѣ она отличалась кротостью и любезностью.
Рѣчной воздухъ оказываетъ деморализующѣе вліяніе на характеръ человѣка, и потому-то, вѣроятно, лодочники нерѣдко ссорятся и прибѣгаютъ къ выраженіямъ, въ которыхъ, безъ сомнѣнія, сами раскаиваются въ спокойныя минуты.