На слѣдующій день Типпо и весь его дворъ собрались посмотрѣть полетъ воздушнаго шара. Типпо сидѣлъ въ роскошномъ павильонѣ, а самые знатные придворные стояли полукругомъ по обѣ стороны его; юноша, котораго я замѣтилъ наканунѣ, снова находился по правую руку султанами глаза его, полные любопытства, были устремлены на воздушный шаръ, предварительно наполненный газомъ и прикрѣпленный къ землѣ веревками. Этотъ юноша заинтересовалъ меня; я спросилъ, кто, онъ и узналъ, что это старшій сынъ султана, принцъ Абдулъ-Кали. Я не успѣлъ навести болѣе точныя справки о немъ, потому что въ эту минуту Типпо велѣлъ подать условленный раньше между нами сигналъ. Я мгновенно разрубилъ веревки, державшія шаръ, и онъ быстрыми, но плавными движеніями поднялся кверху, къ невыразимому удивленію и восторгу зрителей. Одни изъ нихъ стали хлопать руками и издавать громкія восклицанія, другіе смотрѣли вверхъ въ нѣмомъ восторгѣ, и всеобщее волненіе заставило на минуту забыть всѣ ранги; даже самъ султанъ, казалось, былъ забытъ на это время, да и самъ онъ не замѣчалъ ничего вокругъ себя, всецѣло поглощенный зрѣлищемъ этого новаго чуда.
Когда шаръ исчезъ изъ вида, всѣ вернулись на свои мѣста и волненіе улеглось. Султанъ, желая снова привлечь на себя всеобщее вниманіе и въ то-же время выказать себя во всемъ своемъ великолѣпіи, отдалъ приказъ своему казначею немедленно выдать мнѣ въ знакъ его монаршей милости, двѣсти пагодъ {Пагода -- золотая остъ-индская монета = 2 р. 50 к.}. Я приблизился къ нему, чтобы выразить ему свою благодарность, въ почтительныхъ выраженіяхъ, которымъ меня раньше научили. Многіе изъ придворныхъ смотрѣли на меня съ завистью, какъ бы думая, что двѣсти пагодъ слишкомъ щедрое для меня вознагражденіе. Султанъ замѣтилъ ихъ недоброжелательные взгляды; они, казалось, забавляли его, и, желая еще больше подразнить своихъ приближенныхъ и въ то-же время поразить меня своимъ великодушіемъ, онъ снялъ съ руки брилліантовое кольцо, которое передалъ мнѣ черезъ одного изъ своихъ офицеровъ. Когда я отошелъ, молодой принцъ, Абдулъ-Кали, шепнулъ что-то на ухо своему отцу. Вслѣдъ за тѣмъ одинъ изъ приближенныхъ султана передалъ мнѣ его просьбу, или вѣрнѣе приказаніе, остаться еще нѣкоторое время при его дворѣ, для того, чтобы научить молодого принца, его сына, обращенію съ моими европейскими машинами, для которыхъ на ихъ языкѣ не было названій.
Это приказаніе сдѣлалось для меня источникомъ дѣйствительнаго удовольствія; принцъ Абдулъ-Кали оказался юношей не только съ живымъ и воспріимчивымъ умомъ, но и съ пріятнымъ характеромъ, совершенно не похожимъ на деспотическій и капризный нравъ его отца. Двѣнадцати лѣтъ отъ роду Абдулъ-Кали попалъ въ число тѣхъ принцевъ, которые въ качествѣ заложниковъ были оставлены съ лордомъ Корнваллисомъ въ Индіи. Съ вѣжливостью, рѣдко встрѣчающейся у сыновей восточныхъ деспотовъ, онъ при первомъ же знакомствѣ велѣлъ мнѣ показать великолѣпный паланкинъ, подаренный ему лордомъ Корнваллійскимъ; указывая на эмальированныхъ змѣй, которыми были украшены стѣнки паланкина и которыя въ эту минуту отливали въ лучахъ солнца всѣми цвѣтами радуги, онъ сказалъ мнѣ любезно:
-- Воспоминаніе о добротѣ вашего благороднаго соотечественника такъ-же ярко отражается въ моей душѣ, какъ эти краски въ моихъ глазахъ.
Въ характерѣ молодого принца была еще одна черта, которая чрезвычайно расположила меня въ его пользу: онъ никогда не цѣнилъ подарковъ только по ихъ стоимости, для него всегда важнѣе всего были чувства тѣхъ людей, которымъ онъ давалъ или отъ которыхъ принималъ подарки; и часто онъ какой-нибудь бездѣлушкой, ласковымъ словомъ или взглядомъ вызывалъ во мнѣ большую благодарность, чѣмъ его тщеславный отецъ самыми цѣнными дарами. Типпо, приказавшій своему казначею выдавать мнѣ пятьдесятъ рупій {Рупія -- остъ-индская монета, приблизительно = 80 к.} въ день все время, что я буду при его дворѣ, въ тоже время обращался со мной съ оскорбительнымъ пренебреженіемъ, которое мнѣ, свободному британцу, было не легко сносить терпѣливо. Сынъ его, напротивъ, ясно показывалъ, что онъ чувствуетъ себя обязаннымъ предо мною за все то, чему я могу его научить, и никогда не давалъ замѣтить, что онъ, какъ принцъ, считаетъ возможнымъ заплатить пагодами или рупіями за оказываемыя ему услуги. И въ самомъ дѣлѣ, привязанность нельзя купить, и кто желаетъ имѣть не только слугъ, но и друзей, никогда не долженъ забывать объ этомъ.
Каждый день давалъ мнѣ новый поводъ къ сравненіямъ между султаномъ и его сыномъ,-- и привязанность къ моему ученику возрастала во мнѣ съ каждымъ днемъ.-- Мой ученикъ! Я иногда самъ удивлялся при мысли, что молодой принцъ былъ дѣйствительно моимъ ученикомъ. Самый темный, неизвѣстный человѣкъ въ странѣ, какъ Англія, гдѣ искусства, наука и литература доступны для всѣхъ, можетъ съ легкостью пріобрѣсти познанія, за которыя восточный деспотъ, окруженный пышностью и блескомъ, съ радостью готовъ заплатить слитками чистѣйшаго золота.
Однажды вечеромъ, по окончаніи дневныхъ занятій, султанъ Типпо вошелъ въ комнату своего сына въ ту минуту, когда я объяснялъ молодому принцу употребленіе нѣкоторыхъ математическихъ приборовъ.
-- Мы хорошо ознакомлены съ этими вещами, -- замѣтилъ султанъ высокомѣрнымъ тономъ, -- губернаторъ Мадраса прислалъ намъ подобные предметы вмѣстѣ со многими другими; я передалъ ихъ нѣкоторымъ изъ моихъ орузбеговъ, которые, конечно, достаточно хорошо объяснили ихъ принцу.
Принцъ Абдулъ-Кали скромно возразилъ, что онъ никогда раньше не могъ понять устройства этихъ приборовъ, потому что арузбегъ, который взялъ на себя объяснить ихъ ему, не умѣлъ самую простую вещь представить такъ ясно, какъ это дѣлаю я.
Меня бросило въ жаръ отъ этой похвалы и отъ сознанія, что я ее заслужилъ. Сидя въ прежнія времена по нонамъ надъ книгами моего бывшаго хозяина, я, конечно, и не воображалъ, что когда-нибудь, благодаря имъ, добьюсь такой высокой чести.
-- Что находится въ этомъ ящикѣ?-- спросилъ султанъ, указывая, на ящикъ, содержащій модель оловяннаго рудника -- я не помню, что бы его открывали въ моемъ присутствіи.
Я отвѣтилъ, что не открывалъ его, потому что полагалъ, что въ немъ нѣтъ ничего, достойнаго вниманія султана. Но Типпо велѣлъ мнѣ сейчасъ-же показать, что находится въ ящикѣ. Къ моему большому удивленію моя модель его чрезвычайно заинтересовала; онъ осматривалъ каждую часть, дергалъ проволоки, которыми приводились въ движеніе мои куклы, и предлагалъ мнѣ безчисленное множество вопросовъ, касающихся оловянныхъ рудниковъ. Я былъ тѣмъ болѣе пораженъ, что думалъ всегда, что султанъ считаетъ недостойнымъ своего вниманія все, что касается промышленности. Я никакъ не могъ понять, отчего онъ такъ заинтересовался моей моделью. Но онъ самъ далъ мнѣ ключъ къ этой загадкѣ, сказавъ, что въ его владѣніяхъ есть оловянные рудники, которые могли бы давать значительный доходъ въ его казну, если бы они разрабатывались, какъ слѣдуетъ; но въ настоящее время, вслѣдствіе небрежности или мошенничества чиновниковъ, эти рудники скорѣе обременительны для казны, чѣмъ доходны.
Онъ спросилъ, какъ эта модель попала въ мои руки, и когда его переводчикъ сказалъ ему, что я самъ ее сдѣлалъ, онъ заставилъ его два раза повторить свой вопросъ и мой отвѣтъ -- онъ не хотѣлъ вѣрить, что правильно меня понялъ. Затѣмъ онъ спросилъ, какимъ образомъ я ознакомился съ разработкой руды и гдѣ я раздобылъ всѣ свѣдѣнія; короче, велѣлъ мнѣ разсказать ему свою исторію. Я возразилъ, что это длинная исторія, едва-ли заслуживающая вниманія; но въ этотъ вечеръ ему, казалось, нечего было дѣлать, и онъ хотѣлъ непремѣнно удовлетворить свое любопытство, еще болѣе возбужденное моими словами. Онъ повторилъ свое приказаніе разсказать ему мои приключенія, и я сталъ разсказывать исторію моихъ дѣтскихъ лѣтъ. Мнѣ очень польстилъ интересъ, съ которымъ молодой принцъ отнесся къ моему бѣгству изъ рудника, и его похвалы моей вѣрности хозяину.
Султанъ, напротивъ, слушалъ меня вначалѣ съ любопытствомъ, а потомъ съ недовѣрчивымъ видомъ. Замѣтивъ это, я досталъ, письмо моего хозяина къ директору Остъ-Индской компаніи, которое вполнѣ подтверждало мой разсказъ. Я вручилъ это письмо переводчику, который съ большимъ трудомъ перевелъ его султану.
Въ письмѣ были подписи нѣсколькихъ служащихъ въ Остъ-Индской компаніи, проживающихъ въ Мадрасѣ, имена которыхъ-были хорошо извѣстны Типпо, и оно вполнѣ убѣдило его въ моей правдивости. Онъ стоялъ нѣкоторое время, погруженный въ размышленіе, съ глазами, обращенными на модель рудника; затѣмъ, посовѣтовавшись съ молодымъ принцемъ, какъ я понялъ по тону его голоса и выраженію лица, онъ велѣлъ мнѣ передать, что если я соглашусь посѣтить оловянные рудники, находящіеся въ его владѣніяхъ, и показать рудокопамъ, какъ слѣдуетъ обрабатывать руду по образцу англійскихъ рудниковъ, я получу изъ его казны вознагражденіе, значительно превышающее мои услуги и вполнѣ соотвѣтствующее великодушію и щедрости султана.
Мнѣ было дано нѣсколько дней на размышленіе. Хотя меня очень прельщала мысль, что я могу въ короткое время накопить сумму денегъ, которая сдѣлаетъ меня независимымъ на всю жизнь, но, зная капризный и деспотическій характеръ Типпо, я колебался поступить къ нему на службу; во всякомъ случаѣ, рѣшивъ ничего не дѣлать безъ вѣдома д-ра Белля, я сейчасъ-же написалъ ему. Онъ отвѣтилъ мнѣ, что по его мнѣнію не слѣдовало пренебрегать такимъ случаемъ. Послѣ этого мои надежды окончательно одержали верхъ надъ моими опасеніями, и я согласился на сдѣланное мнѣ предложеніе.
Пер. съ англ. Ад. Острогорской.
(Окончаніе слѣдуетъ).
"Юный Читатель", NoNo 10, 12, 1900